Эмма самодовольно хмыкнула и продолжила измываться над моим внешним видом. Рэнд, наблюдавший за этой картинкой не без доли удовольствия, в конце концов просто задвинул меня ногой себе за спину в тот самый момент, когда малышка, как следует обслюнявив пальчик, собиралась завить мне кисточки в локоны.
— Терпеливая у вас животина, — прокомментировал все произошедшее отец. — Дворцовая кошка и то огрызается на каждую попытку Эммы к ней приблизиться, а эта, хоть и крупнее, но терпит!
— Сами удивляемся, — хмыкнул Рэндалл, наклонившись, чтобы развязать мне усы. На это я только жалостливо протяжно мявкнула, потому как Эмма бантики завязала на совесть.
Сестренку я, конечно, люблю и рада, что Эмми избавилась от своей картавости за время моего отсутствия, но остро захотелось держаться от малышки подальше. Мне не жалко усов! Но ведь при ее магическом даре сестренка вполне может меня и без головы оставить.
— Так что вы хотели нам сказать, леди? — тем временем уточнил Клант, наклонившись вперед, грозно взглянув на девочку.
Эмма небрежно фыркнула и смерила Кланта удивленным взглядом. Если бы легард хорошо знал мою сестренку, то не пытался бы ее запугать. Каждый в замке был в курсе, что Эмма не боится ничего и никого, а тем более мужчин любого возраста и звания. Погрозив легарду пальцем, девочка состроила скорбную гримасу, поцокала языком и очень по-взрослому вздохнула.
— Мужчины! — правдоподобно скопировав интонацию тети, Эмми замолчала.
Ольма тихо охнула и расхохоталась, зажав рот рукой, а потом и вовсе отвернулась, так что озадаченные князь и легарды видели только вздрагивающие плечи сестры. Мне тоже хотелось посмеяться, но получилось только беззвучно оскалить клыки.
— Так вот, уверена, что Вира не сбегала! — решительно заявила девочка, болтая ножками воздухе и даже заехав один раз по коленке охнувшему Кланту. — Я была у нее в комнате...
— Эмма! — воскликнула Ольма. — Я же приказала запереть Вирину комнату! Как ты вошла? Кто тебе ключ дал?
— Да зачем ключ? — удивилась малышка, извлекая из тяжелых локонов шпильку.
Ольма охнула, покрываясь красными пятнами и еле сдерживаясь, чтобы не начать кричать. Отец только понимающе покачал головой. Весь комизм ситуации не оценили только Клант и Рэнд, продолжавшие сверлить девочку взглядом. С минуту помолчав, вернув шпильку обратно и чинно сложив ручки на коленках, Эмма наконец сказала:
— Вира никогда бы не поступила так.
— Как? — еле сдерживаясь, хмуро уточнил Клант.
— Она ни за что не оставила бы подаррки не рраспакованными! — выдохнула девочка, как какую-то великую тайну, известную только ей, вновь начав картавить.
— Эмма, — пробормотал князь печально, — это ни о чем не говорит.
— Нет! — воскликнула девочка и, соскочив со стола, грозно топнула ножкой. — Вирра обязательно прросмотррела бы все подаррки! Это был ее день ррождения... И она любила получать подаррки. Их целую горру пррислали. — И малышка старательно показала в воздухе, как много было подарков. — Вирра прросто не могла не откррыть их. Она же любит загадывать, что в сверртках может быть. Прравда, никогда не угадывает! — Эмма рассмеялась. — Но так же даже интерреснее. Вот вы ей в пррошлом году ткань такую кррасивую пррислали, необычную... перреливающуюся! — Последнее слово девочка выговорила очень старательно.
Рэнд хмуро глянул на Кланта.
— А что? — ощетинился блондин. — Нужно же было ей что-то послать, а все девушки любят ткани!
— Прравда, Вирра теперрь его одеть не может... — Вздохнула Эмма.
— Почему? — на этот раз спросил Рэндалл.
— Так оно ей мало стало... Вот здесь! — И малышка ткнула себя в грудь. Я порадовалась, что звери не краснеют, иначе я была бы сейчас вся розовая от стыда.
