— А ведь действительно, — внимательно изучая лицо подруги, протянул парень. — У тебя исчезли седые волосы на висках и морщинки под глазами, длиннее и гуще ресницы, да и глаза стали более открытыми и более зелеными.... В общем — ты значительно помолодела! — С улыбкой констатировал он. — Вот что значит свежий воздух и правильное питание!
— А еще у меня пропал шов от операции, вырос зуб с одновременно исчезнувшими пломбами, подтянулась попа, стал плоским живот, и грудь выглядит как двадцать лет назад, — глаза Арины подозрительно заблестели. — А кожа на руках стала гладкая и нежная! Сэм, что со мной происходит? Я думала, только ты изменился после нашего неудачного эксперимента.
— Может, тебе показалось? — осторожно поинтересовался Сэмуил, не зная, как реагировать на все эти странности.
— Показалось? Показалось!
Арина вскочила на ноги и сдернула полотенце, представ перед моментально зардевшимся Сэмуилом во всей красе. Первой реакцией Сэма было желание отвести глаза, что он и сделал. Но сразу понял, что если сейчас смалодушничает, они не смогут разобраться в произошедшем, а это приведет к трещине в их отношениях, поэтому Сэм, отбросив смущение, внимательно окинул Арину взглядом.
— Повернись кругом, пожалуйста.
Арина медленно повернулась.
— Ну, что я могу сказать... Ты выглядишь потрясающе. Максимум на двадцать пять лет. Тело безукоризненно, а грудь вообще выше всяких похвал. — Сэм встал, стараясь не поворачиваться к Арине передом, чтобы не выдать естественную реакцию молодого организма на обнаженное тело и, подняв с травы полотенце, протянул его девушке. Называть Арину женщиной, даже мысленно, он теперь не мог. Арина взяла полотенце и обернула вокруг тела. Сэмуил быстренько плюхнулся на траву и подтянул колени к груди, обхватив их руками — поза была, конечно, не совсем удобная, но зато скрывала некоторые интимные подробности.
— Я знаю, что послужило толчком к твоему омоложению, — начал он, — думаю, что наш эксперимент все-таки удался. Я смог повлиять на твой организм, запустив биологически часы в обратную сторону. Именно такого добивались ученые моего мира.
— Так что выходит, я буду и дальше молодеть, пока не превращусь в орущего и пускающего пузыри младенца? — в голосе Арины появились панические нотки.
— Не думаю. Эксперименты над добровольцами, проводимые матерью и друидом, обычно приводили к небольшому омоложению, которое соответствовало возрасту развития личности.
— То есть? Если я ощущаю себя пятнадцатилетним подростком, то и стану им? А если мой жизненный опыт тянет на столетнего старца, то я стану бабулей?
— Нет, конечно. Я неправильно выразился. У вас это называется биологический возраст, который не совпадает с хронологическим, а определяется исходя из совокупности множества особенностей и возможностей организма — работы мозга, тонуса мускулатуры и прочего. Ведь число фактически прожитых человеком лет не всегда соответствует его биологическому возрасту. В твоем случае они пришли в полное соответствие. С чем я нас и поздравляю. Ты стала выглядеть просто неотразимо. Не могу понять, что тебя не устраивает? Теперь мы ровесники и я могу за тобой приударить. — Сэм сам смутился своей смелости, но Арина не обратила внимания на эти слова, а задумчиво произнесла:
— Выходит, что этот процесс уже остановился и мне не стоит опасаться превращения в зародыш? Так это же здорово! — она подскочила к Сэму, обняла его и чмокнула в лоб, при этом, чуть не повалив на траву. — У меня гора с плеч! Это же так здорово получить второй шанс! Я даже не мечтала поучаствовать в осуществлении надежд множества поколений, которые можно озвучить поговоркой "Если бы молодость знала, если бы старость могла". — Арина весело рассмеялась и закружилась по поляне, напевая, — Тебе семнадцать, тебе опять семнадцать лет...
Сэм с удовольствием купался в эманациях эйфории, восхищения, недоверия и удивления, которые щедрой рекой изливались с эмоциями подруги, хотя такой резкий переход от одного состояния в другое его удивил. Впрочем, что тут думать! Женщины. Сплошные эмоции. Постепенно им тоже овладело чувство восторга, счастья и... сильного возбуждения. Внизу живота потяжелело, запульсировала кровь, захотелось сдернуть с Арины полотенце, чтобы любоваться прекрасным обнаженным телом, провести рукой по его изгибам, прикоснуться губами к груди. Не думая о последствиях, Сэмуил схватил подругу за руку, притянул к себе, вдыхая нежный аромат теплого тела, и, крепко обняв, дерзко впился в мягкие губы. Она от неожиданности ненадолго замерла, а затем с энтузиазмом ответила на поцелуй, сильнее прижимаясь к разгоряченному телу партнера. А дальше их эмоции слились в единое целое — страсть, предвкушение, близость. Сэм не удержался, они рухнули на землю не разжимая объятий, не отрываясь друг от друга, все глубже погружаясь в чувственное наваждение экстаза и наслаждения. Время остановилось.
