— Мардж, не нужно так бурно реагировать, — посоветовал отец, поджав губы. — Девочка выглядит уставшей, а ты еще со своими вздохами и криками...
— Это я кричу? — опешила тетя и картинно схватилась за сердце. — Виктор, от тебя я такого не ожидала.
Эмма хихикнула, слушая взрослых запрокинув голову.
— Вовсе я даже не кричу. Переживаю просто. Вирена, ты теперь с нами останешься? — чуть спокойнее уточнила тетя.
Я мельком глянула на Рэнда, молчаливой тенью стоявшего у двери, и быстро отрицательно мотнула головой.
— Нет, просто хотела вас всех повидать и кое-что взять, — пришлось признаться мне.
— Как? — в один голос воскликнули Эмма и тетя.
— Я же объяснял, что возникла ситуация, при которой Вирене пока лучше побыть под присмотром легардов, — прошипел отец и вздохнул.
— Так жалко... — печально пробормотала Эмма и посмотрела на меня грустными глазами. — А я надеялась...
Я протянула сестренке руку и та с трагической рожицей сжала мою ладонь, недовольно сопя и кидая в сторону Рэнда грозные взгляды. Усмехнувшись, я подождала, пока Эмма решит выговориться. И малышка открыла рот, выдав с гордым видом:
— Никуда сестру не отпущу! Мало того, что забрали без спросу, так еще и решили утащить неведомо куда!
— Эмми... — выдохнул отец, но малышка, не желая больше никого слушать, сжала мою руку и потопала к выходу, вынудив следовать за собой. Опешившие князь и тетя так и остались стоять, а Рэнд направился за нами.
— Придумали... — сопела Эмма, неуклюже поднимаясь по лестнице. — И так всех сестер разобрали, так еще и самую мою любимую...
Остановившись у двери в свою комнату, девочка рывком ее открыла и деловито завела меня внутрь. А когда Рэнд попытался войти следом, грозно уперлась ему в живот ладошкой и заявила:
— Это спальня леди! Нельзя сюда.
И громко захлопнула дверь перед самым носом у ошарашенного легарда.
— Так-то! — хмыкнула довольно Эмма. — А то попятам вздумал ходить. Я может хочу с тобой серьезно поговорить!
— Эмми, но ведь... если очень захотеть и через дверь можно услышать.
— Ничего подобного, — категорично отчеканила малышка. — Я пробовала колдовать... Не смотри на меня так, Вира! Да, пробовала. И у меня получилось сделать в комнате что-то вроде глушилки. Когда я в комнате, то никому в коридоре ничего не слышно. Проверила. Когда пела те странные песенки, что конюхи на празднествах...
— Эмма! — возмутилась я.
— Никто ж не слышал, — улыбнулась девочка. — Так и с внешними звуками. Когда маленький кричит, весь замок ходуном ходит, а у меня спокойно. Мне так понравилось, что я решила поступать в академию в Заварэе. Папа очень обрадовался.
— А ты сама?
— И я, конечно! — хихикнула Эмма. — Но я с тобой не об этом хотела поговорить.
— О чем? — спросила я, насторожившись.
— Хотела попросить... — немного подумав, покраснела девочка. — Даже скорее взять с тебя слово!
Я хмыкнула, с подозрением глянула на сестренку и присела на кушетку у окна.
— Дай мне слово, пожалуйста, что не выйдешь замуж за Кланта! — выпалила Эмма и уставилась на меня выжидательно.
А я подавилась воздухом и расширенными глазами посмотрела на сестру.
— Эмма, но ведь...
— Дай мне слово, пожалуйста! — взмолилась девочка.
— Эмма, я тебе это слово легко могу дать, потому что мой жених Рэндалл, но зачем?.. Разве ты не понимаешь? — пробормотала я. — Он взрослый, а ты еще совсем маленькая...
— И что? — насупилась малышка. — Я вырасту раньше, чем он успеет состариться!
— А вдруг он женится раньше? — захотелось мне образумить сестру.
На это девочка только покачала головой.
— И почему ты думаешь, что... он потом обратит на тебя внимание? — использовала я последний довод.