Клант как-то подозрительно весело подмигнул Рэнду, на что тот глянул на брата так, что на месте блондина я бы уже испускала предсмертный стон.
Вспомнив, кто из этих двоих мой жених, захотелось исчезнуть. Что-то мне подсказывает, что лучше бы им был Клант, потому как хмурые взгляды Рэнда мне совсем не нравятся.
— А еще Вирра записку оставила! — Оторвала Эмма парней от игры в гляделки.
— Какую записку? — в один голос спросили легарды и князь.
— Эмма, ты опять за свое? — устало спросила Ольма. — Не морочь всем голову этой выдумкой. Никакая это не записка. Какие-то каракули...
— Это подсказка! — уверенно заявила малышка, и я мысленно похвалила Эмму за догадливость. — Там только одно слово. Ашарррса!
Клант и Рэнд замерли, как завороженные, уставившись на девочку.
— Эмма, прекрати! — велела Ольма. — Сколько мож...
Но Рэндалл взмахом руки остановил поток слов старшей сестры. Легард присел перед Эммой на корточки и, взяв малышку чуть выше локтей, очень строго спросил:
— Уверена?
— Конечно! — Эмма серьезно кивнула. — Там не рразборрчиво, но я срразу поняла, потому что не перрвый рраз слышала это слово.
Теперь была моя очередь удивляться. Я даже подползла поближе, чтобы лучше видеть и слышать.
— Однажды ночью я шла... мимо ее комнаты. По своим делам, — чуть стушевавшись, начала Эмма. — И услышала какие-то стрранные звуки. Подумала срразу, что Вирра с кем-то рразговарривает. Зашла. Оказалось, что она во сне рразговаривает. Прравда, сны ей снились... — Малышка печально вздохнула. — Кошмаррры. Я даже пыталась ее будить, но она очень кррепко спала. Это было стррашно! А на утрро у Вирры такие глаза были... Будто ее всю ночь кто-то мучил. Но она никогда никому об этом не ррассказывала.
Эмма расстроено вздохнула и посмотрела сначала на Кланта, а потом на Рэнда, после чего перевела взгляд на меня.
— Она часто повторряла какие-то стрранные незнакомые слова, и я это запомнила, — закончила свой рассказ девочка.
— Мы можем взглянуть на комнату Вирены и на эту... записку? — не столько спросил, сколько приказал Рэндалл.
— Да, да, конечно! — воскликнула Ольма. — Я вас провожу.
Глава 10
Я могла бы отправиться следом за людьми и легардами, но предпочла более короткую дорогу. Еще в детстве я осознала прелесть коротких путей через коридоры для слуг. Всегда и всюду можно было попасть раньше других. Пока Ольма вела всех через главный холл, длинные коридоры, устланные дорогими коврами, и по лестнице на второй этаж, я невидимой тенью пронеслась по узкому проходу, проскочила одиннадцать крутых ступеней, свернула пару раз и притаилась за вазой, напротив двери собственной комнаты.
Ждать пришлось долго. Первым я услышала голос Эммы, что-то громко рассказывавшей всем желавшим и не желавшим слушать. Малышку редко волновала такая мелочь, как чужое мнение. Если ей хотелось что-то делать, то никто, даже отец, не мог ее остановить.
Сейчас девочка увлеченно разглагольствовала про чудесный чайный сервиз из Барры, который она обнаружила среди моих подарков. Фарфор ей так понравился, что малышка решила описать каждую чашечку и блюдце, чтобы все, так же как и она, восхитились этим шедевром баррских мастеров.
— Там на каждой чашечке свой ррисунок, — деловито описывала Эмма. — По одному на каждый месяц года. На одной чашке цветочки и ягоды, а на блюдечке лукошко с черрникой. На второй — яблоневый сад, а на блюдечке — яблочные пирроги и горки спелых крраснобоких яблочек. На трретьей...
— Эмма, мы поняли! — простонала Ольма.
— Нет, подожди! Там еще такой чудесный чайник! На нем все срразу. И еще какие-то танцующие девушки в тонких платьях из травы и листьев, — продолжила свой рассказ малышка.
