Змеиное варенье

Кысей чуть вздрогнул, отрываясь от тяжелых раздумий, и повернулся ко мне. Между бровями у него залегла глубокая складка, отчего мне мгновенно захотелось дотронуться до его лба... Демон, и зачем я пошла на поводу у Тени? Надо было сидеть и не выходить из каюты до самой столицы, чтобы лишний раз не изводить себя... Ведь могу не сдержаться...

— Вы уже лучше выглядите, — сказал Кысей и отвернулся, вновь уставившись на воду.

— Господин инквизитор, — раздраженно начала я, — если у вас есть что сказать или подарить, то не тяните время. Я не собираюсь торчать на стылом ветру и ждать, пока вы соблаговолите собраться мыслями и решить философские вопросы добра и зла...

— Да, — кивнул он. — Как раз это я и не могу решить. Вы говорили, что старика Илияса травит внучка, но я так и не смог узнать, чем. Он уже вернулся из лазарета к себе в каюту, и...

Я удивленно смотрела на его расстроенное лицо, и мне почему-то стало немного неловко.

— А нечего было на нее глазеть, — нашлась я.

— Не понял... — он опять развернулся и удивленно уставился на меня. — Вы о чем? Как это связано?.. Господи!.. Вы что, вы придумали это все?

— Не придумала, а предположила. Чтобы вы поменьше заглядывались на милое невинное личико этой...

— Взбалмошная ревнивая истеричка! Огульно обвинить невиновного... Зачем?!?

— Запомните, господин Тиффано. Невиновных нет в принципе, есть лишь удачно ими притворяющиеся... Любого человека всегда можно найти, в чем обвинить. Любого! — отчеканила я и развернулась уйти, но он перехватил меня за руку выше локтя и удержал.

— Подождите, — он глубоко вздохнул. — Давайте успокоимся и пройдемся по палубе.

— Не желаю!

— Я не кусаюсь, госпожа Хризштайн, — вдруг заявил он и отпустил меня, подавая руку.

Я заколебалась, проклиная собственное любопытство последними словами. Но он продолжал спокойно стоять и ждать, подставляя локоть. Я не выдержала и взяла его под руку. В конце концов, уже послезавтра я избавлюсь от этого наваждения. В столице мне будет не до него. На мгновение отчаянно захотелось, чтобы ничего не было. Чтобы мы только что встретились. Я бы повела себя по-другому. Скромная невинная девушка, отчаянно нуждающаяся в его защите. Кысей бы поверил в своей непроходимой наивности. А дальше его соблазнение было бы лишь вопросом времени... Да что там... Даже если бы сам не решился, то всегда можно было бы подтолкнуть...

Я задумалась, примеряя невинное выражение лица, опущенные глазки, а голос обязательно с придыханием и испуганными нотками, как у Пионы...

— ...Вы меня слушаете? — я очнулась, сообразив, что прослушала, что он говорил. — Где вы витаете? Вы?.. — он остановился и с подозрением уставился на меня. — Не смейте! Прекратите думать грязное!..

— Я буду думать, что захочу, — недовольно отрезала я. — Вас забыла спросить.

Кысей прикрыл на секунду глаза, потом вдруг спросил:

— Вы знаете, почему так много кораблей берут название "Спящая Изабелла"?

— Нет. И знать не желаю.

— Вам должно быть стыдно.

— А я Академий не заканчивала, в отличие от некоторых.

— Постыдно не ваше неведение, а ваше нежелание знать. Легенда гласит, что давным-давно княжна Изабелла, юная невеста северного князя, заснула накануне своей свадьбы, и никто не мог ее добудиться. Все княжество погрузилось в отчаяние и горе, но однажды пришел святой странник и сказал, что надежда есть. Спящую надо погрузить в корабль и отправить в паломничество по морям. Если корабль проведет в плавании пять лет, и никто из его команды не ступит на землю и будет предаваться очистительным молитвам, то страшное заклятие спадет.

— Какой бред, — фыркнула я. — И что дальше? Они разбились на первых же рифах?

