Еще ни разу в жизни мне не доводилось видеть блондина в таком состоянии. Он не просто был зол, Клант излучал ни с чем несравнимую ярость. И она грозила обрушиться на меня.
— Я не понимаю тебя... — едва слышно вымолвил он, пытаясь контролировать свои эмоции, но получалось слабо.
— Просто не мешай мне, — попросила я и прикусила язык.
Разум едва сдерживал желание сердца спросить: "Ты меня любишь?" И это же грохочущее сердце давало мне ответ, уж не знаю, правильный или нет, но такой логичный в данный момент. Ответ, не суливший мне ничего, кроме горечи.
Люби он меня... Люби он меня, не пришлось бы устраивать эти игры с переодеваниями. Люби он меня, на сердце не было бы выжженных рубцов его многочисленных похождений.
— Эмма, — не переставая злиться, тихо пробормотал Клант, все еще надеясь подойти ко мне достаточно близко.
— Нет. И прекрати все это! — выкрикнула я, отступая. — Я хочу уйти.
Его плечи поникли, какая-то необъяснимая тоска на миг высветилась в глазах, но все пропало раньше, чем я успела понять.
Клант махнул рукой, и камни прохода со скрежетом разъехались, а он просопел:
— Если ты этого хочешь.
— Да, хочу! — резко бросила я и направилась к видневшейся внизу лестнице.
Вдруг Клант возник у меня за спиной и положил ладони мне на плечи, едва ощутимо сжав. Я не ожидала от него ничего подобного, потому замерла, прислушиваясь. Мое тело все еще горело от вспыхнувшего, но не успевшего потухнуть желания. Если бы я была достаточно глупа... Если бы я была достаточно безрассудна... Я могла бы пойти на поводу у мимолетного желания, заставив разум на время утихнуть.
Если бы...
Я всхлипнула, крошечная слеза жемчужиной скользнула по щеке к подбородку.
— Эмма? — тихо и настороженно уточнил Клант.
Я не знала, что стало последней каплей. Был ли это его голос, вырвавшееся наружу безумие или может тело вдруг решило не дать мне отступить назад, но я развернулась, сама позволяя ему обвить вокруг моих плеч руки, после чего потянулась, отбросив все сомнения, и поцеловала легарда в губы.
Поцелуй вышел сначала смазанный и неловкий, будто ни он и ни я до этого не целовались. Клант и вовсе замер, как изваяние, словно какая-то мысль не давала ему сосредоточиться на происходящем. Но потом он ожил, его губы настойчиво захватили мои в плен, а поцелуй стал другим: глубже и сильнее.
Будто нам этого было мало, он сжал меня на грани боли, неистова прижимая к себе, в то время как я хотела слиться с ним в единое целое, соединиться без остатка, забыть на время, кем являюсь. Разорвав на миг поцелуй, киашьяр подхватил меня, поднимая так, чтобы моя голова оказалась выше его, а слияние наших губ приобрело странный будоражащий оттенок.
Что-то на самом деле изменилось, что-то стало другим. И я не знала, что именно. Но мое отчаяние и горечь, не способные выразиться физически, вылились в это безумное и требовательное, когда даже мысль об отступлении пугала меня до ужаса.
— Эмма, — едва слышно пробормотал Клант, покрывая поцелуями мою шею, в то время как я пыталась не слушать внутренний голос, твердящий, что это уже было.
Правильнее было бы остановиться, не цепляться за него с такой неистовостью, не пить жаркое пламя его дыхания, но я не могла сопротивляться. Я слишком соскучилась по этому ощущению, по вкусу и силе. Я слишком сильно жалела, что не могу получить легарда в свое владение без разговоров и выяснений отношений. Я пожалела, что позволила себе один раз узнать его по-настоящему, и теперь мое тело требовало быть с ним рядом.
"Зависимость? Сумасшествие?" — спрашивала я себя, боясь верить тому, что это происходит, и я не в теле Марты сейчас.
