— Виа! — Кто-то похлопал меня по щеке. — Виа?! Хватит спать! Ты такой паздник попустишь! Виа?! Повоа та-а-а-а-ак много всего вкусного пиготовили! И тот! Виа. Ну, Виа?!

Последние слова Эмма почти прокричала мне в ухо, собираясь, таким образом, наверняка привлечь к себе внимание. Захотелось прикрыть многострадальные уши руками, но я смогла только немного пошевелить плечами.

— Эмма, перестань орать, — вздохнула тетя Севиль откуда-то издалека. — Ты уже третий час над ней сидишь. Вирена не спит, у нее потеря сил, как...

— О! Ты поснулась! — воскликнула Эмма, приземляясь всем своим весом мне на живот, от чего я непроизвольно возмущенно охнула. И тут же раздался недовольный окрик тети:

— Эмма!

Сейчас я была согласна с тетушкой. Ощущения были такие, словно меня несколько раз подбросили в воздухе, а потом уронили головой о землю. Так что скачущая на мне, как на пони, малышка не вызывала восторга.

— Эмма... — шепотом попросила я. — Слезь, пожалуйста.

Через секунду я смогла нормально дышать, но ощущение, что по мне кто-то потоптался, никуда не делось.

— Почему мне так плохо? — спросила я, тяжело перекатывая во рту сухой опухший язык.

— Легарды сказали, что это вполне нормальная реакция, — ответила тетя и красноречиво хмыкнула, высказывая этим все свое отношение к послам. — Магия и все такое...

Я тяжело открыла веки, чувствуя, словно кто-то насыпал мне песка в глаза. Тетя встала и подошла ко мне. Я услышала плеск жидкости.

— Попей, — предложила тетушка, подставляя к моим губам большую кружку с каким-то отваром. Я уловила аромат мяты.

— Воды, — попросила я с мольбой. Сейчас мне больше хотелось утолить сильную жажду, а не глотать отвратительную зеленоватую жижу.

— Это лекарство, — объяснила тетя Севиль. — Для придания сил.

— Воды, — опять повторила я, но уже с нажимом.

Тетя пожала плечами и через несколько секунд протянула другую чашку. Я жадно выпила и попросила еще. И только после этого взялась за отвар, устроившись поудобнее среди подушек.

— Так... что еще сказали легарды? — спросила я, с отвращением глотая лекарство. Почему-то у меня складывалось недоброе ощущение, что этот "отвар" просто зачерпнули из ближайшего болота.

— Да только это и сказали, когда отец тебя у лорда Кланта с боем отнимал! — заметила тетушка. — А потом им некогда было. Они...

— Они папу утащили к нему в кабинет и там до-о-олго о чем-то шептались! — заговорщицки выдохнула Эмма, подпирая подбородок кулачком и переводя взгляд с меня на тетю Севиль. — А потом пожелали всем повеселиться и улетели! Так жалко! А я хотела попосить, чтобы Клант меня покатал...

— Эмма! — одернула тетя, забирая пустую кружку. — Будь добра...

— И о чем разговаривали легарды с князем? — перебила я тетю.

— Ну, они обсудили условия и подписали все необходимые договоры. — Тетя Севиль небрежно пожала плечами. — Легарды, оказывается, уже говорили с Виктором о вас с Эммой и обсуждали условия, на случай, если выбор падет... По договору ты останешься дома до своего совершеннолетия, и только после этого за тобой приедут.

Я неслышно выдохнула. Значит, у меня есть еще три года, чтобы насладиться жизнью дома!

— Ну, и кто? — спросила я без тени улыбки.

— Что "кто"? — непонимающе уточнила тетя, поправляя одеяло.

— Я ведь замуж выхожу? — спросила я на всякий случай.

Мало ли!

— Да! — хихикнула Эмма. — А ты знаешь, что князь Ленисин попосил у папы уки Эв?

— Да? — переспросила я по инерции, хотя и ожидала эту новость. — Так что, тетя?

