— Эмма, — привлек мое внимание Клант, пытаясь заглянуть мне в глаза, — о чем ты думаешь.
Я прикусила губу, удерживая внутри как слова, так и мысли.
— Раньше мне казалось, что я знаю эту девочку. — Он легонько постучал костяшкой по моему виску. — А теперь ты стала такая...
— Какая? — мгновенно раздражаясь, спросила я.
— Ты закрытая книга для меня, — с сожалением вымолвил он и горько усмехнулся, потянулся, касаясь моих волос над ухом губами.
Я отпрянула и попыталась высвободиться. Легард стиснул зубы, так что четче проступили жилы на висках, и отпустил меня. Я вскочила и отпрянула на шаг, подбирая с пола ботинки.
— Мне пора, — нервно заявила я, осматриваясь в поисках носков.
— Мы так и не договорили... — напомнил Клант.
— А нам не о чем разговаривать! — резко бросила я.
"Разве? — Он удивленно вздернул бровь. — Ты сама хотела... И не возражала".
— Минутная слабость, — оборвала я его мысли, перетекшие в красочные картинки, но щеки все равно залил предательский румянец.
"Мне показалось, тебе понравилось..." — без улыбки сообщил киашьяр.
Будь у меня в этот момент больше сил, и так истощенных за последние несколько часов, я обязательно ответила бы легарду какой-нибудь колкостью, но голова раскалывалась от необходимости все контролировать.
— Да, и что? — резко ощетинилась я. — Думаю, это ожидаемый результат! Ты же у нас опытный мальчик.
Клант прищурился и удивленно спросил:
— Почему ты злишься?
— Тебя не спросила, что мне делать! — вспыхнула я.
— На каком ты месяце, Эмма? — удивился он. — Обычно так себя ведут на четвертом-пятом.
Мне хотелось рассмеяться и горкнуть ему в лицо, что он не хуже меня должен знать срок, но я промолчала, не давая Кланту в руки точку влияния.
— Так что?
— Послушай... — Начала я, но оборвала себя и глубоко вздохнула, постаравшись выкинуть из головы все лишние эмоции. — То, что произошло... Это лишь минутное помешательство. Это ничего не значит. Это ни к чему не обязывает ни тебя, ни меня. Может мне просто это необходимо. Ну, как что-то вкусное. Не более того.
— Ну да, — он криво усмехнулся.
— Но уже все прошло. И ни ты, ни я не в одной лодке и не зависим друг от друга, — продолжила я. — Просто позволь мне самой решать, что делать дальше. Хорошо?
— А если я не соглашусь с этим? — нахмурился Клант.
— Ты меня все равно не заставишь, — вздрогнула я, погружая ноги в ботинки.
— Мне не нужно заставлять... — покачал легард головой. — Я...
Я отмахнулась:
— Этот разговор становиться бесконечным. Я сказала тебе все, что собиралась.
— Но почему? Что тебе мешает? — нахмурился Клант.
— Мне? — фыркнула я.
"Это тебе мешает! Например, мысли о малышке Марте".
— При чем здесь Марта? — зло бросил он. — При чем здесь эта девчонка? Она мне никто.
"Еще лучше!" — обиделась я за свою ипостась, а вслух горько вымолвила:
— В этом все дело, Клант. Как скоро я перестану быть для тебя кем-то? Ты сам не знаешь, зачем тебе я. А я не хочу вязаться в хвосте перечня твоих пассий.
— Эмма, ты... — начал Клант, его ноздри раздулись. Он хотел что-то сказать, но я так и не дождалась. Его злость наполняла комнату удушливым напряжением. — Не глупи. Все не так!
— А как? — требовательно спросила я. — Ты можешь ответить мне, зачем предлагаешь... даже ставишь меня перед фактом... брака! Зачем тебе это?
— Так будет лучше для тебя, — недовольно вымолвил он и больше ничего не добавил.
Горечь ядом разлилась по моим жилам, а в животе образовалась ноющая болевая точка.
Мне было мало этого "лучше". Мне было мало маленькой надежды на обретение счастья. Сердце требовало всего, а не только несуразного "лучше".