— Нет, — покачал головой инквизитор, вновь беря меня под руку и упрямо таща по палубе. — Нашлись смельчаки, которые не побоялись испытания духа и тела. Они построили самый большой корабль, погрузили в него спящую княжну и отправились в море. А когда через пять лет корабль пристал к берегу, княжна Изабелла чудесным образом проснулась. Она вышла замуж за смелого капитана и прожила еще много лет. Хороший пример того, как сила человеческого духа и божье провидение сильнее любых стихий.

— Хм... Представляется крайне сомнительным. Во-первых, чем они питались пять лет? Да и какой нормальный человек выдержит на корабле столько времени? Во-вторых, думаю, это был сговор с самой княжной, которая только притворилась спящей, чтобы избежать свадьбы. Нигде они не плавали, вышли в море и пристали к какому-нибудь островку, чтобы через пять лет триумфально вернуться. Или же княжна вообще ни при чем, ее просто отравили медленнодействующим ядом, а через пять лет решили обыграть династический брак и дали противоядие. Хотя я не знаю таких ядов... но если подумать...

— Господи, — вздохнул инквизитор и укоризненно покачал головой, — как можно быть такой... циничной. Это всего лишь красивая легенда, госпожа Хризштайн.

— Тогда зачем вы тратите мое время на этот глупый бред?

Кысей остановился и развернулся ко мне, взяв за руку.

— Я рассказал ее к тому, чтобы вы поняли, что нельзя сдаваться. Надо бороться, даже если победа кажется невозможной.

Хм... Где, когда и что я пропустила? Мой недоуменный взгляд был очень выразительным.

— Я про ваше психическое нездоровье, — пояснил инквизитор. — Вам надо лечиться, понимаете? Нельзя опускать руки. Ради ваших близких. Они верят в вас и помогут вам, поддержат в минуты сомнений. И я... тоже... я не отступлюсь... Есть способ...

Я разочарованно фыркнула.

— Это и есть ваш подарок? Спасибо, обойдусь.

— Госпожа Хризштайн, даже если вы не желаете принять помощь, я все равно настаиваю на...

— Идите к демону!

Глупо было ожидать иного...

— Я знаю, кто Серый Ангел, и намерен избавить вас от него, — сказал он мне в спину. Я застыла и медленно развернулась к нему.

— Неужели?

— Сначала я подозревал двоих. Юлиана Дрозда и Гвидо Петерса. Но оказалось, что господин Дрозд по прибытии в Кльечи ввязался в драку в портовой таверне и провалялся со сломанной рукой почти месяц, а значит, он никак не может быть преступником. Остается Гвидо. Смазливая мордашка и громадные зеленые глаза. Красивый, правда? Тот самый, которого вы так неудачно обвинили в контрабанде, и который теперь избегает попадаться мне на глаза.

Почему я не могу избавиться от ревнивой зависти... У него даже Гвидо красивый... Ну еще бы... Я через силу улыбнулась. Как же мне хотелось, чтобы Кысей и вправду избавил меня... от самой себя...

— Валяйте, господин инквизитор. Хочу посмотреть на ваше лицо, когда вы арестуете Гвидо...

— Арестую, не сомневайтесь. Подождите, — он придержал меня за рукав и полез в карман мантии. — Подарок. Вам.

Он держал на ладони бархатную коробочку, в которой обычно держат украшения. Я удивленно хмыкнула, но взяла ее. На красной бархатке лежала камея из оникса, в чернильной тьме которого вспыхивал и гас, переливаясь огненными разводами, знакомый профиль... Забавно... Маленькая дрянь... Софи явно возомнила себя способной зачаровывать камень... Что это ее работа, я даже не сомневалась...

— Ваша подружка переоценила свои силы... — процедила я, захлопнула коробочку и насильно вложила ее ему в руку. — Я не собираюсь потакать ее глупым затеям...

— Чем вас так связал Серый Ангел, что вы боитесь надеть камею с моим профилем? — насмешливо спросил инквизитор.

Я прикрыла глаза, пытаясь избавиться от навязчивого желания снять перчатку, коснуться пальцем камня, очертить гордый профиль, сжать в руке камею, чтобы почувствовать тепло... Какое еще тепло?..