— Конечно, Вирена, ты удостоена честью войти в семью короля Легардора, став женой его старшего сына, — официальным тоном ответила тетя. — А теперь ляг поудобнее и поспи еще. Тебе нужно набраться сил!

Тетя говорила таким тоном, что мне расхотелось ее расспрашивать дальше. Потом узнаю, это ведь не секретная информация!

— Эмма! — позвала тетя Севиль, вставая. — Пойдем. Вирене нужно отдохнуть.

— Но...

— Не спорь, — сказала тетя строго, открывая дверь.

Эмма обреченно вздохнула и, чмокнув меня в щеку, с мученическим видом удалилась.

— Приятных снов, — пробормотала тетя и вышла, плотно захлопнув за собой дверь.

— Я хочу поспать, — после нескольких секунд раздумий решила я и повторила, уговаривая себя: — Хочу спать.

Стоило прикрыть глаза, как теплое марево сна начало окутывать меня. Я сунула руку под подушку, приготовившись уснуть, и нащупала пальцами что-то. Удивленно приподнявшись, я вытащила из-под подушки сложенный втрое, как конверт, лист бумаги, скрепленный сургучной печатью. Лев, щит, разделенный на две половины, какие-то руны... Герб Легардора!

Я сломала печать и развернула лист, увидев всего две строчки написанных красивым почерком с наклоном вправо: "Постарайтесь как можно реже снимать питир. Для вашего же блага".

* * *

Во второй раз меня разбудила тишина, какая редко бывает в этом крыле замка, не смотря на толстые стены и тяжелые дубовые двери. Дом полнится звуками даже ночью: скрип паркета, дребезжание стекол, голоса, шорохи и шелест, навевающие мысль о приведениях. А еще сестры и тетушка, вечно чем-то недовольные. Но не сейчас.

Я потянулась и села, натягивая на плечи одеяло. Кто-то занавесил гардины, комната окунулась в непроглядную темень. Только несколько метров возле камина освещалось ярким пламенем с разлетающимися во все стороны искрами. Задумавшись над этим, я с опозданием поняла, что искры не летят сами по себе, просто кто-то сидит в кресле и неспешно шевелит угли кочергой. Я сползла немного в сторону, чтобы рассмотреть человека в кресле.

— Папа?

Было чему удивиться. Увидеть в своей комнате отца я не ожидала. После смерти мамы князь сильно отдалился от нас всех, ограничивая и дозируя свое участие в нашей жизни. Я сразу очень сильно переживала эту потерю. Не меньше, чем смерть матери. Так хотелось забраться на колени к любимому и дорогому человеку, рассказать о том, что чувствуешь, и услышать слова поддержки. А еще узнать о том, что не только ты скорбишь. Но князь отгородился от нас, пряча свои переживания.

Постепенно я привыкла к переменам. А немного позже и сердце смирилось с утратой. Все мы немного поменялись с гибелью мамы. Ольма и Эвила особенно.

— Ты проснулась? — растерянно спросил князь Виктор, оторвав взгляд от огня и выронив из рук кочергу. Та со звоном упала на пол, задев низкую ажурную решетку камина.

— Пап, ты чего? — Отец вел себя странно. В его жестах чувствовалась рассеянность.

Я поднялась, хорошенько закутавшись в одеяло, и подошла к князю, присев на корточки рядом с креслом.

— Какой странный день... — проговорил он, и мне стало понятно, что он сильно пьян.

— Пап, может тебе стоит поспать? — испуганно предложила я. В таком состоянии родителя я видела впервые, после смерти мамы. — Ты, кажется, выпил больше, чем следует.

— Там, внизу... празднуют, — вздохнул князь, откинувшись на спинку кресла. — Твою помолвку. И Эвилы. Ты знаешь, князь Ленисин...

— Да, пап, я знаю, что он у тебя ее руку попросил, — закончила я за отца. — Я рада за сестренку. Это отличная новость.

