— Прежде, чем я смогу ознакомиться с бесспорно ценными экспонатами твоей библиотеки, яр Матео, тебе придется научить нас грамоте. — Артуари светски улыбнулся и попридержал Змея, норовящего выдвинуться вперед.
— С огромным удовольствием, твое высочество!
Глаза барона жадно загорелись, он понял, что это прекрасный повод задержать странников, и он не собирался упускать такую возможность. Артуари тоже был доволен сложившимися обстоятельствами. Прежде, чем начинать действовать, нужно было узнать подробнее о мире, в который они попали и заручиться поддержкой влиятельных людей. И барон был первой ступенькой к цели.
— Яр Артуари, позволь поинтересоваться, что это за милый мальчик вас сопровождает? — вступила в разговор баронесса Энора. — Мне до сих пор неловко из-за того, что я его так сильно перепугала.
— Да, да. Я тоже заметил у него на шее уникальное украшение — черное и белое серебро, покрытое рунами, — с интересом добавил барон, оглядываясь по сторонам в поисках Кейко. Но подкидыш ехал среди слуг и находился достаточно далеко от барона.
— Этот мальчишка — мой раб, а на шее у него магический ошейник, — Артуари не оглядывался, он и так знал, где находится Кейко.
— Магический? В этом была такая необходимость? — Глаза барона загорелись предвкушением тайны.
— Мне слишком дорого это юное создание, а ошейник защищает его.
— Яр предпочитает мальчиков? — сделал собственные выводы Денск. — Нет-нет, я ни в коем случае не осуждаю твою страсть. В конце концов, наш император, да продлятся его годы, тоже любит молодых мужчин. Я и сам держу по приказу сюзерена несколько смазливых невольников для услады гостей.
Артуари внутренне передернулся, но продолжал улыбаться и промолчал. Не стоит заострять внимание на таких мелочах, сейчас его больше интересовало другое.
— Яр Матео, есть ли у тебя в алхимической лаборатории перегонный куб?
— Конечно! И он к твоим услугам. Только у меня есть единственное условие.
— Внимательно слушаю.
— Я буду присутствовать при всех твоих экспериментах, яр Артуари.
Рэквау пока не возражал. А потом... потом всегда можно избавиться от назойливого внимания.
Дорога бодро ложилась под копыта лошадей и вскоре, обогнув большую деревню, всадники выехали к Черному Замку. Мрачное сооружение окружал неглубокий пустой ров, утыканный почерневшими от времени толстыми кольями. Сам замок был обнесен зубчатой шестиметровой стеной с укрепленными башнями по углам. Путники вступили на массивный деревянный мост, проехали под поднятой кованой решеткой и через большие укрепленные железными листами ворота въехали во двор. Сотеки укоризненно покачал головой, когда увидел, что ворота никем не охраняются.
— Полноте, яр. Последний раз этот замок осаждали еще при дедушке нынешнего барона, — улыбнулась Шаранна, заметив взгляд воина. — Моего мужа тоже всегда бесит такая безалаберность яра Денска. Дай ему волю, он бы окружил замок тройной стеной, выкопал еще один ров, поставил бы с десяток башен и загнал в дружину всех крестьян.
— Я согласен с твоим мужем, яресса, — недовольно пробурчал Сотеки.
В центре кольца стен стоял замок, представляющий собой мрачную сложенную из черного камня круглую башню донжона с узкими бойницами. Высокая треугольная крыша заканчивалась шпилем и тоже была выкрашена в черный цвет. К самой башне со всех сторон лепились всевозможные постройки разной высоты. Единственное, что их объединяло, — это угловые остроконечные башенки, пристроенные к стенам зданий, увенчанные такими же шпилями, как и донжон. Весь замок был похож на кривого, больного параличом, черного ощетинившегося ежика. На взгляд Сотеки, все это мало подходило для благоустроенного и комфортного жилья. Они въехали в небольшой вымощенный камнями внутренний двор. Справа находились хозяйственные постройки — казарма, конюшня, кузня и двухэтажный дом для прислуги. Чуть в стороне, рядом с колодцем, дымилась труба большой кухни, к которой примыкал загон с живностью. Все было построено из того же черного камня, что и главная башня.