Когда отдохнувшие, искупавшиеся любовники лежали у весело трещащего костра, Арина, мягко погладив мокрые волосы друга, произнесла:
— У меня чертова куча вопросов.
— Каких?
— Что мы только что сделали? И, черт побери, как нам теперь себя вести? Это было словно наваждение. И как это называется?
— Дружеский трах? — с усмешкой вспомнил Сэм ее же фразу.
— Пусть будет так. Главное, чтобы это не испортило нашу дружбу.
— Я постараюсь.
— Ты ведь говорил, что никогда не встречался с девушками, но после твоих умелых действий у меня сложилось совершенно другое впечатление.
Сэмуилу была приятна похвала подруги, однако, он промолчал некоторое время, прежде чем, смущаясь, коротко ответить:
— Симулятор.
Арина понимающе кивнула.
— Сэм, сыграй что-нибудь.
До сих пор Сэмуил не брал в руки гитару. Сначала потому, что к вечеру еле доползал до ложа и засыпал, только коснувшись головою подстилки, потом, когда втянулся в ритм пешего перехода, как-то не складывалось — все время находились более важные занятия, либо не хотелось прерывать беседы, которые они часто вели на привалах. Но сегодня был как раз такой вечер, когда музыка была уместна, и Сэм не стал ломаться, достал гитару, любовно протер полированную поверхность мягкой бархоткой, подкрутил колки и заиграл инструментальную пьесу, одну из своих любимых. Арина, подложив под голову руку, закрыла глаза и с удовольствием погрузилась в магию музыки. Прекрасная мелодия, виртуозная игра — все это создавало непередаваемые ощущения. Когда Сэм закончил, она открыла повлажневшие глаза:
— Это прекрасно, сыграй еще.
Сэм кивнул и устроил для подруги настоящий концерт. Ему импонировало искреннее восхищение, которое он отчетливо чувствовал и поэтому он постарался выложиться на все сто.
— А это — специально для тебя, — хитро улыбнувшись, произнес парень в конце импровизированного концерта.
Очарована, околдована
С ветром в поле когда-то повенчана,
Вся ты словно в оковы закована,
Драгоценная ты моя женщина ...
У него оказался хорошо поставленный яркий объемный голос с легкой хрипотцой. Арина почувствовала, как по телу пробежала дрожь и застыла где-то в районе солнечного сплетения горячим комком восхищения и желания. Ей всегда импонировали личности, достигшие высот в любимом деле, — будь то спортсмены, воины, актеры или просто увлеченные люди, доведшие мастерство до виртуозного совершенства.
Допев, Сэм аккуратно спрятал гитару в чехол и шутливо поклонился.
— Тебе понравилось? — падая рядом с девушкой, с затаенным волнением поинтересовался он.
— Очень! И когда ты успел выучить наши песни? — Арина обняла его за плечи.
— Ну, я же прослушал твои записи.
Сэм наклонился ниже, ловя мягкие губы подруги.
— Знаешь, малыш, если в остальной технике у тебя пробелов нет, то над поцелуями нужно поработать, — с ехидной улыбочкой сообщила она Сэму, когда тот оторвался от ее губ. — Пожалуй, я смогу преподать тебе пару уроков, — и со смехом опрокинула парня на спину.
— Я не малыш! — успел возмутиться Сэм, прежде чем его рот занялся более приятным действием, чем болтовня.
Утром, вдоволь наплававшись, они решили идти вдоль обнаруженной Сэмом речки, вытекающей из лесного озера. А через несколько километров пути лес неожиданно и резко закончился. Путешественники вышли на край поля, засаженного чем-то ярко-зеленого цвета. Впереди в низине, на берегу овального озера, виднелась большая деревня, а на чистом синем небе светило два солнца — большое яркое оранжевое и чуть ниже — маленькое фиолетовое. Сэм оглянулся назад, чувствуя необъяснимый страх перед ожидающей их неизвестностью, и оторопел. Лес, который расстилался позади, был совершенно не тот, в котором они провели последние две недели. Этот лес выглядел обычно — разномастные деревья, завалы из сухостоя, черные проплешины на местах кострищ, груды веток и мусора, сваленных большими кучами.
