— А без него они гипнотизировать не могут?
Льяти мотнул головой.
— Нет. Вот оттого они в западном лесу и сидят, и носа оттуда не кажут — червяк тот на одном месте торчит, а если от него далеко уйти, то сразу силу всю свою колдовскую утратишь, и твоя же зверюга тебя и сожрёт.
— Выходит, если их из того леса выгнать и ещё где-то поселить, то они ребят в рабство брать не смогут?
Льяти кивнул.
— Не смогут. Разве что как Морские Воришки — силой.
— А какого хера ты нам это раньше не сказал? — вдруг разозлился Димка. — Зачем всякие тайны разводил?
Льяти вздохнул.
— Забыл я, — наконец, буркнул он. — Знаешь же, как это тут бывает — пока нормальный человеческий срок живёшь, то всё нормально помнишь более-менее, а вот дальше... только несколько последних лет в памяти и остаются. Вот и стало мне вечно пятнадцать...
— Не знаю и знать не хочу, — буркнул Димка. — Я тут вообще жить не собираюсь, я домой хочу...
— Ты лучше толком про все эти города заброшенные расскажи, — потребовал Игорь. — Про Ключ этот, про Надир. А то у меня голова просто кругом идёт...
Димка кивнул. Рассказ Льяти буквально перевернул весь этот мир с ног на голову — или, наоборот, с головы на ноги? Он и представить не мог, что тут, в первобытной глуши, может быть что-то подобное...
Льяти вздохнул.
— Я на самом деле в западных лесах не один раз бывал, ещё до того, как в них немцы с Хорунами появились. Только страшно там, и чем дальше, тем больше. И Серая Хозяйка в горах бродит. А я ей попадаться не хочу.
— А кто это? — спросил Димка. Правду говоря, в рассказы Льяти ему до сих пор как-то плохо верилось.
— Смерть это, — совершенно серьёзно сказал Льяти. — Мы же все здесь давно уж умереть должны были — ну, не все, но большинство. Вот она и ходит, ищет, кого бы ей тут ухватить. За мной давно уже ходит — я же тут чаще всех умирал, наверное, раз тридцать. Но из гор ей хода нет.
— А остальное? — спросил Димка. — Поющий Червь, туман этот?
— Их я видел — и рад буду забыть. Жуть неземная, одно слово. Червь мне потом многие годы ещё снился, жизни прямо не давал. А в тумане меня и вовсе на куски порвали... — плечи Льяти невольно передёрнулись.
— А что это такое и откуда? — спросил практичный Борька.
— А никто не знает, откуда оно там взялось, — вздохнул Льяти. — Говорят только, что тут не мир, а так... копилка, в которую Хозяева собирают всё, что им зачем-то нужно, и ребят, и зверей всяких, и растения, и города даже... только без жителей. Я, по крайней мере, никого там не видел. Ни живых, ни мертвых, только вещи разные...
Димка вздохнул. Эта часть рассказа Льяти ему особо не понравилась — не сама по себе, а потому, что города на Земле уж точно никогда не пропадали. А если тут их копии, то где тогда они сами?..
Он вздохнул и мотнул головой, разгоняя ненужные мысли. Вот про это, пожалуй, Льяти и вовсе лучше бы не вспоминать...
— Ты лучше про главное скажи. Откуда у тебя эти ключи — и к чему они?
Льяти тоже вздохнул. Было видно, что ему не очень-то хочется говорить обо всём этом, но и отмолчаться он уже никак не мог...
— Знаешь, я живу тут, в этом мире, уже третью сотню лет, — наконец, неохотно начал он. — И всё это время не сидел на месте. Почти везде бывал, почти всё видел, очень со многими общался...
— И на востоке тоже? — спросил Димка.
Льяти вздохнул.
— Вот там нет, к сожалению. До пустыни добирался, это да. Но сквозь неё пройти не смог — не знал, где воду там добыть. Вороны и Туа-Ти, говорят, проходят, но не рассказывают никому, как и куда. Я этого не видел... Но говорят, что там, на берегу Тихого Моря, стоит Город Снов, а в нем, в Башне Молчания, скрыт Надир, Ось Мира, благодаря которому тут всё и происходит — ну, все эти попадания, воскрешения... И что Ключ от него скрыт на другой стороне мира. Я до него даже добрался — только взять не сумел...
