Рональд Уизли И Бремя Бессмертного

Блейз поморщился:

— Смысл? Я же драться не умею.

Киваю:

— Вот поэтому я иногда читаю книги. А со следующего года можно будет на законных основаниях отрываться в дуэльном клубе.

— Почему в квиддич не пошел тогда?

Отрицательно покачал головой:

— Неинтересно.

Может все же упереться в какое-нибудь направление? Или в несколько? Извиниться перед Снейпом и попросить обучить меня премудростям зельеварения? Догадываюсь, что он ответит. Ладно, этот год перетерплю, а там посмотрим.

— Хочешь сыграть в карты?

— А у тебя есть? — заинтересовался Блейз.

Хмыкнул:

— Пф! Мы же маги! Наколдуем!

Достал из ящика пачку обыкновенных канцелярских скрепок, взятых, по правде, примерно для таких целей, и направил на них палочку, перебирая подходящее заклинание из куцего списка известных мне. Прямая трансфигурация тут не годится, она недолговечна, да и от нашей игры может легко развеяться.

— Суджетус ен суджето!

Коробочка со скрепками превратилась в коробочку с картами. Открыл, чтобы проверить, и замер, глядя на лицо карты. Блейз, заинтересовавшийся моим удивленным видом, поднялся с кровати и подошел ко мне, так же взглянув на колоду. Тут же покраснел, не зная, что сказать. На лицевой стороне карты была нанесена картинка однозначно порнографического содержания, запечатлевшая какое-то из моих воспоминаний. Проверил картинки на других картах. Аналогично, картинки сексуального характера из моего прошлого. Положил колоду и отменил трансфигурацию.

— Лучше я еще почитаю.

Глава 52

— И вот он настал — решающий бой. Рев мертвецов и дьявольский вой. Война, кто кого? Они или мы? На нас наступают посланники тьмы...

Вот так, продолжая напевать себе под нос позитивненькую песенку, я входил в большой зал.

С организацией мероприятия Дамблдор не подкачал, возможно, имеется большой опыт в этом деле. В центре зала красовалась арена, просто круг с измененным полом, чтобы ступни не скользили во время поединка. На счет последнего уже я подсказал, да и французы так же озаботились. Столы и скамьи были превращены в трибуны, на которых сейчас размещалась вся школа. Поединок назначили на воскресенье, по понятным причинам. А чтобы не собираться просто так, вдруг мы с гансом, в смысле, Эмериком, разделаем друг друга слишком быстро — будет некрасиво. Представление должно быть длительным. Поэтому перед нашими выступлениями старшекурсники обеих школ демонстрировали фокусы. Ну а после нашего боя предполагается обещанный мастер класс от француза Ван Дамма, ну и кто-то из наших, вероятно, тоже покрасуется. Но это будет потом.

На мне вратарская форма для квиддича, только без плаща. Со стороны выгляжу комично. По размеру формы не нашлось, так что подогнали магией. Французы даже на предмет жульничества проверять не стали, впрочем — это дружеский поединок. На Эмерике, к слову, та же форма. Шлем на голове — это не очень хорошо. Я по голове в любом случае получать не собирался, а вот мне пробить ему по башке будет сложнее. Боксерских перчаток не подвезли, обошлись все теми же вратарскими, но тут я был рад. Смогу проводить захваты. На счет травм не особенно беспокоились — магическая медицина восстановит все не смертельное, а сворачивать оппоненту шею я и не собираюсь.

Судействовать будет Хуч. Рядом с площадкой пара стульев, у которых будут дежурить Снейп и Ван Дамм соответственно, типа угла на ринге в боксе. Здесь же дежурит мадам Помфри, кто бы сомневался. Остальные просто зрители, кто на трибунах, кто за преподавательским столом.

Мы вместе с Северусом вошли в круг, и гомон трибун отсекло магией. Кто-то наложил звуковой барьер, хотя и не совсем понимаю — для чего. А как же поддержка болельщиков? Или кто-то думал, что болельщики Хога переорут французских гостей? Ну... Сомневаюсь на счет поддержки от змей, но грифы, вероятно, будут радостно улюлюкать весь бой. Мне-то это совершенно фиолетово, ну да ладно, пусть будет.