— А куда он денется?! — отчеканила Эмма.
Я довольно долго молчала, пораженно глядя на сестру, а та невозмутимо продолжила:
— Я тете Мардж сказала. Она, как и ты, очень удивилась. А еще посоветовала мне не заниматься глупостями.
— Тетя права, Эмми... — простонала я.
— Ничего подобного! — обиделась девочка и топнула ножкой. — Вот я выучусь, стану настоящей колдуньей и всем докажу!
— Что? — не удержалась от смеха я.
— Что знаю, как должно быть, — более спокойно закончила Эмма.
Мне хотелось разубедить девочку, но вместо этого я осторожно примирительно улыбнулась и спросила:
— Но почему?
— Он мне нравится, — расплывшись в довольной улыбке, прошептала малышка и, подойдя ко мне, забралась на колени.
А дальше Эмма шепотом начала рассказывать свои мечты и фантазии, сдабривая их совершенно невозможными деталями. Я не перебивала малышку, решив про себя, что ничего страшного не будет, если она в свои шесть лет что-то напридумывала. Через несколько лет она забудет о своей идее, если не через несколько месяцев. Или будет вспоминать со смешанным чувством веселья и стыда. Сейчас же ей просто нужен был тот, кто выслушает.
Закончив с мечтами о далеком будущем, Эмма принялась рассказывать мне о своих подвигах. Про сожженный взглядом стол в малой гостиной и оплавленное личико бедной куклы Клодии я выслушала молча, даже не пытаясь упрекать малышку. Все равно тетя Севиль уже это сделала.
Затем девочка рассказала, как после пропажи легардов и меня в кошачьем облике посреди парка, приказала работникам копать яму на том месте, где мы провалились под землю, чтобы доказать, что все произошедшее не было плодом ее фантазии.
Вышколенные слуги не посмели ослушаться, а Эмму начала искать няня уже тогда, когда посреди идеальной лужайки была разрыта яма в три метра глубиной. Главный садовник, вернувшийся из деревни, получил сердечный приступ и наорал на Бобби, увидев сначала яму, а затем и идеальный выжженный круг, засыпанный песком, посреди своего парка.
— Представляешь?!
Именно в этот момент и явилась няня Эммы, недовольной статуей замерев на пороге.
— Вот и что это такое? — деловито осведомилась женщина. — Где ваш режим, юная леди? Если не ошибаюсь, то вам пора что-нибудь съесть, а то не вырастите!
— Вширь! — хихикнула Эмма, направляясь к двери. — Попьешь со мной чаю, Вир? Одной так ску-у-учно!
Есть мне не хотелось, но и отказывать малышке было тяжело. Заметив скептическое выражение на моем лице, девочка трагически вздохнула и смиренно сказала:
— Так и быть, этот здоровяк тоже приглашен!
— Большая честь для меня, — очень серьезно отозвался Рэнд, и я дернулась, поняв, что легард все это время стоял в коридоре.
— Хорошо, вы тогда идите, а я присоединюсь чуть-чуть позже, — решила, подмигнув сестренке.
Эмма широко улыбнулась, довольно сверкнув карими глазками, взяла няню за руку и чинно вышла из комнаты. Я же направилась в свою комнату, вполне очевидно ожидая, что Рэнд увяжется следом.
* * *
В комнате девушки многое изменилось с тех пор, как Рэнд был здесь в прошлый раз. Слуги постарались. На стенах и ковре уже нельзя было заметить пятен и грязи. Кровать была аккуратно застелена, а из ванной комнаты не несло запахом застоявшейся воды. Кто-то заботливый даже пристроил на столик, в кувшин для умывания, несколько крупных пионов, окутанных ворохом листьев.
Аромат цветов навевал мысли о солнце, хотя за окном медленно, но верно собирались дождевые тучи. Вира осторожно обняла ворох полураспустившихся бутонов руками, вдыхая полной грудью, и чему-то улыбнулась, а Рэнд поймал себя на мысли, что ему хочется знать, чему посвящена эта улыбка. Так искренне и счастливо девушка улыбнулась лишь раз на его памяти, да и то, эта улыбка была в приснившихся ему воспоминаниях Вирены.
