Старк благородный

Провожать меня вышло все население. Братья Эльзы должны были показать мне нормальную дорогу к перевалу и даже немного проводить за него. Чез откормленный и отдохнувший бодро переступал копытами, стремясь поскорее вырваться на укатанную дорогу, чтобы понести меня во весь опор к намеченной цели.

....— Ваша милость, старики из соседней деревни говорят, что в наших краях опять рукокрылые появились, так что вы уж не только по сторонам, но и в верх поглядывайте...

С перевала открывался замечательный вид. Где то там вдали зеленел лес, тонкими линиями виднелись проложенные дороги, то там, то здесь были разбросаны небольшие поселки и деревни. Если я думал, что за перевалом меня встретят необжитые земли, полные тайн и загадок, то я ошибался. Простившись с пареньками, я неторопливо стал спускаться вниз. Дорога шла зигзагами, и что удивительно, иногда она поднималась вверх, и даже карабкалась на небольшие горные хребты. Все чаще стали попадаться когда то обжитые места. То хижина притулится к карнизу скалы, то в развалинах можно будет без труда узнать загон для скота, а то и целый дом, а может и постоялый двор. Почему люди ушли из этих мест, по моему ясно. Сейчас уже нет такого количества любителей приключений, а одиночки вроде меня постоялый двор не прокормят.

За размышлениями о смысле жизни и бренности бытия незаметно настал вечер. Пора было поискать какое никакое укрытие для ночлега. Можно было конечно остановиться где нибудь и среди камней, но хотелось хоть какой крыши над головой. Вскоре мне повезло, я нашел полуразрушенный сарай. В нем ещё сохранился запах сопревшего сена, мышей и ещё чего то неуловимого, но до боли знакомого. Расседлав Чеза и привязав его к кольцу в стене, занялся приготовлением немудреного ужина, благо что в деревне меня снабдили почти всем необходимым. Костер я решил не разводить, хотя с ним было бы уютней, но слова парней о появлении в этих краях рукокрылых заставляли соблюдать некоторую осторожность.

Спать не хотелось. Сквозь дыры в крыше были видны звезды и я стал внимательно рассматривать их, пытаясь понять, что видят в них хорошего поэты. Не сразу, но я заметил, что звезды иногда куда то исчезают, словно их накрывает какая то тень. Вот и сейчас только что была видна звезда между стропилами, а теперь её нет. Я насторожился. Вскоре на крышу моего сарая что то опустилось. При этом я не слышал хлопанья крыльев. Потом опустилось что то ещё. Раздалось какое то щелканье, в котором с трудом угадывалась человеческая речь. — Ты думаешь это он?— А разве кто то ещё переходил сегодня через перевал?— И все равно мне немного страшно, у него есть самострел. Но стрел то нет. Да и ночь сейчас. — А если он видит в темноте? Помнишь, что сказал раненый арх,— на него чары не действуют и он стрелял в них в полной темноте и ни разу не промахнулся. — Если б у него оставались стрелы, то он не вышел бы на них в своем железе...

Я осторожно поправил арбалет. Тот осторожный или трусливый, как кому будет угодно, был прав. Один болт у меня остался. Все таки один раз я промахнулся и глазастые мальчишки принесли мне его. Ну что ж подождем дальнейшего развития событий. Странно, что Чез не предупредил о чужаках своим фырканьем. Я пригляделся к нему и заметил, что мой конь спал.

— Я же тебе говорил, что наша магия древнее и сильнее чем у архов. Если б он не спал, то давно бы выдал себя чем нибудь. К тому же он без доспехов, в одной рогоже, что дали ему эти дикари. Делов то, зайти в сарай и метнуть в него дротик. — Вот ты иди и метай, а я подожду здесь. — Нет я не могу, самый меткий у нас ты, а я только на подхвате. — А почему мы должны его убить? Раньше мы на воинов никогда не нападали. — Все приходится делать когда нибудь впервые, тем более, что его жизнь она оценила в десять овец, по пять на брата. А это целый месяц безбедной жизни...

