Рональд Уизли И Бремя Бессмертного

Вот и сейчас передо мной лежала спичка. Спичка, произведенная магами. И ее нужно было превратить в иголку. И это просто. На соседнем ряду Гермиона пыжилась представить, как дерево можно превратить в металл, и уже начала практиковаться, но пока без результата. Я, сначала, тоже задумался над этим. А потом вспомнил, что из обычного человека может вылезать существо, размером с замок, и плевать концентрированными шариками чистой злобы. И понял, что на хрен все вопросы и объяснения. Не важно, как спичка может превратиться в иголку. Важно, что они похожи чисто внешне, а значит — это не проблема. Сосредоточиться, взмах палочкой, и...

Ни хрена.

Впрочем, я и не ждал, что получиться с первого раза. Ни одно заклинание с первого раза не получалось. Это тоже закон магии. Магия сработает, как минимум, при втором правильном использовании заклинания конкретным волшебником. Ага. Потому что магия!

Поэтому повторяю простейших взмах, и...

Получаю, почему-то, сенбон. Длинную иглу из грубого металла, предназначенную для точечного метания в уязвимые точки противника.

— Мистер Уизли? — надо мной коршуном появилась профессор Кошка.

— Простите, профессор, это не то, — взмахиваю палочкой.

Самое простое заклинание в трансфигурации, и, единственное, которое практически всегда срабатывает, как надо, если применяется к результату твоего же заклятия — отмена трансфигурации. Сенбон снова становится спичкой. Профессор изогнула бровь, но не так, как Снейп, всего лишь вопрос: "какого это было?". Не передает такой гаммы эмоций, как зельевар.

— Пять баллов за заклятье отмены. Но что это была за черная иголка?

Пожимаю плечами, всем видом изображая, что понятия не имею.

— Продолжайте упражнение, мистер Уизли.

Киваю, производя над спичкой идеально выполненный взмах палочкой, но даже не пытаюсь использовать магию. Сначала без посторонних глаз удостоверюсь, что могу трансфигурировать нормальную иголку. МакГонагалл, удовлетворенная выполнением, уходит. А я повторяю заклятие, получая правильную иголку. И сразу отменяю заклятие, повторяя его еще раз. Иголка, самая обыкновенная иголка. Хм, призраки прошлого, да? Не думаю, что они меня когда-нибудь оставят.

— Отличное выполнение, мистер Поттер, десять баллов Гриффиндору, — провозглашает Кошка.

На задней парте Малфой шепотом поносит Поттера, но сразу возвращается к практике, не привлекая к себе внимания профессора. На меня он так не тявкал, уже успел разосраться с молниеносцем? Или его так разница в пять баллов смутила?

Вскоре профессор Кошка вернулась к моему столу:

— Ну, мистер Уизли? Есть какие-нибудь успехи?

Киваю, делая взмах палочкой и превращая спичку в иглу. А так же почти сразу ощущаю, как из носа начинает струиться, по ощущениям, кровь. Провожу пальцами под носом и подтверждаю догадку. Кровь. Интересно.

— Десять баллов за выполнение, мистер Уизли, — как-то нехотя бросила Кошка. — И вы сейчас наблюдаете последствия перенапряжения от применения магии. Хотите отправиться в лазарет?

— Пожалуй, откажусь, профессор. Разрешите вопрос, — подумаешь, кровь, и так пройдет. Никакого дополнительного дискомфорта я не ощущаю.

— Задавайте, мистер Уизли, — кивает Кошка, но, судя по виду, не ожидает от меня ничего хорошего.

— Если это заклинание вызвало перенапряжение, то что будет с более сложной магией?

— Ничего. Такое перенапряжение можно заработать только в юном возрасте, взрослые волшебники с этим практически не сталкиваются. И вы, постоянно практикуясь в магии, вряд ли еще раз его испытаете, если, конечно, не попытаетесь сотворить заклятие, которое вам по определению недоступно.