Внутри меня вдруг все встало на свои места, а в животе вдруг появилось приятное томление и легкость. Но больше всего меня удивило другое: находясь рядом с Клантом, чувствуя его прикосновения, я могла отчетливее ощутить и малыша, притаившегося у меня под ребрами. Зародыш, которого еще трудно было назвать ребенком, словно точно знал, кто перед ним, передавая мне спокойствие и радость.
Все было так, как должно. И это успокоило меня лучше любых слов.
"Я могу получить его... сейчас... Не боясь и не думая о том, что будет потом".
Клант без труда устроился прямо на камнях, словно бы не ощущая боли от врезавшихся в спину осколков. Он подхватил мои колени, чтобы я не поранилась, и на мгновение мы замерли, глядя в глаза друг другу.
"Все будет еще только сложнее потом, — поняла я, но, забыв обо всем, склонилась к нему, не желая упустить свой случай. — Ну и пусть!"
Глава 7
"Перед началом исследований изучите вспомогательную литературу".
Справочник в помощь студенту магической академии
"Или потыкай в объект исследования палкой. Если кусается, плюется ядом или бросается тыкать вас в ответ — отойди подальше от спящего сокурсника".
Приписка на полях
Конечно же я жалела. Не слишком сильно, но это чувство явно присутствовало среди эмоций. Во второй раз жалела уже куда меньше, особенно когда незаметно для меня Клант переместил нас в более комфортное для уединения место.
Единственной забавной деталью всего происходящего стала смутная тревога, что нас может кто-то увидеть, но под напором рук и губ легарда я позабыла даже о том, как правильно дышать.
Лежа в кольце рук киашьяра, отчетливо видя контур, которым он обнес кровать, я не могла не думать о том, что натворила. Последние несколько часов стали либо моим проклятием, либо разрешили хоть часть моих трудностей. Чем больше я перекатывала в голове мысли, тем отчетливее склонялась к первому варианту.
Лежать рядом с Клантом было хорошо, уютно и как-то... привычно. Словно мы проделывали это не впервой. Чего нельзя было сказать о наших более активных действиях...
Мое самообладание разбилось о желание вновь испытать то непередаваемое чувство, что оживало между нами в минуты наедине. Я думала, что все будет похоже, почти так же, как с Мартой, но ошиблась.
То ли из-за того, что чувствовала себя собой самой, то ли потому что во мне еще бушевала злость, но все до одной ласки я переживала острее. Моя кожа будто утончилась, и любое прикосновение мелкими искорками проникало внутрь, прокатываясь неистовыми вспышками наслаждения по венам.
Кланта я и вовсе не узнавала. Сначала он был жестким, даже немного жестоким, неимоверно требовательным. Его руки снова и снова находили самые чувствительные точки на моем теле, вызывая взрывы радости. Я не могла скрыть улыбку и ликование счастья, не могла себя контролировать так же хорошо, как в теле Марты.
Все было странным и... настоящим.
И я готова была простить себе эту слабость, чтобы теперь знать, что весь мой прежний восторг оказался лишь бледным отсветом истинного удовольствия.
А теперь я лежала и размышляла над тем, что и как мне делать дальше. Снять защитный контур, которым киашьяр хотел меня удержать на месте, я смогла бы за считанные секунды — Клант видно забыл, что сам научил меня этому заклинанию. Но вот что потом?
Бежать? Опять?
Теперь бесполезно. Вряд ли последние пару часов смогут обмануть Кланта насчет моих истинных чувств к нему. Но как быть с остальными тайнами? Как рассказать ему обо всем?
Еще немного поразмышляв над этим, я поняла, что пока не готова раскрывать секреты.
Осторожно высвободившись из кольца рук киашьяра, я перебралась на дальнюю от него часть безразмерной кровати и замерла, просто наблюдая, как он спит. Так мне думалось куда проще. Его спокойное сердцебиение и дыхание не отвлекали меня от принятия очень важных решений.
Время будто остановилось, давая мне возможность просто наблюдать и не двигаться с места. Лишь свет, тусклыми полосами проникавший сквозь тонкие занавеси, позволял определить, что проходят не просто минуты, а часы.
