— Я уже чувствую, как будет болеть все тело, — хихикнула Ройна. — У меня тоже такое разрешение. Там еще должно быть: на получение денег на расходы, на питание, проживание, фураж для лошади. Все остальное необходимо вытребовать за проделанную работу.
Быстро перебрав разнородные листики, я обнаружила все указанные подругой бланки с сургучными оттисками и окончательно приуныла. Отписанных сумм едва ли хватит до первого пункта назначения, если добираться туда верхом.
Сверившись с планом практики, я вздохнула. В первую очередь нам с Карром предстояло посетить князя Торры, на несколько недель обосновавшись в его замке в Мукоше. В задании время нашего пребывания было обозначено весьма расплывчато. Под "изучением архивов прибрежных земель" могло подразумеваться все, что угодно. Одно для меня было ясно — мне предстоит проскакать верхом не меньше пяти дней, останавливаясь...
Я прошла к висевшей на стене карте и внимательно ее рассмотрела, хотя и так прекрасно помнила все названия. На пути лежало три города. Нам представлялась возможность сделать незначительный круг и заехать в большую и знаменитую Жирру. Город называли так не просто, с давних пор именно там производили лучшее мыло в княжествах. Более северные Синиол, Здобб и Тартра больше походили на большие поселения, чем на города, но зато вокруг них расстилались холмистые луга побережья спокойного северного моря Тиридор, в которое больше всего вдавался контур защитной стены легардов. На лугах этих земель разводили самых лучших овец, что были не прочь взобраться на высящиеся на востоке Торры горы, разделенные надвое границей с Адирреном. Именно из этих северных городов в Жирру свозили все необходимое для вываривания мыла.
Сверившись с маршрутом, я задумалась над возможностью сократить путь в Мукошь через Турру и Тиссу — небольшие и во многом схожие города, ничем не отличавшиеся от других здесь, на севере континента. Но в сравнении с южными княжествами, что, кроме Эдиша, не отличались обширными территориями, города севера были и крупнее, и богаче, ведь именно здесь разводили продаваемый даже в Легардор скот.
— Рой, раз уж ты из нас двоих больше увлечена Карром... Не знаешь, где я могу его найти в Столле?
Подруга на миг замялась, обдумывая мой вопрос.
— Не думаешь же ты, что я слежу за...
— Рой, ничего не думаю, — улыбнулась я совершенно искренне. — Мне нет дела до того, следишь ты или не следишь за нашим балбесом Карром. Просто на вопрос ответь, а?
Девушка покраснела, насколько это было возможно с ее цветом кожи. На щеках золотисто-чайного оттенка проступили темные, как лепестки поздних роз пятна. Натянуто улыбнувшись, заварэйка тихо вымолвила несколько звуков, но я не смогла разобрать ни единого слова. Прокашлявшись, Ройна начала вновь, отрывисто рассказывая то, что ей было доподлинно известно.
— В городе он живет в частном доме. Улица Крюшон, дом без цифры, со стороны базарных рядов первый справа. Узнать очень просто: желтые стены с облупившейся штукатуркой. Раньше этот дом принадлежал знахарю, вроде бы. Вывеска так и осталась на месте, поскрипывает на ветру кованой медной ступкой с торчащим из нее пестиком. — Ройна отвернулась, наигранно увлеченно перебирая сваленные в кучу чулки. — Я несколько раз была рядом с этим домом, но мне всего однажды удалось застать Карра дома. Он ненадолго пустил меня внутрь. Чай он готовит отвратительный, имей ввиду! Я попробовала его расспросить о доме, но Карр отмалчивался, хотя там и без объяснений видно, что лавка была куплена кем-то из родни. Уж очень дом большой. Огромный! Комнаты — как озера! Я такие лишь в Академии видела. Вот только Карр не подумал хоть немного их расчистить после прежнего владельца. Весь первый этаж напоминает огромную лабораторию, со стеллажами, на которых теснятся разноместные банки и флаконы; с расшатанными столами, покрытыми слоем вековой пыли. Представляешь, один из этих столов был сплошь уставлен ступками! И глиняными, и дорогими каменными. Даже деревянная, проеденная жучком нашлась! Зачем ему все это? Что-то я не замечала за Карром большой любви к лекарствам и тому подобному...