Может быть они и дальше спорили бы, но мне надоело их щелканье. — Эй вы там, на крыше, или нападайте, или уматывайте. Вы меня раздражаете. Послышались испуганные щелканья и судорожные движения. В дверном проеме появилась тень и я не раздумывая выстрелил. Громкий протяжный стон был мне ответом. Выхватив меч я подскочил к двери, но опоздал. Нелепая фигура с большими крыльями, вцепившись в обвисшего своего собрата, сначала рухнула в низ с дороги, а потом часто, часто работая крыльями стала подниматься в верх. — Интересно, а кто это она, которая обещала рукокрылым десять овец за мою жизнь? Как только эти странные существа убрались, зашевелился Чез. — Теперь твоя очередь стоять на страже,— обратился я к нему,— если что фырчи погромче. Спал я конечно в пол глаза и в пол уха, но ночью больше ничего не произошло. С рассветом, после завтрака я продолжил свой путь, но теперь внимательно посматривал не только по сторонам, но и в верх. Там я иногда замечал точки, что парили высоко в небе. Но кто это был,— орлы или рукокрылые, разобрать было невозможно.

Дорога хоть и была в приличном состоянии, но было заметно, что ею пользуются не часто. Следов от колес почти не было, кое где колея уже проросла небольшой травой, что нашла себе пропитание в щелях между камнями. Спускались мы с перевала вниз два дня. Один раз нас чуть не застал врасплох камнепад, и пару раз я делал вид, что хватаюсь за арбалет, когда видел, что точки надо мной начинают снижаться и увеличиваться в размерах. Оба раза это мое движение помогло.

Незаметно дорога выровнялась, стала разбиваться на несколько. Я выбрал самую накатанную, резонно полагая, что она должна будет привести меня к какому нибудь населенному пункту, где если и нет оружейной лавки, то по крайней мере есть кузнец, которому можно будет заказать несколько болтов для арбалета. На четвертый день, после того как я покинул горную деревню, дорога привела меня к небольшому городку. Городок то небольшой, но стены, которые его окружали были высокими и каменными. Жители кого то или чего то опасались, или опасались когда то. Ворота были открыты. Стража видимо никого не ждала, так как из караульной будки раздавался богатырский храп, и никто не вышел нас встречать.

Чез сам выбирал себе дорогу, наверное по запаху свежего сена. Он привел меня к добротному одноэтажному дому, с двора которого пахло свежескошенной травой. Я соскочил с коня и ведя его в поводу вошел во двор. — Хозяева, есть тут кто нибудь?— окликнул я. Из сенника вышел невысокий мужичек. Недружелюбно оглядев меня он спросил:— Ну я хозяин, чего надо? — Коню сена и побольше, мне сначала воды, что бы умыться, а потом еды, ну и комнату для отдыха. От моей наглости хозяин наверное потерял дар речи, потом пришел в себя,— У меня не постоялый двор. — Странно, а мой конь привел меня именно сюда, неужто он ошибся? Чез, дружище, что с тобой? Ты меня ни разу так не подводил, а ту вроде как будто ошибся. Чез протестующее фыркнул, как бы давая понять, что если пахнет свежим сеном, то это и есть постоялый двор.

— Видишь, хозяин, конь говорит, что он не мог ошибиться, так что давай сразу сговоримся о цене и все дела. Хозяин ещё раз хмуро окинул мой непрезентабельный вид. Домотканые штаны и рубаха были надеты поверх доспехов, на ногах самосшитые сапоги, правда с золотыми шпорами, (их почему то ни слюна, ни кровь арков не тронули), меч на боку в потертых ножнах, правда конь был хорош, и седло не простое а рыцарское. Желая меня по всей видимости отвадить раз и навсегда, он заломил по его мнению немыслимую цену,— Золотой дукат в день на все готовое. Я усмехнулся,— Идет, держи за пару дней вперед, — и я кинул ему две золотых монеты. Не давая ему опомниться, я продолжил,— Мне ещё нужен будет портной, оружейник и сапожник, а то эти проклятые пауки всю одежду испортили.

