Племя вихреногих-2

Глава первая:

город в Белом Дереве

Прощай, земля, уходим в море,

Дальний путь зовёт!

Весёлый ветер на просторе

Песню нам поёт!

Мы, как один, - морские волки,

Матросы - хоть куда,

А что мы ещё ребята - не беда!

Мы - моряки, моря покорны нам,

Корабль летит, летит он птицей по волнам!

По океанам плыть не просто

Но тот, кто сердцем смел -

Откроет новый остров,

Остров "Пионер"!

Пройдут года, и все мы станем

Капитанами,

И, если надо, по врагам,

Из пушек грянем мы!

Музыка: В. Локтев. Слова: А. Тверской.

Димка стоял у перил "Смелого", глядя на приближающийся остров. Остров Белого Дерева, как его тут называли. В самом деле, где-то в его середине возвышалось громадное, метров в сто высотой, дерево с белой, как у берёзы, корой — но невероятно толстое и разлапистое, похожее на какой-то африканский баобаб. Отсюда оно казалось ещё небольшим, и сердце у мальчишки пело. Тут, на этом острове, ещё никто из Волков не бывал — из-за Морских Воришек — и роль первооткрывателей выпала именно им, отчего он ощущал себя едва ли не седьмом небе...

Мрачные мысли давно оставили его: уже сам возраст подталкивал Димку к оптимизму, да и физически он совершенно поправился. Нет, шрам на боку останется у него на всю жизнь — и на спине, наверное, тоже — но чувствовал он себя изумительно, и ничего мрачного в нём сейчас просто не держалось. Или отходило куда-то совсем на задний план, куда он обычно даже не заглядывал — там хранились воспоминания об дурных снах и разные прочие ненужные в нормальной жизни вещи. Они плыли к острову — и Димка изо всех сил надеялся, что остров окажется обитаемым. Пленные Воришки говорили, что живут на нём вовсе не люди, а какие-то диковинные крылатые существа — но мальчишку сейчас это совершенно не пугало. Напротив, очень хотелось увидеть что-то такое, необычное...

— Хорошо идём, — сказал стоявший рядом Борька, и Димка покосился на него. Сейчас друг стоял рядом с ним в одних трусах, но это совсем его не смущало. День выдался на удивление жаркий, так что в трусах были тут все, даже Аристарх, официально возглавлявший экспедицию. Сейчас правда он возлежал в тени паруса, укрываясь от солнца, и вроде бы дрых, но за это Димка уже не поручился бы. Лисом его прозвали не столько за хитрую физиономию, сколько за пронырливость, и отношения с ним были... сложными. Вернее, у Димки с ним сложными — сам-то Лис относился к нему вполне нормально, только вот слова Игоря не шли у мальчишки из головы. Доносчиков он глубоко презирал — но пока что Лис не давал никаких поводов для презрения: нос не задирал, командовал только по делу, да и вообще ничем не показывал, что он тут вообще-то главный. Без него и его дружков конечно было бы лучше — просто потому, что даже "Смелый" был явно маловат для полутора десятков мальчишек с их вещами и припасами. Но тут уж ничего не поделаешь. Они не на прогулке всё-таки, и если на них налетят вдруг какие-то недобитые пираты, пятеро крепких ребят с луками окажутся совсем даже не лишними...

Пока что, правда, на них никто не налетал. Никто им даже не встречался — но против этого никто не возражал особо. За пять дней плавания они проверили восемь островов и островков — но на них никто уже не жил. Сгнившая лодка и пара развалившихся хижин — вот и все пока находки.

Юрка, помнится, тогда пошутил, что жившие в них давно утопились от скуки, но смеяться никто тут не стал, шутка оказалась совсем даже не шуткой. Такое тут и в самом деле иногда случалось: хочешь попасть в новое место — прыгни со скалы повыше или там утопись, и всё. Это вот Димке не нравилось, но думать на такую тему не хотелось. В конце концов, это плавание оказалось вовсе не таким ужасным, как он навоображал: плыви себе от острова к острову, высаживайся, лезь на скалы, смотри, что тут есть... в общем, живи так, как мечтал, наверное, любой мальчишка. Уха, купания, песни у костра — и знание, что это, вообще-то, навсегда...

