В зал Оракула они вошли вслед за голубенькой и молча замерли в нескольких шагах от чаши, не зная, что делать дальше. А драконесса уверенно обошла каменную подставку оракула по кругу, что-то негромко квакая. Ее голосок то набирал силу, отражаясь от стен и заставляя зеркальные кристаллики подрагивать, то утихал настолько, что казался отдаленным журчанием воды.
"Ты понимаешь, что она делает?" — спросил Рэнд у жены.
Вира отрицательно качнула головой. Ответа она не знала, а, если бы ей и было известно, зачем зверек ходит вокруг чаши, то и тогда не ответила. Питирины — не люди. Их поступки могут и не поддаваться логике. В одном киашьярина была уверена: драконесса точно знает, что делает. А значит, им нужно просто подождать.
Проходили минуты. Ожидание затягивалось. И когда даже Клант начал понемногу злиться, вдруг свет в зале погас, хотя это не могло произойти из-за сквозняка — лампы были хорошо защищены. Уже собираясь вновь зажечь их, Рэндалл замер, глядя, как сквозь стену, то тут, то там, пробиваются бледно-голубые сполохи.
— Что это? — удивилась Вира и отступила за спину мужу.
Рэндалл напрягся, готовый в любую секунду сменить обличие. Клант рядом с ним казался таким же напряженным, но в его взгляде царил не страх, а удивление.
— Вот blrh! — смачно выплюнул блондин и указал на стену позади Оракула, откуда начали появляться сначала золотистые и красные вспышки, а потом прямо на поверхности горной породы проступили амулеты и артефакты.
— Это же те предметы, что наши предки когда-то поместили в стены, чтобы защитить замок и поддерживать в нем работу магических устройств, — вслух описал происходящее киашьяр и посмотрел на любимую. — Никто и никогда не пытался извлечь эти артефакты. Бытует мнение, что если это сделать, то сам Лесс развалиться на части. Ничего не спасет замок.
— Странные вы, — вдруг фыркнула Вира.
Братья одинаково нахмурились и уставились на киашьярину. Та не спешила им отвечать, как-то странно улыбаясь, но потом все же соизволила:
— Если бы вы были внимательнее, то хотя бы уточнили у Эммы, не пыталась ли она это проделать.
— А она пыталась? — в ужасе спросил Рэнд.
— И даже не один раз! — хихикнула Вира.
— Дай догадаюсь, — печально промолвил Клант. — Удачно?
Вирена утвердительно кивнула, а легарды обреченно застонали.
— Взбалмошная девчонка! — прорычал Клант. — И когда она только все успевает?
— Будешь меньше увиваться за каждой юбкой и узнаешь, — срезал брата Рэндалл.
Клант удержался от желания настучать киашьяру по голове, но сделал себе зарубку на память, что к этому необходимо будет вернуться. И сделать это не при Вире.
— Она обшаривала закрытые комнаты и тайные проходы, — извиняющимся тоном пробормотала киашьярина, — ну и нашла несколько. Они то ли просто торчали из стен, то ли и вовсе из них выпали, когда менялась планировка.
— Хочешь сказать, что все наши страх и по поводу этих артефактов — глупость? — обиженно уточнил Клант.
— Ну... — Вира пожала плечами. — Замок до сих пор стоит... А те предметы младшая продала, кажется.
Легарды обреченно взвыли:
— Бесценные артефакты древности!
— Да ничего там не было особенного: пара колец и побрякушка-подвеска с сапфиром, — примирительно пробормотала Вирена.
Легарды переглянулись и одновременно вздохнули. Сейчас было не время и не место объяснять киашьярине, что даже самый маленький и невзрачный предмет из стен Лесса может оказаться бесценнейшим амулетом.
Повернувшись, все трое вновь уставились на стену. Голубенькая все так же поквакивала, и теперь всюду виднелись проступающие артефакты и накопители.
— И что же дальше? — ни к кому не обращаясь, спросил Клант.
Драконесса вновь квакнула и с разгону бросилась в каменную подставку Оракула, чтобы через секунду вынырнуть у самой чаши.