— Приплыли, — пробормотала стоящая рядом Арина.
Глава 5. В которой наши странники прибывают на Этаон.
Штирлица зверски Мюллер пытал,
Нюхать портянки свои заставлял.
К счастью, неведомо было уродине -
Штирлицу нравились запахи Родины.
— Что будем делать? — уныло спросил Сэм, пытаясь рассмотреть далекую деревню.— Меня пугает неизвестность. Как бы там ни было, а в лесу мы были в полной безопасности.
— Мне тоже страшно, малыш, мне тоже. Что нас ждет в этом мире? Доброжелательные люди или свирепые монстры, не хотелось бы влипнуть в неприятности, — пробормотала Арина, чувствуя, как в желудке собирается комок паники.
Может, у кого страх и сидел в пятках, а у нее он всегда гнездился в желудке. Не дожидаясь пока неприятности найдут их, Арина решила подстраховаться, а именно зарядить свой арбалет — оружие в руке, даже с легкими алюминиевыми болтами, придавало уверенности.
— Ельфы! Стойте, подождите! Я сейчас!
Раздавшийся вопль, заставил Арину резко развернуться вокруг себя в поисках невидимых эльфов. Ее рука вздрогнула, взведенный арбалет щелкнул, и короткий болт отправился в полет. Хорошо, что Арина держала арбалет опущенным вниз, и болт ушел в землю, иначе напугавшему их подростку пришлось бы залечивать дырку.
— Привет, ельфы! Вас опять за брагой послали?
Подросток с откровенным любопытством вылупился на застывшую в недоумении парочку. Те в свою очередь с не меньшим интересом рассматривали первого хомо сапиенса этого мира. Высокий, угловатый, с длинными неровно остриженными русыми волосами, которые постоянно приглаживал ладонью, он был похож на тысячи подростков любого мира. Одежда тоже не вызывала удивления — черные холщовые штаны, поверх них светлая рубаха с вышитыми по вороту красными птицами. Но вот обувь! Обувь ввела Арину в ступор. На ногах парня были такие знакомые по земной жизни разовые велюровые домашние шлепанцы с голубыми атласными сердечками в центре. Тапки были протерты на носах и сквозь дырки выглядывали грязные пальцы босых ног. Заметив, что девушка не может отвести взгляд от его обуви, парень заулыбался.
— Это батя в прошлый раз у ельфов за брагу выменял. Называется обувка — тапочки с вин-ти-ля-ци-ей, — и он гордо пошевелил выглядывающими из дырок пальцами.
Это была последняя капля. Арина рухнула на колени в приступе гомерического хохота. Рядом согнулся Сэм. Подросток недоуменно посмотрел на них, а потом присоединился к веселью. Как известно, совместный смех, как и совместная драка, сближает людей. Поэтому, когда представившийся Хонькой парень предложил познакомить их с местным корчмарем, по совместительству оказавшимся отцом говорливого подростка, они без раздумий согласились. Подобрав с земли болт, Арина закинула за плечи рюкзак, Сэм подхватил гитару и пакет с остальными вещами, и они направились за трещавшим без умолку Хонькой, который, захлебываясь от восторга, обрушил на парочку попаданцев водопад информации. У Сэма сложилось стойкое мнение, что пацан говорит ради самого разговора, не особо нуждаясь в ответах на задаваемые им вопросы. Он перепрыгивал с темы на тему, жестикулировал руками, смешно шаркая по пыльной дороге немного маловатыми ему шлепками.