— Мне жаль, — вдруг сказал князь. — Мне жаль, что так вышло. И я ведь... не могу отказаться!

— Пап, ты о чем? — удивилась я. — Почему у тебя такие мысли?

— Ты ведь моя дочь. И Элизы...

У меня на глазах выступили слезы. Впервые за четыре года при мне отец произнес имя мамы.

— Ты моя девочка... — отец потрепал меня по волосам. — Я не желал бы тебе такой судьбы. Другой народ, другие нравы.

— Папа! — не хотелось, чтобы отец жалел меня. От этого становилось только хуже. — Не нужно. Ничего нельзя изменить. Раз так случилось, значит, так тому и быть.

— Мне жаль, — вновь повторил отец, немигающим взором глядя на огонь. — Они... уехали, но вернутся...

— Да, тетя уже мне рассказала, — со вздохом кивнула я. — Только не пойму, почему я сознание потеряла там, в саду?

— Легарды сказали, что это действие артефакта, — объяснил князь заплетающимся языком. — Они ожидали... чего-то подобного. И так уже было. Еще в Легардоре с артефактом провели похожий... ритуал. Но тогда артефакт получил по маленькому клочку жизненной силы тех, кому собирались найти... пару, — продолжил отец, пытаясь сконцентрироваться на разговоре. — Когда твои сестры коснулись чаш, то ничего не произошло. Эффектная магия, которой легарды украсили происходящее, не считается. Это было только для развлечения публики. Ха-ха!.. Когда же ты столкнулась с магией артефакта, то он забрал у тебя частичку твоей силы, заключив внутри себя и соединив ее с силой того, для кого тебя выбрал. Так я понял из объяснений лорда Киревара... А так как ты не из народа легардов, то, естественно, для тебя это все оказалось тяжелым испытанием, как и для любой другой девушки, окажись она на твоем месте.

— А где теперь этот артефакт?

— Он не совсем материальный, — усмехнулся князь. — Это мощная магия. Он появился на несколько минут, когда... ну, все свершилось. А потом превратился в тонкий рисунок на твоей руке. А через час пропал. Чары показали все, для чего были придуманы, и рассеялись...

— Пап, а кто... — попробовала спросить я, но отец уже начал что-то говорить, переходя на неразборчивое бормотание.

— Этот брак — долг княжеств перед Легардором... Не мне диктовать... им условия. Шестьсот лет этот народ держит наши земли в круге своей защитной стены... Если мы расторгнем договор, люди могут опять столкнуться с чудовищами островов. Я этого не хочу!..

Отец поднял руку, потер лоб, будто о чем-то задумавшись, а секунду спустя рука безвольно упала на подлокотник, в то время как князь громко захрапел. Я обреченно вздохнула.

"Пока сама не узнаешь, никто не расскажет", — обреченно вздохнула и, встав с пола, прошла к шкафу, разыскивая для себя подходящую одежду.

К немалому удивлению, здесь же на вешалке оказался тот самый балахон из синего бархата. Несколько секунд я с сомнением его рассматривала, а потом, пожав плечами, быстро натянула поверх сорочки. Отец спал настолько крепко, что даже не заметил, как я вытащила из сундука старенькие туфли без каблука, а потом, скрипнув дверью, вышла из комнаты, направляясь вниз, на второй этаж, в кабинет отца.

В одном из коридоров я с замирающим сердцем проскользнула мимо пошатывающейся парочки взявшихся за руки девушек, даже не сразу их узнав. Они не обратили на меня никакого внимания, возможно приняв за плод своего воображения. Если бы я встретила на своем пути странную беззвучно крадущуюся вдоль стены фигуру, да еще была бы немного пьяна, то вряд ли бы реагировала как-то иначе.

Всего через несколько минут я добралась до цели, плотно прикрыв за собой дверь и не опасаясь, что меня кто-то застанет в кабинете отца. Большая часть обитателей замка или уже спала, или продолжала праздновать, о чем свидетельствовали громкие голоса и музыка, доносившиеся с первого этажа.