— Что она делает? — задохнулся Рэнд, а питиринчик, не раздумывая, нырнула в воды Оракула.
Легарды дружно закричали, но Вира удержала их, не подпуская к возвышению:
— Подождите. Посмотрим, что она будет делать дальше.
Киашьяры не были с ней согласны, но остались стоять, нервно переступая с ноги на ногу. Для них Оракул был прежде всего святыней, прикасаться к которой следовало лишь в самом крайнем случае.
Голубенькая с писком выбралась и уселась на бортик, после чего едва слышно протяжно завыла. Этот звук полоснул по ушам, но Рэндалл, Клант и Вира даже не отступили назад. Интонация воя изменилась, а когда драконесса умолкла, то в ту же секунду ей ответило многоголосое эхо.
— Что это значит? — ни к кому толком не обращаясь, спросил Клант.
— Это другие питирины, — ответила киашьярина и сама себе удивилась. Почему-то она ни на секунду не сомневалась в правильности своего вывода.
Через несколько мгновений слова Вирены подтвердились, когда сквозь стену в зал Оракула начали влетать драконы. Они, не сбавляя скорости, описывали по подземелью полукруг, разворачивались и принимались парить под сводами.
Когда в зал влетел последний, самый крупный, уверенно рассекая воздух, легарды одновременно воззрились на Виру, ожидая от нее объяснений.
— Я сама мало что понимаю, — честно отозвалась та. — Это питирины сами.
Голубенькая драконесса сорвалась с бортика чаши, взмыла вверх, подлетая к каждому из питиринов. Зал наполнился голубым сиянием, когда каждый из драконов начал светиться, но ярче всех сияла драконесса. Сделав еще пару кругов по подземелью, она уверенно спикировала на плечо Кланту и прижалась клювом к его щеке.
Легард охнул, его взгляд остекленел, словно Клант всматривался куда-то вдаль.
— Вира, — позвал он спустя пару минут, — дай мне руку.
Киашьярина глянула на мужа. Тот уверенно кивнул, она чуть свободнее вздохнула и шагнула к блондину. Рэндалл подошел ближе и приобнял любимую за плечи, делясь своей уверенностью. Она прислонилась к легарду и положила ладонь на руку Кланта.
Сила, которую Клант вливал в киашьярину, осветила ее кожу, почти причиняя боль, но Рэнд крепко держал любимую, давая опору. Голубенькая драконесса время от времени негромко квакала, и ей вторили питирины. Воды Оракула вспыхнули, начав пылать белым огнем, с шипением испаряясь.
— Пора? — предположил Рэндалл, через прикосновения к жене чувствуя, что та долго не удержит преобразовавшуюся магию.
Клант кивнул и сосредоточился. Он толком не знал, как правильно настраивать переход, но легарду ничего не оставалось, как представить саму Эмму, надеясь, что это сработает.
Драконесса хмуро глянула на блондина, вцепилась когтями ему в плечо, делая больно и привлекая внимание. Он скосил на нее глаза, а потом, догадавшись, прижал подушечки пальцев к клюву зверя. В тот же миг перед глазами возникла ясная картина: берег, о который разбивается серовато-зеленая вода, высокая трава и холодное белое небо.
Хорошенько рассмотрев образ, Клант пробормотал:
— Отпускай.
Вирена, закусив губу, крепче сжала руку киашьяра, радуясь, что Рэнд стоит позади — потоком выплескиваемой силы ее просто сбило бы с ног.
Клант застонал сквозь зубы. Кровь хлынула из носа, по подбородку и шее стекая за ворот рубашки.
— Все, — без радости пробормотал он, видя, как начинает меняться все вокруг. Рэнд, Вира, зал, наполненный клекотом и кваканьем питиринов — все исчезало, растворялось, и только когти голубенькой драконессы, все так же крепко сжимавшей его плечо, удерживали легарда в сознании. В ушах звенело. На какое-то мгновение он решил, что перепонки не выдержат. Колени уже не выдержали, и от падения Кланта уберегало только то, что перемещение еще не завершилось.
