Истинная история Итачи. Книга темной ночи

Мукай открыл правый глаз и насмешливо улыбнулся. Шисуи нахмурился.

— Вы же знаете, что я сделал. Должны понимать, могу я сдаться или нет, — Мукай щелчком стряхнул пепел с сигареты. — И все-таки какая честь. За моей жизнью пришли двое гениев клана Учиха на пике своих способностей.

Он достал из сумки портативную пепельницу, спрятал в нее окурок. Потом закрутил колпачок на серебристой фляге и сунул ее в карман жилета.

— Мдэ-э, ситуация и впрямь щекотливая, — пробормотал он.

Объем его чакры внезапно значительно возрос. Это вернулся теневой клон. Как только чакры Мукая прибавилось, Итачи рассеял своего теневого клона, который наблюдал за госпиталем Конохи.

— Теперь мой сын знает, что его старик, с которым он говорил всего минуту назад — теневой клон. Он наверняка сердится, — Мукай свирепо взглянул на них двоих и почесал в затылке. — Теперь, когда я вернусь домой, мне придется выдумывать оправдание.

Он принял стойку Мягкого Кулака, протянул руки на высоте груди.

— Вы же отличный шиноби, зачем вы стали шпионом? — спросил Итачи.

Этот вопрос уже давно не давал ему покоя.

— Становишься дядькой, со временем появляется масса причин. Не поймешь, пока не подрастешь сам. Даже если бы я и сказал вам здесь, сейчас, вы бы поняли меня лишь наполовину.

— Если ты умрешь, что станет с твоим больным сыном?

— Именно поэтому... да и по многим другим причинам, я не могу здесь помереть. Даже если это значит, что мне придется убить вас, ребята.

Вокруг его левого глаза вздулись вены.

— Бьякуган! — воскликнул Итачи.

Но Шисуи уже отскочил назад, разрывая расстояние между собой и Мукаем.

— Простите, парни. Я не буду с вами церемониться.

Не успели слова растаять в воздухе, как Мукай во мгновение ока очутился рядом с Итачи. С ужасающей скоростью он одновременно ударил ладонями в горло и солнечное сплетение. Вонзив в живот Итачи руку, которой метил в солнечное сплетение, Мукай согнул средний и указательный пальцы внутри его тела.

— Ха! — выдохнул Мукай и выдернул внутренности.

Мгновение, и Итачи, стоящий перед ним с вырванными кишками, превратился в огромную стаю воронов, которые упорхнули вверх. Вместо того чтобы спасаться от атакующих клювов, Мукай элегантным движениями продирался сквозь них.

Шисуи подкрался к нему сзади.

Стихия Огня! Великий Огненный Шар!

Он быстро сложил печати, и изо рта его вырвался шар пламени, достаточно огромный, чтобы поглотить Мукая. Мукай встал лицом к огненному шару, протянул перед собой правую руку и застыл.

Прямой удар.

Нет. Неожиданно шар пламени прямо перед ним четко разделился надвое. Не похоже, чтобы Мукай использовал какую-то технику. Его тело не укрывала никакая особая аура. Огненный шар будто бы сам по себе решил разделиться.

— Мягкий Кулак подавляет чакру противника. Все техники — воплощение чакры. Я использую Мягкий Кулак и могу различать ее течение, а если читаешь течение чакры, разбить вражью технику совсем нетрудно, — скалясь, объяснил Мукай и внезапно ринулся на Шисуи.

Шисуи нахмурился. Он хорошо владел тайдзюцу, но их противник использовал Мягкий Кулак — технику, выходящую за вообразимые пределы возможностей рукопашного боя. Разумеется, Шисуи это отнюдь не радовало.

Итачи с высоты наблюдал за тем, как разворачивалась битва.

На территории Страны Огня, на три или четыре часа к северу от деревни Скрытого Листа, в котловине, окруженной невысокими горами, сражались трое шиноби. На скалистой поверхности не росло ни травинки, и здесь было достаточно укрытий, чтобы спрятаться. Итачи проскользнул за удобный каменистый выступ и наблюдал за боем оттуда. Он не сдвинулся со своего места с начала битвы, а против Мукая выступил всего лишь его теневой клон.

