«А в этом году мы поучимся прятать трупы», — Крис ласково предложил дополнить школьную программу полезным навыком.
Гарри мысленно застонал, поймав на себе полдюжины шокированных взглядов. Идиот! Не мог вовремя спеленать Барти невербальными чарами и не придумал ничего лучше, кроме как влезть в самое пекло! Волшебники пораженно молчали. Дамблдор, вместо того чтобы поправить перекосившиеся очки, вглядывался в четверокурсника так, будто видел впервые или не видел вообще. Каркаров оттолкнул испуганного Бэгмена в сторону, впечатав в картину с одобрительно вопящими охотниками, и бросился к Гарри. Кто бы ни наложил на некроманта силенсио, Гарри был ему благодарен от всей души. Связать бы его еще, чтоб не хватал новоявленного четвертого чемпиона за плечи и не изображал пантомимой невесть что. Первым опомнился уже практически ко всему привычный Снейп, догадавшийся ухватить Гарри за шкирку и вытолкать из комнаты. Следом незамедлительно отправились и остальные чемпионы. Спор за дверью возобновился с новой силой.
— Палец пальцем не стукнул, и чемпион! Мы много месяц т’гудились, мечтали стать чемпион. Такая честь для всей школы. За тысяча галлеон многие готовы отдать их жизнь! — обвиняющее вскрикнула блондинка-вейла, топнув хорошенькой ножкой.
«Хороша!» — восхищенно выдохнул наставник, вблизи оценив все изгибы и округлости.
Гарри ответил расфокусированным взглядом, сосредоточившись на мысленном контроле излишне темпераментного некроманта.
— Нам неизвестно, как это могло произойти, — обратился Дамблдор к присутствующим. — Но иного выхода нет. Кубок выбрал двоих: Седрика и Гарри. И им ничего не остаётся…
— Но Дамблёдорр…
— Дорогая мадам Максим, а вам иной выход известен? Буду рад выслушать.
— От участия в турнире еще можно отказаться, — быстро переметнувшийся Бэгмен робко поглядывал на Каркарова, не спеша отклеиваться от стены и поднимать упавший портрет.
— Юный Гарри только что признал свое участие, Людо, — покачал головой Дамблдор. — Признал, как мы все видели, исключительно добровольно.
«Доброволец» старался лишний раз не шевелиться. Каркаров был много выше него, и резкая смена перспективы могла не лучшим образом отразиться на его координации. Конечно, окружающие могут списать и неуклюжесть и недавнюю вспышку гнева на алкоголь, но лучше не рисковать. Может, настоящий директор Дурмстранга в жизни не пил ничего крепче пива.
— Приношу свои извинения, — безрадостно буркнул он в сторону пострадавшего задолго до начала соревнований судьи.
Крауч хотя бы не сопротивлялся, и то хлеб. Бэгмен неуверенно качнул головой и по-прежнему робко предложил дать чемпионам инструкции.
— Да, да… Инструкции, — заговорил Крауч-старший, выходя за дверь. Должно быть, очень хотел оказаться подальше от общего безумия и покончить со всеми предписаниями. — Первый тур… Мы не посвящаем вас в то, какое испытание вам предстоит, — объяснил он ждущим в коридоре участникам. — Для волшебника крайне важно действовать смело и находчиво в неожиданных обстоятельствах. Первый тур состоится двадцать четвёртого ноября в присутствии зрителей и судейской бригады. Участникам Турнира воспрещается принимать от учителей хоть какую-то помощь. Единственное оружие чемпиона — волшебная палочка. По окончании первого тура вы получите инструкцию для второго. Учитывая затраты сил и времени для подготовки к Турниру, чемпионы освобождаются от годовых экзаменов.
— Гарри, Седрик, советую вам сейчас же идти к себе, — улыбнулся Дамблдор своим чемпионам. — Не сомневаюсь, и Гриффиндор, и Пуффендуй горят желанием отпраздновать ваш успех. Нельзя лишать друзей отличного предлога устроить шумное и весёлое столпотворение.
Гарри, равномерно деливший сознание между двумя телами, не решался смотреть на директора. Но вот судьи разошлись, и немного успокоившийся Крауч неохотно зашагал к выходу. Гарри велел не останавливаться и не оборачиваться. Все равно до утра с ним точно ничего не случится. До первого тура почти месяц. Седрик бросил гриффиндорцу сухое: «Пока», и двинулся к двери.
Большой зал опустел. Свечи в тыквах догорали, придавая их зигзагоподобным улыбкам мерцающий, жутковатый вид. Хеллоуин, чтоб его!
