Истинная история Итачи. Книга темной ночи

— О, так я настолько знаменит?

— В каком-то смысле.

— Хе-хе-хе! — Наруто счастливо рассмеялся, не понимая сарказма Итачи.

— Твои друзья убежали.

— Те, кто не понимают моих проделок, мне не друзья, даттэбайо!

Голосок Наруто был излишне бодрым, словно мальчик отчаянно пытался выглядеть веселым и скрыть свое одиночество.

Истинная сущность Наруто была известна всем.

Нападение Кьюби нанесло деревне ни с чем не сравнимый удар и оставило очень глубокие шрамы. Эта туча накрыла и клан Учиха. Их подозревали в том, что это они контролировали Кьюби. Итачи самого задевали по этой причине больше раз, чем он мог припомнить. Вероятно, во всей деревне ни один человек не хотел контактировать с ребенком, внутри которого нашло себе приют чудовище, ставшее причиной стольких бед.

Другими словами, главной жертвой трагедии Кьюби был сам Наруто. Итачи не знал, как так вышло, что Девятихвостого запечатали внутри тела мальчика. Кто бы ни запечатал воплощение катастрофы в младенца, по мнению Итачи, он явно был не в своем уме. Неужели он не понимал, каково будет жить ребенку?

Подробности трагедии Кьюби были засекречены. Правда скрывалась во тьме, и остался один только Наруто. Наруто был частью мрака деревни. Деревню построили, принося в жертву людей вроде Наруто. Власти запечатал в Наруто катастрофу, а неудовлетворение людей, с их неприязнью к клану Учиха, направили кое-куда еще. Ловкая манипуляция, чтобы сохранить стабильность в деревне. Невольно плодить тьму, чтобы спрятать собственную тьму...

Теперь Итачи тоже был частью тьмы деревни. Потому что Анбу сами по себе были истинным мраком Листа.

— Эй, братец!

— М-м?

Наруто пялился на него круглыми глазами.

— Ты вдруг замолчал. Все хорошо?

— Я в порядке.

— Ладно.

Наруто взглянул на него с беспокойством.

— Думаю, самое время возвращаться домой.

— Было бы с кем. Да и нет там никого.

Уголки рта Наруто опустились.

— Ладно, мне пора.

— А?! — воскликнул Наруто c преувеличенным удивлением, стоило Итачи подняться.

— Постарайся уж.

Итачи полагал, эти слова вряд ли ему чем-то помогут. Но Наруто счастливо потер пальцем нос и хихикнул. Затем он мощным прыжком спрыгнул с качели, выпрямился и ткнул в сторону Итачи указательным пальцем.

— Меня зовут Узумаки Наруто! И я однажды стану Хокаге, даттэбайо!

— Правда... Хокаге?

В сердце Итачи вспыхнул огонь. Даже неся на своих плечах бремя тьмы деревни, этот мальчик не смирился со своей судьбой. Он не держал зла на деревню и на людей, а верил в свою мечту искренне и беззаветно.

— Здорово, если станешь.

— Разумеется, стану, даттэбайо. Запомни меня, братец!

Улыбнувшись в ответ, Итачи повернулся к Наруто спиной и пошел прочь. Сверху на небе мерцали звезды.

* * *

Данзо вызвал его. Рядом с лидером Корня Анбу, который сидел на своем стуле с кислым выражением лица, стоял Сугару, по общему мнению, член Команды Ро.

— Как Анбу?

— Пока не знаю.

— Честный ответ. Несомненно, ты еще обретешь опыт, который можно получить только в Анбу. До тех пор шлифуй свои навыки.

Данзо говорил так, словно был его непосредственным начальством. Но Итачи состоял в Анбу под личным контролем Хокаге и не имел никакого отношения к Корню. В общем смысле, Итачи и Данзо ничего не связывало.

— Есть причина, почему я вызвал тебя сегодня.

Итачи молча кивнул.

— До меня дошли слухи, что в клановом квартале Учиха не жалуют чужаков.

Действительно, в последние несколько месяцев в квартале царила особая атмосфера. Казалось, это отец, озвучив слово "восстание", посеял в клановом районе эту решимость.