— Это почему? — спросил Димка.
Льяти вздохнул.
— Ключ скрыт за невидимой стеной, перед которой горит Огонь Испытания. Говорят, что взять его сможет лишь один человек — и что такого в этом мире пока нет, а будет ли — то неведомо...
— Да кто говорит-то? — возмутился Димка.
— Шаман Куниц, — неохотно сказал Льяти. — Я только раз с ним говорил — на всю жизнь запомнил. Страшный он...
— Горбатый, с бородавкой на носу? — не удержался Димка. До этого он и не слышал, что у Куниц есть какой-то там шаман...
Льяти удивлённо взглянул на него.
— Нет, почему? Мальчишка вроде тебя — только волосы светлые до пояса. Просто он всё знает — и про мир, и про тех, кто к нему приходит. А это, знаешь, страшно.
— Страшно знать, что ты баран с ветром в голове? — тоже не удержался Юрка. — А ты не веди себя так.
Льяти зло зыркнул на него.
— Страшно знать, как ты умрёшь — и когда, — наконец, неохотно сказал он.
— Да ну, фигня какая... — разозлился Борька. — Развели тут мистику. Шаманы, духи, хрень всякая...
— Хрень, не хрень, а смерть он мне предсказал, — буркнул Льяти. — Мол, ступишь за край мира — сгинешь навсегда. А я как раз туда и хочу, знаешь, тесно мне тут...
— Да ну, фигня какая, — повторил Димка. — Мне бы этого шамана — я бы быстро из него дурь выбил.
— Попробуй, — хмыкнул Льяти. — Он зверями повелевает. Оборотнями в том числе. А ты им на один зуб.
Димка вспомнил почти человеческий, жестокий взгляд громадных мохнатых зверюг — и невольно поёжился. Встречаться с такими без автомата не хотелось — только вот автомата у него, к сожалению, не было...
— А как повелевает-то? — спросил он. — Тоже червякам всяким кровавые жертвы приносит?
— Нет, у него как раз сила настоящая, от предков, — сказал Льяти.
— А что ж он Хорунов тогда не побил? Оборотней бы своих натравил — они бы сами у него в ножках ползали, да каялись во всех грехах.
— А не хочет. Мол, не его это дело. Равновесие, мол, то, сё... всему, мол, своё место и своё назначение. Даже самым распоследним гадам. И не нам о нём судить.
— Во-во, — сказал Димка. — Это вы тут любите. Сиди на попе ровно, кушай манную кашку и радуйся, да ни о чём не думай, не то хуже будет.
— Ну, я-то не сижу, — Льяти пожал плечами. — Только, знаешь, мало что с того поимел — разные неприятности, в основном...
— Ключи-то откуда? — потребовал ответа Димка.
— Я их у Верасены спёр, — мрачно признался Льяти. — А где он их взял — это ты у него спроси.
— Класс, — не менее мрачно сказал Димка. — Не удивительно, что тебя тут все гоняют. А зачем они тебе?
Льяти вздохнул.
— Я... ну, подслушал, что у Верасены есть ключи к Ключу, от Надира. Вот и захотел его взять, чтобы... да чтобы Хозяевам холку намылить, надоело мне тогда по лесам бегать, знаешь... Дойти-то дошёл — а вот взять духу не хватило.
— Это как? — хмыкнул Димка.
— А там надо руку в Огонь Испытания сунуть и держать, пока он не погаснет, — буркнул Льяти. — А он, знаешь, жжет как настоящий — хотя и не жжет, просто ощущение такое. Я, наверное, минуту целую держал, а потом...
— Ясное дело, не выдержал, — понял Димка.
— А ты сам это попробуй, — буркнул Льяти. — Я там чуть сознания не лишился, думал, вообще с ума сойду...
— Серый возьмёт, — уверенно сказал Юрка. — У него сила воли — во! Не нам чета.
— Может, и возьмёт, — Льяти пожал плечами. — Но, говорят, подходит тот Ключ только одному человеку во всём мире, а кто тот человек — никто не знает. Может, и не тот, кто тот Ключ взять может, а совсем другой.