— Месье Уизли, — кивком поздоровался со мной француз, который препод.

Парень английского не знал, или знал недостаточно хорошо.

— Месье Ван Дамм, — ответил ему тем же жестом.

— Что вы ставите, как условие победы? — акцент у него был куда заметнее, чем у Эверта, не говоря уже о Ребекке. Некоторые слова он подбирал не совсем уместно, но понять я его вполне мог.

— До нокаута, — пожимаю плечами.

— Почему не до первой крови? — с улыбкой поинтересовался Элиас.

Да, я мог бы пустить кровушку парню, причем достаточно быстро. Но это будет неинтересно, мы же не за победу сражаемся.

— Нет, я за нокаут. В остальном — в пах не бить и специально не калечить. Остальное разрешено.

Ван Дамм перевел мое предложение парню. Тот, улыбнувшись, согласился. Не скажу, что наша разница в возрасте была так уж очевидна. Разница в росте — пол головы, мои без малого пять футов против его пяти с четвертью. Масса: сто десять фунтов у меня против где-то ста тридцати — ста сорока у него. У него масса чуть выше нормы, зато я — тяжеловес для своего возраста. Эмерик что-то ответил.

— Мы согласны на такие условия, — перевел Ван Дамм.

— Противники готовы? — спросила Хуч.

И почему меня постоянно спрашивают о готовности? Пора бы уже начать отвечать стандартной фразой про пионеров. Но мы отвечаем кивками.

— Пожмите друг другу руки.

Эмерик получает перевод и протягивает мне руку в перчатке. Рукопожатие у него... ну... Обычное.

— Я жду от вас честного боя, джентльмены, — напутствует Хуч.

Но большую часть всего происходящего вокруг я пропускаю мимо ушей. Все эти расшаркивания меня не интересуют. Я сюда шел ради возможности получить свою дозу адреналина, остальное просто мишура.

— Разойдитесь в стороны, — последнее указание перед боем.

Эмерик тоже ни на что не отвлекается, внимательно наблюдая за мной, ну и двигая руками в качестве разминки. Да, малыш, уже немного осталось. Очень надеюсь, что ты сможешь чем-нибудь меня удивить.

— Бой! — командует Хуч.

Бросаю себя вперед, на противника, коротким но быстрым прыжком, одновременно нанося удар рукой, стараясь вложить в кулак все инерцию движения и массу своего тела. Противник, естественно, успевает сгруппироваться и переставить ноги, чтобы получить жесткую опору. Мой кулак врезается в подставленные руки, в жесткий блок, и я тут же отклоняюсь назад, уходя от слепой контратаки. Ничего, мне этот прыжок нужен был только для сокращения дистанции.

Порхаю, как птеродактиль, жалю, как взрывопотам.

Три удара левой рукой в блок, и качаюсь влево-вправо, уходя от ответных выпадов. Пару ударов правой, все в блок, Эмерик пользуется преимуществом массы, и, к счастью, его кое-чему все же научили, так что сразу не свалится. Начинаю его раскачивать, уходя влево, пару ударов, потом вправо, снова удары, снова влево. Реакция у меня заметно лучше, к тому же я не на инстинктах двигаюсь, а осознанно. А вот Эмерик двигается практических на инстинктах, что и не удивительно, откуда бы у него мой опыт взялся?

Пользуясь преимуществом в росте, да, тем самым, что я ниже, чуть приседаю вместо очередного смещения в сторону, и луплю, что есть сил, под блок, в торс. Он выше меня, и блок держит высоко, закрывая голову, так что, на первый взгляд, бить в торс — самое оно. Но нет, Эмерик просто напряг живот, практически проигнорировав удар, и едва не достал меня своим кулаком. Прошло по касательной по мягкой накладке шлема.

Отступаю на пару шагов, успевая заметить, как он морщится. Ага, удар в торс все же прошел, пусть и не так хорошо, как мог бы. Можно бить еще, но так, чтобы он не успел сгруппироваться. Но сейчас у меня другая идея.