Ройна неопределенно повела рукой. Под этим жестом могло скрываться все, что угодно. Зная подругу много лет, я без труда поняла ее отношение. С самого первого года заварэйка возненавидела все завязанные на дарах природы чары. Ее нелюбовь явно была вызвана бабушкой, стремившейся обучить единственную внучку знахарскому делу, но Ройна упиралась всеми силами.
— Только знай, — предупредила подруга, — маловероятно, что ты застанешь Карра дома. Он вечно пропадает где-то. Если расспросить всех его знакомых, то тебе непременно понарассказывают небылиц. Словно бы утром его видели в базарных рядах, где он не только не заплатил, но и обвел торговку на пучок редиски. В обед Карра обязательно заметят сразу и в городской ратуше, и в бане, и в пяти трактирах, причем в последних ты узнаешь, что нашему другу лучше не появляться там в ближайшие недели, раз он не умеет играть честно.
Рассмеявшись над словами Ройны и понимая, что она говорит правду, я еще раз пересмотрела план практики, прикидывая, как бы половчее отвязаться от Карра хотя бы на одно задание. Именно сейчас мне физически хотелось побыть вдали ото всех знакомых.
Внизу, на первом этаже, громко хлопнула входная дверь и с хозяйкой пансиона кто-то заговорил. Я без труда различила нотки низкого мужского голоса. Сердце вдруг с грохотом забарабанило в груди, но я мгновенно подавила эту ненужною слабость.
— Может новый жилец? — предположила заварэйка, с сомнением рассматривая чулок на просвет. В чулке виднелась здоровенная дыра, в которую можно было с легкостью просунуть палец. Проделав это и с еще большим сомнением повертев чулок, Ройна все же бросила его на пол, в кучу к его таким же неудачливым собратьям.
— Нет, это не новый жилец... — пробормотала я, слыша скрип лестницы.
— А? — не поняла Ройна, но спросить не успела — ее на полуслове прервал стук в дверь.
Не дождавшись ответа, незваный визитер неторопливо распахнул дверь, окинув нас с Ройной быстрым взглядом.
— Привет, Клант, — сухо поздоровалась я, стараясь сделать вид, что не произошло ничего особенного.
— Давно не виделись, малышка! — легард щедро одарил нас с Ройной обольстительной улыбкой, по-хозяйски устраиваясь на моей кровати, за отсутствием в комнате свободных кресел и стульев — мы с заварэйкой повсюду развесили платья и чулки.
— Всего несколько дней... — пожала я плечами, делая вид, что появление киашьяра в Столле ни капли меня не удивило.
Внутри все тряслось и дергалось, словно я превратилась в огромные часы с засевшей в корпусе птицей. И эта глупая дикая птаха желала выбраться на волю, не смотря ни на что. Стук сердца грозил заглушить любые звуки. В Лессе справляться, оказывается, было совсем просто.
Там просто заставила себя забыть обо всем, словно ничего не произошло и я все та же, какой прибыла на празднество. После разговора с Ройной нервы натянулись до струнной звонкости, не на шутку меня пугая.
— Не ожидала тебя здесь увидеть... Ты же собирался... — я оборвала себя, словно мне совсем и не было интересно, куда Клант собирался и зачем.
— Я уже побывал везде, где требовалось, — улыбнулся Клант, пытаясь поймать мой взгляд.
"Ага! Сейчас!" — мысленно хмыкнула я, при этом сохраняя вид заинтересованного сборами человека.
Несколько платьев я со вздохом отправила в кучу у стены.
— Что ты хотел?
— Ты так быстро убежала из Лесса... Что-то случилось, Эмми? — мягко спросил Клант, тронув меня за руку.
Я не дернулась и не отстранилась. И похвалила себя за это.
"Много всего случилось!"