Эта мысль Димке тоже не нравилась, не нравилось растущее и растущее в нём желание плюнуть на всё и жить, как жили тут все, — ни о чём особо не заботясь, играть с друзьями, смотреть на закаты, просто мечтать, наконец...

И говорить — в том числе, и с ребятами из ДРУГИХ Союзов, Советских, Народных и даже Демократических. Димка поначалу офигел, когда узнал, что тут, кроме них, ещё пять пионерских отрядов — Волки просто оказались самыми деловыми и ушлыми из них. Но Игорь например и все его ребята, экипаж "Смелого", были из СССР 1955 года — только не из Димкиного. История на родине Игоря пошла очень странно: Советский Союз и Германия заключили перемирие, советские войска остановились где-то в западной Польше, — а вот союзников немцы сбросили в океан, и война формально так и не закончилась. Императорская Япония тоже была вполне себе жива, и даже удерживала северную половину Китая. Ни о каких китайских коммунистах там и не слышали, остатками Китая правил Гоминдан, продавшийся американцам...

Не самый приятный по мнению Димки вариант — Великая Отечественная закончилась в мире Игоря всего десять лет назад, японцы то и дело устраивали провокации, советские войска в Иране и Афганистане упорно отбивались от англичан и их местных союзников. Врагов у тамошнего СССР хватало, и их злоба вовсе не была плодом пропаганды, как уверял его Аристарх. Димка уже много раз говорил с парнями из отряда Игоря — и почти каждый вспоминал о погибших отцах, спокойно, почти без эмоций, но с гордостью, которой Димка сначала не мог даже понять. У них не было, как у тех же Буревестников, почти истеричного преклонения перед ценностью человеческой жизни, но не было и не менее истеричных призывов умереть за Императора, как у японцев в их мире. Отношение к войне и к смерти у них было... совершенно нормальным, наверное, каким бы диким это на первый взгляд не казалось...

Весь мир Игоря был какой-то неправильный — точнее правильный настолько, что даже Димке это казалось ненормальным. Люди там жили бедно — даже по собственным невысоким стандартам, и это им не нравилось, конечно. Но вместо того, чтобы строить хорошую жизнь для себя лично, они строили её для всех — и получалось это у них совсем неплохо. Вот что очень Димке нравилось — так это атмосфера общего дружелюбия, что ли, проступавшая из всех рассказов Игоря и его друзей. Плохие люди в их мире тоже наверное были, и много, как и везде, — но плохое им приходилось скрывать, и зло там умирало бесплодным...

Димка невольно думал, каким стал мир Игоря теперь. Или не стал. Потому что в Союзе Советских Коммун — в том самом, откуда явился Аристарх — как раз шёл уже 1985-й год. Но, несмотря на поразительное сходство с историей и географией его родного, Димкиного СССР, никаким торжеством коммунизма там и не пахло, напротив. К моменту отбытия Лиса в ССК вовсю бушевала какая-то "перестройка", и весь народ требовал возвращения старых, буржуазных порядков...

Неужели и у нас так же будет? — с тоской подумал Димка. Пройдет всего тринадцать лет — и в родной советской стране и советского духа не останется? Бр-р-р... А ведь есть ещё и Народный Союз Демократических Республик, где вообще уже 1999-й год — и на Марс там никто не летает, в стране тоже бушует перестройка с ускорением, а в Кахиристане — чем-то вроде Димкиного Туркестана — идет кровавая и жуткая война с какими-то моджахедами, и мальчишки оттуда не слишком-то хотят домой... С другой стороны Вадим, например, из вполне нормального СССР 1978-го года, где советские войска стоят на Рейне, ещё в 1944 году разбив не только Гитлера, но и переметнувшихся на его сторону англосаксов...

От всего этого голова у Димки просто шла кругом. Он до сих пор не мог понять, почему это история в одинаковых в общем-то мирах пошла столь по-разному — а ведь это было наверное невероятно важно, важнее вообще всего остального...