Их противник владел стилем Мягкого Кулака. Убить его в ближнем бою было практически невозможно, поэтому исход этого сражения решал один верный удар с дальней дистанции.

Шаринган был додзюцу. Вливая чакру в собственные глаза, можно было поймать противника в свою технику. Одним словом, пока Итачи наблюдал за сражением, у него был шанс захватить врага в гендзюцу. Взгляды пересекались не только подсознательно. Если бы противник, не ожидая подвоха, просто осмотрел поле поля и пересекся линией взгляда с пользователем техники, достаточно было бы лишь мгновения. Итачи мог провернуть все так, что его противник ничего бы не заметил. Именно такого момента он и ждал.

Чтобы осуществить эту задумку, Шисуи отважился вступить в опасный ближний бой с обладателем бьякугана. Он изо всех сил старался заставить Мукая встретиться взглядом с Итачи. Миссия была бы выполнена, если б им удалось приоткрыть хотя бы крохотную щелочку в сознании мужчины. Тогда Итачи смог бы использовать это как опорную точку и протолкнуть свое гендзюцу еще глубже.

Первый шаг оказался самым трудным. Помимо бьякугана — улучшенного генома, который позволял увидеть течение чакры, — Мукай обладал невероятным опытом. Естественно, он понимал, что такое шаринган и на что способны глаза Учиха. Поэтому Итачи и Шисуи приняли именно такую стратегию.

Мукай ударил левой, но Шисуи успел отклониться назад. Предатель не хотел упускать чудесной возможности и продолжал атаковать. Шисуи в полете отпрыгнул. И в этот момент Мукай повернулся лицом к тому выступу, за которым скрывался Итачи. Однако, линии их взглядов так и не пересеклись. Мукай посмотрел, как приземлился Шисуи, но заметил активированный шаринган и резко отвернулся.

На самом деле шаринган Шисуи был обманкой. Мукай повернулся в сторону камня, за которым скрывался Итачи и неосознанно окинул взглядом окрестности. Итачи полностью сфокусировался на враге.

Их взгляды пересеклись... Должны были пересечься. Но за долю секунды до того, как это произошло, Мукай неожиданно оттолкнулся и взлетел вверх. Совершив невероятный прыжок, мужчина приземлился на другой камень и снова взмыл в небо.

Позицию Итачи раскрыли.

Мгновение назад Мукай почувствовал его силой бьякугана. Вероятно, он также понял, что шаринган мальчика активирован. Мукай направлялся прямо к каменистому выступу, за которым прятался Итачи. Может, хотел подтвердить свои подозрения, а может, намеревался втянуть его в битву.

Итачи увидел своего друга. Шисуи улыбнулся и исчез.

В следующий миг он появился прямо перед Мукаем. Мужчина недовольно цыкнул. Шисуи зарядил ему ногой в лицо. Сильнейший удар отбросил предателя назад на отвесную каменную стену.

"Он раскроил себе череп", — подумал Итачи.

Но Мукай вдруг обернулся расколотым бревном.

— Теневой Клон! — воскликнул Итачи.

— Верно... — раздался голос за спиной.

Стойка Мягкого Кулака.

— Восемь Триграмм Две Ладони!

Мукай молниеносно ударил Итачи в живот обеими ладонями.

— Восемь Триграмм Четыре Ладони!

Четыре удара. Итачи не успел даже вздохнуть.

— Восемь Триграмм Восемь Ладоней!

Мукай безжалостно наносил удар за ударом, словно насмехаясь над мальчиком, который отчаянно пытался обдумать контратаку.

— А-а-а! — раздался истошный вопль с правой стороны от Мукая.

Слепая зона бьякугана. В углу размытого поля зрения Итачи появился Шисуи, который в полете хотел ударить Мукая ногой.

— Шисуи... — только и успел прошептать Итачи.

Мукай принял защитную позу. Нет, не просто защитную. Обладатель бьякугана, отклонив голову, легко увернулся от удара, схватил Шисуи за горло и высоко поднял его над землей. Он запросто удерживал левой рукой крепкое тело юноши.

