Туман над морской бездной

— И что же теперь делать? — спросила сама себя Конго, наблюдая за гуляющей по берегу чайкой, которая собирала выброшенных на песок моллюсков.

Из раза в раз за последние сутки она задавала себе этот вопрос и ни разу не смогла найти на него ответа. До того, как её спокойное существование стали нарушать корабли, отказавшиеся следовать Адмиралтейскому Коду, всё было гораздо проще. У неё была задача, которую нужно было выполнить, и она её выполняла. Даже когда 401-я стала вести активные боевые действия против её флота, Конго знала что ей нужно делать.

Теперь же прежние приказы и директивы стали бессмысленными и невыполнимыми, а она сама оказалась в неизвестном месте в компании корабля, которого это ни капельки не заботит. Если бы подобная ситуация возникла раньше, она бы применила силу и ликвидировала нарушителя. Ведь она была линкором Туманного Флота, одним из флагманов, это было её задачей. Теперь же...

Конго опросила свои орудийные системы и с некоторой долей зависти посмотрела на целёхонький корпус Хорнета, который сейчас вовсю тестировался, периодически открывая и закрывая люки пусковых установок и орудий ближнего боя. Против целого арсенала корабля штурма и подавления у неё имелось лишь двадцать ракет с корродирующей боевой частью, да 16 торпед с обычной боеголовкой в четырёх торпедных аппаратах.

— Решено, — проговорила Конго, сжав рукой ствол пальмы так, что тот треснул, чем спугнула подошедшую к ней чайку. — Задача высшего приоритета — ремонт. Параллельно следует выяснить мотивы поступков Хорнета.

Когда солнце начало клониться к закату, на песчаный пляж напротив Конго приземлилась ментальная модель Хорнета, державшая в руках набитый какими-то цилиндрическими объектами рюкзак.

— Похоже, он закончил разведку на прилегающих островах. И зачем нужно было лично всё осматривать, когда в человеческой сети имеется исчерпывающая информация, — подумала Конго, глядя на довольное лицо Хорнета.

— Острова вокруг безлюдны и причём довольно давно. Судя по тем календарям, что ещё не сгнили, архипелаг был заброшен около десяти лет назад, — произнёс он.

— Это хорошо, — кивнула Конго. — Никто не будет мешать. Но зачем ты сбил спутник-шпион, если можно было его перепрограммировать?

— Так проще. И я его не сбивал, я лишь скорректировал его орбиту, — ответил Хорнет, посмотрев за горизонт, где небо медленно наливалось свинцом. — Шторм идёт.

— Да. Я восстановила работоспособность своих кормовых подруливающих и главной двигательной систем. Проблем, вызванных воздействием волн, быть не должно.

— Я полностью закончил ремонт и могу оказать помощь в передвижении на более крупный остров архипелага.

— В этом нет необходимости. Я выбросила свой корпус на отмель и закрепила его с помощью заборных устройств нанофабрики.

— Одной проблемой меньше, — проговорил Хорнет. — Но Конго, шторм может навредить не только твоему корпусу, но и ментальной модели.

— Ментальные модели, как и корпус корабля, защищены полем Клейна, — словно отчитывая первоклассника за невыученный урок, сказала Конго. — Ни шторм, ни любое другое атмосферное явление не сможет нанести повреждений ментальной модели.

— А как же сырость, дождь, ветер и холод?

— Временные неудобства, — поморщившись, ответила она. — На которые можно не обращать внимания.

— В двухстах метрах на северо-востоке есть покинутая деревня людей, в которой осталось четыре кирпичных дома, где можно укрыться от шторма.

— В человеческих развалинах нет нужды, — отрезала Конго.

В ответ Хорнет лишь пожал плечами и, закинув рюкзак за спину, пошёл в указанном им самим направлении.

