Истинная история Итачи. Книга темной ночи

— Можешь использовать этого человека, как тебе угодно.

— Как мне угодно?

— Да, — прошелестел Сугару. — Я член Корня. Приказы Данзо-сама абсолютны. Если мне приказано быть инструментом Итачи, я готов отдать жизнь за тебя, несмотря на то, что ты младше.

— Я и сам справлюсь в Анбу.

— Не воспринимай это слишком серьезно. Сугару в аренде в Команде Ро. Какаши, твой капитан, не знает о том, что вы связаны. В частности, тебе не обязательно думать о нем. Но он будет приглядывать за тобой и охранять тебя.

— Охранять меня? Вы хотите сказать, за мной кто-то охотится?

— Первый Учиха в Анбу. И ему всего одиннадцать лет. Это вызовет достаточно предубеждений и зависти.

Итачи молчал.

Конечно, по пути на тренировочную площадку, которая служила местом встречи Команды Ро, Итачи прошел крещение кунаями. Ни один из них не ранил его, но кунаи сыпались на него из воздуха беспрерывно. Безмолвный намек, попытка заблокировать ему путь к тренировочной площадке. Итачи не пытался уклоняться и не возмущался. Просто продолжал идти, как ни в чем не бывало. Какаши, заметив, что сделали его товарищи, отругал их, но ни один из членов команды не испытывал сожаления.

— Я дорожу тобой. Я не хочу, чтобы ты погиб молодым просто из-за зависти партнеров по команде, или чего-то такого.

— Если кто-то нападет на меня...

— Не стоит недооценивать ниндзя Анбу, — оборвал его Данзо. — Чем более ты приблизишься к центру деревни, тем больше встретишь людей, которые не имеют благоприятного впечатления об Учиха. Вполне возможно, что некоторые попытаются убить тебя и подстроить все так, словно ты погиб на миссии. А если ты умрешь, что подумает клан?

— Невозможно...

— Я говорю, что эта невозможная ситуация вполне возможна, — Данзо уверенно кивнул, подтверждая мысли Итачи.

Он погибает на миссии. Отец и другие подозревают, что все это спланировала Коноха. В случае его смерти недовольные деревней соклановцы осатанели бы.

По спине пробежали мурашки, когда Итачи подумал о том, что его гибель может стать причиной государственного переворота.

— Ты уже несешь большую ответственность и за клан, и за деревню.

Данзо отошел от Сугару, обогнув стол, приблизился к Итачи и мягко положил руку ему на плечо.

— Ты должен стать мостом между деревней и кланом. Так что живи, Итачи.

Данзо сказал то же, что и отец. Деревня Скрытого Листа и клан Учиха. Отношения равных?

Учиха — тоже люди, живущие в деревне Скрытого Листа. В таком случае, не были ли противоречивые отношения между этими двумя силами неестественными с самого начала? Почему Коноха стремилась полностью контролировать Учиха? И почему клан испытывал такое неудовлетворение деревней, несмотря на то, что им даже дали право автономии?

Связующее звено между двумя противоборствующими силами. Канал, для отца. Для Данзо мост. Одно и то же.

— Я буду защищать тебя. Спокойно делай свое дело в Анбу, Учиха Итачи, — самодовольно сказал ему Данзо.

Итачи слегка поклонился и быстро покинул комнату.

* * *

— Давненько не виделись... — сказала Изуми, опустив голову.

Наступил вечер. Итачи гулял в маленьком парке на территории квартала. Он без проблем вступил в Анбу и этим вечером закончил доклад Данзо. На входе в квартал он столкнулся с Изуми, которая возвращалась домой с миссии. Не говоря ни слова, они вместе свернули к парку.

Изуми взобралась на качели, а Итачи присел на лавку позади нее.

— Прости за тот раз.

— За тот раз? — переспросил Итачи.

Изуми оглянулась на него через плечо, раскачиваясь вперед-назад.

— Тогда, в чайной.

Он помнил.