Я успела проголодаться, сочинить первые несколько фраз, которые сказала бы Кланту при пробуждении. Даже устала ждать! А потом он вздрогнул и заворочался, его рука скользнула по подушкам, будто ища что-то... или кого-то.
Мне не верилось, что именно я предмет его поисков, пока, на миг распахнув глаза, Клант не обнаружил меня и не подтащил к себе поближе одним резким рывком. Он ногой прижал мои бедра к себе, руками впечатывая мою спину в свою грудь.
Несколько минут мы так и лежали, пока дыхание легарда не выровнялось, ласково согревая мой затылок. Сама не понимая, чего добиваюсь, я поерзала, разрываясь между возможностью вновь вырваться и желанием быть к Кланту еще ближе.
Мои движения не остались незамеченными, Клант вздохнул, почти до боли сжал мои плечи и прошептал в мой затылок:
— Солнышко...
Я тихо охнула, ошарашено раскрыв рот и замерев.
— Клант?
Он не ответил, никак не отреагировал, и я с обреченностью поняла, что он спит. А потом он вновь заговорил, и каждое слово вонзилось в мое сердце, будто маленький, но смертоносный кинжал.
— Марта, останься со мной.
Мое сердце дернулось, пропустило удар, а потом отчаянно заколотило в груди. Слезы сами собой хлынули из глаз, а в голове вертелась лишь одна мысль: "Нужно было не целовать тебя там, наверху, а сбросить вниз!"
Я отчаянно дернулась и, к немалому удивлению, киашьяр легко меня отпустил, так и не проснувшись. Размазывая по щекам слезы, я отползла от Кланта подальше, не желая его касаться, и в ужасе сжала край одеяла, не представляя, как поступить дальше.
* * *
Сон поглотил всю его злость и беспокойство. Кажется, еще ни разу легард не погружался в забытье с таким умиротворением, хотя и пытался как можно дальше отгонять дрему. Эмма не вырывалась, позволяя Кланту крепко обнимать себя, и даже не воспротивилась замкнутому контуру магической преграды.
И все же киашьяр догадывался, что девушка сбежит при первой же маленькой возможности, как она делала все последние разы, не давая Кланту получить ответы на вопросы.
Во сне мир оживал ярким буйством красок, переливаясь цветовыми пятнами. Его сны всегда были такими, как будто разрозненные картинки, никогда не складывавшиеся в единое целое.
В какой-то миг, наблюдая за мельтешением пятен, Клант выделил из всех отблесков один, поняв, что уже где-то видел этот оттенок. Ярко-рыжий... переливчатый, с вкраплениями огненных искр алого и пурпурного. Зрение подводило, пятно расплывалось, то на секунду обретая нечеткий контур, то еще больше размываясь.
А потом он увидел, как алое и рыжее вспыхнуло золотом, будто само солнце пробивалось сквозь слишком яркие краски. Предметы обрели форму, цвета стали темнее и естественнее.
Ветер раздул длинный черный плащ на плечах повернутой к нему фигуры. Клант не видел ничего, кроме медового золота волос, развеваемого порывами шквального ветра.
Киашьяр шагнул вперед, стараясь не оступиться на острых камнях. Женщина впереди не шевелилась, лишь ветер трепал ее одежды. Клант был уверен, что видит перед собой Эмму. Ее волосы он видел так часто, что ни за что не перепутал бы.
— Солнышко... — во сне можно было не скрываться и позволить губам шептать то, что они сами хотят.
Клант протянул руку, боясь напугать Эмму, и коснулся ее плеча. В тот же миг девушка обернулась, и оказалась не Эммой, а Мартой. Киашьяр озадаченно нахмурился, глядя в доверчиво поднятые к нему глаза. Девушка широко улыбнулась и отступила на шаг назад, почти падая со скалы вниз, к подножию Лесса.
— Марта, останься со мной, — успокаивающе попросил он. — Не нужно.