— Это богини плодородия, — заметил Рэндалл. — В Барре и нескольких других княжествах их почитают, как самую большую силу, управляющую жизнью людей.
— Ой, а откуда вы знаете? — радостно воскликнула Эмма, вбегая в коридор, так что теперь я могла ее видеть.
— Об этом пишут в книгах, — небрежно отозвался брюнет. — В библиотеке Лесса несколько полок посвящены книгам о культуре и истории княжеств.
Теперь я могла видеть всю процессию. Но мои мысли занимал вопрос: что такое Лесс. И любопытная Эмма тут же озвучила его.
— А что такое Лесс?
— Это цитадель в Элессоне, — ответил малышке Клант. — А Элессон — столица Легардора.
— Ого! — Эмма восторженно захлопала в ладоши. — А библиотека большая?
— Эмма, хватит задавать вопросы, — строго велела Ольма, дернув сестру за руку. — Мы пришли. Я только возьму ключ в своей старой комнате.
С этими словами старшая сестра скрылась за толстой дубовой дверью и довольно долго не появлялась. Все стоявшие в коридоре слышали ее злое бормотание и шум выдвигаемых ящичков.
— Кажется, Ольма опять потеряла ключ, — вздохнул отец.
— Я сейчас! — воскликнула Эмма, выдергивая шпильку. — Через минуту открою!
И малышка, высунув от старания кончик языка, припала к замку моей двери, запустив в него узкую проволочку. Князь хотел что-то сказать и даже шагнул к Эмме, но та, выдав победный клич, толкнула дверь. В коридор пахнуло болотным смрадом.
— Вы не пугайтесь, это из-за того, что там ничего так и не убррали! — предупредила легардов Эмма. — Только первую минуту прротивно, а потом ничего. Я пыталась окно откррыть, но не смогла.
Легарды бесстрашно ступили в комнату вслед за Эммой. Отец секунду потоптался на пороге, но тоже вошел. Мне идти не хотелось, слишком ощутимо в моей спальне пахло опасностью, но я не хотела что-то пропустить.
— Вот эта записка! — крикнула Эмма, подбегая к столику.
В комнате не только витал запах сырости и затхлости. Похоже, приказ Ольмы слуги восприняли всерьез, не убрав даже ванную комнату. Спустя месяцы ароматная пенная вода внутри медной ванны превратилось в осклизлую массу серо-зеленого цвета, в которой виднелись клочья шерсти.
"Интересно, хоть кто-то это заметит?" — с сомнением спросила я сама себя.
Стукнула оконная рама. Похоже, кто-то решил впустить в комнату хоть немного свежего воздуха. Я вынырнула из ванной комнаты и осмотрелась. Все осталось на своих местах. Скомканные простыни, край одеяла свесился до самого пола, подушки разбросаны по всей кровати. На ковре в нескольких местах странные бесформенные пятна, на стенах и гобеленах потеки. Кое-где даже налипли тонкие светло-рыжие волоски с темным кончиком.
— Вы уже вошли? — расстроено заметила Ольма, заходя в комнату. — А я ключ так и не нашла...
Никто не обратил на сестру внимания, обиженно вспыхнув, та развернулась и с гордым видом удалилась, сказав только:
— Раз я больше не нужна... У меня есть дела, кроме как тут торчать!
— Здесь ничего не убирали? — спросил Клант, распахивая второе окно.
— Решили оставить как есть, — вздохнул князь, присаживаясь в кресло, повернутое от камина. — Ольма так решила.
— Ну-ну... — покачал головой блондин и обратился к Рэнду, рассматривавшему тот самый лист с моими каракулями: — Маленькая леди сказала правду?
— Я не маленькая! — прошипела Эмма, надув щеки, наступая на Кланта. — Мне скорро будет семь лет!
Блондин присел перед девочкой на корточки, еле сдерживая улыбку, и сказал так, словно вверял Эмме какую-то тайну:
— А мне семьдесят один. Так что вы, леди, для меня всегда будете малышкой.
— Стрраааанно! — протянула Эмма, ничуть не растерявшись, обходя Кланта по кругу. — Если вы такой старый, то почему из вас еще труха не сыпется?
