— Мечтают, — хмыкнул Димка. — Знают же, что им в итоге всё равно по шее прилетит — но всё равно... — он помолчал и спросил: — А в самом деле, что с пленными-то делать? Взять их с собой в Столицу мы не сможем. Да даже если и сможем — что, вечность их там связанных держать?
— Тогда, может, просто отпустить? — предложил Асэт. — Всё равно же сбегут, даже через смерть. Но тогда-то их по всему миру разбросает, а так они здесь и останутся.
— С ума сошёл? — хмуро спросил Димка. — Они же снова...
— Не снова. Рабы же уйдут. А новых они уже фиг наловят, если все здешние у Волков будут жить. Ну, кроме всяких отшельников, вроде Астеров или Куниц. Но им-то ничего не грозит — Астеров всё равно не поймать в их дикой степи, а к Куницам даже дурак не полезет.
Димка задумался. Потом ещё раз задумался. Потом так разволновался, что начал ходить из угла в угол, поворачиваясь на пальцах босых ног. Эта мысль показалась ему очень привлекательной. И в то же время пугала. Отпустить на волю таких мерзких уродов, как этот Олаёец... Да ещё и зная, что они не успокоятся, тут же начнут мстить...
— Ты что, предлагаешь мне их простить? — наконец спросил он. — После всего?
Асэт удивлённо взглянул на него.
— Зачем? Их запереть надо подальше, одних, чтобы сами мучились меньше, и меньше мучили других, просто как первый шаг. А вообще я, знаешь, считаю, что за какой-то срок все они придут в себя. Идола Червя-то больше нет.
Димка отрицательно помотал головой. Ему нравилось, как разговаривал Асэт — короткие, точно сформулированные фразы. Ему хотелось в них верить, но... но... но...
— Нет, не придут, — возразил он. — Их идола этого никто не заставлял же делать. А вот сделали. И они здесь УЖЕ заперты. Разве что этот лес огородить заставами, чтобы всякие дураки в него не лазали и не попадали снова в рабство...
— Они заперты в нездоровом месте, — пояснил Асэт. — Тут, в западных горах, Поющий Червь, Туман, ещё всякая гадость... Я говорю о более комфортных для них, какие они прямо сейчас, условиях жизни. Где-нибудь в плавнях или в восточной степи, за пустыней, где людей нет. Кто оправится сам — тот оправится, кто не оправится — можно дальше разбираться, но ещё больше сходить с ума они уже не будут.
— Дать отстояться? — хмыкнул Димка. — Не любое безумие лечится временем и местом. Да и КАК мы их туда отправим? Да даже если и отправим, они фиг там останутся. Вот если бы какие-то таблетки от подлости были...
Асэт хмыкнул.
— Если бы тут могло помочь снотворное со слабительным, то проблему бы давно решили. Они ж в плену у Волков все уже были, угощай — не хочу.
Димка вдруг усмехнулся.
— Может, в самом деле дать им чемерицы какой, чтобы сидели под кустом, а не за рабами бегали?
Асэт пожал плечами.
— Можно и так. Идей-то было много, беда в том, что ни одна не сработала.
— Ну и что тогда делать? — хмуро уже спросил Димка. — Скормить их всех Червю? Поить драфой до того, пока они не станут идиотами? Говорят, что и так тоже можно...
Асэт вздохнул.
— К сожалению, у всех важных задач только одно решение. Или никакого. Приходится принимать тот способ, который есть.
— Да ну, к черту! — разозлился вдруг Димка. — У нас тут десяток Хорунов всего — а все прочие на воле пока бегают. И что с ними делать — неясно. Неясно даже толком, как их вообще побить. Драться они очень здорово умеют.
— В битве, как ещё? — удивился Асэт. — Нас же всё равно больше во много раз.
Димка задумался.
— А зачем НАМ вообще воевать? — вдруг спросил он. — Мы что, тут одни вообще? Полно же сильных племён — Виксены, Нурны, Куницы с их оборотнями... Надо только их немного... ну, подтолкнуть, что ли. Рассказать каждому, что именно их Хоруны хотят вот-вот поработить, и что им не соседи вовсе гадят, а Хоруны под их видом. Или даже самим гадость какую-то от их имени якобы сделать. Времени на это, понятно, немало уйдёт. Но в итоге-то против Хорунов весь мир здешний поднимется. Пусть даже нам придется Морским Воришкам помогать или там Хоргам. Временно, конечно.
