— И как же вас угораздило, уважаемый? — тихо спросила я мужчину.
— Да ясно же как!.. — хмыкнул Карр и довольно присвистнул. — Зря вы такую неудобную пассию выбрали. С мужем и бдительной мамашей.
— Помогите, а? — затрясся мужик, подскакивая при каждом вопле бабки Гэли.
— Ну, — я задумчиво покрутила браслет на запястье. — Это дело трудное...
Карр хмыкнул себе под нос.
— Да и потом... — продолжила я. — Через месячишко по новой попадете в беду.
— Не! — проблеял мужик. — Ни в жизнь! Если жена узнает!..
Я искривила губы, но не высказала вслух свою мысль.
— Что думаешь делать? — спросил Карр с таким видом, будто не собирался мне помогать.
Ладно, нет, так нет. Не больно и хотелось.
Я развернулась, внимательно осматриваясь. Двор с любого места отлично просматривался, так что выскочить и быстренько убежать у мужика средь бела дня не выйдет. Но прямо за курятником в заборе имелась калитка, через которою легко можно было попасть в огород. Немного подумав и полюбовавшись на спор между мамой и дочкой, переросший в выяснение отношений, я довольно хихикнула.
— Карр, а помнишь урок про бжижника?
Парень с секунду на меня таращился, а потом гаденько захихикал и кивнул.
— Открой калитку, а чарами я займусь, — предложил он.
Я кивнула, наклонилась к двери в курятник и быстро сказала:
— Как повалит дым, бегите к огороду.
Мужчина кивнул и двинулся к выходу. Я неторопливо отошла к забору между хлевами и домом и с самым незаинтересованным видом оперлась на чуть скрипнувшую калитку. Карр, тем временем, громко откашлялся, приковывая к себе внимание, и велел:
— Ну-ка, отойдите подальше, сейчас я буду вашего волка выгонять.
Женщины прониклись, отбежали поближе к замолчавшей толпе и прижались одна к другой. Парень повел руками, будто зачерпывая воздух и перекладывая его слева на право, а потом на распев неразборчиво что-то закричал.
"Показушник!" — хихикнула я.
На слух о колдунах с полей сбежались мужики, желая посмотреть на "магичей" в деле. Карр то кричал, то шептал еще минут пять, корча жителям рожи, а потом змеиным шипением выдал требуемую формулу. Из курятника во все стороны повалил густой черный дым, жминьковцы охнули и плотнее облепили забор, но в завесе ничего нельзя было разглядеть.
Мужик, воспользовавшись моментом, вылетел из заточения, наново распугивая кур, от чего зрители дружно завопили, и скрылся в огороде, зайцем перескакивая через гряды.
Карр продолжил выкрикивать отдельные неразборчивые фразы еще полминуты, пока дым не рассеялся. Жители, увидев нас живыми и невредимыми, дружно охнули.
— Спасивцы! — бабка Гэля бросилась Карру в ноги. — Добры люди!
— А не спасти ли нам еще и эту курицу? — Парень деловито поднял хохлатку со свернутой шеей за крыло, с любопытством осматривая.
— В дом пойдемте! — пригласила женщина. — Таких дорогих гостей и не накормить?!..
— Вот-вот, — согласился Карр, следуя за бабкой.
Дочь Гэли, бочком приблизившись к курятнику, озадаченно заглянула внутрь и изумленно хмыкнула.
В дом, и так не слишком просторный, набилась целая толпа народу. Староста с сопением и тихими ругательствами оттеснил остальных от стола, заняв всю лавку напротив, поудобнее устраивая свое пузо. Бабка закричала, выгоняя набившихся в сени соседей, но старосту выпроводить не смогла. Самые проворные — малышня и подростки — столпились за распахнутыми ставнями точно маргаритки на клумбе.
Дочь Гэли с недовольным видом выставила на стол хлеб и кринку с молоком, надеясь этим и ограничиться, но мать на нее шикнула, широко нам улыбнулась и сама принялась за дело. Через минуту появились соленые огурцы, моченые яблоки, бычий язык, прибитый к доске двумя вилками, квашеная капуста, картошка с первым весенним укропом, морковь, сметанка, какая-то зубастая рыба, тушеная в масле, и квас.