— Нет, Клант, нет, — непререкаемым тоном вымолвила я и очень спокойно покачала головой. — Я говорю тебе "нет".
Он сжал челюсти и хмыкнул, давая понять, что не очень верит моим словам.
— Спасибо за... приятно проведенное время, — язвительно бросила я, направляясь к двери.
— Всегда пожалуйста, — ответил киашьяр. — Обращайся!
— Не дождешься.
— Посмотрим, — многообещающе заметил Клант.
Я зарычала и рывком распахнула дверь, стремясь убраться из комнаты раньше, чем легард еще что-то скажет. Мне хотелось обернуться и увидеть выражение его лица, но я сдержалась.
Сердце подсказывало, что этот разговор так ничего не решил. Он даже не раскрыл мне истинных чувств Кланта, и это было особенно болезненно.
Уже шагая по коридору, я услышала, как что-то в комнате Кланта со звоном врезалось, вероятно, в стену. Что-то достаточно тяжелое и хрупкое.
— Что ж... — решила я. — По крайней мере, я не сделала большую глупость и не сказала ему, что люблю. Чувствовать себя слабой перед ним было бы хуже. Все остальное я смогу пережить.
* * *
Большие часы над камином прекрасно подошли, а стены не слишком противились обрушенной на них мощи. Клант ударил не в полсилы, как мог бы, а обрушил на покрытые лаком дубовые панели всю свою злость и раздражение. Завитушки и украшения с грохотом посыпались на пол, смешиваясь с мелкими сколками керамики.
— Р-р-р!
Легард хотел разбить еще что-нибудь, но за последние месяцы в его комнате появилось очень мало новых предметов, а в прошлый раз он разбил и сломал почти все, что попалось под руку. Ярость наполняла кровь, хотелось догнать Эмму и потребовать от девушки четких ответов. Весь их разговор не имел никакого смысла. Киашьяр не узнал ничего нового, лишь убедился, что от Эммы стоит держаться подальше, если хотелся трезвости мысли.
Вздохнув и потерев лицо, он быстро оделся и вышел в коридор, слабо представляя, что будет делать дальше. Пока ничего не имело смысла, а мысли легарда занимали вопросы.
Побродив по коридорам, петляя между разными дверями, оказываясь то на уровне канцелярии отца, вынуждая охрану напрягаться, то сбивая с толку слуг на жилых уровнях своим хмурым лицом.
В одно из таких перемещений он услышал голос брата и мгновенно решил узнать все у него.
— Рэнд? — Врываться в кабинет, где шло какое-то совещание, не стоило, но Клант даже не обратил внимания на присутствующих.
Киашьяр сразу заметил встрепанный вид брата и мгновенно выпроводил лишних свидетелей, заперев дверь.
— В чем дело? — стараясь скрыть тревогу, спросил он. Рэндалл впервые видел брата в таком состоянии.
Клант упал в кресло напротив киашьяра и немигающим взглядом уставился в брата:
— Ты знал, что Эмма беременна?
Рэнд несколько секунд не отрываясь смотрел в глаза блондину, а затем медленно качнул головой снизу вверх.
— И когда ты собирался мне сказать? — хмуро спросил Клант.
— Кажется, это дело Эммы, — попытался напомнить легард, но злое шипение стало ему ответом. — Подожди! А что ты хотел? Она взрослая. Она сама может решать, кто должен знать, а кто нет.
— И почему это ты знаешь, а я — нет? — прорычал Клант.
— Так вышло, что я понял это сам, — не смотря на злость брата усмехнулся Рэндалл.
— Может ты еще знаешь, от кого Эмма беременна?
— А ты... — начал Рэнд, но смолк, поняв, что чуть было не сболтнул лишнего. — Ты так и не выяснил, кто это? Удивительно, как это малышка тебе не сказала. Она же тебя обожает.
— Это не помешало ей спутаться с каким-то легардом, — прорычал Клант. — Это хоть не Трумон, я надеюсь?
— Нет, это не он, — фыркнул Рэнд. — Это чуть более достойный представитель нашего народа, хотя характер оставляет желать лучшего.
— Рэнд, кто?