Сотрясаясь от беззвучного смеха, я потерла морду лапой, чтобы сдержать то похрюкивание, что у меня получалось вместо нормального хохота.
— Вот вырастите, тогда поговорим, — кисло выдавил Клант, вставая и делая вид, что его очень занимают предметы на каминной полке.
— Посмотррим! — согласилась Эмма.
— Тут точно что-то похожее на слово, — ни к кому конкретно не обращаясь, наконец произнес Рэнд, повертев лист бумаги по кругу. — Хотя с этим можно поспорить.
Клант неопределенно хмыкнул и продолжил перебирать мелкие безделушки, пока не вытащил из кучи листиков, с переписанными из книг цитатами и стихами, небольшой прямоугольный предмет, в котором я не сразу узнала маленькую картину. Порассматривав изображение какое-то время, Клант показал его князю и спросил:
— Кто это?
Отец, оторвавшись от созерцания гобелена на стене, лишь на секунду перевел взгляд на картину и удивленно ответил:
— Это Вирена. Кто ж еще?
— А девочка... подросла, — хмыкнул блондин, запустив портретиком в Рэнда. Тот поймал прямоугольник и несколько минут хмуро на него смотрел, а потом поморщился, словно у него резко заболел зуб.
— Она очень на бабушку похожа! — сообщила Эмма, подпрыгнув, чтобы выхватить портретик у Рэндалла. — А бабушка была краси-и-и-и-ивой! Ее портррет, только большой, в библиотеке висит. Мама его с собой из Берривела привезла.
Легарды осматривали комнату с таким видом, словно хотели хоть что-то найти, но у меня складывалось впечатление, что они не слишком внимательно это делают. Поэтому я подошла к Рэнду и, прихватив его за штанину, потянула на себя. Брюнет недовольно тряхнул ногой, словно я была букашкой. Но я решила быть настойчивой. В конце концов, Рэнд оторвался от поисков хоть чего-нибудь в ящичках стола и посмотрел на меня, вопросительно приподняв бровь. Я громко мавкнула и, вновь ухватив его, попыталась тащить за собой.
— Что ты хочешь? — недовольно уточнил легард, делая шаг за мной. Тогда я метнулась к ширме и, встав на задние лапы, поддела носом питир, который так и висел на завитке украшения.
— Что там, Рэнд? — спросил Клант, заметив мои метания. Брюнет не ответил, только быстро выбросил руку вперед и дернул на себя. Питир, негромко звякнув, прыгнул ему в ладонь, цепочка змейкой оплела пальцы.
— Она оставила подвеску? — удивился Клант.
— Вира никогда не ррасставалась с этим камушком. Он ей нравился! — заступилась за меня Эмма, сердито глянув на блондина. — С того самого дня, как вы его ей подаррили, она старалась питирр не снимать.
Рэндалл посмотрел Кланту в глаза, и у меня сильно зачесались подушечки на лапах, а интуиции подсказала, что что-то происходит, но я просто не могу этого видеть.
— Думаешь, это все?.. — тихо спросил блондин, не отрываясь глядя на Рэнда.
— Уверен, — мрачно ответил легард. — Разве ты не чувствуешь? Здесь сильно пахнет магией, но уже не понять, какие именно чары были сотворены.
У меня возникло подозрение, что они переговариваются, просто их никто не может слышать.
— Я попробую? — предложил Клант.
— Я сам, — тихо промолвил Рэндалл и закрыл глаза, чтобы через миг вновь их открыть.
Я чуть отшатнулась назад и с болезненным рыком уселась на хвост, глядя, как глаза Рэнда наполняются ярким голубым свечением. Через секунду их уже невозможно было разглядеть в двух сапфировых росчерках, вытянувшихся до самых висков.
Выглядело это не страшно, но очень необычно. Удивленная тем, что Эмма не прокомментировала случившееся, я посмотрела на малышку и испугалась. Сестренка замерла в нелепой позе, высоко задрав руку, будто собираясь что-то снять с каминной полки. Правда, ей нужно было подрасти на добрых полметра, чтобы просто дотянуться пальчиками до толстой деревяшки. Я перевела взгляд на отца. Тот также не двигался, остекленевшим взглядом уперевшись в Рэнда.