Асэт покачал головой.
— Димка, в реальности на подобные неспешные "многоходовочки" просто не бывает времени. Это не говоря уж о том, что в любом более-менее РЕАЛЬНОМ конфликте есть только ДВЕ стороны. Две и только две. Добро и Зло. И лихо лавировать между десятков сил, мановением руки натравливая одни на другие в своих целях — не выйдет. Решивший послужить "серым силам" ради победы Добра вскоре прочно и крепко сядет на крючок Зла. И будет на нём трепыхаться до конца своих дней.
Димка смутился.
— Ну, ты прав, конечно. Но что делать-то? Здесь мы сидеть долго не сможем, у нас свои дела горят. И город этот проклятый бросать тоже нельзя, тут быстро всё по новой закрутится. Разве что немцев сюда пригласить или Маахисов.
— Ага, так они твоих послов и послушают.
— Может, мне самому к этим Маахисам сходить? — предложил Димка. — Они, понятно, далеко не ангелы, но драться явно здорово умеют. А здесь им всяко лучше будет, чем в их общем шалаше.
Асэт хмуро взглянул на него. Очень хмуро. Потыкал босой ногой камни стены. Вздохнул.
— Димка, мой совет тебе, да и вообще всем — не залипать в этой сраной политике. Слишком много хороших ребят здесь уже скурвилось из-за "политических нюансов". Ещё больше — сгинули от "стратегических расчётов" всяких умников. Не только наших дорогих Маахисов, а умников вообще. Которые ссут сами что-то сделать, но зато страсть как любят загребать жар чужими руками. И предивно умеют направлять дурачков на выгодные для себя делишки. И не только дурачков, Димка. Не только. Государь мой, Юхан Стрелок, умный очень парень был. И не по уму отважный. Ну и где теперь он, со всей его Фессилией? Полез в войну с Хозяевами — и всё. Ни его, ни государства, которое могло бы всё тут перевернуть. А всего-то доверился тёзке, гниде этой...
— Он же ему вроде дело советовал, — буркнул Димка, вспоминая рассказы Асэта.
— О да. Дело! — это слово Асэт почти выплюнул. — Пушечек медных налить, пороху, понимаешь, наделать... соловьём прямо разливался. А Юхан клюнул. Артиллерия! А что толку от неё — на один залп всего, не знал. А когда узнал, то поздно было. А тёзка мой сраный — пропал, как и не было. Говорят, правда, что его в Городе Снов видели... с другим именем и с кучей ихних девчонок. Понимаешь?..
— Он агент Хозяев что ли? — спросил Димка, чувствуя, что ему становится тошно. Про трагический конец Фессилии и её государя он уже был тут наслышан... но и представить не мог, что он далеко не случаен...
— Самое гадкое, что нет, Димка, — Асэт отвернулся, глядя куда-то в мрачную глубину тюремного колодца. — Агента-то Юхан раскусил бы, он не дурак совсем был. Нет. Просто тёзка мой поганый как все умники был — особенным себя мнил, думал, что всех перехитрить сможет, — Асэт сплюнул вниз. — Вот и додумался до пушечек. А когда понял, как облажался, — сдристнул. И быстро новое место нашёл, поуютнее. А вместо Фессилии стала на море империя Хорунов. Вот так вот.
— То есть всё это вот из-за одного говнюка? — в голове у Димки всё перевернулось. Банда подлых рабовладельцев ВДРУГ оказалась общиной рассчётливо преданных ребят, первый и верный советник Государя Юхана Первого — тем, для кого и слов не подберёшь...
Асэт хмуро кивнул.
— Как обычно, Димка. Как обычно. Это случилось сотни лет назад, но прошлое всегда с нами, хотим мы этого или нет. Прошлое — не обязательно твой выбор, не обязательно чей-то выбор вообще, и даже богам не подвластны все дороги. Это просто память, Дим. Опыт, который мы пережили, который дал нам новые силы и который сделал нас самими собой.