Шисуи задыхался и отчаянно сопротивлялся, но пять пальцев, сжимающих горло, не собирались так просто его отпускать.

— Это называется — "тренировки". Когда ты работаешь над своими слабостями. Я первым делом решил компенсировать слепую зону бьякугана на одном глазу с помощью тайдзюцу. Не стоило недооценивать старика, детишки.

— Кохината Мукай... — Итачи неосознанно назвал имя могучего врага.

Его ноги также сами по себе шагнули навстречу предателю.

— Что? Хочешь, чтобы я убил его?

Не удивительно, что он так думал. В теле Итачи, жестоко избитого Мягким Кулаком, течение чакры прекратилось. О какой контратаке могла идти речь? Приближаться к обладателю бьякугана без какого-либо плана было самоубийством. Но ноги упрямо и бесхитростно продолжали шагать к Мукаю, хотя Итачи не помнил, чтобы вообще отдавал им такую команду.

— В таком случае, я убью его. Как ты и просишь.

Шисуи захрипел. Рука еще сильнее стиснула горло: Мукай хотел раздавить ему кадык.

— Прекрати! — закричал Итачи.

В его глазах вспыхнул шаринган.

— Такое гендзюцу на меня не подействует, — сказал Мукай.

Он отвернулся от Итачи и оказался лицом к лицу с его другом.

— Мангеке Шаринган, — прошептал Шисуи.

Радужка его глаза налилась красным, а рисунок шарингана принял необычную форму. Такой Итачи еще не видел ни у кого.

В центре обычного шарингана была маленькая черная точка, окруженная пятнышками, похожими на запятые — томоэ. Сила различалась в зависимости от количества томоэ, но форма была стандартной для всего клана.

Шаринган Шисуи отличался. Три запятые увеличились в размерах и сомкнулись, а черная точка в центре исчезла, оставив красную дыру. Если соотношение черного и красного в нормальном шарингане было приблизительно восемь к двум, то в глазах Шисуи оно сейчас разделилось примерно пополам. Взгляды Шисуи и Мукая пересеклись, наверное, на тысячную долю секунды. За такой короткий промежуток времени обычным шаринганом может и можно было захватить соперника в гендзюцу, однако пользователь не мог быть уверен, что ему это все-таки удастся.

Но Шисуи не упустил этого мимолетного момента. Мукай однозначно попал в гендзюцу.

— Мукай! — воскликнул Шисуи, ошарашенный.

Рука, сжимавшая горло, наконец отпустила его. Мукай рухнул на землю, из его живота брызнула кровь. Итачи в шоке застыл на месте и уставился на него. Их противник сам вспорол себе живот. В тот самый миг, когда Шисуи активировал шаринган, Мукай напрягся, достал кунай из кармана и полоснул себя по животу.

— Держись, Мукай! — воскликнул Шисуи.

Он присел и поддерживал голову раненого шиноби.

— Я — шпион другой деревни. Любое вмешательство в мой мозг, и запускается техника... чтобы я совершил самоубийство. Меня уже никак не спасти.

Мукай закашлялся, из его рта выплеснулась кровь.

— Я... Я впервые вижу человека, способного поймать в гендзюцу за такой короткий миг... Что за дьявольщина?

Шисуи не ответил.

— Секретная техника Учиха, да?

Заметив колебания Шисуи, Итачи пришел ему на помощь и обратился к Мукаю:

— Вы хотите что-нибудь сказать?

— К-кто бы мог подумать, что все так получится... Т-то что я сделал... это было мое решение. Т-только мое. Жена и дети ни при чем, они не знали...

— Ты хочешь сказать, что предатель только ты?

— Может, я прошу с-слишком много... — дрожащей рукой Мукай пытался что-то нащупать в кармане.

Итачи отстранил слабые пальцы мужчины и достал столь желанный для него предмет. Он вынул из пачки сигарету и протянул к губам Мукая.

— Ог-гня...

На этот раз Шисуи извлек из его кармана зажигалку и поднес огонек к концу сигареты.