Снова сближаюсь, отрабатывая обеими руками по голове, естественно попадая в блок, но мне то и нужно, он же боксер. И потому я наблюдаю за его ногами, потому что любой сильный удар у него начинается с ног. Еще несколько ударов, и я делаю вид, что, сделав шаг назад, слегка потерял равновесие. Эмерик, вероятно, на голом инстинкте, меняет положение ног, чтобы получить хорошую опору перед ударом, и этот самый удар начинает, судя по движению корпуса. Но я-то равновесия не терял, и потому наношу удар ногой ему в область колена. А затем сдвигаюсь вправо, пользуясь тем, что он на миг потерял устойчивость, и с размаха, насколько успеваю, бью кулаком ему в висок.

Эмерик пошатываясь отступает, слегка встряхивая головой. Удар сильный, но недостаточно. Как я и опасался, скорее хороший тычок, чем удар. Хуч встает между нами:

— Стоп!

Нда, с жаргонами бокса ее не познакомили, ну да ладно, не принципиально. Эмерик встряхивает головой, выпрямляется и кивает, показывая, что все в норме. Но не в порядке, все еще есть легкая дезориентация. Этим грех не воспользоваться.

— Бой! — дает отмашку Хуч.

Рывком сближаюсь, пару раз ударив в блок, подставляясь под ответную атаку. А Эмерик меня не разочаровывает, нанося мощный удар правой рукой. Это даже как-то неинтересно. Время для акробатики. Перехватываю его руку и подпрыгиваю, проводя захват ногами, переходящий в бросок с кувырком. В идеале он должен был врезаться лбом в пол, но такой удар может и позвоночник повредить, так пришлось выполнять захват с ошибками. Впрочем, он, ускоренный моей массой, переведенной в инерцию его движения, врезался в пол левым плечом, и приложился затылком уже после непосредственного удара. А я, прежде чем откатиться, врезал ему еще раз правой рукой в висок, а заодно пару ударов в бок, пройдясь по всем органам. Правда, с моей силой, это будет лишь мелкая терпимая боль.

— Стоп!

Откатился и поднялся на ноги, поморщившись. Хренов акробат, едва не потянул... много чего. А я ведь даже не помню, как этот захват называется. Никогда не имел привычки давать названия даже своим техникам, тем более не тратил время на запоминание названий движений и приемов.

Пока Эмерик пытается придти в себя и подняться на ноги, в первый раз оглядываю зал. О, представление публике нравиться.

— Таймаут, — командует Хуч.

Вообще-то... А, ладно, какая разница. Передышка, так передышка. Выхожу из круга, отчего на меня сразу обрушивается гомон зала. Нда, не балуют вас зрелищами, похоже. Выражение лица Снейпа незабываемо. Прятать удивление под презрительной миной — плохая идея. Садиться не стал, переступая с ноги на ногу и работая с дыханием. А вот и эльф, протягивающий чашку с водой, как я и просил. Прополоскал рот и сплюнул воду обратно в чашку.

— Замени воду, пожалуйста.

— Сделаю! — обрадовался ушастый и исчез, чтобы вернуться через несколько секунд.

Северус перевел взгляд на гостей, и его взгляд стал еще более хмурым, чем обычно. Я тоже обернулся, глядя на противников. Ван Дамм подошел к нам:

— Месье Уизли не против, если я дам месье Келеру зелье для прояснения головы?

Киваю:

— Конечно, месье Ван Дамм, я не против.

Жульничайте, уважаемый месье. Я здесь не ради победы, в общем-то. Я хочу, чтобы Эмерик сопротивлялся. Ван Дамм, вернувшись к своему месту, протянул чашку Эмерику. Тот на мгновение становится удивленным, но, выслушав какие-то слова препода, кивает и пьет, чуть поморщившись.

— Интересно, что это, — задумчиво спрашиваю у самого себя.

— Вы точно знаете, что делаете? — спросил Снейп.

— Да, все норм. Если он будет сильнее меня — это даже хорошо.

Северус презрительно хмыкнул. Мне даже стало любопытно, что он там выпил.

— Соперники — на ринг!

Возвращаюсь в круг, готовясь к рывку. Не вижу смысла терять инициативу. А вот Эмерик смотрит на меня внимательным взглядом. Немного иным. Будто видит не то, что видел раньше. Мне становится еще любопытнее.

— Бой!