"Если мне так плохо, то что же пришлось пережить Эмме?" — с ужасом подумал киашьяр, постаравшись сосредоточиться на мыслях о девушке.
Глава 11
"Прежде чем сделать вывод об исследуемом явлении, необходимо несколько раз повторить весь ряд опытов".
Справочник в помощь студенту магической академии
"Главное, чтобы явление не начало исследовать тебя самого!"
Приписка на полях
Это было странное место. От переливающихся золотисто-розовых облаков рябило в глазах, само небо походило на нарисованное ребенком, а земля под ногами странно пружинила и изгибалась, как змея. Окажись Клант здесь один, он бы решил, что уснул и видит странный сон, но на его плече все так же сидел питиринчик.
"Прыгай уже", — вдруг раздался в голове киашьяра незнакомый трескучий голос.
Он нахмурился и осмотрелся. Вокруг было пусто. Во все стороны простирался шевелящийся туманно-розовый пейзаж.
— Куда? — даже не надеясь услышать ответ, спросил Клант.
"Вниз, куда еще?" — не без тени ехидства ответил все тот же голос.
— Куда вниз? — все еще ничего не понимая, переспросил блондин.
"Да на землю! — теряя терпение, проревел голос. — Я-то прямо сейчас могу слететь, а ты еще долго будешь додумываться до этого".
— А это не земля, разве? — удивился легард.
"Ты стоишь на облаке, — лаконично ответил голос. — Или ты всерьез думаешь, что тут земля такая странная?"
Ответ воодушевил киашьяра, и он пошел вперед, внимательно осматриваясь. Под ногами все так же пружинило, но теперь Клант стал замечать, что если надавить ногой посильнее, то она проходит сквозь странную белесую субстанцию.
"Прыгай! — вновь велел голос. — Иначе облако не пройти".
— А ты кто?
В ответ Клант услышал хриплый хохот, а драконесса недвусмысленно клюнула его в щеку.
— Ясно, — обратился легард уже к питирину и кивнул.
"Прыгай", — велел зверек.
Понимая, что, возможно, делает глупость, киашьяр приготовился и подпрыгнул на месте. Если его ногу облако пропускало лишь на несколько сантиметров, то сам он прошел сквозь белесый туман почти без сопротивления и громко охнул, когда с огромной скоростью понесся к земле.
"Лети!" — хрипло крикнула драконесса, и у Кланта возникла потребность пристукнуть питирина за столь здравое предложение.
— Как ты себе это представляешь?! — крикнул он и начал создавать под собой воздушную прослойку, чтобы не разбиться о настоящую землю.
Голубенькая озадаченно квакнула и, отцепившись от плеча легарда, уверенно замахала крыльями. Отлетев на несколько метров, драконесса внимательно наблюдала за тем, как Клант сначала стал падать с меньшей скоростью, а затем и вовсе завис в воздухе.
"Ну, или так", — прокомментировала она, сопровождая его медленное движение вниз.
Киашьяр промолчал, сосредоточившись не на одобрительном кваканье голубенькой, а на пейзаже внизу.
Рассматривая зеленые луга и темнеющие леса, широкое русло реки и череду озер у самого горизонта Клант задумался над тем, не остался ли он дома, на родной земле, вместо того, чтобы переместиться. Уж слишком обыденно выглядел этот другой материк. Лишь небо и облака придавали ему сказочности.
"Точно-точно, — подтвердила его невысказанные мысли драконесса. — Мы переместились".
— Эй, ты... — фыркнул легард, запнувшись на обращении к питирину. — Читаешь мои мысли? — И добавил еле слышно: — Жаль, что Вира не дала вам имен...
"А мне ни капли не жаль, — услышав за свистом ветра его шепот, ответила драконесса, — ведь у меня есть имя. И я не хотела бы получить новое. Вирена знает об этом".
— Хорошо, тогда ответь: как тебя зовут и почему я тебя слышу? — потребовал Клант. — И почему раньше никто из питиринов не пытался с нами общаться?