Услышав про пауков, хозяин сразу же преобразился. — Так господин с той стороны перевала? — А что по мне разве не видно? — Да как то не очень, и что пауки не препятствовали? — Хозяин, хочешь послушать, готовь воду для умывания, еду домашнюю, накрывай на стол, там и поговорим... И все сразу завертелось, закрутилось. Воды правда теплой не было, а вот холодной вдоволь, да мне не привыкать. На заднем дворе протекал ручей, и пока я смывал с себя дорожную пыль и грязь, плескался вдоволь, Чеза уже рассупонили, ниже меня искупали, дали чистой воды и отвели в стойло. Вскоре я расслышал довольное шуршание травой и фырканье. Хозяин самолично проводил меня в чистую комнату, где о чудо, была настоящая кровать, с матрасом, с подушками и толстым одеялом. Мои вещи уже ждали меня, а через некоторое время хозяин представил мне сапожника и портного в одном лице и кузнеца — оружейника. Когда мерки с меня были сняты, а кузнец понял, какие болты от него требуется изготовить, хозяин пригласил меня за стол в обеденный зал. Дважды повторять приглашение мне не пришлось. К моему удивлению за столом сидели не только портной и кузнец, а так же несколько человек, которых я определил по их одежде, как купцов. Неторопливо насыщаясь, я повел рассказ о своих приключениях и встречах с архами и рукокрылыми. Естественно все я не рассказывал, а закончил я словами, — Да и вы сами все скоро узнаете, горный народ наверняка скоро отправится к вам за покупками...

7.

Настала моя очередь задавать вопросы. Оказалось, что о дороге к замку той, что спит до срока слышали все, но слышали все разное. Кузнец утверждал, что надо проехать через лес строго на восход солнца по левой тропе от старого дуба, в который каждый год бьют молнии. Мой хозяин клялся, что проще лес обойти, и хорошая дорога прямо выведет к замку. Купцы вообще промолчали, но переглядывались с таким видом, словно все тайны им известны. И только сапожник-портной прямо заявил,— путь у каждого свой. Кто то достигнет замка и за один день, а кому то и месяца будет мало. Когда гости ушли, а мы с хозяином стали попивать травяной отвар я стал осторожно его расспрашивать о том, что происходит вокруг городка.

— А с чего вы, ваша милость взяли, что вокруг городка что то происходит? — Видишь ли Жак, — так звали моего хозяина,— если человек въезжает в город, а его не останавливают на воротах, не требуют плату за въезд, а единственный охранник громко храпит в будке, то напрашиваются определенные выводы. Ясно, что стража городских ворот должна состоять из нескольких человек. И где они? Вероятнее всего спят. А это значит, что ночью им не до сна. Городок маленький, все друг друга знают, по этому пришлые разбойники не могут безобразничать на улицах, а значит угроза исходит из вне и находится за стенами. Меня это интересует в первую очередь по тому, что я поеду дальше и не очень хочу попасть в неприятное положение только по тому, что кто то не пожелал мне рассказать об опасностях, что ждут меня....

Жак немного помялся, а потом нехотя стал рассказывать, что уже почти год под стены городка приходит странная стая волков, что и не волки вовсе. Глаза у них человеческие, а если волка подстрелить или рубануть мечом, то он через некоторое время опять оживает. Воют они по страшному, спать не дают, но люди приловчились, вставляют себе в уши тряпичные затычки. А утром волки уходят и исчезают. Сколько раз уже пытались найти их логово днем и все безуспешно. Они словно растворяются в воздухе и даже следов не оставляют. А самое интересное, что эти волки появляются только возле нашего городка, а в остальных деревнях о них и не слышали и не видели.