— Да нет... Просто я на самом деле решила повидать Эвилу. Сестра давно на меня в обиде, что я про нее забыла, — ответ получился столь бесцветным и подходящим для ситуации, что я довольно похвалила себя еще раз и посмотрела на замершую и притворившуюся стенкой Ройну.
— Чаю хочу! — решительно воскликнула подруга и бегом бросилась к двери, спеша оставить меня наедине с киашьяром.
Клант встал и прошелся по комнате, распространяя вокруг тонкий аромат хвойного мыла. Я краем глаза следила за ним, пытаясь оценить легарда трезво и непредвзято.
Очередная и тщетная попытка!
Тысячная, наверное...
Серый камзол без вышивки, к которой Клант питал слабость, сидел идеально на широких плечах, скрывая тело, о котором я фантазировала лет с тринадцати. В то же время мои попытки привлечь к себе его внимание не только как забавной родственницы вылились в тонкий платочек с вышивкой по краю.
Где я сейчас и где тот платочек с неровными стежками серебристой и белой нитью?..
— Ты сразу сюда или был дома? — прерывая затянувшуюся паузу, уточнила я.
— Я был в Заварэе по делам и решил попробовать счастья найти тебя здесь. Как видишь, не прогадал! — усмехнулся легард.
Скрипнув зубами, я вынужденно кивнула.
Нужно отдать Кланту должное, меня он чувствует, как пульсирующую точку на теле континента. Словно все время нахожусь под его неусыпным вниманием, хотя это, конечно, глупость. Просто киашьяр ни разу не ошибся в моих поисках.
Так было даже в детстве, когда, плюнув на надоевшие занятия, я убегала подальше от Академии и гуляла в одиночку по узким улочкам столицы. Не проходило и пары часов, как передо мной воздвигался блондин и недовольно грозил пальцем. Правда, после этого мы неизменно отправлялись есть мороженое или пить мой любимый отвар малиновых листьев с шоколадными конфетами.
— Я не успел отдать тебе кое-что в Лессе... — Клант протянул мне небольшой квадратный футляр, обтянутый красной кожей.
Вздернув бровь, я глянула на легарда, ожидая объяснений.
— Это подарок, — сухо отозвался он. — С началом практики.
— А! — многозначительно пришлось протянуть мне. — Ясно.
Не дождавшись, пока я возьму коробку, киашьяр пристроил футляр на подушку, и выжидательно посмотрел на меня. А я с тем же непроницаемым — надеюсь! — лицом продолжила рассматривать длинную рубашку, раздумывая, выкинуть ее вместе с платьями или оставить.
— Эй! — вдруг воскликнул Клант, выдернув из моих рук сей предмет. — Это же моя рубашка!
— Ты ж мне ее отдал?! — в тон легарду возмутилась я.
— Когда?
— Когда мы заляпали мое синее платье в опытах с красным буголовом, и мне нечем было прикрыть грязь до возвращения в Академию, — припомнила я.
— С того момента могла двадцать раз вернуть рубашку, — поджал губы Клант.
— Тебе жалко мне рубашки? — возмутилась я и состроила обиду на лице. — Одной ма-аленькой рубашки для ма-а-аленькой меня?
— Зачем тебе старая рубашка? — легард потряс у меня перед носом оной.
— В ней... спать очень удобно... — вынужденно призналась я и густо покраснела. — Тепло...
— Эмма! — фыркнул Клант.
— А что? — Я надула губы, как делала это всегда в детстве — тогда помогало!
— Эмма, не веди себя, как маленькая, — прошипел Клант, но рубашку вернул, и я поскорее запихала ее на дно плотной холщевой сумки.
— Не веду... — в тон легарду пробормотала я, стараясь скрыть усмешку. — Просто... она мне нравиться. Большая, теплая...
— Вот такие дочки у людских князей... — хмыкнул Клант и отошел к окну, делая вид, что рассматривает разложенные на подоконнике книги. — Хочется дать тебе денег, раз на нормальную девчачью рубашку не хватает.