Было что-то подобное в книгах, но такими намеками и недомолвками, что я не был уверен. Проявляться оно, к слову, может по-разному.

— Я ранее практиковался в магии, не в трансфигурации, конечно, в простейших заклятиях. Но сейчас все равно схватил перенапряжение. Это связано со сложностью трансфигурации самой по себе?

Кошка несколько секунд смотрела на меня, после чего кивнула:

— Плюс пять баллов за верную догадку. Да, говоря о сложности моего предмета, я имела в виду и это в том числе. А теперь отложите палочку. До конца урока я запрещаю вам колдовать, мистер Уизли.

И, поскольку Кошка не сказала, что я должен делать, раз практиковаться в магии больше нельзя, а я, естественно, и не спрашивал, то я остался предоставлен сам себе. И, поскольку кроме пары свитков для урока у меня ничего с собой и не было, я начал наносить на второй свиток некоторые заметки. С теорией магии, как бы забавно это ни звучало, учитывая, что вся теория состоит из недоказуемых аксиом и имеет очень отдаленный научный регламент. Ну, нет в магии науки, потому что нет. Левиоса поднимает предмет в воздух, потому что магия, и плевать магия хотела на гравитацию, массу и все остальное. Люмос освещает комнату, потому что магия, и на свойства света магии плевать.

В остальном урок прошел скучно. Или просто я был занят своими заметками, которые сегодня же отправятся в камин. Хорошая привычка — записывать собственные размышления, а затем уничтожать бумаги. Мысли приходят в порядок, и крепко откладываются в голове, а также никакой посторонний эти мысли не прочитает.

— Рональд!

Из кабинета я выходил одним из последних, а Гермиона, которая меня и позвала, ждала сразу за дверью.

— Что?

— Как у тебя получилось?

Пауза. Я ждал, что она, привычно забыв вопрос, начнет тараторить, но этого не произошло. Бобер действительно хотела услышать ответ.

— Просто, — пожимаю плечами, — а в чем проблема?

— Но почему спичку в иголку! Это же совершенно разные вещи!

А... Маглорожденная, имеющая соответствующее образование.

— Гермиона. Я знаю, что иголка ни разу не состоит из органики, а спичка вообще деревянная, а дерево — это волокна, и ни разу не кристаллическая решетка, не говоря уже обо всем прочем. Но забудь обо всем этом.

Бобер, сначала даже обрадовавшаяся тому, что я знаю, что такое физика и молекулярное строение вещества, на последней фразе опешила.

— Это магия. Магии плевать на такие вещи...

Дежавю, объясняю именно то, о чем размышлял на уроке. Или это потому, что мы, по большому счету, воспитаны примерно одинаковыми системами образования? Советская и британская все же ближе друг к другу, чем британская и магическая. Мир синоби не в счет, военная наука в разы более материалистична, чем любая другая. Материализм против магической мистики. Я, по сути, маглорожденный, дольше живший среди магов, чем чистый маг.

— Но...

— Чем раньше ты поймешь, что большая часть знаний магловского мира здесь бесполезна, тем быстрее освоишься. Не ищи объяснений, положись на интуицию... — ухмыляюсь, — если она у тебя есть.

Прощаюсь взмахом руки и топаю себе дальше. Магическая история. Ее, вроде как, призрак ведет. Ну, пойдем, посмотрим на прозрачного...

Глава 15

[Предупреждение от автора: клал я на канон, и дальше полный авторский произвол. Вас предупредили. И можете не пытаться меня переубедить, я развлекаюсь по полной программе]

Вашу же мать!

Нет, я многого ожидал, но это?

Призрак профессора Биннса что-то бубнил монотонным голосом. Что-то о периоде борьбы с французским давлением и тех временах, когда Мерлин и получил свою славу. Здесь стоит сделать ремарку о Мерлине. Первое очень большое расхождение с той историей, которую я смутно помнил из своей первой жизни. Крайне смутно, и смог восстановить скорее по аналогии.