Девушка еще раз вдохнула аромат пионов, погладила тонкими пальчиками нежные атласные лепестки и начала по очереди выдвигать ящички стола, что-то разыскивая. Оказалось, она искала небольшую стопку потрепанных пергаментов, перевязанных тонкой белой лентой. Довольно кивнув каким-то своим мыслям, Вира прошла к каминной полке и сняла широкую невысокую шкатулку, всунув в нее листики так, чтобы Рэнд не смог рассмотреть содержимое. И легарду тут же захотелось узнать, что же таит эта коробка.
Вира тоже была как шкатулка. Увидев девушку первый раз, Рэнд, руководствуясь эмоциями, нарисовал себе в воображении облик юной избалованной княжеской дочери. Вот только Вирена оказалась не так проста, как ему показалось. И, что больше всего удивляло в ней легарда, девушка не пыталась произвести на окружающих какое-то впечатление. Она даже не играла какую-то принятую роль. Свойство ли это было возраста и неопытности, но девушка не старалась юлить или вести себя неискренно.
Рассматривая ее тонкую фигурку в зеркальном отражении, Рэнд задумчиво следил за движениями Виры. Делала ли она это сознательно или все выходило само собой, но со стороны казалось, что девушка танцует, настолько плавными и красивыми были даже маленькие движения руками. Коса растрепалась, несколько длинных прядей падали Вире на лицо, но девушка и не подумала поправить волосы, лишь небрежно мотнула головой, отбрасывая косу за спину. Тонкая ленточка, сдерживающая темные локоны соскользнула, и волосы блестящей волной взметнулись в воздухе.
Фыркнув, Вира попыталась собрать волосы в узел, но пряди не думали слушаться. Взглянув на себя в зеркало и поняв, что за ней наблюдает легард, девушка отдернула руки, с серьезным видом и пунцовыми щеками вернувшись к поискам, повернувшись к Рэндаллу спиной.
* * *
Взгляд Рэнда, изучающий и пристальный, застал меня врасплох. Да еще эти волосы!
Мысленно костеря себя, заслонившись от легарда водопадом прядей, я долго рылась в шкафу, незаметно складывая в высокий сундучок мелкие, дорогие мне вещи. Поверх всего устроила шкатулку, основательно защелкнув крышку сундука.
Почему-то мне начало казаться, что домой я уже не вернусь. Алория останется родиной, любимым местечком на земле, но перестанет быть домом, куда хочется и нужно возвращаться. Здесь будет отец, сестры, тетя, но мне здесь уже не жить, как раньше.
Это странное чувство всколыхнуло волну воспоминаний. Именно об этом говорила мне тетя и Ольма.
Вряд ли вся эта история с Ашарсой закончится так быстро. Ближайшие дни, если не месяцы, я проведу в Лессе под присмотром легардов. Возможно, мне это понравится, но, скорее всего, нет.
Рядом с Рэндаллом я чувствовала себя то хорошо и надежно, то мне совершенно неуютно. Сложно предположить, что твориться в голове этого легарда и что мне ждать от него. Клант вызывает куда больше доверия, да и блондин куда общительнее своего брата. Я вполне могла понять Эмму.
Заметив, что довольно долго стою, положив руки на крышку сундука, я смущенно кашлянула и развернулась, собираясь поднять свою поклажу. Но сундук исчез у меня из-под носа быстрее, чем я смогла заметить. Захотелось извиниться, что напихала туда много разного и довольно тяжелого, но Рэнд держал сундук с такой легкостью, будто тот ничего не весил.
— Все? — спросил легард.
Я промолчала, отвечать не хотелось. Если бы не брюнет, если бы была одна в комнате, то опустилась бы на покрывало кровати и немного посидела, даже всплакнула. Непролитое отчаяние комком застряло в горле, не давая ни вымолвить слово, ни вздохнуть поглубже.
Неожиданно раздался какой-то гул, визг и звон разбившегося фарфора. Перепугано охнув, я в два шага добралась до двери, и хотела было ее распахнуть, как Рэнд перехватил меня поперек груди, плотно прижимая к себе и не давая двинуться с места.