Голубенькая надолго замолчала, облетев киашьяра несколько раз, и только потом сообщила: "У меня довольно сложное для вашего понимания имя. Можешь звать меня Т'а. Раньше мы не могли передавать свои мысли, лишь образы через прикосновение. Здесь совсем другая магия..."
— И поэтому можешь, — перебил питирина Клант.
"Прежде всего потому, что это родина драконов", — уверенно подумала Т'а.
— Родина? — переспросил Клант. — Значит, вы на самом деле отсюда?
Драконесса не ответила, шустро облетела вокруг снижающегося легарда и с кваком устремилась вниз, к реке. Киашьяр последовал за ней, присматриваясь к местности.
"Вы тоже родом отсюда, — вдруг сообщила Т'а, не снижая скорости спуска. — Когда-то давно очень многие создания появились именно здесь".
— Как это? — не понял Клант.
Он всегда был уверен, что род оборотней вел свою историю с островов, хотя не раз видел в книгах упоминание о втором континенте.
"Вы появились здесь, — голубенькая перевернулась в воздухе, по дуге взмыла вверх и замерла, купаясь в теплых воздушных потоках. — Это было о-о-очень давно, но память драконов хранит тот момент".
— Ты выдумываешь! — покачал головой Клант, высматривая место для приземления. — Тогда зачем мы отсюда ушли?
"А оборотни и не хотели уходить, — хмыкнула Т'а. — Твой род вынудили".
— И не в первый раз... — вздохнул Клант. — Расскажешь?
"Я не так много знаю... — промямлила драконесса. — Одно только: все из-за богинь".
— Они тоже существуют?
Киашьяр осторожно спланировал на землю и выдохнул с улыбкой на губах.
С высоты природа выглядела знакомо, но на деле оказалось все немного иначе. Над рекой гулял ветер, пригибая траву, которая здесь походила на жесткую щетку. От воды пахло странно, будто кто-то разбрызгал дорогие духи. От запаха нос тут же заложило.
"Не вдыхай! — драконесса приземлилась рядом с ногами Кланта и потянула его подальше от воды. — Здесь тебе нельзя пить воду!"
— Почему?
"Забудешь себя, — ответила Т'а печально. — Это владения богинь, а они странные. Женщины ведь!"
Клант послушно отошел на десяток метров и уселся на вполне обычный камень. В голове гудело, как после алкоголя.
"Надо было тебя сразу подальше увести, — мысленно вздохнула голубенькая. — Оборотни так давно живут вдали от этих мест, что растеряли всю связь с создательницами".
— Расскажи мне, — попросил Клант, пытаясь не уснуть.
"Да ты и сам знаешь, — хмыкнула Т'а и нырнула в заросли вслед за какой-то мошкой. — Просто подумай!"
— О чем думать? — не понял Клант и подхватил голубенькую под брюшко. — Ответь.
"Р-р! Не мешай! — взвыла Т'а. — Охоту сорвал. Что тебе рассказывать? Мозгами раскинь и сам поймешь, почему все произошло. Это же богини! Создания мало чем отличающиеся от женщин. Только еще более вредные, склочные, взбалмошные и непостоянные. А еще..."
— Ясно, — кивнул легард и отпустил зверька. — А где теперь искать Эмму? Я ее не чувствую.
"Подожди", — отмахнулась драконесса и умчалась в заросли, только хвост мелькнул в траве.
Клант хотел спросить сколько ждать, но отказался от этой затеи, слыша победный вопль питиринчика. Вздохнув, киашьяр подтянул одну ногу, устраиваясь поудобнее.
Ветер усилился, розово-лиловые облака устремились к горизонту, а за ними вдогонку припустили серые тучи. Погода менялась так резко, будто кто-то сознательно решил обрушить на долину и реку дождь.
"Смотри!" — выскакивая из травы, мысленно крикнула драконесса, указывая клювом Кланту за спину.
Легард обернулся, зашипев, когда первая капля припечатала его по макушке, и всмотрелся. Дождевые капли забарабанили по воде и траве, принося с собой странноватый туман, дымом стелившийся по равнине. И из этого тумана, будто вслед за дождем, появилась женщина.