Бросив последний взгляд в спину удаляющейся ментальной модели, Конго вновь взглянула на остов своего корпуса. Хорнет своим поведением был похож на Такао. И если её бывший тяжёлый крейсер оказался под влиянием Чихайи Гунзо, что и вызвало смену поведения и побег из флота, то здесь всё вновь упиралось в мотивацию корабля штурма и подавления. Центральная Оперативная Группа дислоцировалась слишком далеко от людских поселений, и незаметный контакт с людьми был невозможен.

Но неужели Хорнет думал, что никто не сможет догадаться о том, куда он целился на самом деле? Зачем, если он пришёл к берегам Японии, было топить 401-ую? Ведь флагман флота был бы гораздо более привлекательной целью, если у него стояла задача наладить отношения с людьми. Иной цели к походу Хорнета в её район патрулирования просто не могло быть. Но вместо этого он топит 401-ю, автоматически настроив тем самым людей против себя. Или же он хотел занять её место? Но тогда причём здесь "свобода", о которой кричал Хорнет перед перезагрузкой ядра?

Тряхнув головой, Конго подавила странное желание пойти следом за Хорнетом и буквально вытрясти из него нужную ей информацию. Это был бы слишком опрометчивый поступок, она выше этого. Решив сосредоточиться на выполнении приоритетной задачи, она вновь взглянула на свой корпус, но тут её взгляд зацепился за свинцово-серые тучи, быстро надвигающиеся на остров.

Лицо Конго скривилось в недовольной гримасе, дождь она не любила. Он снижал чувствительность её сенсоров и негативно воздействовал на ментальную модель, из-за чего ей становилось неуютно. Она не понимала, почему это происходило, но во время дождя она начинала испытывать непонятную апатию, которая мешала ей нормально функционировать. Даже подробный анализ работы ментальной модели во время дождя не выявил ничего такого, что могло вызвать сбой в её работе.

Гуадалканал, в то же время.

Высокая, около двух с половиной метров ростом, девушка с белоснежной кожей и такими же белоснежными волосами до колен стояла у самой кромки воды и нервно теребила подол своего короткого платья. В море начинался шторм, но бьющие о берег волны словно игнорировали одетые на ногах девушки белые чулки, вода словно заколдованная расступалась перед её ногами.

Но девушка выделялась не только своим ростом, отнюдь не им. Из её лба рос длинный чёрный рог с двумя красными светящимися полосами, а руки заканчивались огромными когтями, которые с невероятной аккуратностью мяли ткань платья, не повреждая её.

— Химе-сама? — обратилась к беловолосой девушке другая, с угольно-чёрными волосами до середины спины и бывшая гораздо ниже ростом. Одета она была в чёрные брюки и спортивный топ, и её можно было бы принять за обычного человека, если бы не светящиеся глаза, один из которых был бирюзовым, а второй — золотым.

— Ты отправила эсминцы, Рушейла? — спросила беловолосая.

— Да, химе-сама, — вежливо поклонившись, ответила черноволосая. — Ни-15 и два эсминца И-класса, И-800 и И-208 были отправлены на разведку архипелага Самоа.

— Хорошо. Я связалась с Сереной, — произнесла беловолосая, открыв глаза, которые светились кроваво-красным светом. — Мы продлили временное перемирие. Она тоже вышлет звено эсминцев на разведку.

— Я доведу ваш приказ до флота, химе-сама. Разрешите вопрос?

— Что?

— Тот ментальный крик был же от новорождённой химе?

— Это определённо была химе, но крик новорождённой был слишком сильным. Даже при рождении Сони крик был слабее, а она относится к классу Принцессы войны Южного Океана, входящему в пятёрку сильнейших классов химе. А её рождение никто из наших соседей не услышал. В этот раз тот, кто бы там ни родился, всполошил весь Глубинный Флот.

Остров Маноно.