Мерлин, в моем прошлом, был мифическим персонажем, волшебником при дворе Короля Артура. По преданиям Артур — великий государь королевства Логрес, легендарный вождь бриттов пятого — шестого веков, разгромивший завоевателей-саксов. Ну, по легендам. Реального прототипа сего персонажа если и нашли, то я об этом ничего не знаю.

И тут закрадывается важная деталь. Хогвартс основали вот совсем не в пятом веке, а Мерлин в нем таки учился. И, немного изучив литературу... Жаль, до магловской добраться не смог, она бы мне очень помогла в этом вопросе... В общем я выяснил подоплеку ситуации. Во-первых, Артура в этом мире нет. Ну, есть, но его зовут Артас, и он был родом из Шотландии, что, в общем-то, недалеко. И он действительно собирал круглый стол, в котором состояло аж пятеро волшебников, один из которых носил фамилию Гриффиндор. Этот пункт вызывал некоторые подозрения, но в книге английским по белому написано, что предок Годрика Гриффиндора состоял в Круглом Столе Короля Артаса. А Мерлин нет.

И вот здесь проявляется во-вторых. Мерлин родился и жил в одиннадцатом и последующих веках, и в Хогвартсе обучался, уже будучи не одиннадцатилетним пацаном, а вполне молодым мужчиной. И успел очень активно отметиться в истории. Потому что именно в то время франко-нормандские феодалы во главе с нормандским герцогом Вильгельмом пытались завоевать Англию. Ну, это, если учитывать интересы маглов. У французских магов тоже были свои интересы в Британии, так что они вполне себе активно участвовали в попытке завоевания, дабы установить свой миропорядок на соседних территориях. Именно там и поднялся Мерлин, ставший величайшим волшебником своего и не только времени, практически возглавив оборонительную войну, так как Английский король Гарольд, при всех своих положительных качествах в роли управленца и любимца народа, был хреновым полководцем и стратегом. А вот Мерлин, помимо таланта к магии, показал себя еще и полководцем, причем гениальным. Чисто в цифрах у Англии не было даже намека на шанс. Полтора десятка тысяч тяжеловооруженных рыцарей против от силы двух тысяч дружины и толпы крестьянского ополчения — это даже не смешно. При любом сражении рыцари раскатали бы пеших в тонкий блин. И, в общем-то, Мерлин сделал именно то, что на его месте сделал бы я. Он фактически до последнего момента тянул с генеральным сражением, постоянно отступая, но не вглубь страны. Он просто бегал от армии Вильгельма, скрывал свои войска магией, постоянно устраивая этакие партизанские атаки, в основном силами магов, но так же с активным участием егерей и дружины короля и прочих феодалов. Вильгельм брал город, а затем вместе с армией шел дальше. А Мерлин приходил с небольшой шайкой своих верных помощников в тот же город и возвращал его королю Гарольду, магией или уговорами. Короче устроил фирменный цирк, где армия франко-норманов играла роль то ли клоунов, то ли зверюшек в загоне. В конечном итоге злые французы, уверенные, что настоящей армии у Мерлина нет, начали делить свое войско на части, чтобы удерживать территории под своим контролем. И вот уже здесь армия англичан вступала в игру, уничтожая эти осколки один за другим, пока силы Вильгельма не сократились до того количества, при котором англичане могли бы победить.

Короче в том, что Британия осталась англо-саксонской, а не стала франко-нормандской, была заслуга в первую очередь именно Мерлина. Победитель, к тому же, до конца жизни оставался темным кардиналом, фактическим правителем, дергая за ниточки марионеток-королей. После него, правда, магов, достаточно сильных и мудрых, чтобы повторить такой подвиг, не нашлось, и маглы дальше жили сами по себе, пусть и не без влияния магов, но не под прямым контролем.