Вот ещё почему нам до чёртиков надо вернуться, подумал он. Не только чтобы мамы с папами успокоились, нет. Рассказать, что со всеми нами может быть, потому что будущее нашей страны, как оказалось, вовсе не обещает сплошных побед, и совсем наоборот даже... Жутеньким оно может быть. И я, кстати, имею все шансы наяву его увидеть — если, конечно, вернусь. Чёрт, а как здорово было бы взять пару миллионов парней из мира Игоря и отправить их в этот несчастный НСДР, они бы вмиг навели там порядок... Или авианосец из ССНР Метиса к ним, навести шороху на американских стервятников и недобитых японских милитаристов...

С другой стороны, у Ильи, одного из мальчишек из этого самого НСДР, был планшет — толстая, размером с тетрадку, пластина, с одной стороны из серебристого дюраля, с другой из темного стекла, сейчас, конечно, мёртвая. Но мальчишка клялся и божился, что это самый настоящий компьютер, только не работающий из-за севших батареек, которые тут, конечно, негде было зарядить. Димка не очень в это верил. Компьютеры он видел, они занимали целый зал, — а ну как Илья всё же не врёт? Эх, отдать бы эту штуковину учёным — одним махом подвинуть прогресс родной советской электроники на тридцать лет вперёд тоже далеко не плохо...

В голове у мальчишки зрел уже совершенно бредовый проект Союза Советских Союзов — как говорится, пролетарии всех миров объединяйтесь, — и от одних этих мыслей сладко кружилась голова. Не зря всё же они попали в этот странный мир, совсем даже не зря, — если смогут вернуться, конечно...

— Через час, меньше, будем на месте, — сказал Игорь, и мальчишка повернул голову. — Ветер сегодня хороший.

Димка кивнул. В самом деле, ветер, несмотря на жару, дул сегодня ровно и сильно — не совсем в нужном направлении, но и это тоже хорошо. Им же не только туда, но и потом обратно, а против ветра галсами идти замучаешься, это мальчишка уже знал и по своему невеликому пока что опыту...

— О, хорошо, — сказал незаметно подошедший Лис, и Димка невольно вздрогнул. Только что вроде Лис дрых без задних ног, а теперь вот — стоит рядом, словно появился из воздуха. Он был широк в кости и казался полноватым — малоподвижным, медлительным и несколько даже неуклюжим — только вот это впечатление оказалось очень даже обманчивым. "Крокодилы настолько медлительны, что всегда застают человека врасплох", — вспомнил он фразу из какой-то приключенческой книжки, и невольно хихикнул. Сравнение получилось... слишком сильным. На крокодила Лис не слишком походил — хотя, если заглянуть поглубже...

Лис с подозрением посмотрел на него, и Димка смутился. Хихикать без повода, это, как известно, первейший признак дурака, а прослыть дураком ему ну никак не хотелось. Объяснять, в чём тут дело, ему правда хотелось ещё меньше. Вот же жизнь! Вроде бы кругом нормальные ребята, и думать вообще не о чем, — вот только многие из них на самом деле уже очень взрослые дяденьки со своими тараканами, и потому думать всё-таки приходится...

К счастью, Лис не стал к ним приставать, и, вновь подозрительно покосившись на Димку, ушёл в тень паруса, где сейчас отдыхала большая часть экипажа. Мальчишка посмотрел ему вслед и вздохнул. С облегчением, надо сказать. Затевать ссору на пустом месте ему всё же совершенно не хотелось...

— А жаль всё же, что нельзя между мирами путешествовать, — сказал он. — У вас же ребята отличные. Навели бы порядок в этом "Народном Союзе", а то в нём совсем странные все. Вроде бы пионеры — а вроде бы уже и нет. О барахле всяком только и думают, словно буржуи какие-то...

— А мне вот не очень, — буркнул Игорь. — У нас и так врагов дома хватает. И вообще, с чего ты взял, что мы — ну, наш Союз в смысле, должны в каждой бочке затычкой работать? Своим союзникам дома помочь — это да, это святое. А в чужие разборки зачем лезть? Там благодарность, знаешь, очень специфичной быть может — нож в спину или ещё такое что...