Мукай глубоко затянулся, наполняя легкие дымом. С наслаждением выдохнул.

— Значит, вот как умирают ш-шиноби. Я буду ждать вас... там.

Мукай уронил руку с сигаретой, зажатой между пальцами, и перестал двигаться.

— Все кончено, — сказал Шисуи.

Его голос дрожал от изнеможения.

Итачи кивнул.

— Этот шаринган...

— Не рассказывай о нем ребятам в деревне, ладно? — пробормотал Шисуи, неотрывно глядя на Мукая.

— Ага.

— Мангеке Шаринган, — сказал Шисуи.

В его глазах вновь проявился странный рисунок.

— В свое время я расскажу тебе все... Только тебе.

Итачи почувствовал непреодолимое влечение к неизведанной силе, скрытой в его друге.

3

— Команда Ро, хм? — глухо произнес Данзо, изучая документ.

Итачи стоял перед ним по стойке смирно и наблюдал. Они находились в комнате Данзо, в резиденции Корня Анбу. Данзо сидел за столом черного дерева, положив локоть левой руки на поручень, а в другой руке держал бумагу. На Итачи он даже не смотрел.

— Капитан — Хатаке Какаши?

— Да, — коротко ответил Итачи.

Его интересовал мужчина, стоящий подле Данзо. Член Корня в белой тигриной маске. Ничего конкретного, Итачи просто было любопытно. Глаза по ту сторону круглых отверстий белой маски пристально смотрели на него, буквально прожигали взглядом. Это немного напрягало.

— Он превосходный шиноби, — заявил Данзо.

Хатаке Какаши...

Немного погодя после того как Итачи стал ниндзя, Какаши спас его. На миссии по сопровождению даймё Страны Огня их атаковал незнакомец, и Тенма, партнер по команде Итачи, погиб. Разница в силе между ним и мужчиной была просто ошеломляющей, и Итачи приготовился умереть. Тем не менее незнакомец тогда внезапно пробормотал имя Какаши и исчез.

Даже сейчас Итачи не совсем понимал, почему тот человек скрылся. Однако, исчезая, он произнес имя Какаши. В этом Итачи был уверен. Почему он сбежал? Может, испугался Какаши. А может, причина была совсем другой.

— В нем есть тьма. Это самое важное для Анбу.

"Тьма... А есть ли она во мне?" — спросил Итачи сам себя.

— Расслабься. В тебе тьмы тоже предостаточно, — произнес Данзо, будто видел Итачи насквозь.

Итачи общался с Данзо не впервые, поэтому совершенно не удивился. Этот человек отлично умел распознавать психологические состояния других людей и запросто перепрыгивал сразу к сути, отвечая на неозвученные мысли.

— Готовься праздновать свое новое назначение, — сказал Данзо, швырнул бумагу на стол и поднялся.

Он задвинул свой стул черного дерева под стол, встал рядом с Тигриной Маской и посмотрел на Итачи. Он положил руку на плечо мужчины и редкая солнечная улыбка появилась на его лице.

— Я одолжу этого человека Команде Ро.

Несмотря на то, что Корень Данзо был частью Анбу, которое непосредственно подчинялось Хокаге, у него была другая цепь командования и другой лидер. Две организации существовали независимо друг от друга. Итачи слышал, что из-за этого они обычно не обменивались информацией и личным составом.

— Не волнуйся. Естественно, я получил разрешение Хирузена, — заметил Данзо, будто бы снова прочитав его мысли.

Неважно, сколько раз Итачи слышал этот высокомерный голос, он не мог полюбить его.

— Приятно познакомиться. Меня зовут Сугару, — внезапно сказал человек в тигриной маске, сухим шуршащим голосом.

Казалось, что-то застряло у него в горле и потому услышать, что он говорит, было трудно.

— Сугару подхватил серьезную болезнь горла, когда был еще юным, и с тех пор не может нормально говорить.

— Миссии, на которых нужно разговаривать, вызывают у меня трудности. Но помимо этого я сделаю все, что угодно.

Этот голос вызывал странные неуютные ощущения, хотя тон был приветливый. Кажется, мужчина отличался дружелюбием.