Антон нахмурился. Он в возящихся в грязи рабах точно ничего веселого не находил, да и его друзья явно тоже...
— А вас Хоруны в рабы не берут? — вдруг спросил Андрей.
— Нет, — Файму хихикнула. — Зачем? Их гипноз на нас не действует же. В смысле вообще, а не только в этом вот лесу.
— А, — независимость Маахисов приобрела вдруг в глазах Антона весьма незначительную ценность. Вояки, конечно, они были те ещё — Хорунов ведь раза так в три больше — но эта их дурацкая возня не вызывала уважения...
— А смысл тогда? — тем не менее спросил Серый.
— Наши запасы сожрать, — вновь хихикнула Файму. — А нас взять в плен и поднести Червю, — её вдруг передёрнуло. Вероятно, данное подношение она переносила плохо.
— А у вас там и запасы есть?
— Конечно, — удивилась Файму. — Пошли давайте, я покажу...
* * *
Перебраться через ров оказалось почти просто — всё же, школьные уроки физкультуры с их постоянным ползанием по канату вовсе не такая уж и чушь, подумал Антон.
Поднявшись на вал, ребята осмотрелись. Внутри крепости оказалось... уютно. Двор покрыт густой низкой травой, посреди неё поднимался высокий, метра в три, помост, завешанный самодельного вида циновками. Перед ним горел внушительный очаг, в котором двое мальчишек лет десяти пекли на углях мясо. Во все стороны тянулись шнурки, на которых вялилась рыба и какие-то, очевидно, грибы. Слева от навеса дымилось некое сооружение, по запаху очень похожее на коптильню. На другой стороне от "входа" поднималась сторожевая вышка. Её соорудили прямо на валу, чтобы с неё заодно можно было сигать в озеро, как догадался Антон. На вышке скучала некая начинающая личность в самодельной кепке-козырьке из большого листа. Ещё пара-тройка таких же, лет по десяти-одиннадцати, сидела прямо на валу с самодельными удочками — крайне удачное расположение крепости позволяло им ловить рыбу буквально не выходя из дому.
Часть циновок навеса была поднята и там, на явно самодельных подушках, возлежало несколько начинающих дев, очевидно ожидающих, когда обед будет готов и можно будет помочь мальчишкам на самом опасном и ответственном этапе битвы с едой. Еды тут, впрочем, было много. Возле коптильни стоял плетеный сарайчик, в который, судя по запаху, отгружалась "готовая продукция". Прямо на валу стояли корзины с ярко-жёлтыми плодами, похожими на лимоны — той самой хутой, догадался Антон. Они, видимо, счастливо совмещали в себе склад боеприпасов и продовольствия.
Он нагнулся и взял один плод — в самом деле, очень похожий на гранату и почти такой же увесистый. И уже изрядно подгнивший — тонкая кожура сразу же лопнула и по пальцам потекла зеленоватая масса, пахнущая, почему-то, лошадиным навозом. Какова она на вкус, ему даже думать не хотелось. Получить в физию такую "гранату", да ещё и со всего размаху, было точно не весело. С другой стороны, если там не только Хоруны, но и их рабы, лучше уж такое, чем камни, стрелы и кипящая смола...
Мальчишка ошалело помотал головой и выбросил "гранату" в ров. Жижа сытно чавкнула, на ней остался кратер, словно в ров упал небольшой метеорит. Антон представил, каково будет со всего размаху плюхнуться в неё, и его невольно передернуло. Бр-р-р...
— Хута вкусная, — хихикнула Файму, неверно истолковав его конвульсии. — Когда не гнилая, конечно. Полезная даже. Вот и кормим гостей досыта, — она вновь хихикнула.
Антон невольно посмотрел в ров. Грязь, конечно, жуткая — но, если штурмующие настроены решительно...
Он вновь ошалело помотал головой, поймав себя на мысли, что ему хочется посмотреть на такой штурм... и посильно поучаствовать в его отражении. Вот же дьявол, подумал мальчишка. Я, наверное, уже заразился всем этим... ну, местным. Но мысль была нестрашной и какой-то ленивой, словно здешний бесконечный полдень...