— Пусти, — прошипела, пытаясь выдернуть прижатые по швам руки, но, конечно же, у меня ничего не вышло.
— Не стоит сломя голову нестись куда-то, даже не зная толком — куда, — недовольно просопел легард, под обиженные вопли пристраивая меня на плечо, головой вниз.
Вниз мы спустились под удивленные взгляды слуг и веселое хихиканье тети Мардж, застывшей в дверях малой гостиной.
— Что там произошло? — придушено спросила я, приподымаясь на плече легарда.
— Да это все Эмма, — отмахнулась тетя небрежно. — Пошла сказать вашему папочке, что хочет... С тобой к легардам.
Не успела тетя закончить фразу, как до нас донеслись возгласы из кабинета князя:
— ...А я хочу! Ну, пожалуйста! Убегу!.. В академию не поеду!..
Что отвечал Эмме отец разобрать было невозможно, особенно вися в неудобном положении. Я ударила Рэнд ладошкой по каменному плечу, требуя поставить на пол. Он осторожно отпустил меня, позволяя соскользнуть вниз, придерживая рукой, так что его пальцы прошлись по мне от бедер и до затылка. Ощущение получилось странным и очень волнующим. Где-то внизу живота будто образовалась тянущая пустота, и я забыла, как дышать.
Стараясь не думать ни о чем, развернулась и побежала к кабинету отца, надеясь прекратить спор. Перепуганная и встревоженная, влетев в комнату, я увидела странную картину: Эмма чинно сидела на стуле возле стола и с серьезным лицом в полголоса грозила папе:
— Никакой академии. Не поеду и учиться не буду.
— Эмма, тебя ведь не звали, а ты себя ведешь... — в тон малышке ответил князь. — Ты...
Заметив нас, малышка тихо ойкнула и на миг сильно зажмурилась, а затем метнулась ко мне, плотно обняла за ноги и провопила:
— Никуда не отпущу!
Мы с отцом замерли в недоумении. Первый раз на моей памяти девочка вела себя подобным образом, да еще и при посторонних. Мне хотелось что-то сказать малышке, как-то переубедить ее, когда вдруг Рэнд у меня за спиной заметил:
— Пусть погостит, если ей так хочется. В этом нет никакой проблемы.
— Ура! — взвизгнула Эмма, отлипая от меня. А затем подбежала к Рэнду, ловко подпрыгнула, юрким котенком вскарабкалась, повиснув у легарда на шее, и смачно расцеловала опешившего парня в обе щеки.
— Только не прямо сейчас, — хрипло выдал Рэнд, приходя в себя. — Клант приедет через пару дней и заберет.
— Ура! — выкрикнула Эмма.
На это князь лишь обреченно кивнул.
Глава 20
По возвращении в Лесс мы с Рэндом угодили прямиком в объятия очень сердитой Элеоноры. Сдерживаясь, чтобы не начать кричать на нас обоих, легарда в два приема уложила меня в кровать, а затем, прихватив брюнета под руку, удалилась в коридор, уже там громко высказывая все, что думает по поводу нашего исчезновения.
Я предпочла накрыть голову подушкой и не слышать воплей женщины и скупых негромких ответов Рэндалла. Может это и я виновата в получившемся, но отвечать не хотелось.
Когда я уже думала, что Элеонора вот-вот сорвет голос, легарда замолчала, крикнула что-то напоследок и удалилась, а киашьяр вернулся в комнату, раскопал меня под одеялом, холодными губами поцеловал в лоб и приказал отсыпаться. В полном недоумении я проводила его взглядом до двери на террасу, через которую он удалился, а потом, зарывшись лицом в перину, неожиданно для себя рассмеялась.
* * *
В Лессе все будто сговорились, чтобы не дать мне заскучать. Кириа подолгу болтала со мной, рассказывая истории и мелкие происшествия, свидетельницей которых она была. Особенно много внимания она уделяла подробным рассказам о жизни легардов, сознательно посвящая меня в культуру этого народа, со всеми их мелкими отличиями и пристрастиями.