Прошагав несколько минут в том же направлении, которое Хорнет показал своей сестре по "несчастью", он вышел к деревушке, дома в которой были построены из кирпича и бетона, а не из тростника и дерева, как в других поселениях на острове. Но если другие деревни пали жертвой погоды и времени, то эту разрушило нечто другое. Характер разрушений указывал на то, что "нечто" длительное время обстреливало и бомбило деревушку, стараясь выжить людей с острова. Что этим "нечто" были корабли Глубинного Флота, Хорнет не сомневался ни на секунду, но сколько он не пытался найти осколков снарядов, его ждала неудача.

Такая же картина была на всех островах архипелага, и даже на крупнейшем острове, Савайи. Где-то разрушения были едва заметны, а где-то, как, например, в международном аэропорту, создавалось впечатление, что там поработало несколько дивизий реактивной артиллерии, а каждый квадратный метр взлётно-посадочной полосы утюжила ковровыми бомбардировками целая воздушная армия.

Но наиболее впечатляющими были пейзажи портов. Помимо следов обстрела там были и куда более странные детали. Каждый пирс, каждая пристань были словно покусаны чем-то, повсюду валялись недоеденные и жёванные останки яхт и лодок. А выброшенный на берег остов корабля, в котором смутно проглядывались очертания эсминца класса "Арли Бёрк", больше походил на недоеденный гиенами труп антилопы, которую перед этим долго и вдумчиво закидывали камнями.

— Это я удачно помародёрствовал. Не просто так три дня лазил по островам под предлогом разведки местности, — проговорил Хорнет, зайдя в лучше всех сохранившийся домик и вывалив содержимое рюкзака на пол. — Ананасы, персики, даже груша, киви. Ну и куда без фасоли, горошка и рыбных консервов. Хотя, это я напрасно взял, — перебирая жестяные банки, бормотал он.

Найдя в доме вилку и руками сорвав крышку с банки, Хорнет принялся закидывать ананасовое топливо для мозга в свою ментальную модель, усевшись на пол и прислонившись к стене. Съеденная термитами и муравьями мебель ему не внушала доверия. И уже после третьего кусочка ананаса аватара корабля штурма и подавления едва ли не светилась от счастья.

— Как же давно я этого не ел, — блаженно вздохнул Хорнет. — Хоть ментальным моделям и не нужно питание, когда они находятся в пределах действия поля Клейна своего корпуса, а вне его нужно лишь изредка подзаряжаться, но никто не отменял возможности элементарно насладиться вкусняшкой. Ещё одна причина не любить Адмиралтейский Код. Синтетика на вкус противна, а вкусности с берега разбирались флагманами.

Утолив свою жажду сладкого, Хорнет принялся размышлять о своих дальнейших действиях. В первую очередь нужно было вернуть ходовую рубку в тот вид, какой она имела до того момента, как ему взбрело в голову лезть под лучи гравитационных орудий и понадобился наноматериал, чтобы восстановить развороченный нос. А после этого можно было бы обследовать ближайшие архипелаги, если бы не три "но": Конго, канмусу и глубинные.

Было абсолютно неясно, как канмусу и те, кто стоит за ними, воспримут появление двух кораблей Туманного Флота. И если Хорнету даже импонировала мысль крутиться в обществе канмусу, которые все как на подбор, судя по различным снимкам и видео из интернета, были красивыми и стройными девушками, то Конго вряд ли пошла бы на сотрудничество. Максимум, на что бы пошёл флагманский корабль Тумана, каким-то образом оказавшийся вместе с Хорнетом на этой планете, это нейтралитет при условии, что люди оставят её в покое. Но, люди такие создания, что в покое никого и никогда не оставят, даже если этот "кто-то" может их уничтожить. Такая уж у них была природа, тыкать палочкой в глаз спящего дракона.