-Ага, так в прошлый раз ельфы тоже из Леса вышли. С него вечно что-то лезет. Хорошо, когда люди, а то мамка рассказывала, когда она дитем была, пятно черное вылезло. Так пол деревни сожрать успело, пока мужики его водой залить не догадались. Лес-то наш с Пустыми землями граничит, вот с них и лезет всяка нежить. А вы через Скального Горца прошли? Ваша империя на другой стороне шара находится? Это у нас как-то из лесу зеленого мужика выкинуло, он и рассказал, что мы на шаре живем. Сначала парни наши его прикопать хотели, да староста заступился. Хороший мужик оказался — умный, даром, что с тремя глазами и зеленый. Он много чего интересного рассказывал. Мельницу на реке поставил, научил нашего кузнеца Макая всякий струмент делать. Тепереча к нам купцы толпами ездят. Хотел в кузне что-то переделать, все к Макаю с картинками ходил, ругались они знатно, а потом пиво вместе пили. Да ... башковитый был. Да токмо не успел .Помер. Знахарка говорит, что ему наш воздух чистый слишком оказался — не хватало ему грязного дыма в нашем воздухе. А знахарка тоже из Леса пришла. Давно пришла. Еще когда дед мой малым был. Так у нас и осталась. Знатная ведьма. К ней со всей округе народ ходит. Даже благородный приезжал, с собой звал, да токмо она от Леса не хочет уходить. Все ждет чего-то. Лес, он жа заколдованный. Не всех назад пускает. Ельфов вот пустил, а ведьму не принимает. Она уже много разов в Лес ходила. Побродит, побродит да назад возвращается. Ага, так вот ведьма осталась у нас. Токмо мужика у ей нет. А че нет? Так боятся ее мужики. В голове она копаться умеет. Как глазищами сверкнет -так сразу видит что в голове думается. А какому мужику это понравится, когда она заранее знает, что он в корчме пиво вечером с товарищами пить собирается, а ей сказал, что лес сплавлять будет. Ага, так про ельфов! Я тута скотину пасвил, гляжу, мужики идут, точно в такой одежке, как у вас, токмо ухи у них были острыми и твердыми. Я потом в корчме, когда они с батей браги на-де-гус-ти-ро-ва-лись потрогал у одного. Твердые и холодные. А ваши ухи где? Сняли? Анатолиэль говорил, что их снимают, а то, мол, спать неудобно. Вот бы мне такие. Может, у вас запасные есть? Так я бы выменял. У меня зуб демона с Пустых земель спрятанный в схоронке лежит. В том сезоне охотники тута проходили, так один обронил, когда его мужики из корчмы выкидывали, чтоб, значится, к девкам нашим не лез. Токмо он все равно ночью к Ришке в окно залез. Я сам видел. Она мне потом за молчание полуфеечку дала. Я целую просил, так зажилила, белобрысая. Так как насчет ухов? Я ельфов, когда нашел, они ругались страсть как, что у нас глухомань, даже связаться со своими не могут. Говорили, что у нас тута первозданная природа и никакой ци-ви-ли-за-ции. Это значит, повозок самоходных нет, и ведьманство ельфов не работает. А когда попробовали в корчме наше пиво и брагу, один начал выражаться очень заковыристо. Кричал, что Галандриэль их убьет. Говорит, их за добавкой послали, а тута мало того, что ма-га-зин не нашли, так еще умудрились на каких-то староверов выйти, которые даже вино нормальное делать не умеют, и что таким слабым напитком им орков точно не подкупить. Батя осерчал, как это услышал. Наша брага лучшая в округе считается. Он от расстройства даже слегка намокал этого ельфа лицом его благородным в кружку с брагой, чтобы, значитца, он распробовал лучше. И сильнее бы намокал, да Анатолиэль вмешался, сказал, что у него еще водки осталась бутылка, они, мол, смешают, и ни один дроу не устоит, а не токмо орки. А дроу — это тоже ельфы, токмо зубастые и черные, как демоны, но бойцы знатные и ничего акромя водки не признают. Батя как услышал, что в империи вашей ельфовой, самые богатые купцы те, что водку и черное золото продают, сразу захотел в нашей корчме тоже такой напиток продавать. Золота-то черного у нас отродясь не было, токмо — желтое. Батя у меня — камень. Кулаком стукнул и рецепт выторговал. За брагу, ага! А вы водку пьете? Батя нынче не продает в корчме. Токмо на сторону. Мужики наши после водки буйные очень становятся, убытки от них одни. А ельфы какие-то бумажки вместо денег совали, но батя — дядька сурьезный, его даже староста остерегается трогать. Как гаркнул на Анатолиэля, меняться, говорит, будем, вы мне рецепт водки, да вещи кое-какие, а я вам за это браги наливаю. Вот тапки мне выменял и исчо рубаху с портретом ельфийской принцессы, матушке шаль красивую праздничную, да ножик хороший. А у вас, что на мену есть? Если токмо деньги нарисованные, то батя не возьмет. Неее, ни за что не возьмет. А ты менестрель? А что у тебя за спиной висит? У нас менестрели на дудах играют. А почему у девки твоей волосы короткие? Анатолиэль говорил, что у всех ельф волосы длинные и белые и глазища большие. А твоя девка, как девка. Симпотишная, конечно, но совсем на ельфу, что на моей рубахе праздничной нарисована, не похожая. А мне за ту рубаху Коська, старосты служка, пять феечек давал, токмо я не продал.