Сыто охнув, я поблагодарила Гэлю, ограничившись квасом и ломтем хлеба, смазанным сливочным маслом, а вот Карр решил не отказываться от угощений, с превеликим удовольствием набросившись на угощения.
Староста сначала что-то неразборчиво бухтел, словно бы пытаясь начать разговор, а потом перетянул себе квашеную капусту, запустив в нее руку. Хозяйки дома заверещали, бросившись отнимать у прожорливого мужика деревянную миску, но тот ловко от них увернулся и громогласно затребовал:
— Грустно у тебя, Гэля! А где же чудная настойка на рябине, которой меня зимой потчевала.
— Не будет тебе, Крут, настойки, — хмуро зыркнула на старосту Гэля. — И так все выпьешь!
Староста хотел было что-то ответить, но отвлекся на другие блюда. Пока хозяйки спорили с Крутом, Карр сложил недоеденное в неизвестно откуда взявшуюся сумку и решительно встал, а за ним и я.
— А как же?.. — вдруг опомнились бабка и староста.
— Что? — спросил парень уже у порога.
На лицах людей явно читалось, что кормили нас не просто так, а с расчетом на еще какую-то работенку. Я зажала рот рукой, чтобы не расхохотаться и, обогнув Карра, скрылась в сенях, спеша вернуться назад к едальне. Уже во дворе, перепрыгивая через заполошно разбегающихся кур, услышала невнятную просьбу старосты об изгнании собак из его посевов пшеницы. Карр хмуро попытался втолковать мужику, что такое дело не по части магов, на что Крут предложил парню полсребра медью за услугу.
Расхохотавшись, я пробежалась вдоль единственной улочки, заставив пару местных псов вжаться в забор.
Карр нагнал меня только через полчаса, когда я уже успела выехать на тракт и успокоить истеричный хохот. Парень был зол и старался не смотреть в мою сторону, держась чуть в стороне.
— Что ты так долго? — не удержалась я от вопроса, попытавшись, чтобы в голосе не было ехидства.
Этого хватило, дабы разозлить Карра. Он зарычал и поравнялся со мной, агрессивно осадив лошадь.
— А как ты думаешь? — провыл он так, словно за эти полчаса над ним в Жминьках успели поиздеваться все жители. — Это ведь была твоя идея! И кто в итоге отдувался?
Я мило улыбнулась, стараясь, чтобы парень не увидел, как мне хочется сказать ему что-то ехидное.
— Тебя никто не заставлял, — заметила я добродушно. — Ты сам решил пойти со мной, а потом вызвался помогать тому мужику.
Карр вновь зарычал, но не сделал ни единой попытки что-то сделать. Другой бы на его месте хотя бы высказал мне все, что думает. В этом весь Карр. Таким мы все, и сокурсники, и преподаватели, знали этого парня.
Взъерошив и без того взлохмаченные волосы, Карр отвернулся и проехал чуть вперед, но не слишком далеко, превратившись для меня в тощую спину назидания.
"А не нужно есть мой завтрак!"
Это оправдание своего поведения меня вполне устроило и я с улыбкой поудобнее устроилась в седле.
Карр всегда меня раздражал. Он много кого раздражал, особенно из учеников Академии. Почти все были уверены, что парень из какой-то знатной семьи. Его выдавали повадки. Чаще всего Карр старательно их скрывал, но в моменты, когда он забывался или думал, что его никто не видит, то становился самим собой — полной противоположностью тому, что мы все видели.
Обычно Карр старался казаться своим парнем, чуть неуклюжим, с вечной нехваткой денег и воспитания. Он глупо шутил и совал нос не в свои дела, с детской непосредственностью глядя на мир карими глазами недотепы.