С Глубинным Флотом было всё ещё сложнее. Хоть наиболее человекоподобные особи тоже были далеко не уродинами, а в некоторых случаях и симпатичнее канмусу, единственным их внешним недостатком была бледность, да и то, на неё можно было не обращать внимания. Куда важнее была реакция глубинных на корабли Тумана и их социальная структура. Из того, что помнил Хорнет, о внутренней структуре Глубинного Флота не было известно ничего, кроме того факта, что сильный командует слабыми. Не было ни упоминания об отношениях друг к другу представителей одного класса, как в пределах одной группы, так и между группами. И, как и в ситуации с канмусу, было неизвестно, как будет действовать их вооружение на Хорнета и Конго. Вполне возможно, что оружие глубинных окажется бесполезным, и также возможно, что оно будет с лёгкостью пробивать поле Клейна и волновую броню.

Слишком много вопросов, которые предстояло решить в будущем. И если корабли Тумана и тут окажутся такими же непобедимыми, как и в родном мире, то у Хорнета были все козыри в руках чтобы достичь вершины могущества здесь. Но оставалось третье "но", имя которому было Конго.

Хорнет так до конца и не решил, как относиться к бывшему флагману патрульного флота Тумана. Но то, что она могла стать как огромным препятствием на пути его планов, так и великим подспорьем в их осуществлении, было ясно как божий день. Да, именно из-за него она оказалась в незнакомом ей мире, вдали от привычной обстановки, да ещё и в столь плачевном состоянии. И Хорнет мог хотя бы для очистки совести помочь ей с ремонтом, но тут на сцену выходила гордость Конго, которая могла и не принять помощь со стороны. Хоть она вполне адекватно приняла идею об отсутствии Адмиралтейского Кода и что помощи ждать неоткуда. Вот только кроме гордости ребром стояло ещё то, что Конго в один миг лишилась смысла своего существования. И если Хорнет никогда не разделял идей Адмиралтейского Кода, то Конго жила ими и вполне могла превратиться в миниатюрную копию Звезды Смерти. А весь этот ремонт корпуса мог быть лишь её попыткой отсрочить неизбежное, причём у него складывалось впечатление, что Конго это всё прекрасно понимала.

И у Хорнета было два пути. Первый — уничтожить корпус и ментальную модель Конго до того, как она слетит с катушек, и изолировать её ядро, совершив таким образом акт милосердия. Или же второй — помочь ей адаптироваться в новых для неё условиях.

— Как бы поступить, — задумчиво пробормотал Хорнет. — Убивать няшку жалко, социализировать её тяжко.

Однако от дальнейших дум под барабанную дробь падающих капель и завывание ветра Хорнета отвлекла вошедшая в дом предмет его мыслей. Ничто во внешности Конго не говорило о том, что она прошла сквозь стену ливня, и даже подол платья был сухим.

— Конго, — поприветствовал вошедшую Хорнет. — Не советую садиться на диван или кресла, хоть они и выглядят внешне целыми.

— Странно, что дерево и ткань продолжают сохранять свою форму, — проговорила Конго, подходя к пластиковому стулу. — Я закончила анализ информационной сети людей "Интернет", — сказала она, сев на стул и закинув ногу на ногу.

— Это типа она пришла сюда не от дождя скрываться, а чтобы я принял участие в обработке собранных ею данных? Вот она, женская гордость, — подумал Хорнет, вслух произнеся: — Уже?

— Если отбросить всю ту... лишнюю информацию, — на секунду лицо Конго исказилось гримасой отвращения, когда она произнесла слово "лишнюю", — которой на удивление много в сети, то можно с уверенностью говорить о том, что ситуация на островах и побережье похожа на ту, которая сложилась во время блокады континентов Туманным Флотом. С единственным отличием, что прибрежные моря, патрулируемые так называемым "Объединённым Флотом", состоящим из канмусу или, по другим источникам, "флотских дев", не блокированы. Однако большинство поселений на побережье оставлены, за исключением берегов Великобритании, Японии, Северной Америки, Европы и восточного и северо-восточного побережья Азии.