Сотеки моментально просчитал, как он бы организовал оборону этого места, и пришел к выводу, что даже силами пятидесяти человек удержать замок несколько дней, против хорошо вооруженного противника, будет весьма проблематично. Впрочем, захватить это место он смог бы за несколько часов, даже если бы в замке был полноценный гарнизон.
К всадникам подскочили слуги. Барон Денск привстал на стременах и громогласно объявил:
— Дорогие гости, прошу вас разделить со мною праздничный обед в честь чудесного спасения моей ненаглядной супруги! Думаю, это будет прекрасным продолжением нашей охоты.
Он легко соскочил с лошади, помог жене, бросил поводья подбежавшему слуге и повернулся в сторону гостей.
— Милости прошу в мой дом, яры. За вашими конями присмотрят, вещи отнесут в комнаты, а раба определят к остальным. Крет, распорядись.
Крет, управляющий барона, низенький толстый мужчина с умными глазами, поклонился и чопорно произнес:
— Яр Денск, обед будет подан в Охотничьем зале. Я распорядился приготовить для благородных яров гостевые комнаты в левом крыле, рядом с лабораторией.
— Позвольте, я буду вашим проводником, — барон слегка кивнул и пошел впереди, показывая дорогу.
Внутри замок оказался весьма уютным. Вопреки ожиданиям Сотеки, коридор, по которому они шли, ярко освещался магическими светильниками в форме матовых шаров, которые лежали в прикрепленных к стенам когтистых лапах. Создавалось впечатление, что сквозь стены пытаются прорваться толпы чудовищ. В отличие от наружных стен, сложенные из светлого камня своды украшала лепнина, везде лежали ковры, в небольших нишах на пьедесталах возвышались манекены, облаченные в полные рыцарские доспехи различных эпох. На стенах вперемешку висело оружие, гобелены и потемневшие от времени картины, изображающие строгих мужчин и надменных женщин.
— Мои предки, — небрежно махнул рукой Денск, идущий впереди рэквау, — прадед очень гордился нашим воинским искусством и собрал эту коллекцию.
Пройдя по длинному коридору, они остановились у двух смежных дверей.
— Ваши покои, яры. Приводите себя в порядок, отдыхайте. Я пришлю за вами раба, когда придет время обеда, — и с легким поклоном он удалился в сторону крутой винтовой лестницы, ведущей на второй этаж.
— Что ты обо всем этом думаешь? — спросил Сотеки, развалившись на кровати в покоях Артуари.
— Считаю, что нам нужно здесь задержаться. Мне бы хотелось больше узнать о высшем свете этого мирка. Но кроме всего прочего у барона есть отличная лаборатория, а нам необходимо пополнить запасы настоек перед путешествием.
— Тебе виднее. Ты обратил внимание, что сейчас в замке находится несколько баронских семей?
— Денск мне рассказал, что это традиция — открывая охотничий сезон, приглашать на первую охоту соседей, поэтому ничего удивительного. Правда, барон добавил, что основная масса гостей уже разъехалась.
В двери постучали.
— Войдите! — крикнул Артуари.
Дверь открылась и двое мужчин с железными ошейниками на шеях, одетые только в холщовые штаны, внесли вещи рэквау, аккуратно составили их вдоль стены и, низко кланяясь, удалились, а вместо них в комнату вкатился улыбающийся Крет.
— Благородные яры, не желаете ли выбрать себе рабов?
Братья с недоумением смотрели на него.
— Барон дарит их вам в знак уважения и признательности за спасение баронессы, — пояснил управляющий.
Сотеки безразлично пожал плечами.
— На твое усмотрение, человек.
Артуари кивнул и поинтересовался:
— Кстати, почему я до сих пор не вижу Кейко?