— Шаман говорил, конечно, — перевёл Димка. — Плавали, знаем. "Большая колбаса будет съедена" и прочее такое всё.
— Что? — удивленно спросил Льяти.
— Это анекдот такой, — пояснил Борька. — Пришёл, мол, князь Игорь к трем волхвам и спрашивает, не отравят ли его на пиру. А они ему про колбасу... Я тебе таких предсказаний сам сколько хочешь сделаю. Нехитрое дело — всякую бессмыслицу нести.
— Это не бессмыслица, — обиженно сказал Льяти. — Шаман вон Волков предупреждал, что из их войны с Хорунами не выйдет добра — так оно и получилось. Вроде лучше стало — а вроде и хуже, да так, что неясно, как и исправить.
— Да ну тебя, — буркнул Димка. — Шаманов всяких слушать — так потом только под колоду забиться и помереть.
Они помолчали, глядя на берег. Игорь сказал, что лучше даже не причаливать, а так и плыть вдоль него на запад, до самого устья Грань-реки, где и разбить лагерь. При попутном ветре плавание займёт всего дня три-четыре, и это радовало Димку — пешком до западного леса пришлось бы топать неделю, а то и побольше...
— Интересно, как там наши ребята, — вздохнул Юрка.
— Искать их мы не пойдём, — жестко сказал Димка. — Двинем сразу на Безвозвратный Город. Если их там уже в рабство взяли — освободим. Если нет — потом подтянутся. А по лесам бегать начнём — так и у нас все разбегутся.
— И правильно, — добавил Игорь. — А то всеобщий энтузиазм, знаете, штука хорошая — только вот недолговечная. Пока-то у всех вдохновение, но если неудачи пойдут, то быстро всё рассыплется. Бывало тут такое, и не раз уже...
Димка вздохнул. Это он понимал уже и сам. Вот же гадство, подумал он. Поднять народ на борьбу с рабовладельцами конечно здорово, прямо Спартаком себя чувствуешь... но ведь теперь ему же за успех всего дела отвечать. И если он тут облажается, его погонят взашей, как сам он эту "Аллу Сергеевну". И ладно бы, но если весь поход провалится, а его друзья попадут в рабство...
Юрка, похоже, думал сейчас о том же самом.
— А всё же интересно, как там сейчас наши, — вздохнул он. — Макс-то с Верасеной ещё ладно, а вот Серый с Андрюхой и Антоном...
— Там Вальфрид их встретит, — сказал Льяти. — Характер у него конечно скверный, как у всего его племени, но вот предательства за немцами не водится. Гостей они не привечают, это так, но рабов не держат и Хорунов ненавидят люто. Побить, конечно, могут, но выдать им ни-ни.
— Спасибо, порадовал, — буркнул Димка. Вот ещё и фашисты эти недобитые — и, глядишь, ещё и с ними придется отношения налаживать, а их ему не видеть ни хотелось, ни слышать...
— А Макс? — спросил Юрка. — Арии эти тоже...
— Ну, они-то ребята честные до изумления, — сказал Льяти. — Слово дают неохотно, но если дают, то держат до конца, — он вздохнул, похоже, вспоминая что-то... — А гостя предать для них и вовсе немыслимо. Да ещё и Вайми с ними — а он, знаешь, был, говорят, странник ещё круче меня, всё видел, всё знает... если помнит, конечно.
— Не доверяю я этому Вайми, — буркнул вдруг Игорь. — Ну вот ни чуточки. И вообще Астерам этим...
— Это почему? — лениво спросил Димка. Думать о том, что сейчас происходит с ребятами на самом деле не хотелось. Только изведёшься весь без толку...
— А трусы все они, — убежденно сказал Игорь. — Бегают по степи, ото всех прячутся, маски из коры носят, чтобы никто даже морд их не видел, словно фантомасы какие-то...
— Вайми не трус, — обиженно сказал Сашка.
— А ты в деле его видел? — хмыкнул Игорь. — А то, знаешь, бывают такие герои — на словах-то они круче варёных яиц, а как до драки доходит, так в кусты.