Только тут он заметил, что Талка не пошёл в крепость — так и остался стоять на опушке леса. Похоже, эта крепость была единственным оплотом Маахисов и Талка шнырял вокруг неё, высматривая неприятельских разведчиков. Здорово, конечно, — но ему оставаться наедине с возможно пробравшимися сюда Хорунами было бы пожалуй страшновато...
Словно поймав его взгляд, Талка махнул рукой на прощание, тут же развернулся и скрылся в лесу.
* * *
С внутренней стороны вала была прилажена довольно удобная лесенка и ребята скатились по ней. Сонная идиллия сразу же рухнула — их окружили все обитатели крепости.
Их оказалось совсем не так много — всего десятка два, если не считать пришедших, — но говорили они, похоже, все разом и Антону показалось вдруг, что он стоит на каком-то птичьем базаре. Маахисы выпаливали слова с просто пулемётной скоростью — и земляне не понимали почти ничего...
Файму вдруг заорала страшным голосом, должно быть, призывая к тишине. Каковая не замедлила, впрочем, наступить. Маахисы замолчали и молча уставились на землян — отчего тем стало вдруг неуютно. Глаза у Маахисов были удивительного темно-синего цвета, словно чистое вечернее небо. Ярче даже — казалось, что их радужка сияет сама по себе. Они широко улыбались, глядя на землян, но в сочетании с этими глазами были видны и клычки, которые больше не казались Антону забавными. И волосы у них ярко-черные (такое странное определение пришло вдруг в голову мальчишке), с удивительным золотистым отливом, словно присыпанные золотой пыльцой. И кожа чисто-золотая, светлая или темная, разных оттенков. Да и вообще, Маахисы были рослые, очень поджарые, но притом вовсе не худые. В смысле, не тощие. Даже очень выпуклые в... определённых местах, если говорить о девах. Это, скорее, мы, земляне, на их вкус тощие, подумал Антон. Хотя на самом деле мы просто жилистые, вот и всё.
— Поприветствуем наших гостей, — между тем возвестила Файму. — Это — Антон Овчинников, советский пионер, — Антон прижал скрещенные руки к груди и вежливо, слегка поклонился. — Это — Андрей Гаюнов, советский пионер, — Андрей тоже слегка поклонился, и в той же манере Файму представила и Серого.
Маахисы начали представляться в ответ — но каждый старался быть первым и в итоге вновь поднялся гвалт. В голове у Антона зашумело и он с ужасом понял, что никого толком не запомнил. Файму, однако, это ничуть не волновало.
— А теперь, — провозгласила она, — угощение в честь гостей!
Казалось, что само небо приподнялось от общего восторженного вопля...
* * *
Вспоминая хутогранаты, Антон слегка нервничал, но пичкать гнилью их всё-таки не стали, хотя само угощение оказалось самым что ни на есть простым. Запечённое на углях мясо, жареные на прутиках грибы, копчёная рыба, та самая хута (в не гнилом виде похожая на вкус на малину) — вот, собственно, и всё. Лопали все, включая гостей, с завидным аппетитом, и Антона наконец отпустило. Маахисы, конечно, были странные, но всё же, ничуть не похожие на тех пришельцев, которых рисовали в земных журналах — зелёных уродцев с торчащими воронкой носами. Они были живые, даже очень живые — смеялись, болтали, угощали друг друга... Кто-то лез через товарищей за особо приглянувшимся куском, кто-то тягал соседа за ухи за не слишком удачную шутку — в общем, обстановка была самая непринуждённая. Антон всё время с интересом посматривал на Матвея и замечал, что тот тоже с интересом смотрит на него, но поговорить не получалось, они сидели всё же слишком далеко...
Наконец обед кончился и изрядно осовевшая компания перебралась под навес. Тут оказалось неожиданно уютно — мягкий свет, пробивавшийся через циновки, разбросанные по полу плетёные подушки, след от крохотного костерка в центре — не для тепла, а единственно для света, когда снаружи уже ночь и всё племя лежит под навесом, слушая страшные звуки ночного леса за валом и рассказывая друг другу ещё более страшные истории...