— Прекратите меня передразнивать, — недовольно сказал инквизитор. — Это украшение Софи сделала для вас, и я вам его передал. А дальше можете делать с ним, что хотите...

Я открыла глаза и беспомощно застыла. Кысей вытащил камею, бесцеремонно расстегнул застежку на моей накидке и прицепил украшение на воротник платья, обжигая мне шею холодом своих пальцев. После он укутал меня обратно в мех накидки и сказал:

— Надеюсь, у вас хватит мужества спуститься сегодня к ужину в кают-компанию. Я намерен арестовать Серого Ангела. Вы же не пропустите такое событие?

А потом этот болван развернулся и ушел, не замечая, что я не могу дышать.

В каюте я расстегнула и сбросила на пол накидку, дрожащей рукой сняла клятую камею и застыла, сжимая ее в ладони. Какая глупость... Я сильнее доморощенных чар этой дуры Софи... Почему же так сложно отвести взгляд от его профиля в камне?.. Надо было выбросить дурацкую побрякушку, но вместо этого я спрятала ее в шкатулке и заперла на ключ. Потом уставилась на собственное неприглядное отражение в зеркале. Матушка Гён у меня за плечом тихо вздохнула и прошептала:

— Источник... Ты же можешь попробовать...

Я в ответ лишь криво ухмыльнулась.

— Я попробую. Обязательно. Как только доберусь до него, так сразу и попробую...

Теперь, расшифровав Завет, я знала, что Источник — не просто красивая легенда, а реально существующая и тщательно охраняемая святыня, о которой известно лишь ордену Пяти... А в тексте Завета банально было описано, как охранять, ухаживать и... запускать? Последнее вообще было странно, потому что в тексте не было ни капли божественного пиетета, словно речь шла о сложном устройстве... Хотя я могла что-то не понять, многие слова были мне вообще незнакомы. Но у меня сложилось впечатление, что именно Источник дарует власть церковникам, а если верить легендам... Как там вещал Кысей? "Источник исполнял любые желания, но потом появился демон..." И пять испытаний, чтобы добраться до него, а в Завете речь шла о пяти ключах... Нет, о шести, если я правильно перевела примечание...

Да какая, к демону, разница? Если я останусь в живых после мести Густаву, то непременно найду Источник, а вот тогда... Я зло ухмыльнулась собственному отражению. Тогда я уничтожу Святой Престол и всех его лицемерных служителей. Кроме одного. Этот сладкий святоша станет моей послушной игрушкой. Но это потом, а пока надо выбросить эти глупости из головы и сосредоточиться на предстоящих делах в столице. Мне опять нужны деньги. Много денег. Дорога в северные земли неблизкая.

В дверь постучали, нервно и коротко, потом тут же еще раз. Если этот болван опять примчался устраивать мне сцены ревности, Единый видит, убью!.. Я рывком распахнула дверь. На пороге топтался лекарь Мунс, который тут же отодвинул меня в сторону, вошел в каюту и рухнул в кресло.

— Госпожа Хризштайн, вы мне кажетесь единственной благоразумной женщиной, способной повлиять на господина инквизитора, — зачастил он. — Прошу вас, вмешайтесь.

Я неприязненно разглядывала лекаря, даже не подумав ответить. Он вскочил с места и заметался по комнате, спотыкаясь о разбросанные по полу вещи. Пришлось выхватывать накидку прямо у него из-под ног.

— Покиньте мою каюту, господин Мунс. Я не собираюсь влиять на господина инквизитора. Сами уж как-нибудь.

— Я в долгу не останусь. Его пристальное внимание к моему слуге меня беспокоит. Он собрался предъявить ему какие-то смехотворные обвинения... Умоляю, да скажите же ему, что Гвидо до вас нет никакого дела... Его ревность смешна!..

— Мне вовсе не до смеха, — отрезала я хмуро. — А в золотом эквиваленте, как именно вы не останетесь в долгу, господин Мунс?

— Сто золотых?