* * *
Вечером мальчишки собрались на вершине пирамиды. Уже давно пустой — чашу, в которой пылала какая-то жижа, сбросили вниз вслед за идолом Червя, и по склону пирамиды протянулся черный шрам копоти...
Димка, поджав колени к подбородку, смотрел на солнце, низко висящее над горами, — непривычно огромное, неяркое... Зелень окружавших город джунглей в его зеленовато-золотом свете была необычайно сочной, чистое небо казалось затянутым зеленоватой дымкой. В ней кружило множество птиц, похожих на земных стрижей, — сюда, вниз, доносились их мелодичные крики. Картина была очень красивая — если бы не душная жара, от которой он потел и в трусах, Димке даже понравилось бы здесь...
— Так что будем делать с этими гадами? — спросил он. — Вариантов, знаете, не так много. Или драфой их поить до полного идиотизма или на волю.
— Драфой не надо, — Юрка даже передёрнулся. — Я как представлю, что из меня так вот дурака сделают... нельзя так. Я же потом даже спать не смогу...
— А тебе их что — жалко, что ли? — удивился Борька. — Пусть помучаются. За всех рабов, над которыми они тут издевались. У нас, знаешь, на это право есть.
— Такая бесполезная вещь, как страдание, не может дать кому бы то ни было на что бы то ни было какие бы то ни было права, — вдруг печально сказал Асэт.
— Разве речь идёт о правах? — повернулся к нему Димка. — Ну да, у всех есть право. Право не страдать. Моральное. Которое может быть отозвано. Как в случае Хорунов.
— Всё же, я думаю, страдание может играть некую положительную роль, — рассудительно сказал Борька. — Например, побуждать всяких раздолбаев к соблюдению дисциплины и методичности. Собственно, так и было уже — в школе. Пусть там мы страдали и морально, — он всё же поёжился.
— Ну, скажем, болящий зуб или живот не слишком способствуют духовному развитию, — тут же ядовито сказал Юрка.
— Страдание закаляет характер, учит терпению, учит ценить не просто наслаждение, но покой, даёт подумать о собственной глупости тем, кто не чистил зубы по утрам, прежде, чем эти самые зубы у них выдерут, — важно воздев палец, провозгласил Димка. — Разве это не духовное развитие? И душевное тоже. Наверное.
— Действительно, — хмыкнул Борька. — А боль в животе учит не жрать зелёные груши и ваще мыть руки перед едой.
Мальчишки помолчали. Димка покосился на Асэта. Глаза у него были удивительные — светло-голубые, с шершавой, удивительно... заметной радужкой, такие яркие, что казались чужими даже на красивом, покрытом светло-золотым загаром лице...
— Слушай, а как у тебя дома было? — спросил он.
Асэт вдруг отвернулся.
— Какая теперь разница? Знаешь, как я сюда попал? Не по воле этого Хозяина, Мастера или кто он там... Просто у нас начался портальный шторм.
— Что?..
Асэт рывком повернулся к нему. Лицо у него сейчас было донельзя мрачное.
— А то. По всему небу открываются здоровенные дыры в какой-то другой мир, оттуда летят какие-то гигантские медузы и всех жрут, — он передёрнулся. — И меня бы сожрали, но подо мной тоже вдруг портал открылся. И вот я здесь.
Димку тоже передёрнулся. Он думал, что хуже этого черного города уже ничего не будет, что он уже видел всё плохое, что только может быть... Нет, не всё.
— Ребята, может, у нас тоже — ну, после того, как мы сюда... — начал Юрка, но Димка тут же влепил ему крепкий подзатыльник.
— Заткнись! Нельзя так даже думать. Вообще. Совсем.
— Или что? — Юрка вскочил, обиженно глядя на него.
— С ума сойдёшь, — хмуро сказал Димка, глядя на него снизу вверх. — Сейчас наша задача — найти наших ребят, Серого с Тошкой и Андрюху. Ключ этот взять. Найти этого... как там его, чёрта... восприимца. Пройти с ним к Надиру. А оттуда — домой. Так что задачи будем решать по мере поступления. Конец. Точка. Всё.
— Ага, надо. А мы просто так тут сидим, — обиженно сказал Юрка. — Среди всего этого дерьма. Да решаем за местных, как им жить, а им это нафиг не надо...