— Ты ведь тоже ходишь на регулярные собрания? — спросил Данзо напрямик.

Клан Учиха был под наблюдением двадцать четыре часа в сутки. Естественно, что Данзо знал о собраниях.

— Да, — честно ответил Итачи, готовясь к худшему.

Он знал: не было смысла что-либо скрывать.

Данзо удовлетворенно кивнул.

— Скажу откровенно, я хочу, чтобы ты докладывал мне подробности того, что происходит на этих собраниях.

Он давил на него.

— Если все будет продолжаться так, как идет, клан Учиха падет. Мне нужна твоя сила, чтобы предотвратить это.

— Вы говорите мне предать мой клан?

— Ты не предаешь их. Ты их спасаешь, — Данзо уперся локтями в стол, сплел пальцы, умостил на них подбородок и впился в Итачи единственным глазом, напоминавшим глубокую темную дыру.

— Предательство — это действие, которое вредит преданным. Но если ты станешь сообщать мне подробности происходящего на собраниях, ты предупредишь вспышку негодования своих соклановцев, а это не вред для них, наоборот, выгода. Так что это не предательство".

Аккуратная риторика.

Данзо скорее всего намеревался запутать его, ослепить, но Итачи не позволил задурить себе голову. Неважно, каков исход для его клана. Рассказывать Данзо, что творится на собраниях, все равно было предательством.

Данзо неверно истолковал его тревоги. Итачи не зацикливался на слове "предательство".

— Я понял.

— Ты ненавидишь сражения больше, чем кто бы то ни было. Я был уверен, что ты так ответишь, — произнес лидер Корня безэмоциональным голосом.

Досаднее всего было то, что Данзо попал в точку. У Итачи все еще не было конкретного плана, как остановить восстание. И в этот момент предложение Данзо выглядело особенно соблазнительно.

Благодаря Шисуи они смогли получить содействие со стороны Третьего Хокаге. И нынешнее решение Итачи могло обернуться возможностью использовать также и силы Данзо.

Предотвратить восстание клана, соединив его с центром деревни.

— Я не хочу посягать на достоинство твоего клана. Оставляю выбор информации, которой ты захочешь поделиться со мной, на твое усмотрение.

— Спасибо.

— Рассчитываю на тебя, Итачи. Судьба твоего клана — в твоих руках.

Голос Данзо ложился на его плечи тяжелой ношей, но решение Итачи могло выдержать такой вес. Он глубоко вздохнул, осознавая всю тяжесть, возложенной на него ответственности.

Почему-то она пахла кровью...

ГЛАВА 5

Убитый горем ворон, столкнувшись со смертью товарища, принимает решение

1

— Как я и думал, вот чем оно обернулось... — пробормотал Какаши.

Итачи рядом затаил дыхание. В следующий миг капитан со скрытой темной маской нижней частью лица исчез. Итачи спрыгнул за ним с утеса. Впереди, в долине, лежали трупы товарищей. Их убили шиноби Инея, незадолго до того, как обе страны должны были заключить альянс. Шиноби Страны Инея неожиданно обнажили клыки в разгар миссии по обмену документами, в которых уточнялись окончательные условия. К официальному соглашению по поводу союза собирались прийти десять дней спустя.

Враг не был заинтересован в этом альянсе изначально.

Четверо шиноби Конохи против десяти из Инея. Численное превосходство. Шиноби Конохи, чьим долгом было получить документы, оказались убиты во мгновение ока. Уничтожить врага в случае срыва переговоров — вот какова была миссия команды Итачи. Другими словами, они не вмешивались до тех пор, пока ситуация не прояснилась окончательно. А к тому моменту, как они тронулись с места, все их товарищи уже оказались убиты.

В тот момент, когда шиноби Страны Инея появились в числе десяти человек, уже можно было догадаться, что переговоры срываются. Если бы Анбу вмешались сразу же, никто из товарищей не погиб бы. Тем не менее на месте Какаши Итачи, вероятно, не двинулся бы с места, пока всех четверых не положили.