— Брат, я тебя не узнаю, с каких пор ты стал такой... нервозный? Обычно ты куда сдержаннее меня! — постарался разрядить обстановку легард. — Видно годы тренировок пошли насмарку.
Клант зарычал и вскочил, нависая над столом:
— Рэнд.
— Клант, я не понимаю, почему ты бесишься? Неужели ты думал, что она всю жизнь будет тебя ждать? А теперь, когда вдруг ты решил обратить на нее внимание... Ох, неужели ты думаешь, что, наблюдая всю эту череду твоих любовниц, она позволит тебе еще раз растоптать ее жизнь?
— Я не собираюсь этого делать, — выдохнул Клант. — Когда это я растоптал ее жизнь?
Рэнд наклонил голову и мрачно посмотрел на брата, давая понять, что тот и без подсказок знает ответ.
— Даже если и так... — вздохнул Клант. — Сейчас все иначе.
— И только поэтому она должна тебе верить? — удивился Рэнд. — Думаю, пока она не видит разницы между собой и всеми остальными твоими любовницами.
— Но я... — Клант не смог договорить, вдруг поняв, что никогда и никому не признавался в одном чувстве.
— Вот именно, — кивнул Рэнд, правильно расценив поведение брата. — Ты. Но ты не удосужился ей об этом сказать.
* * *
Кириа осторожно отступила от неплотно прикрытых дверей и беззвучно хмыкнула. Девушка могла еще долго вслушиваться в разговор братьев, но все, что могла, она уже узнала. Порадовавшись, что не сменила узкие сапожки для верховой езды на обычные туфли, легарда спиной отступила от двери и медленно двинулась прочь, напряженно прислушиваясь. В этом не было особой надобности, Клант и Рэнд не услышали ее приближения в первый раз и даже не заметили, что дверь кто-то приоткрыл.
Кириа с облегчением растворила дверь в конце коридора и поспешила прочь, будто за ней гнались чудовища. Сначала она думала пойти к матери, но тут же образумилась, сообразив, что Элеонора попытается вмешаться и призвать всех к ответу, а ни братья, ни Эмма не простят девушке этого даже через триста лет.
— Хотя к тому моменту я уже буду старой легардой и не смогу удержать в голове достаточно много воспоминаний, — фыркнула она, надеясь унять дрожь.
Услышанное жгло затылок и скулы, будто кто-то приложил к коже лед.
Еще немного подумав, девушка направилась в библиотеку. Как она и ожидала, на одном из верхних уровней на полускрытом тенью диванчике восседала бабушка, сладко потягивая мундштук. Коричневый кончик сигары то и дело вспыхивал алым, а вокруг королевы клубился едкий дым.
Кириа ненавидела эту странную любовь Клео к курению, но любовь к бабушке позволяла ей терпеть чужую слабость.
— В чем дело? — королева вздернула бровь так высоко, что та исчезла за складками цветастого тюрбана.
— Я кое-что узнала, — стараясь подавить напряжение в голосе, пробормотала девушка и уселась на подставку для ног, проигнорированную королевой.
— И что же? — вяло поинтересовалась королева и глубоко затянулась, после чего откинула голову назад.
— Это касается Эммы и... Кланта.
— Ты о том, что она его любит и никогда этого не скрывала? — уточнила Клео. — Или о том, что мой внук наконец-то понял, что сам давно в нее влюбился?
— Бабушка, ты знала?! — воскликнула девушка и подпрыгнула, но тут же зажала рот рукой, заметив, как королева поморщилась. — Но как?
— Это было заметно. Всегда, — пожилая женщина стряхнула пепел и на миг замерла, прищурив глаза: — У Эммы сразу. Девочка мне всегда нравилась. Смелая. Она не побоялась сразу признаться себе, хоть в таком возрасте еще мало что могла понять. А вот Клант... Он просто не мог понять, что она сама заставила его полюбить себя. Он стал ее, хоть и не признает этого даже сейчас.
— О чем ты? — удивилась Кириа.
— Вспомни, — хмыкнула королева, — если ей нужен был друг — Клант был другом. Ей требовался наставник — Клант не стал кого-то искать, а сам начал ее учить магии. Сам того не подозревая, он всегда кружил возле нее, когда Эмма была в Лессе. Она проводила с киашьяром больше времени, чем с сестрой.