В тот день Изуми вспылила и вылетела из чайного магазинчика, а сейчас просила прощения за это. С тех пор они еще не говорили друг с другом наедине. Много чего произошло за эти дни, и у Итачи, по правде говоря, не было времени думать об Изуми. Поэтому он совершенно позабыл о том случае в чайной. До этой самой минуты.

Она извинялась, но Итачи все это время не держал зла, поэтому ему не за что было прощать ее.

— Это я должен извиниться, — сказал Итачи.

— За что, Итачи-кун?

— Я не думал, что это так беспокоит тебя, Изуми.

Она рассмеялась и снова повернулась к нему лицом, раскачиваясь все сильнее.

— Что?

— Я просто подумала, что это в твоем духе, — весело сказала Изуми.

Кажется, ее настроение улучшилось.

Ее чувства менялись так быстро и неожиданно, что Итачи не поспевал за ней. Он решил сменить тему, чтобы снова не портить Изуми настроение.

— Как миссия?

— По сравнению с твоими, ничего особенного, Итачи-кун, — она оттолкнулась от качелей, перевернулась в воздухе и красиво приземлилась. Обернулась, раскинув тонкие руки.

— Мне поручали заботиться о питомцах жены даймё, помогать перемещать администрацию Страны Огня в новые офисы, и все такое прочее.

— Вот как?

Итачи невольно улыбнулся, расслабился. Изуми не бывала на опасных миссиях, но почему он испытывал облегчение? Итачи догадывался. но упрямо отворачивался от очевидного ответ на этот вопрос. Он считал, что стал шиноби только наполовину, ему еще предстояло многое сделать... У него просто не было свободного времени, чтобы думать об Изуми всерьез.

"Я хотела идти одной дорогой с человеком, который мне нравится... Или это преступление? Может, мне не стоило желать этого..."

Он понял чувства Изуми. Но ответить ей взаимностью не мог.

— Скажи, Итачи-кун...

— Что?

— Если... просто предположим... Если бы ты не был шиноби, то кем бы ты стал?

— Я никогда не думал об этом.

Итачи родился в семье шиноби, и у него никогда не возникало сомнений, стоит ли ему становиться ниндзя. Он верил, что только шиноби может обрести достаточную силу, чтобы осуществить его мечту. Поэтому Итачи даже не задумывался о каком-либо другом пути.

— Вот как...

Изуми грустно опустила голову.

— Я слышала, ты вступил в Анбу.

— Правда?

— Все в нашем квартале знают.

Анбу было глубоко секретным подразделением. Деревня хотела, чтобы ниндзя, которые состояли в Анбу, не распространялись о своей должности, покуда это возможно.

И вот, о его назначении в Анбу знал уже весь район. Мысль о том, что клан настолько сплочен, бесспорно была приятной. Но такая колоссальная утечка информации... разве это нормально? А что будет, если они открыто упомянут возможность переворота и люди в деревне услышат об этом?

— Итачи-кун? — голос Изуми вернул его к реальности. — Я боюсь.

— Чего?

— У меня такое впечатление, что ты уходишь все дальше и дальше.

Внезапно Итачи почувствовал, как что-то коснулось его груди. Чуть пониже шеи на груди покоилась голова Изуми.

— И-Изуми...

— Я... Прости, Итачи-кун. Просто позволь мне побыть так немного...

Итачи не знал, что ему делать, поэтому просто ждал, пока Изуми снова придет в себя.

— Нам всего лишь одиннадцать. Но ты, Итачи-кун, ты уже... Куда ты уходишь, Итачи?

— Я никуда не ухожу.

Наверное...

Он проглотил последнее слово.

4

— Ты немного разочарован, да? — спросил мужчина в лисьей маске.

Они с Итачи стояли по обе стороны от двери друг напротив друга. Итачи промолчал, и мужчина добавил:

— Хоть это и Анбу, но не все миссии опасны. Охранять Хокаге тоже официальная миссия.

— Я знаю, — ответил Итачи как ни в чем ни бывало.