Какаши впереди приземлился в рядах противника. Он уже успел правой рукой проткнуть одного из врагов. Его руку окутывал поток голубой молнии.

Чидори...

Коронная техника Какаши.

К тому моменту, как капитан высвободил свою руку, Итачи тоже успел приземлиться среди врагов. С ними были еще двое товарищей из Анбу: один — Сугару, а другой — молодой шиноби по имени Тензо. Он был моложе Какаши, но служил в Анбу уже давно.

— Анбу Конохи! — воскликнул враг.

Секундой после толстый древесный побег обвился вокруг шеи мужчины и сдавил его, как змея. Мужчина, неспособный сопротивляться этой непреодолимой силе, умер. С его губы свисал длинный язык.

Такой была техника Тензо. Он умел использовать мокутон, доступный одному лишь Первому Хокаге Хашираме.

— Коноха с самого начала не собиралась заключать с нами договор, — сказал другой враг.

— Вы напали первыми, — ответил Какаши и, не дожидаясь возражений, пробил ему грудь Чидори.

Итачи услыхал пронзительный визгливый вопль позади. Он оглянулся через плечо и увидел врага, который бросился на него, занеся над головой длинный меч. Итачи развернулся. Меч был уже у самой макушки, когда он поднял руку и схватил врага за запястье.

— Нгх.

— Сдавайся! — сказал Итачи, все еще сжимая запястье.

Враг не мог опустить меч и просто таращился на него. Капли холодного пота выступили на его лбу.

Шаринган.

Противник единожды содрогнулся и полностью расслабился. Он рухнул на землю как безвольная кукла, и его голова прямо на глазах Итачи укатилась со своего места.

Позади врага блеснул клинок. Сугару.

— Хокаге-сама поручил нам истребить всех врагов, — прошептал Сугару, чтобы услышал только Итачи.

Прочитал его скрытое намерение уложить противника с помощью гендзюцу шарингана.

Не было необходимости истреблять врагов. Страна Инея все равно бы вскорости узнала о текущем инциденте вне зависимости от того, вернулись бы посланники или нет. Для мести хватило бы и людей, убивших их товарищей. Рациональнее было сохранить жизнь оставшимся. Позволить им вернуться домой и сообщить своим об истинной силе шиноби Конохи.

— Я понял, — сказал Итачи в спину Сугару.

Тот уже направлялся к другому противнику. Итачи выбрал себе следующую цель. Осталось всего четверо врагов. Боевой дух они уже утратили. Сугару запустил клинок в шею одному из них, коленопреклонному, молящему о пощаде. Одна куноичи попыталась спастись бегством, но мокутон Тензо пронзил острыми побегами ее спину.

— Это сделает Иней и Скрытый Лист врагами!

— Ваши жизни это предотвратят, — спокойно сообщил Какаши и пробил рукой солнечное сплетение противника.

— Итачи! — воскликнул Тензо.

Итачи заметил врага. На вид ему было не более десяти лет, но он определенно был готов принять свою смерть и несся к нему, стиснув зубы и сжав в обеих руках по кунаю. Страна Инея была маленькой. Пусть серьезных конфликтов больше не случалось, но в стране с малым числом воинов и незрелой государственной мощью даже такой десятилетний мальчик считался достаточно взрослым, чтобы примкнуть к военным силам.

— Ха-а! — боевой клич прозвучал как рыдание.

Итачи встретил его грудью. Острая боль пронзила живот. Мальчик вонзил в него кунай, но обе тонкие руки его все равно дико тряслись. Ужас достиг своего предела, и из глаз мальчика хлынули слезы.

— Итачи! — воскликнул Какаши.

— Я в порядке, — ответил он спокойно.

Какаши и остальные, окружив его, наблюдали издалека. Дрожа как осиновый лист, мальчик медленно поднял лицо и посмотрел на Итачи. Слезы катились из его глаз. Страх, вырвавшись наружу, обернулся звуком:

— А... А-а-а...

— Ты уже настоящий шиноби. Возьми себя в руки, — сказал Итачи с добротой.