— О не волнуйтесь, благородный яр. Я устроил его с остальными. Если он вам необходим, то я пришлю его тотчас.
— Да нет. Пока он мне не нужен. А слуг подберите сами.
Крет низко поклонился и, пятясь задом, покинул помещение.
— Ты хочешь попробовать свои новые силы, — не спросил, а констатировал Сотеки, возвращаясь к прерванному разговору, — и для этого использовать лабораторию хозяина — самый лучший вариант.
— Ты прав, брат, — Артуари и не думал отнекиваться. — Но кроме этого, нам необходимо освоить грамоту и обзавестись связями. Мне бы хотелось познакомиться с местными аристократами и, возможно, даже с императором. Кто знает, сколько времени мы проведем в этом мирке, и не хотелось бы дождаться того момента, когда у нас закончится золото, а нового источника его поступления еще не будет,— он возбужденно закружил по комнате. — Я просто горю в предвкушении. Если бы не эти дурацкие обычаи гостеприимства, принятые среди людишек этого мира, я бы уже сейчас попросил дорогого хозяина показать мне лабораторию. У меня в голове роится сотня мыслей, перед глазами стоят десятки печатей и ритуалов, которые я хочу испытать в действии. А начать я собираюсь с призыва. Ты ведь тоже заметил, что здесь жизнь раба ничего не стоит? Думаю, что милый хозяин не откажет мне в парочке невольников. — Он зловеще улыбнулся.
— А Кейко?
— Никогда не планировал использовать Кейко как жертву. На это милое дитя у меня совершенно другие планы.
— Не хочешь поделиться, какие?
— Я собираюсь использовать малыша Кейко как живца.
— А подробнее?
Артуари оскалился.
— Нет, Тень. Иначе будет не интересно.
— Пойду к себе, посплю немного, — пробурчал недовольно Сотеки и выскользнул из покоев брата.
Артуари, прищурившись, смотрел на захлопнувшуюся дверь, задумчиво покачиваясь с носков на пятки. В отличие от старшего принца, которому в силу положения приходилось быть весьма осторожным в связях, Сотеки развлекался без оглядки на дворцовый этикет. Полоненные варварки, девицы из высшего света, крестьянки, состоятельные матроны, служанки и даже воительницы из его собственного отряда. И у него были дети. О двоих бастардах семья знала точно — дочь, воспитывалась в одном из младших Домов, и сын, которого Повелительница отправила с нянькой с глаз долой в деревню, выдав на его содержание немаленькую сумму. Сейчас ребенок был на несколько лет младше Кейко, и воин был привязан к сыну, настолько насколько может привязаться к кому-нибудь один из рода Туа Дома Теней. Меньше, чем Сотеки ценил хорошего скакуна, но больше, чем его интересовала мать ребенка. Через три месяца после рождения бастарда братья так и не смогли вспомнить ее имя. А сына Тень даже пару раз навещал, одаривая игрушечным оружием и кучей сладостей. И теперь, на взгляд Артуари, брат слишком сильно печется о малолетнем рабе, не хватало еще, чтобы это перешло в привязанность. Может быть, в подкидыше он видит своих ублюдков? Ему бы не хотелось противостоять Тени, когда придет время использовать Кейко. Сам принц уверял себя, что не испытывает к рабу никаких чувств. Хотя, что тут скрывать, дитя было весьма забавно. Особенно эти его смешные секреты... Артуари фыркнул и завалился на кровать, точно попав во вмятину, оставшуюся после тела Сотеки.
Еще не взявшись за выполненную в виде головы змеи ручку двери, Сотеки почувствовал, что в комнате кто-то есть. Он бесшумно достал из ножен саблю, которую после памятного боя на берегу реки носил на поясе, и осторожно толкнул дверь. Буквально через мгновение кончик сабли остановился у горла стоящего напротив двери на коленях молодого мужчины в рабском ошейнике. Рядом с ним, приоткрыв в безмолвном крике рот, в такой же позе застыла еще не старая, но изможденная женщина в сером грубом платье и таком же сером платке. Сотеки медленно убрал оружие и удивленно поинтересовался:
— Что вы здесь делаете?