Первым делом я обыскала отцовский письменный стол, но ни на нем, ни в ящиках не нашла нужных бумаг. Открывать тайник не хотелось, князь вполне мог это заметить и отчитать меня завтра утром.

— Но ты ведь должна знать! — напомнила я себе и решительно вытащила ключ из маленького ящичка на столе.

Придвинув к книжным полкам стул, я сбросила туфли и вскочила на мягкое сиденье, чтобы дотянуться до второй сверху стопки пыльных томиков, за которыми и скрывался отцовский тайник. Об этот никто не знал, кроме меня. Князь специально никогда не упоминал, где хранит самые ценные бумаги, только этим и спасая их от любопытной Эммы — на каждом подходящем клочке бумаги или пергамента малышка норовила нарисовать солнышко или домик с кошкой на крыше.

В тайнике я с облегчением нашла сложенный втрое широкий лист пергамента, скрепленный подписями и двумя переплетенными оттисками на сургуче. Разложив договор на столе, я зажгла свечу в лампе и углубилась в чтение.

Текст соглашения был приведен в двух вариантах, записанных в две колонки. Я мельком просмотрела суть договора, после чего ойкнула и села на стул. И еще раз перечитала.

Если с той частью, где говорилось о невозможности расторжения договора, я была согласна, то некоторые другие пункты повергли меня в немалый шок.

— "В случае отказа от брака... — я провела пальцем вдоль строчки. — В случае побега невесты... В случае смерти при странных обстоятельствах... Легардор оставляет за собой право расторгнуть все ранее подписанные соглашения с княжествами". Вот это соглашение!..

Откинувшись на спинку кресла, я несколько минут просидела неподвижно, боясь представить, будущее людей в случае собственной смерти.

— Нет, такое не произойдет, — наконец решительно сказала я себе и продолжила чтение, ведь пришла совсем не ради условий договора: — Так... даты... обещания... Все это подождет еще три года... Ага! Вот! Леди Вирена Эллина Алорийская... будущей супругой... киашьяра и наследника Легардора Рэндалла Дениэла Диадора...

Руки тряслись. Я знала, что невезучесть и здесь не оставит меня без своих подарков, так и произошло.

Рэндалл!

Рэнд.

Я предпочла бы его брата, но судьба и некая неизвестная мне сила распорядилась иначе.

Вновь припав взглядом к пергаменту, я судорожно искала какие-то дополнительные условия на счет самого брака, но не нашла и перепугано сглотнула.

— Вот придушит он меня... или я его... Эх...

Соглашение закрепили три подписи. Росчерк отца я узнала сразу — не единожды видела, как он подписывал разного рода бумаги. На договоре князь расписался поспешно, чуть размазав чернила по тонкой коже. Новоиспеченный жених и лорд Киревар оказались куда обстоятельней. Я долго придирчиво рассматривала наклонные завитки в росписи Рэндалла, пока не сообразила, что записку мне под подушку подложил именно он.

"Ого!"

Видно блондина обеспокоил мой рассказ о снах, и он все рассказал брату...

Еще немного посидев в отцовском кресле, я собиралась уже вернуться в спальню, чтобы опять забраться под одеяло, но стоило вернуть пергамент на место и выйти из кабинета, как неудержимо захотелось вновь оказаться на той полянке среди лип. Недолго раздумывая, я незаметно проскользнула мимо стражи и разбредающихся по своим комнатам гостей. Сразу возникло ощущение, что все повторяется, ведь почти сутки назад я точно так же вышла из замка в предрассветный час.

Гравий приятно скрипел под ногами в такт неспокойно бьющемуся сердцу.

"Так странно... — подумалось мне. — Так странно".

Когда-то мама рассказала мне о том, как она сама покидала родимый дом, уезжая из Беривела в Алорию. Слушая ее, чудилась некая затаенная тоска, но радость затмевала все другие эмоции. Представляя себя в подобный миг, мне казалось, что буду так же радоваться, как она тогда.