К счастью, все Маахисы сюда всё же не набились — дел в крепости хватало. Здесь сидел лишь мальчишка лет четырнадцати со смешным именем Вэрка, а также четыре его сестры — Ириу, Ириса, Ирка и Ириа. У их родителей точно были проблемы с фантазией, подумал Антон. Также, здесь присутствовал бывший пионер Андреев и сама Файму с младшим братом. Ровным счетом десять душ, если считать и землян. На вкус Антона Маахисов было всё равно многовато — но что-то поделать с этим он не мог и потому лишь вздохнул. Глаза, словно сами по себе, прилипали к лицу Файму. Тепло-золотистое, широкое, пухлогубое — всё это казалось ему очень... естественным, идеально подходящим друг к другу. Из-за цвета, наверное, она вся казалась ему какой-то медовой коврижкой, которую ему нестерпимо хотелось съесть. Или, опять же, зацеловать до полного изумления...
Антон ошалело помотал головой. Втрескаться в деву, которую он видит первый и явно последний раз в жизни точно не годилось. Сделав над собой нешуточное усилие, он всё же перевел взгляд на Матвея. Тот был странным образом похож на Маахисов — очень яркие голубые глаза, большие и широко расставленные, пухлые губы, курносый нос... только вот его волосы не ложились как-то в общую струю. Но при всём том он вовсе не выглядел угнетённым по цветовому признаку. Разве что смотрел он на землян как-то удивлённо. Словно кот в зеркало, подумал вдруг Антон.
— Не холодно? — участливо спросил Сергей.
Матвей смущенно покосился на шнурок с передником — ничего больше на нем сейчас не было, если не считать, конечно, обязательных для Маахисов бус.
— Не, — наконец ответил он. — Здесь всегда очень тепло. Все носят только это вот.
— И девы? — не удержался Антон. Когда на тебя пялится пять дев довольно офигительной наружности, не думать о них как-то сложно, вздохнул он про себя.
— И девы, — Матвей вдруг улыбнулся. — Что тут такого? Никто никого ни за что не хватает же.
Да будто у нас кто-то хватает, подумал Антон. Тем не менее, ему вдруг стало почему-то обидно.
— У нас обычно холодно, — нейтральным тоном заметил Сергей.
— Да я понимаю, — Матвей вздохнул. — Домой мне хочется, конечно. Только ведь не вернешься же. А тут меня как человека приняли. Хоруны меня назад очень хотели. Даже воинов сюда за мной прислали. И получилось нехорошо. Им.
Да. Уж! — подумал Антон, вспомнив трюк с копьём. Судьба идиотов, решившихся... огорчить Файму наверняка была крайне печальна. Конечно, если им повезло пережить встречу с ней, подумал вдруг мальчишка, вспомнив про спрятанный в её гривище нож. И второй нож, на бедре...
Он невольно покосился на прокушенную руку Серого. Даже без ножа Маахисам было, чем огорчить наглых покусителей. Особенно учитывая их милую привычку мгновенно сатанеть от применения к ним насилия и страшноватую, чего уж там, ловкость...
— А как вообще тут? — спросил Андрей.
— Ну... — Матвей почесал поцарапанное где-то в зарослях бедро, смущенно покосился на свои грязные босые ноги. Задумался. — Интересно, — он снова замолчал, глядя на Маахисов, тоже наблюдавших за ним с крайним интересом. — Но, знаешь... тут всё... как-то слишком.
Да. Уж! — подумал Антон, глядя на физии местных девчонок. И, понятно, не только на физии. Каждый день на такое вот смотреть — за сердце хвататься начнёшь. Да и бегать босиком по лесу наверное не слишком-то приятно. Маахисам-то пофиг — они про обувь, наверное, просто не слышали. Ну и влезть в здешний, так сказать, наряд он не решился бы ни за что на свете. Местным-то в нём наверное хорошо и удобно, но на взгляд нормального пионера, которым считал себя Антон, это была всё же срамота. Пусть ему даже и нравилось смотреть на всё это, по крайней мере на девчонках, всё равно, это было... слишком, как сказал Матвей. Это как есть очень сладкий торт, подумал вдруг мальчишка. Первый кусок идет просто на ура, а второй уже не лезет в горло, хотя вроде только что ты был готов сожрать не только его, а сразу весь торт...