— Нас прислал управляющий в ваше распоряжение, яр, — мужчина, а следом и женщина, уткнулись лицом в пол.
Сотеки скривился.
— Встаньте. Передо мною совершенно не обязательно падать ниц, достаточно поклона. Правила простые. Ко мне обращаться милорд Сотеки или просто милорд. Не воровать, о нас не болтать и не дотрагиваться до оружия. За нарушение правил — смерть. Вопросы?
— Что нам делать сейчас, милорд Сотеки? — спросила женщина.
— Женщина, разбери и разложи вещи. Грязное — в стирку. Ты, — он ткнул пальцем в грудь мужчины, — принеси воды умыться.
— Милорд, позвольте, я покажу вашу комнату.
Сотеки обвел взглядом помещение — большая светлая комната с узким арочным окном, выходящим в тихий двор с беседкой и парой фруктовых деревьев. Кровать под балдахином, резной столик, несколько зеленых мягких кресел, на полу ковер с растительным орнаментом, в углу резной деревянный шкаф. На одной из стен — большой шелковый ковер с изображением драки между коротышками и каким-то крылатым гадом, на противоположной стене на щите закреплены обоюдоострая слегка заржавевшая секира и боевой молот. Сотеки вопросительно поднял бровь и повернулся в сторону раба:
— Что, по-твоему, я здесь не видел?
Мужчина учтиво улыбнулся, подошел к ковру, отодвинул его в сторону и нажал на небольшую выемку в виде ладони. Стена с тихим шорохом отодвинулась, и перед Сотеки предстала великолепная ванная комната. Белый мраморный пол, небольшой черный бассейн, столик, заставленный всевозможными баночками, медный умывальник, сделанный в виде лепестка розы, золоченые краны и мраморная скамья-тумба с откидной крышкой посредине — местный аналог унитаза. Все освещали уже знакомые Сотеки магические шары. Тень довольно присвистнул.
— Хозяин не экономит на заклинаниях, и в жилых помещениях для благородных всегда есть горячая вода. Кому прикажите прислуживать вам при омовении? — мужчина слегка улыбнулся.
— Я справлюсь сам. А ты пока проверь, как устроили наших лошадей. Да прикажи, чтобы конюх напоил их водой с этим снадобьем, — Сотеки достал из сумки небольшой пузырек, — это на ведро воды.
— Милорд, я не могу приказывать конюху. Я раб, а он вольный слуга, — мужчина виновато склонил голову.
— Теперь ты МОЙ раб, а это значит что ты выше всех остальных слуг. Если кто-то будет с этим не согласен, будет иметь дело с моим кнутом. Запомни это и передай остальным. Когда вернешься, подробно расскажешь мне о законах рабовладения в этом государстве.
Раб низко поклонился и выбежал за дверь. Сотеки же с довольной улыбкой на устах направился в ванну, гадая, знает ли Артуари что скрыто за гобеленом в его комнате. Если не знает, Сотеки не собирался его просвещать, пусть это будет, хоть и маленькая, но месть за тайны брата.
Артуари не знал. В тот момент, когда Сотеки блаженствовал под струями теплой воды, он решал сложную задачу — если он прибьет управляющего, сильно ли обидится барон Денск. Принц с напускным безразличием вот уже десять минут смотрел на двух рабов, стоящих посреди комнаты на коленях и гадал, чем же руководствовался Крет, присылая ему ЭТО? Управляющий, видимо, очень сильно хотел угодить важному гостю. Он выбрал не просто красивых юношей, а таких приторно-сладких, что у рэквау сводило челюсть. Как бы ни думали в этой странной империи о путешествующем с симпатичным мальчиком-рабом благородном, Артуари все же всегда предпочитал женщин. Поэтому он задумчиво сидел в кресле, мучаясь дилеммой, убить Крета или только покалечить, пока из задумчивости его не вывел нежный голос одного из юношей.