Девушка улыбнулась, сверкнув розовыми от крови губами и зубами, и отступила еще на шаг, срываясь вниз. Клант не успел ни схватить ее за руку, ни даже вскрикнуть.
Все вокруг поглотила чернота, в которой слышались лишь горестные всхлипы, но легард не мог понять, откуда они исходят.
* * *
Я вздрогнула, увидев, что Клант проснулся. Он просто потянулся, будто кости и сухожилия в его теле не были соединены между собой, и в одночасье оказался прямо передо мной, спокойный, сосредоточенный, будто не за его сном я наблюдала последние три или четыре часа. Люди так не умеют.
— Привет, — киашьяр криво улыбнулся, вздернув уголок губ с правой стороны.
Его напряжение передалось мне, по телу растекся холод. Мне не помешало бы одеяло, но момент казался не слишком удачным для просьбы.
— Как ты? — напряжение в его глазах усилилось едва различимым свечением. Будь я в другом настроении и не испытывай страха перед неизвестностью, обязательно бы перешла на магическое зрение, чтобы увидеть как ледяные смерчи закручивают синий вихрь в глазах легарда.
Я не ответила, судорожно помотала головой и замерла, не зная даже, что сказать. Поцелуй, приведший нас в его спальню, где мы и довершили начатое, был моей инициативой. Должна ли я нести ответственность за случившееся? Или же мне стоит порадовать Кланта рассказами о его непередаваемой... харизме?
"Ох, хватит с Кланта уже того, что я не сбежала..."
— Зачем тебе от меня убегать? — мягко уточнил легард, и я задохнулась от ужаса.
Неужели я вложила в свои слова магию? Неужели сама дала ему в руки немного власти над собой?
"Неужели он меня слышит?"
"Отчетливо", — пришел ответ из глубины зрачков блондина, и я тут же прижала ладонь к губам, словно говорила вслух.
Я вскочила с кровати, но далеко не ушла, со всего разгону врезавшись в щит. Упасть мне не дал Клант. Поймал и подхватил на руки, хотя мне подобная поза казалась немного нелепой.
Пока легард осматривал мой лоб на предмет ран и ссадин, а потом снимал щит, я успела немного собраться и обдумать ситуацию.
По какой-то нелепой причине киашьяр слышал не только мои сознательные к нему обращения, но и отчетливые мысли, что никак не укладывалось в рамки нормальности. Даже когда я прикладывала все усилия к молчаливому разговору, то и тогда приходилось долго и усиленно концентрироваться на том, что хочу сказать. Сейчас все получилось само собой, словно я была легардой...
"Стоп! Но ведь..." — я не додумала, сообразив, что еще немного и выдам киашьяру свой маленький секрет.
Переведя дух и расслабившись, я еще раз обратилась к своей догадке и решила, что бесспорно поняла все правильно.
О чем-то таком не раз рассказывала Вира, упоминая, что, хотя ей и без того удавалось легко общаться с легардами, а с Рэндом они могли вести беззвучные беседы повсюду, во время беременности сестре удавалось разыскать супруга даже на другом конце континента. Для них в те месяцы расстояние не имело преград, так же как и человеческое происхождение будущей матери.
Упоминая об этом, Вира немного похихикала и добавила, что данная особенность связывала ее только с Рэндаллом и только временно. Будто еще не родившийся Тирой сам узнал, кто его отец, и усилил способности матери, чтобы повысить собственную безопасность.
Теперь только от меня зависело, как долго Клант будет находиться в неведенье.
Тяжело вздохнув, я на секунду задержала дыхание и затем осторожно попросила:
— Поставь меня, пожалуйста.
Киашьяр проигнорировал мои слова и уселся на край кровати, продолжая держать меня на руках. Ситуация осложнялась еще такой нелепой деталью, как то, что я была в собственной рубашке и штанах, а легард — совершенно голый. Не зная, куда смотреть, я сосредоточилась на том, чтобы контролировать свои руки, а они против воли чесались от желания потрогать кожу легарда на груди.