Мальчик, испуганный и удивленный, не понимал, что происходит. Он мотал головой из стороны в сторону и отчаянно пытался не смотреть в лицо реальности.

— Ты не убежал, ты пошел на меня. Потому я отнесусь к тебе с вежливостью, которой заслуживает настоящий шиноби.

Итачи занес кунай со спины, чтобы мальчик не увидел, и вонзил клинок снизу в затылок рыдающего врага. Мягко выдернул кунай из своего живота. Отступил назад. Брызнувшая из шеи мальчика кровь не задела Итачи — это тоже было частью искусства ниндзя. Юное тело перекатилось через гору трупов, и среди них уже не было ни друзей, ни врагов.

— Это тоже поле боя, — пробормотал Итачи себе под нос, чтобы никто не услышал.

Он спросил сам себя: "Стал ли я ближе к своей мечте?"

Погруженное в легкое течение времени, его тело неуклонно тяжелело. Времена его детства, когда он всем сердцем мечтал стать самым лучшим шиноби, давно миновали, а обвившиеся вокруг Итачи обязательства пытались поймать его в рамки понятия "обычный шиноби".

Деревня, клан Анбу... Я хочу оставить все это и стать свободным...

Но он знал, что ему никогда не позволят.

Глаза мальчишки, лишенные света, бесконечно смотрели на обеспокоенного Итачи.

* * *

— Нужно создать список ожидаемых участников, маршруты вторжения, цели атак и убийств. И я подумал, что хочу выбрать ключевой день нашего действа на следующем собрании. До этого соберите все мнения. Если будут предложения, вы можете поделиться ими в любое время. Но будьте начеку, не попадайтесь при этом на глаза деревенским.

Отец перестал говорить, и соклановцы на мгновение расслабилось. Всем казалось, что собрание подошло к концу. Но всеобщее настроение разбил напряженный голос Яширо:

— Итачи здесь?

Этот голос, зовущий его по имени, вызывал у Итачи отвращение. Он не ответил, и голос с раздражением окликнул его снова:

— Итачи!

— Я здесь, — он тяжело поднялся.

Яширо даже не удосужился упрекнуть его за такое поведение, просто холодно глядел на него.

— Ты ведь тоже был там, когда сорвались переговоры со Страной Инея, верно?

Итачи промолчал.

— Отвечай.

— Я не имею право обсуждать миссии Анбу с посторонними.

— Ты серьезно?

Яширо нахмурился. Итачи молча глядел в его узкие глазки.

— Ты для чего вступил в Анбу?

Итачи снова промолчал.

— Чтобы добывать информацию в организации, близкой к властям Конохи, и докладывать нам, — Яширо ответил за него.

— Яширо, — позвал отец, приходя на помощь безмолвному сыну.

Яширо даже не попытался ему ответить, просто продолжал прожигать взглядом Итачи.

— Что ты нам принес с тех пор, как вступил в Анбу? Мы не услышали от тебя ни одного секрета деревни, ни единого!

— Я не могу поделиться тем, чего не знаю.

— Да неужели?

— Что вы имеете в виду?

Во глазах Итачи вспыхнул мятежный огонь. Яширо дерзко ухмыльнулся. Рядом с ним поднялся длинноволосый мужчина — Учиха Инаби, еще один наперсник отца.

— Если ты идешь против нас...

— Прекратите! — рявкнул отец.

Эта редкая для него вспышка гнева заставила Яширо и Инаби умолкнуть.

— Вы двое должны понимать, какое сейчас время для Учиха. Как можно добиться чего-то серьезного, если вы, свои, друг с другом на ножах?

Мужчины промолчали. Наконец Яширо недовольно опустился на свое место. Инаби последовал его примеру.

— Ты тоже сядь, Итачи.

Отец посмотрел на него.

— Итачи, — прошептал отец.

Его слабый голос прозвучал как мольба.

— Простите, — с болью выдохнул Итачи.

Отец неистово пытался сплотить всех. Почему он улаживал все миром, так услужливо... Неужели клан был настолько важен? С точки зрения Итачи, отец шел на поводу у пылкой молодежи.