— А вдруг там что-то интересное найдётся? — предположил Димка. — Техника та же... она вам не помешала бы. Да и нам тоже, честно говоря. А то Витьке Парамонову родители магнитофон японский привезли — все ходят, дивятся, потому что у нас таких не делают. Обидно так, знаешь...

— Техника... — Игорь скривился, словно раскусил недозрелую сливу. — Ты что — думаешь, что люди от того, что их подарками засыплют, умнее и добрее станут? Да ни фига — напротив, оскотинятся и отупеют, я на таких насмотрелся уже... Гнили в твоём мире куда меньше, чем было в мире Арика в эти же годы — выберетесь и без нашей помощи. Сами.

— А если у нас тоже эта... перестройка случится?

— И что? — Игорь спокойно смотрел на него. — У Метиса дома вообще никакой перестройкой не пахнет, там уж тридцать лет космос осваивают — а какие там людишки, ты сам видишь. Мастера общество в свою личную пользу выворачивать. У нас вот половина городов сгорела, люди до сих пор по карточкам живут — зато живут... как люди. А если всё на блюдечке давать — то будет, как у Ильи дома, говнище, где народ за водкой давится, а больше ему там ничего уже и не нужно...

— У Ильи доме не... — вяло возмутился Димка.

— Что? Рай небесный? — съязвил Игорь. — Да брось, зачем тебе-то врать? Говнище и есть. Хоть вы и не в ту сторону пока идёте, неясно ещё, что получится... А бывает и хуже — Виксены те же из мира, где теперь только ветер мёртвую пыль гоняет. Они там натурально в раю жили — счастье всем, даром, только бы не думали... Вот они и перестали.

Димка нахмурился. О таком вот и он совсем раньше не думал. Теперь однако приходилось — и не сказать, что мысли эти были очень уж приятные. Нет, ему говорили конечно, что мещанство, вещизм — это плохо, но он даже представить не мог, что всё это так... глобально. И что делать с этим — непонятно... Не загонять же всех назад в избы и кормить по карточкам? Он верил в прогресс и считал его безусловным благом — и от всех этих противоречий у него буквально пухла голова. И выбросить эти мысли из неё никак не получалось — они были совсем даже не праздными. Напротив. Наверное, вообще самыми важными, которые к нему только приходили, только вот оформить их не удавалось, хоть все мозги в трубочку сверни.

Эх, вот если бы он закончил школу, а заодно уже и университет, рассуждать обо всём этом было бы не в пример проще. Пока же Димка почти физически чувствовал, как ему не хватает знаний. Только, вот беда, взять их тут совершенно негде. Учебников-то в поход никто не брал, так — пару книжек вечером почитать, да и те были вовсе не научные, а приключенческие, для детей. Для подростков, точнее, — ну а что ещё им в поход брать-то? Не Канта с Шопенгауэром же...

Димка вздохнул. Когда он валялся у Волков в больнице, буквально подыхая от скуки, Метис принёс ему свою "Ветрозёрную страну", — толстая такая (498 страниц, между прочим!) книжка в белой, страшно потрепанной уже обложке из толстого картона, по которой в разные стороны бегут мальчишки. Издательство "Детгиз", 1976 год, — в общем, настоящая книга из будущего. Книга Димке неожиданно понравилась — она как раз была про мальчишек, живущих на берегу такого же громадного озера, про то, как они все дружат, вместе строят яхту, а потом плавают на ней по этому самому озеру, выигрывают гонки, а в самом конце находят на каком-то островке заброшенную совсем хижину какого-то белогвардейского офицера с потайным погребом — в котором, ясное дело, скрывался склад ржавого уже оружия, списки врагов советской власти и самый настоящий клад из золотых червонцев. И иллюстрации Димке понравились тоже. Судя по стилю, их рисовали несколько разных художников, одни — смешные и задорные, другие — черно-белые, но создающие ощущение полного реализма. Дома ему таких книг не попадалось, отчего становилось немного обидно...