Не знаю, насколько сильно эта история отличается от той, что была в другом мире. Не знал я истории Британии, не интересовался даже. Но вот такой выверт. Моргана в этом мире тоже вполне существовала, очень хотела спихнуть с трона брата Гарольда, а когда власть перешла Мерлину, пакостила всем сразу. Ну, хотела ослабить обе стороны, чтобы суметь занять место Мерлина и надавать по шее французам, став королевой. Не прокатило. Тогда колдунья отправилась по свету, успев стать легендой не только в Британии. Подробностей нет, ибо магическая история... Та еще история. По большей части там была вода про то, чем занимались магические рода и все в таком духе, как будто никакой войны вообще не было, и треть взрослых магов на этой войне не полегла.

Но это история. А я сидел на... Не знаю, язык не поворачивается называть это уроком. Призрак что-то там бубнит, детки пишут конспект. И мое внимание привлек интересный нюанс. Детки магических семей пишут перьями вполне себе уверенно, что и понятно. А вот у маглорожденных с этим явные трудности. Писать-то они пишут, но никакого навыка нет. А значит — кляксы, херовый почерк, и никакая скорость записи. Да, я был прав, учить чистописанию здесь не будут... Во всяком случае я ничего такого не наблюдаю в расписании. Интересно, как быстро они привыкнут к перьям? Хотя нет, некоторые, несмотря на отсутствие навыка, перо держат правильно. Значит — барсукам таки основы объяснили, просто не все вняли. Ну, это дело времени...

— А ты, я вижу, писать не собираешься? — спросил с соседнего места Блейз.

— А ты, я вижу, спрашиваешь, хотя сам знаешь ответ, — выдохнул я.

— Что? Уже вызубрил учебник и можешь рассказать больше преподавателя?

Снова вздыхаю, покачивая головой:

— Он призрак! Да моя лиса может рассказать больше него!

— Уизли! Заткнись! — поднимает голос Малфой.

Но у меня было слишком испорчено настроение. Не люблю терять время впустую. Ну, я этим ближайшие семь лет собираюсь заниматься, но не так же! Это вообще за гранью! Два часа сидеть на жопе и слушать бормотание призрака! Да он и при жизни, видимо, был не слишком интересен, а теперь и подавно!

— Не заткнусь. И что? — громко спрашиваю я.

Да, нарываюсь. Причем вполне сознательно. Хочу знать, насколько далеко может зайти Малфой. Пыжиться и бросать в меня оскорбления он может до посинения, это ничего не меняет. А вот если мы начистим друг другу морды... ну я ему, и чуть-чуть поддамся даже, если он не зассыт выйти один на один... Короче поставим все точки над i. Либо окончательно подружимся, либо окончательно разойдемся. Хотя есть подозрения, что у него кишка тонка.

— А то, что ты своим немелодичным голосом раздражаешь меня еще больше преподавателя! — выдохнул блондин, пытавшийся поспевать за речью не обращающего на нас внимания призрака. — И либо ты сам научишься терпению и смирению, либо я применю к тебе методы обучения, которые в приличных магических семьях обычно применяются по отношению к домовым эльфам, к подвиду которых ты, по всей видимости, относишься.

В зале раздались сдержанные смешки. Не плохо, не плохо.

— Во-первых, не торопись давать обещания, которые не в силах сдержать. Я тебя в бараний рог заверну и с палочкой, и без нее... — Крэбб и Гойл, как по команде, вскочили со своих мест. — А вы хрен ли скачете? Я и вас заверну, а затем надену ему на голову. Будет гордым рогоносцем. А во-вторых... Это прозрачное чучело повторяет учебник почти дословно. Возьми да прочитай...

Поднимаюсь с места и топаю к кафедре преподавателя.

— Уизли! Твоя наглость уже выходит за всякие мыслимые и немыслимые пределы, — шипит блондин. — Рядом с таким наглым троллем даже моему ангельскому терпению может прийти конец. И благодушно напоминаю тебе, что ты не среди львов Гриффиндора. Уроки закончатся, и ты останешься один, твои братья не смогут тебя защитить, и мамочка с папочкой не придут на помощь, даже когда ты начнешь писать им слезные письма.