Рывком сближаюсь, едва не налетая на удар. Приходится качнуться назад, чтобы уклониться, а затем прыгнуть в сторону, разрывая дистанцию. Эмерик не стал быстрее, просто перестал прятаться за блоком. Понял, что тактика — "носорог слепой, но это не его проблема" не работает. Но это почти ничего не меняет. Снова сближаюсь, в этот раз используя другую стойку, чтобы удобнее было маневрировать. Пару моих ударов он блокирует все тем же жестким блоком, но одной рукой, свободной сразу замахиваясь для ответной атаки. Смещаюсь, пользуясь слепой зоной, которую он сам себе создает, держа руку перед головой. Но парень стал больше двигаться, так что преимущества мои движения не дают. Обмениваемся парой ударов, он блокирует, я уклоняюсь. Ясно, улучшение реакции, или, если быть точнее, он теперь успевает подумать, прежде чем сделать, а не двигается на чистых инстинктах, выработанных на тренировках.

Сближаюсь, собираясь достать его в торс. Отработав по голове, пока ганс не поставил блок, сдвинулся в сторону, предполагая его следующий удар. Но он меня удивил, качнувшись вперед и ударив в момент, когда я перемещал ноги. Подловил меня, молодец. Но я схватил его руку, собираясь качнуться назад и сделать захват, а вместо этого получил удар второй рукой в челюсть.

О! Звездочки!

— Стоп!

Прыжок назад, и сразу прыжок в сторону, чтобы не выпрыгнуть случайно с ринга. А неплохо он меня достал, судя по ощущениям. Из разбитой губы в рот потекла кровь. Легкий колокольный гул в голове проходит достаточно быстро, чтобы меня свалить нужен удар посерьезнее. Сплевываю кровь на пол, показывая Хуч большие пальцы.

— Все нормально, готов продолжать.

Да что там, я счастлив!

— Бой!

Снова сближаюсь и тут же уклоняюсь от пары прямых ударов. А затем, вместо удара рукой, бью ногой в область колена. Но он подставляет бедро, блокируя удар. Ладно, мы и по-другому умеем. Сблизился, нанес пару ударов и, вместо уклонения блокировал его ответные атаки. Больно, но не более того. А я, пользуясь малой дистанцией, схватил его руки и ударил коленом, по всем правилам, с передачей энергии удара с обеих ног. Целился в солнечное сплетение, но, кажется, слегка не достал. А может и достал, но у него хороший пресс. В любом случай Эмерик отступает к самому краю ринга, пытаясь восстановить дыхание.

Отлично! Просто замечательно! Как же мне этого не хватало! Жаль, не могу ебашить его в мясо, а то было бы вообще идеально. Но и без того... На лицо выползает улыбка, а Эмерик выглядит немного удивленным. Да, парень. Тебе не повезло быть боксерской грушей. У нас слишком разные категории. Ты всего лишь подросток, немного тренировавшийся с отцом. У тебя нет опыта. Нет привычки терпеть боль. Ты не заставлял себя подняться, в моменты, когда находишься на волосок от смерти, когда болит все, что может болеть и нет никаких сил, но ты должен подняться, чтобы продолжить бой. Ты всего лишь мальчишка. А я прошел десятки схваток. Мне ломали кости, в меня тыкали разным колюще-режущим железом, в меня прилетали атаки, сносящие целые города. Я — Палач. Это не честно, конечно. Но это нечестный поединок. Мне просто нужно было набить кому-нибудь морду. И чтобы сопротивлялись. Вот и все. А тебе сейчас будет больно. К счастью — недолго.

— Бой!

Рывком сближаюсь, подставляя торс под удар, даже не пытаясь уклоняться или блокировать. Пора заканчивать бой, а размен — отличная тактика. Вот только я сам выберу, куда прилетят твои удары, малыш. Специально задерживаю дыхание, и достаточно мощный удар в грудь лишь пробегается по телу волной боли. Зато я успеваю нанести удар правой по блоку, затем левой рукой отвести его руку, и нанести удар по голове. Отскакиваю, не давая Хуч повода остановить бой. Эмерик слегка дезориентирован, и у меня есть десяток секунд, пока он не придет в норму. Хуч не останавливает бой, не понимая, что стойка Эмерика только выглядит устойчивой. Она привыкла судить квиддич, а не бокс. А у меня на груди завтра будет синяк размером с Ирландию.