— А не может быть такого, что в город попала какая то вещь, которая принадлежит этой стае? Может быть купцы что привезли по незнанию, или завистники специально подкинули?— поинтересовался я невзначай. Жак задумался, — Да нет вроде, первый раз стая появилась в день большого огня, а аккурат до этого почти месяц никто из посторонних не въезжал в город. Хотя что это я. Точно, в канун того дня вернулся Лепсус, но он вскоре помер. Родичи сказали, что умер во сне. — А где его похоронили? — На кладбище. — А где кладбище? — Аккурат за воротами возле стены. А вы разве не хороните умерших в Илис, как это делают в Каунге повсеместно? — Лепсус и его семья из огнепоклонников, они своих умерших сжигают, а пепел хоронят в кувшинах

— Я бы взглянул на это кладбище. — Да нет там ничего интересного. Стоят сосуды с пеплом на земле и все. И все таки я бы взглянул. Проводишь? — Нет, сам не пойду, а если уж так хочется, то пошлю мальчонку проводить. На том и порешили. До вечера ещё оставалось время и в сопровождении сына хозяина мы отправились осматривать городок, конечной целью было конечно кладбище огнепоклонников. В городке не было ничего примечательного. Добротные дома, некоторые из которых были явно не жилые, говорили о том, что когда то этот город знал и лучшие времена. На небольшой площади жалкое подобие базара с несколькими торговцами, что скорее сидят тут по привычке, нежели торгуют...

А вот и кладбище. Действительно ничего примечательного. Множество глиняных кувшинов разных размеров просто стояли возле крепостной стены. — Интересно, а где тут прах Лепсуса,— спросил я словно невзначай вслух. — А вон их семейный участок, видите кувшины с синей полосой. Лепсус аккурат последний был похоронен. Я подошел ближе. Кувшин как кувшин, запечатан глиняной пробкой с семейной печатью, только вот вид у него был не такой, как у других кувшинов. Все остальные были матовые с серым оттенком, а этот блестящий и ярко желтый. Если б я не знал, что он тут уже почти год, то подумал, что похороны прошли вчера или даже сегодня утром.

Своими наблюдениями я поделился с Жаком. Он пожал плечами, давая мне понять, что не в курсе и подобной чепухой не занимается. После ужина я отправился посмотреть как там мой Чез, а потом вернулся в свою комнату, разделся и с удовольствием растянулся на мягкой кровати. Меч в изголовье, кинжал под подушку, жаль, что кольчуги на мне не было. Спать без неё было непривычно и даже не удобно.... Проснулся я от громкого и довольно противного волчьего воя. Быстро одевшись и стараясь не шуметь, что бы не разбудить хозяев, я отправился к воротам. Шесть стражников стояли на стене и внимательно всматривались вниз. Изредка один из них стрелял из лука. Покосившись на меня, они ничего не сказали, но дали мне возможность посмотреть на эту странную стаю.

— Мне кажется, что на кладбище огнепоклонников что то происходит, никто не хочет сходить со мной посмотреть, что там такое? Один из стражников тут же стал спускаться вниз. я последовал за ним. Сосуд Лепсуса светился ярким светом и как будто даже подпрыгивал на месте. Стражник развернулся и бегом помчался назад, а я остался на месте. Вскоре он вернулся в сопровождении старшего. — И что это такое, ваша милость? — Не знаю, но явно стая здесь из за этого сосуда, или его содержимого. Если есть длинная веревка, то можно будет привязать кувшин за горлышко и попытаться его опустить за стену. Если стая отреагирует на него, то значит я прав, а если нет, то дело не в кувшине.

Начальник стражи не долго раздумывая взял кувшин в руку и пошел с ним в сторону лестницы. Веревку нашли быстро. Волки словно взбесились. Они бегали, прыгали друг через друга, выли ещё громче. Как только сосуд с прахом стали опускать вниз, вся стая собралась у этого места и наступила мертвая тишина. Мне даже стало не по себе. Как только кувшин коснулся земли, он раскололся, и из него выметнулся волчонок, или маленький волк. Стая тут же снялась с места и исчезла в темноте.