— Не трус он, — буркнул Сашка. — Здоровый, и вообще...
— Ну и что? — спросил Игорь. — У нас в классе Сёвка Вакулин был — высоченный, здоровенный, двух меня сделать можно... Но при том — трус страшный. Ему в морду сунут — а он сразу на попу сядет и скулить. Заячья душонка... Если эти Астеры все такие отважные, то отчего ж это они всех боятся?
— Они не боятся, у них просто обычаи такие, — буркнул Сашка.
— Очень удобные обычаи, — ответил Игорь, проверяя, как ходит в ножнах его нож. — Здесь такое, знаешь, очень любят — придумать какое-нибудь оправдание тому, чтобы ничего не делать. Заветы, мол, предков, ещё чушь всякая... а на деле — лень и трусость обычные.
— Да ладно, чего парня за глаза трепать? — буркнул Димка, усаживаясь. — Если встретим — то посмотрим, как и что. Если нет, то и говорить не о чем. А пока знаете что? Помолчим. Кто знает, когда ещё нам так же посидеть удастся...
Они замолчали, глядя на едва заметные на горизонте горы. Пока ещё очень далёкие — путь им предстоял неблизкий...
Глава четвертая:
гости из Будущего
Над седой рекой таёжной,
Солнце катит белым шаром.
Дружбой, крепкой и надёжной,
Край наш славится недаром.
Нам на месте не сидится -
Вечно молодость крылата.
Бить баклуши - не годится:
Мы - масштабные ребята!
Мы пройдём глухою чащей,
Невозможное добудем.
Мы найти сумеем счастье
И его подарим людям!
За мечтою, самой дерзкой,
Все уходят в путь когда-то:
Всюду, если приглядеться,
Есть масштабные ребята!
Каждый день для нас - как праздник,
Вся Земля - как на ладони.
Дел, невиданных и разных,
Хватит нам на нашу долю!
Что нам - ливни, что нам - ветры,
Что нам - сосны в три обхвата.
Не считаем километры:
Мы - масштабные ребята!
Музыка: Павел Аедоницкий.
Слова: Михаил Пляцковский.
Проснувшись, Антон ошалело помотал головой. Вчера, едва выбравшись из подземелья, он заснул как убитый — и видел сны... и сны... и сны... которые сейчас никак не мог вспомнить. И к счастью, если подумать...
— Ну вот, ночью нас никто не сожрал, — сонно сообщил Серый. — Багряный Лес — вот он. Любуйтесь.
Мальчишка ошалело распахнул глаза. Они заснули на какой-то поляне в лесу — на шубах, ясное дело, потому что спальные мешки пришлось бросить. С западной стороны темнел каменистый, обомшелый склон горы. На нём серела бетонная заплата с черным проемом двери. Но ничего больше знакомого тут не было. Вокруг поднимались могучие деревья с красной, словно сафьян, корой, оплетённой толстыми темно-зелёными лианами. И лианы, и кора были усеяны пятнами светло-зелёных лишайников. Между них росли густые россыпи ярко-розовых разнокалиберных "кувшинчиков" с откинутыми крышечками. Землю покрывали ежевидные кустики — сочно-жёлтые, черно-зелёные, ярко-фиолетовые. Вверх тянулись небольшие жёлтые цветы на толстых стеблях. Некоторые цветы — всего с двумя лепестками — напоминали разинувших пасти небольших змей. Над поляной нависали могучие ветви, но листвы на них не было — только гроздья разнокалиберных пузырей удивительно густого темно-фиолетового цвета. Всё это выглядело так, словно они оказались где-нибудь на Венере. Воздух тут был густой, влажный, очень теплый, но всё же не жаркий и не душный, каким был воздух в западном лесу. Похоже, они всё ещё находились в горах, довольно высоко над ним. Пахло здесь, наверное, миллионом разных вещей, и Антон замер, оглушённый. Здесь всё было... чересчур. Слишком ярко, слишком пёстро, слишком... сочно. Да, вот верное слово. Все цвета тут были слишком густые, словно на картине какого-то импрессиониста... или экспрессиониста... а, чёрт, какая разница...