— А вот это уже смешно...

— Сто пятьдесят. Без ножа режете. Но прошу вас...

— Золото вперед, — оборвала я его, хотя можно было выторговать и больше. Но у меня разболелась голова, а нос опять заложило. По крайней мере, хватит на приличную комнату в столице. — Пришлите ко мне Гвидо с деньгами, а инквизитору шепните, что тот у меня. Можете сами присутствовать, если интересно. И постарайтесь успеть до ужина, а то потом это будет несколько затруднительно...

Я пересчитала и ссыпала монеты в мешочек, после чего вымученно улыбнулась Гвидо.

— Садись. Да не волнуйся так, господин инквизитор довольно сентиментален и...

Договорить я не успела, в незапертую каюту ворвался Кысей. Он застыл на месте, а его обжигающая ревность захлестнула меня ядовитой горечью.

— Как мило, что вы зашли, господин инквизитор. Вам не придется позориться при всех в кают-компании.

— Что ж, — зло процедил он, — как пожелаете. Я арестую Серого Ангела здесь и сейчас.

Я подошла к несчастному Гвидо, съежившемуся в кресле, и потрепала его по щеке.

— А он действительно очень красив...

Инквизитор перехватил мою руку и оттолкнул меня от парня, а сам за шиворот вздернул его и заломил ему руку за спину.

— Гвидо Петерс, вы арестованы по подозрению...

В дверях застыл подоспевший господин Мунс.

— Не торопитесь, — оборвала я инквизитора. — Вообще не понимаю, как можно быть таким слепым.

Я втянула лекаря в каюту и захлопнула дверь. Лишние свидетели мне ни к чему.

— Откройте дверь, госпожа Хризштайн.

— Отпустите Гвидо и внимательно на него посмотрите. Очень внимательно. Вам ничего не кажется странным? Ну чему-то же вас в Академии учили полезному, кроме замшелых легенд?

— Я не собираюсь...

Увы, Кысей уже закусил удила и ослеп в своей глупой ревности. Я скрестила руки на груди и глубоко вздохнула. Затылок немилосердно ныл.

— Господин инквизитор, контрабанда, живая контрабанда прямо у вас перед носом. Вас не удивляет, что Гвидо постоянно молчит? Даже сейчас? Вас не насторожил его жест, когда он поправлял прядь волос? Вас не смущает его хрупкое телосложение, нежная кожа и слишком красивое лицо? Господи, ну ладно, разрешаю, потрогайте его за грудь, в конце концов, и убедитесь уже, что Гвидо — девушка.

— Что? — инквизитор ошеломленно перевел взгляд с меня на свою пленницу и ослабил захват. Девушка вырвалась от него и закрыла лицо руками, всхлипывая.

— Госпожа Хризштайн, мы же так не договаривались, — горестно простонал лекарь.

— Да надоели вы мне все, — раздраженно ответила я. — Господина инквизитора интересует Серый Ангел, а не ваши тайные делишки.

— Но почему?.. — Кысей подошел к девушке и отвел ей руки от лица, подняв за подбородок голову. — Ответьте, почему?

— Мои родители хотели отдать меня замуж, — у нее оказался нежный голосок, как раз такой, какой и должен быть у невинной девы. — За богатого старика... Я не хочу... Бежать было единственным выходом... Пожалуйста, не выдавайте нас... Господин Мунс ни в чем не виноват...

— Но как же... Кто ваши родители? Как вы решились плыть в столицу одна?

— Я не одна, мне помог дядя Марцель. Он уговорил господина Мунса и...

— Купец Ковач? — удивленно выдохнул инквизитор и почему-то оглянулся на меня, словно я имела к этому какое-то отношение. — Теперь мне все понятно...

Он так и не убрал руки с ее плеча, и меня это начало раздражать. Невинная дева с красивым личиком и в беде — все, как и заказывала, только одна незадача, что это не я... К демону его! Мне надоели эти сопли, я подошла и оттеснила инквизитора от нее, подтолкнув его к двери.

— Господин Тиффано, если вам все понятно, идите уже к себе.