— А что же ты к своим-то не вернулся? — спросил между тем Сергей.
Матвей хмуро взглянул на него. Покосился на Маахисов. Задумался.
— Понимаешь, — осторожно начал он, — у нас, Волков, тут с Хорунами с самого начала война была. Жутенькая, на самом-то деле. Мы победили, конечно, всё такое... Разогнали их по миру — кого так, кого и смертью. И... успокоились. Сели в бывшей их Столице, начали ребят собирать, обросли хозяйством... Сначала-то думали, что всё. Мир-дружба-жвачка. А через пару лет всего узнали, что Хоруны в западных лесах собрались — и снова начали рабов ловить. Многие хотели туда идти, чтобы их окончательно... А "Алла Сергеевна" запретила — мол, хватит, всё, навоевались. Ну, я и сказал ей, что она дура и трусиха. А меня на остров. За подстрекательство. Я там пару месяцев всего просидел — и понял, что край. С ума сойду. Ну, сделал из плавника плот — и поплыл.
— И что? — спросил Антон.
— А то. Гроза вдруг налетела, плот разметало по бревнышку. А до земли далеко. Я подёргался немного — и утоп, — Матвея передёрнуло. — Очнулся уже здесь. В лесу. В южном лесу, точнее. Несколько дней туда-сюда тыкался, не зная, как выйти. Потом на Хорунов наткнулся. Они меня скрутили — и к себе. Я там такого насмотрелся — думал, вообще с ума сойду... Связали, начали гипнотизировать. Я сначала подумал, что всё. К вечеру только очухался. Ну, и удрал. Повезло, не сторожили, решили, что я готов уже... Бежал куда глаза глядят. Повезло сюда выбраться. Меня Маахисы подобрали. Накормили, подлечили, в племя приняли. Вот, в общем, и всё.
— А что ж ты в Столицу-то не вернулся? — удивился Сергей. — Тебя ж тут силой не держат.
— А зачем? — уныло спросил Матвей. — Там меня снова на остров отправят, срок досиживать, а я не дурак, знаешь, снова через всё это проходить.
— А, так ты тут типа политического эмигранта, — насмешливо сказал Андрей. — Как Деникин в Париже.
— Нет! — возмутился Матвей. — Эмигранты всякие от войны бегут. А мы тут на передовой. В отличие от Волков. Лучше уж здесь, где хоть гадам врезать можно. Жизнь здесь правда нелегкая, работать много нужно...
— Местные не угнетают? — насмешливо спросил Серый.
— Не, — Матвей чуть удивлённо взглянул на него. — Сфига им это? Если делать что-то надо — так руки у всех есть, если кому не хватает — так помогут. А если кто просто так хвост начнет распускать — так я, знаешь, и в ухо могу дать...
В какой-то миг Антону показалось, что он вернулся домой, в родную школу, и он ошалело помотал головой. Само по себе невероятно, что его народ существует и в других вселенных, но ведь и ребята оказались похожи!..
Он вновь посмотрел на Матвея. На первый (да и на второй взгляд, чего уж там), это был самый обычный мальчишка. И в то же время это был совсем другой человек — не только по манере одеваться. Различие было куда глубже, но вот в чём оно — Антон пока не ухватил...
Серый, однако, оказался более наблюдательным.
— Если тебя тут не угнетают — то почему у тебя нет оружия?
А в самом деле, спохватился Антон. У них, у всех троих, были ножи — просто потому, что в лесу без них никак. Встретить здесь, в Ойкумене, человека без оружия, хотя бы без простого копья, было вообще... мало реально. Матвей же...
— Ну... — Матвей вдруг смутился. — Вы, поди, тоже гостей с ружьём в руке не встречаете. Нож-то у меня есть, нельзя же в поход без ножа... — он встал и снял свисавший с опорного столба довольно-таки потёртый пояс. С которого, вполне по-военному, свисала всякая всячина — фонарик в чехле, небольшая аптечка (у Волков таких не было, сразу же отметил Антон), ещё один карман, побольше — для всяких необходимых мелочей, вроде спичек — и вполне натуральный нож в ножнах. — Вот, — он протянул его Серому рукояткой вперёд.