Его лицо скрывала лисья маска, как и у мужчины. Только у последнего прорези глаз маски были миндалевидной формы, а у Итачи — круглые. Человека в маске с миндалевидными глазами звали Хатаке Какаши. Он был капитаном Команды Ро и непосредственным начальником Итачи. Несмотря на свой молодой возраст, к двадцати годам Какаши уже восемь лет как принадлежал к деревенской элите, Анбу. Он был талантлив, и Хокаге всецело доверял ему. Итачи уже знал о нем немного.

"Тот раз, когда погиб Тенма..."

Это был тот самый Какаши, который пришел на помощь Итачи. И если б он появился чуточку ранее, Тенма мог остаться жив.

Тенма погиб, его не вернуть — такова была реальность. Итачи не собирался спустя столько времени думать о том "что было бы, если бы", и копить упреки.

— Базовые тактики Анбу помнишь? — Какаши подкинул безобидный вопрос.

Он был хорошим начальником, который тщательно принимал во внимание чувства своего нового юного подчиненного.

Убийца друзей.

Так говорили люди, которые хотели оскорбить Какаши. Итачи слышал эту фразу уже множество раз с тех пор, как вступил в Анбу. Тем не менее каждый раз она исходила от людей старше Какаши, которые все еще довольствовались статусом подчиненных. Не более чем сквернословие, подпитанное завистью и раздражением.

"Капитан Какаши убьет даже своих товарищей, если того потребует миссия".

Лицах тех, кто ворчал эти оскорбления, всегда были недобрыми.

Итачи не думал, что Какаши поступает неправильно.

Для ниндзя миссия была важнее жизни. В мире шиноби партнеров по команде, ставших помехой, стоило убить. Более того, он вступил в Анбу, где собралась элита деревни. Анбу выполняли темные поручения, например заказные убийства, их положение было самым суровым, среди всех прочих шиноби Листа. Так что, клевета "Какаши-убийца-друзей" звучала просто нелепо.

Но изо дня в день Итачи не слышал от Какаши ни одного уничижительного слова о партнерах по команде. На самом деле, было заметно, с каким вниманием и уважением он относился к узам, связывающих его с коллегами. В этот самый момент Какаши был чрезмерно внимателен к Итачи, который только вступил в Анбу; намеренно искал повод, чтобы завязать беседу.

— Я запомнил их от начала до конца, — ответил Итачи, стоя прямо и не глядя на своего доброго капитана.

— Как я и думал.

Для Итачи, изучившего все книги о практическом использовании небольших команд ниндзя, которые только можно было добыть, специфические тактики Анбу оказались очень интересны. Группы в четыре человека, три, два. Кроме того, даже стратегии поведения одного шиноби. Перечень практических тактик — от постоянного наступления, до изучения возможностей завершения миссии — был обширным и включал каждую ситуацию, с которой ниндзя мог столкнуться на миссии. Этот перечень был заточен под то, чтобы сокрушить врага и выполнить миссию, и включал военные формирования для диверсий, обороны и наведения беспорядков. Подстрекаемый своей любознательностью, Итачи проглотил толстую книгу тактик Анбу за одну ночь.

— Понятно, почему в академии тебя называли вундеркиндом, — сказал Какаши.

— О чем вы? Ведь вы выпустились когда были моложе меня.

— Когда я выпускался, мы были в разгаре Великой Войны, новые шиноби нужны были позарез. Сейчас ситуация совершенно другая.

По правде говоря, текущая система Академии отличалась даже от той, которая была во времена выпуска Итачи. Тогда следы Великой Войны все еще не истаяли, поэтому, как только силу Итачи признали, он получил разрешение окончить академию досрочно.

Но сейчас воцарился мир, и Хокаге постановил, что ниндзя должны заботливо взращиваться годами. Выпуститься быстро, как раньше, теперь было невозможно. Таким образом, как бы ни был талантлив Саске, он не стал бы ниндзя ранее одиннадцати лет.

— Я всего лишь запомнил их. Не смогу сказать, что освоил их, пока не испытаю на практике.