Но мне был знаком и другой Карр, расчетливый, жесткий, самоуверенный, способный преодолеть все на пути. Спина, с детских лет приученная к гордому развороту плеч, не знающего тяжелой работы человека, выдавала парня с головой. А еще одежда — очень простая, но из недоступного бедноте дорогого полотна.
Ройна прямо заявляла, что Карр из знатной семьи, но скрывает данный факт. Мы все пытались понять зачем, но достойных аргументов не нашли. Я сама просто не хотела чувствовать себя неуютно среди обычных людей, у которых отцы не правят княжествами. Но что нужно было Карру?
Порой он что-то говорил о своей родне, живущей где-то на востоке. Слабо веря его словам, я все же расспросила кое-кого из родственников в Адиррене и Вустоке, но мое описание внешности парня не дало ответов. В конце концов, для себя я решила, что он или незаконный сын какого-то знатного отца, подкрепляющего недостаток любви и внимания немалыми деньгами. Или сын кого-то из преподавателей. Только так я могла объяснить, почему Карру всегда прощались долгие отлучки из Академии, после которых он на отлично сдавал пропущенные практики.
— Отлично получилось с дымом! — крикнула я, не надеясь быть услышанной.
* * *
Следующие несколько дней мы ехали почти молча, лишь изредка обмениваясь ненужными фразами. Остановки на ночлег в придорожных гостиницах и менее уютных тавернах так же не изобиловали дружелюбием. До самой Тиссы наша маленькая компашка напоминала странную процессию — выдерживая расстояние в десяток метров, мы, тем не менее, не разъезжались слишком далеко, зная, что нам в любом случае дальше придется как-то уживаться рядом. Меня такая ситуация полностью устраивала. Карр помалкивал и не выводил из себя нравоучениями и заумными рассуждениями на магические темы.
Сам парень время от времени посматривал на меня с нескрываемым раздражением, граничащим с тоской. Карр явно не привык к такому времяпрепровождению, когда каждый был предоставлен сам себе. Несколько его попыток завязать беседу я проигнорировала, сделав вид, что не вижу его маневров.
"Нормально, до Мукоша потерпит. Ничего с ним не станет, — уверяла я себя с мало скрываемым удовольствием. — А там уж мне от его общества не отвертеться!"
После долгих монотонных часов в седле, когда я даже начинала дремать под цокот лошадиных копыт, хотелось лишь одного: спать, спать и еще раз спать. Поесть удобно было и в седле, отвлекаясь от неизменного однообразия холмистой местности северных княжеств. На тракте даже другие путники встречались не часто, а уж купцов с караванами обозов мы и вовсе не видели.
Собираясь в дорогу, они выбирали для себя куда более наезженные тракты, обходя стороной малый восточный, пересекавший лишь три княжества. Для того было много причин, и одна из самых главных скрывалась в недружелюбных ветрах, вихрящихся над холмами Торры. Не спасали ни теплые куртки, ни плащи. Пронизывающий холод своеобразной северной весны добирался даже до костей, покрывая их коркой инея.
По утрам выбираться из гостиниц не было сил. Через три дня такой дороги я натянула все взятые с собой рубашки и поддела две пары панталон и самые теплые чулки под штаны, но все равно не могла радоваться предстоящей практике. А глядя на Карра, еще и начинала завидовать.
В седле он ехал спокойно откинувшись назад, позволяя ветру трепать волосы и гулять под полами куртки. Проклиная его всеми известными мне способами, я жалела, что так и не освоила магию управления теплом. Иначе бы так же зачаровала одежду и кожу.
На въезде в Тиссу нас задержала стража, вздумавшая стрясти двойной налог, не смотря на сунутую под нос бумагу, заверенную всеми князьями.
— У нас тут свои порядки! — громогласно заявил один из закованных в кожу и железо солдат. — Наместник велит платить всем, кто въезжает или входит в город.
— А жирно вам не будет, господа хорошие? — хмуро уточнил Карр, прищурившись.
— Поговори еще у меня! — гаркнул второй стражник, отлипнув от своего копья. — Умник.