Я не ответила, продолжая складывать одежду в мешки. Большая часть платьев и белья хранилась дома, в Алоре, так что мне требовалось всего лишь упаковать несколько неброских нарядов с узкими юбками, не сковывающими движений. Из города я собиралась выехать не просто верхом, а усевшись в седле по-мужски, так что в отдельную стопку отложила плотные узкие бриджи, длинную тунику с разрезами по бокам, очень тонкую кожаную жилетку на удобных крючках по бокам и куртку из плотной ткани с мягкой шерстяной подкладкой. Рядом с кроватью выставила высокие ботинки на шнуровке.
Весна уже прочно обосновалась на юге, но здесь, в более северных районах еще царили холодные ночи, когда к утру земля покрывалась коркой инея. Отправляться в путь в такое время могло бы показаться безрассудством, ведь несколько ночей предстояло провести при дороге, за неимением гостиниц на малом восточном тракте, что неровной дугой огибал Столл с юга и уводил дальше на север, через Мукошь и Бугор до самого Лимма, столицы Адиррена, расположившегося в верховьях спускающейся с гор реки Вусты.
Зато из Мукоша наш с Карром путь лежал по устью реки Верткой в Эдишь, в городок под названием Маяяра. Быстрее всего добраться было на корабле. Пока я даже не могла понять, что нам предстояло делать там, ведь это было одно из самых оживленных, но при этом и густо напичканных магами мест в княжествах.
Город надвое разделяла река, чуть дальше на юг сливавшаяся в общий поток с Веретенкой, согретой долгими солнечными днями в Ленисине. Здесь вечно останавливались многочисленные купцы и перекупщики из соседних княжеств.
— Я сейчас закончу и пойду искать своего напарника по практике, — сообщила я Кланту небрежно. — Ты долго собираешься здесь пробыть?
— Выгоняешь? — удивился киашьяр.
— Нет, отчего же?! Просто уточняю, — я не поддалась на провокацию и ответила привычно, с легкой смешинкой в голосе. — Может ты, как и Ройна, желаешь чаю, но стесняешься попросить...
— Ты обо мне сейчас? — хмыкнул легард, передвинув книги и присев на подоконник.
— А о ком еще? — деловито осведомилась моя злость.
— Да, на самом деле, не на долго забежал, — усмехнулся Клант и пригладил короткие светлые пряди над виском. — Рассиживаться нечего...
Не успела я хоть слово вымолвить, а киашьяра как и не было — растаял.
— Тьфу на тебя, — буркнула я, но рукой перед собой в воздухе повела, проверяя, убрался легард или лишь сделался невидимым. Сила ничего подозрительного в комнате не обнаружила.
Вздохнув, я вернулась к сборам, но потом вспомнила про оставленную на подушке шкатулку и быстренько взобралась на постель с ногами, приготовившись рассмотреть подарок. Каким бы вредным Клант ни был, он всегда умел выбирать интересные вещицы.
Маленький замочек мелодично звякнул, и крышка легко откинулась, позволяя рассмотреть широкое, на всю фалангу, кольцо из тусклого серебра с глубоко укрепленным в нем неровно обработанным кусочком малахита.
— Вот плут... — не смогла удержаться я от привычной реплики и расплылась в довольной ухмылке. — Запомнил... Надо же!..
Немного подумав и проверив кольцо на следы остаточной магии, я с трепетом надела украшение на средний палец правой руки. Оно село, как влитое, будто под мою руку делалось. Залюбовавшись, я просидела так довольно долго, размеренно покачивая ногой и рассматривая идущую по ободку тончайшую резьбу.
Кольцо идеально подходило к моему браслету так, что казалось, словно их сделал один мастер. Браслет из дутого серебра с изображением виноградной лозы по всей лицевой стороне, плотно охватывавший запястье с того самого дня, как было куплено у одного купца в Элессоне.
Кольцо немного нагрелось и приятно оттягивало руку, навевая мысли о том дне, когда я впервые его увидела. Это случилось совершенно неожиданно, когда я нагрянула к Ее Светлости старой королеве без предупреждения. Бабушка Клео поила меня чаем, слушала в пол уха, а сама перебирала старые украшения в нескольких шкатулках.