— Мы ребят ждём, которые нам домой вернуться помогут... быть может, — хмуро сказал Димка. — А так-то — нафиг это всё, все эти местные разборки...
— Выходит, что и этот город не надо было брать? — не менее обиженно сказал вдруг Борька.
— Надо, — Димка хмуро взглянул на него. — Надо было, ребята. И надо что-то со всеми этими гадами делать, со жрецом этим, с Червём... Но потом вот — к чёрту, к чёрту! Хватит. Я царём тут быть не хочу, гадкое это дело оказалось. Мы — домой, а они пусть сами разбираются...
— И сколько нам здесь сидеть? — спросил Юрка.
— Пока ребята не вернутся, — жестко сказал Димка.
— А если никогда? — спросил Юрка уже опасно высоким голосом.
Димка прикусил губу. Думать о таком вот не хотелось — но приходилось...
— Неделю ровно будем ждать. На большее уже жратвы не хватит. Потом вернёмся в Столицу. Устроим там бывших рабов. Потом снова разойдёмся отрядами, искать Ключ и наших.
— Да не хочу я неделю здесь сидеть! — возмутился Юрка. — Я домой хочу. Понимаешь? Домой! И не в Столицу эту сраную, а... домой.
— А у меня дома больше нет, — зло уже сказал Асэт. — Всё, сожрали мой дом. Кончился он. Совсем.
На этом разговор угас и наступило молчание.
* * *
— А знаешь, здорово всё же, что тут вокруг стена, — сказал вдруг Юрка.
Димка кивнул. В самом деле, едва стемнело, в джунглях начался обычный тут жуткий концерт. Но сегодня он звучал ещё страшнее обычного — казалось, вокруг города собралась вся здешняя нечисть. А может, в самом деле собралась — кто знает? В общем, мальчишка действительно был рад, что ворота в стене заперты, а на ней стоит десяток часовых. И будет стоять, сменяясь, всю ночь. Никто же не знает, где сейчас Хоруны, и что они там затевают...
Димка вздохнул. К вечеру небо затянули низкие, тяжелые тучи — они висели над головой, словно крыша, лишь на западе ещё оставался просвет чистого неба. Оттуда на лохматую изнанку туч падал тусклый коричневый свет. С другой стороны, на востоке, сгущался непроглядный мрак и в нём иногда беззвучно вспыхивали молнии.
Такие же тучи он видел и в первую их ночь в этом мире, и его охватило вдруг странное ощущение — словно всё, что случилось с ним потом, ему просто приснилось...
Беззвучная вспышка зарницы снова осветила лес, и Димка вдруг вздрогнул — ему показалось, что в его глубине белеет чья-то фигура. Человеческая. Или нет. Похоже, что странный вечерний гость и тут не оставил их в покое...
— Страшно тут, — сказал вдруг Юрка, подсаживаясь ближе к Димке. — Я как-то первоклассником ещё шёл ночью по аллее, где фонари не у тротуара стояли, а за деревьями, у забора, листва колыхалась, и за ней всё время казалось, что они движутся. И сам их свет, знаешь, такой синий, замогильный... Было страшно! Мне потом даже снилось, что я попал в какой-то странный город, где всё время идет дождь и живут ожившие электроприборы, мечтающие поработить человечество. В том числе и фонари, от света которых люди впадали в такой транс и превращались в идиотов.
— Придумаешь тоже... — буркнул Димка. — А спотыкаться о тени — не пробовал? Когда мы ещё в доме деревянном жили, мне каждый вечер приходилось нести воду от колонки очень осторожно — о тени можно было споткнуться. Наверное, туда и упасть можно было — но на моё счастье, тонкие они были, не пролезть. А то у меня дури бы хватило...
Юрка мотнул головой.
— Нет, спотыкаться о тени не пробовал, но довольно долго думал, что тени — это свет от уличных фонарей на стене. У меня над постелью был такой причудливый подвижный узор, завораживающий и немного страшный... А ещё я боялся упасть в отражение неба в луже. И дождя. Он пугал меня своей полной необъяснимостью — я никак не мог понять, как это с неба может падать вода. Правда, тогда мне было года три-четыре... А такие тени — они были от чего?..