— Ты справишься, — сказал Какаши, словно уже видел это.

В его голосе не было чрезмерных ожиданий, безответственной халатности или гордости. Простой естественный тон. И именно поэтому он был так таинственно убедителен.

— Уверен, ты далеко пойдешь в Анбу.

— Спасибо.

Старший, на которого я могу рассчитывать...

В этом человеке, Какаши, было что-то, склонившее Итачи к такой мысли.

* * *

Неважно, который раз я прихожу сюда, я никогда не сумею полюбить это место...

Одолеваемый жарой в главном помещении храма, Итачи глубоко вдохнул через нос. Кругом сидели его собратья, заполнив все свободное место.

Регулярное собрание

Изуми стала генином и тоже была здесь. Итачи, будучи новобранцем, сидел в нижнем ряду. В том же ряду сидела и Изуми, через несколько человек от него. Она опустила лицо, наверное, потрясенная жарой. Итачи хотел окликнуть ее, но душное тепло и тишина, внезапно воцарившаяся в храме в этот самый момент, беззвучно давили на него и так и не позволили проронить ни слова. Это был бы опрометчивый поступок.

— Ладно, начнем.

Его отец поднялся со своего места в переднем ряду и повернулся ко всем собравшимся в зале. Присутствующие затаили дыхание и ждали пока Фугаку заговорит. Эта сцена напоминала встречу основателя религиозной секты со своей паствой.

Лидер, несущий бремя негодования клана.

Мрачное лицо отца.

— Официально решено, что мой сын, Итачи, вступит в Анбу. Он уже начал выполнять миссии, как полноправный член.

По храму эхом прокатились одобрительные возгласы.

— Теперь у нас есть канал, связывающий наш клан с центром деревни. И отныне не только деревня будет шпионить за нами, но и мы станем поглядывать за ней.

Но это бы делал не отец.

— Итачи, — Фугаку назвал имя сына.

Итачи беззвучно поднялся и ждал, пока отец снова заговорит.

— Ты теперь в Анбу. Заметил что-нибудь?

Вопрос был слишком туманный, он сбивал Итачи с толку. Деревенские с предубеждением относились к клану и не думали хорошо об Учиха. Вероятно, именно на такой ответ и рассчитывал отец. И вправду, соратники Итачи в Анбу не очень-то радовались его назначению; были даже те, кто открыто выражал свое недовольство. Но он не мог с уверенностью сказать, что причиной этому была только его принадлежность к клану Учиха. Итачи было всего одиннадцать, так что одним из источников раздражения была его юность.

— Люди в деревне опасаются клана Учиха и думают о нас не очень хорошо, это факт, — начал Итачи.

Как только он озвучил ответ, которого ожидал отец, из зала раздались согласные оклики:

— Вот оно!

— Однако, — продолжил Итачи, делая весомым каждое слово, чтобы подавить нарастающий суетливый гул, — стоит сказать, что я не чувствую никакой явной ненависти или преследований нашего клана. Я полагаю, что чувства людей из деревни — нечто вроде тревог и зависти, присущих каждому человеку.

Отец слушал, скрестив руки, и только правая бровь его дернулась вверх.

— Упомянутые тобой тревоги и зависть, объединившись, впоследствии могут обернуться куда более мощным чувством.

Соклановцы заволновались и зашумели, словно поддерживая своего лидера.

Пытаясь перекричать гул толпы, Итачи выпалил:

— Если мы будем так же ожидать худшего и копить это в себе, все что угодно может обернуться катастрофой!

Один мужчина поднялся. Доверенный подчиненный отца — Яширо. Фугаку все так же глядел на сына, не говоря ни слова.

Итачи молча повернулся к Яширо.

— Эй, Итачи! — узкие глаза мужчины убийственно сверкнули. — Ты поддерживаешь деревню, не так ли? Ты чей союзник, черт подери, деревни или клана? Может, вступление в Анбу, немного помутило твой рассудок? Ты не слишком много о себе возомнил?