Кириа удивленно ахнула, поняв, что бабушка права и едва различимо пробормотала:
— И он стал другой в последние годы. Я только теперь это поняла, когда ты сказала! Он ведь изменился, хоть маска осталась прежней.
— Раньше он был чуть более беспечным, — согласилась Клео. — Ну и... он постоянно пропадает. Его не бывает месяцами, неделями. Потом объявляется.
— Он ищет следы изгнанных, — не согласилось легарда.
— Всегда?
В голосе пожилой женщины Кириа услышала смех, словно та хотела ей что-то сказать, но давала возможность догадаться.
— Бабушка!
— Однажды он просто решил, что должен быть для нее хорошим старшим братом, решил присматривать за Эммой, а теперь...
— Да, но не усмотрел, раз она беременна и не от него, — решительно вымолвила девушка.
— Разве? — удивилась королева.
— Бабушка, я точно знаю, что Эмма беременна!
— Я не о том, — отмахнулась женщина. — Кто тебе сказал, что не от него?
Кириа замерла и нахмурилась, сурово глядя на королеву и собираясь сказать, что своими ушами слышала разговор братьев.
— Я видала ее лицо на следующий день после торжества, — спокойно вымолвила бабушка. — Я видела ее растерянность и страх. И я видела боль в глазах, когда она смотрела на твоего брата. Боль, страх, отчаяние, раздражение... и любовь. Кириа, я удивляюсь вам всем! Как можно просто думать о том, что эта девушка пошла бы против своих чувств?
— Но, ба!..
— Ее вырастила Вира! — взмахнув руками, простонала королева. — Это все знают! Девочка впитала все, что касается любви, от сестры. Я вижу, что в этом они похожи. Посмотри на нашу киашьярину! Она любит твоего брата, она смотрит только на него, она бросилась в логово изгнанных за ним. Она...
— Она делает его счастливым, — вздохнула Кириа и едва заметно улыбнулась. — Он стал сильным и перестал копаться в себе теперь.
— Вот именно, — кивнула королева. — Она его любит. Их свел выбор артефакта, но это не стало их болью.
— Как у тебя, — едва слышно пробормотала легарда.
Королева не обратила внимания на слова девушки и ровным голосом продолжила:
— Артефакт предрешил их союз, но он был неминуем, я думаю. Эти двое, как звезды на небе — у них общий путь.
— И Эмма — звезда Кланта? — фыркнула Кириа.
От королевы не укрылся настрой внучки, она добродушно усмехнулась и поправила:
— Она его солнце.
— Ба! — опять фыркнула легарда.
— Я не буду тебя уверять, но точно знаю, что Эмма, какой бы взбалмошной не была, не стала бы изменять себе самой, — женщина затянулась и загадочно сверкнула на Кирию из-под полуопущенных ресниц взглядом.
— Себе? — не поняла рыжеволосая легарда.
— Конечно! — кивнула Клео. — Изменяют не кому-то, а самому себе, своей любви, своему сердцу, своим идеалам, разуму. Эмма так бы не сделала.
— Но Клант... Он говорил очень определенно. Брат бы точно знал, если бы у него что-то было с Эммой, — напомнила девушка.
— Я тоже так думаю, но считаю, что вскоре мы все поймем.
Королева прикрыла глаза и махнула рукой, давая понять Кирии, что больше не желает продолжать разговор. Девушка с досадой зашипела, но встала и пошла прочь, решив поговорить с Вирой.
Подругу она отыскала в одном из внутренних двориков замка, закрытых с трех сторон вздымающимися вверх стенами, увитыми лозами. Местами ветви и цветы прорастали прямо в кладке меж камнями, оплетали орнамент на потемневшей за долгие годы беседке. Колючие розы хмурыми зарослями окружали статуи и глиняные вазы.
Кириа не смогла не улыбнуться, заметив Виру с книгой посреди этого дикого сада. В Лессе находилось немало уголков, созданных маститыми садовниками Элессона, но киашьярина любила именно этот, заброшенный и давно не знавший внимания.