С Карром я была солидарна, поэтому не могла отказаться от мелкой гадости. Стражник попытался обратно опереться на древко, но его рука скользнула по полированному дереву, и мужчина чуть было не упал. Невнятно ругнувшись, он вперил взгляд в Карра, решив, что это именно парень его сглазил.
— Ты что, шельма, делаешь?
— А не кажется ли вам, что разговаривать с нами в таком тоне... — попыталась встрять я, но никто не обратил на меня внимания.
— Нам плевать, кто вы такие и что за писульку вам кто-то подмахнул, — ехидно искривил губы третий стражник, дыхнув мне в лицо перегаром.
Будь я одна, без Карра, давно бы заткнула стражников если не магией, так знаком княжеского рода Алории. Причем, последнее оказалась бы куда действенней, ведь за грубость мужчин могли просто напросто высечь розгами на площади. За магию, примененную против людей, на нас мог донести в Академию городской маг, что сразу обрывало возможность перехода на вторую ступень.
— Какие-то магики будут нас учить, что и как делать, — хмыкнул стражник, точно зная, что мы не можем развернуться и уехать искать пристанище в другом месте.
Над холмами уже сгустились сумерки, подгоняемые тяжелым одеялом туманов, подбиравшимся к городу с юга, от череды мелких озер, питаемых подземными источниками.
Карр еле слышно заскрипел зубами и полез в кошелек. Такой сговорчивости от парня я не ожидала. Простояв десять минут у ворот, он таки решил заплатить за возможность переночевать в городе! Уже собравшись вмешаться, я заметила тонкую струйку белого дыма, выскочившую из-под пальцев Карра, пока тот пытался отсчитать нужную сумму. Разделившись на три ниточки, дымок устремился к стражникам, завернувшись в кольца над их головами. Взгляды мужчин затуманились, будто они в считанные секунды растеряли весь свой запал.
— Пойдем, — велел Карр, впервые не скрывая ярости.
— Уверен, что это того стоит? — я помахала у ближайшего стражника перед лицом рукой. Тот никак на это не отреагировал, даже не пошевелился.
— Они очнутся через несколько минут и не будут помнить о нас, — уверенно промолвил Карр.
— А городской маг? — хмыкнула я.
— А что маг? Это тебя волнует? — рыкнул парень.
— Нет, — беспечно кивнула я.
В конце концов, инструкцию нарушила не я и не мне, если что, достанутся все тумаки.
Мы молча провели лошадей мимо стражников, пока те не очнулись, и отправились искать подходящую гостиницу. Только плотно поужинав и сунув ноги в тазик с горячей водой, я смогла как следует расслабится.
Пригревшись у камина в общем зале, где от остальных посетителей заведения меня отгораживала стенка из плетеного ивняка, на которой для красоты были вывешены косы лука и чеснока вперемешку с многочисленными сушеными травами. На стенах подобное убранство оказалось здорово потрепано, видно многие были не прочь съесть и чеснок с луком на халяву.
Приняв от приветливой жены трактирщика вторую чашку вина с пряностями, я благодарно ей улыбнулась, чуть не замурчав от счастья. При мысли о согретой жаровнями постели тянуло в приятную дремоту, и я расслабленно прикрыла веки, прислушиваясь к разговорам посетителей.
За большим дальним столом компания что-то праздновала, разделив на всех жареного ягненка. Я расслышала несколько скабрезных шуточек, перекрытых смехом и глухим звяканьем глиняных кружек. Остальные люди вели себя тихо, сидя в одиночестве или парами. Справа за моей спиной небогатый торговец пытался выбить у местного ремесленника более выгодную цену, но пока мало преуспел в этом. У стены одинокий краснолицый мужик неторопливо поглощал тушеное мясо, запивая его элем. За соседним столиком маялся выпивоха, сглатывая каждый раз, когда мужик подносил кружку ко рту. Хозяин за стойкой задумчиво протирал вымытые кружки, насвистывая неизвестный мне мотивчик. Пара служанок и хозяйка суетились за занавеской, где весело что-то скворчало на дровяной плите.