В гостиную Гриффиндора он не вошел — его втащили десятком рук и толкнули к камину в центре комнаты, на самое видное место, откуда предусмотрительно убрали столы и кресла. Его обступили плотной толпой, где каждый захлебывался словами, торопясь высказаться. От крика, свиста и аплодисментов у Гарри голова пошла кругом. Положительные эмоции вроде восхищения, ликования и отчасти злорадства перекрывали потоки зависти, но Гарри все равно пришлось выставить дополнительный щит. Поймай они его где-нибудь в Большом зале, пока не разошлись ученики, и пришлось бы вспомнить, как на втором курсе он едва не падал в обморок от шквала чужих чувств и ощущений.
— Как ты это провернул? Почему не поделился с нами?! — завопил Фред. Он был и сердит, и потрясён до глубины души.
— А где же борода? Класс! — взревел Джордж. — Надо же, не соврала гадюка!
— Это было до смешного просто, — Гарри небрежно пожал плечами. — Нигде в правилах не говорилось, что участник должен бросить имя в кубок непременно лично.
Если бы он заявил, что никак не причастен к избранию четвертого чемпиона, это выглядело бы как оправдание. Он, во-первых, не хотел оправдываться, во-вторых, ему все равно никто бы не поверил. Так какое ему дело до того, что будут думать о нем школьники или что прочтут их родители в очередной статье «Пророка»?
— И все? Так просто? — единодушно выкрикнуло несколько человек, ожидавших услышать как минимум историю о тайном проникновении к кубку и долгих часах колдовства над ним.
— Да, — подтверди он, — очень просто.
— А кто…
— Этого я сказать не могу, — оборвал вопрос Гарри. — Я обещал, что не скажу, иначе его выгонят из школы.
Дамблдора вряд ли выгонят, но, может, это не он кинул его имя в кубок. Дело тут было вовсе не в обеливании старого директора, а в понимании, что недоброжелателей у него хватает, кто угодно мог попытаться убить Поттера во время соревнований. Или еще сможет попытаться. Дамблдор мог просто не успеть подсуетиться вовремя. Хотя вероятнее, что он-то как раз подсуетился первым, но бумажек с именем Поттера в кубке оказалось больше чем одна.
— Это Хагрид, да? — ликовал Колин Криви. — Тебе помог Хагрид!
— Нет, Снейп! — смеялись близнецы. — Хотел тебя делом занять!
— Филч! — выкрикнул развеселившийся Ли Джордан.
Гостиная взорвалась неудержимым хохотом, и Гарри почувствовал, как раскалывается голова. Отпускать героя дня просто так не захотели, пришлось наскоро выпить сока с пирожными и позволить пронести себя вокруг гостиной в круге почета. От последнего голова только сильнее разболелась, и маг в отместку наградил особо шумных такими же ощущениями.
В спальне находился один Рон. Лежал на кровати полностью одетый, листал учебник по азам боевой магии, подаренный Гарри два года назад.
— Поздравляю тебя, — вяло сказал он.
— Поздравишь, когда я получу кубок, — фыркнул Гарри, стягивая мантию.
В самом деле, почему нет? Он не просто хороший для своего возраста маг, он уже едва ли слабее сильнейших из профессоров, о чем прекрасно осведомлены некоторые слизеринцы. Неизвестно, какая подготовка у Крама или Делакур, но Седрик ему точно не ровня. Гарри жаждал не признания, он желал ткнуть кубок в лицо нежданному благодетелю и с несказанно счастливым видом поблагодарить за предоставленную возможность получить тысячу галлеонов. И посмотреть, как тот будет лопаться от злости, конечно.
— Это несправедливо! — Рон соскочил с кровати, напряженно сжимая палочку. — Почему всегда ты? Я ничуть не слабее, я весь год занимался, и мне больше нужны эти деньги!
Гарри даже не озаботился защитой. Только аккуратно застегнул пуговицы на пижаме, уделив им куда больше внимания чем рыжему.
— Да еще экзамены не сдавать. Плохо ли? — продолжал Рон, не спеша доказывать свое превосходство. — Доставай палочку!
— Нет.
Надо признать, в этом есть и его вина. Рон никогда не отрицал, что Гарри хорош, но ему не доводилось видеть ни один его бой с самого первого курса. Уизли, занятый собственными успехами, и понятия не имел, насколько далеко Поттер продвинулся за последние два-три года. Он, должно быть, думал, что для Гарри с тех пор ничего не изменилось. Те, кто мог судить о его уровне на собственной шкуре, при встрече уступали дорогу и порой едва ли не кланялись.
— Доставай! — рявкнул раскрасневшийся Уизли.
Это в любом случае придется решить, пока в спальне нет лишних свидетелей. Гарри задумчиво крутанул палочку меж пальцев. Понадобится или нет?
— Flammatis! — и немного позже. — Roctus!
Нет, не понадобится.
«Какой замечательный праздник — Хеллоуин, — мысленно вздохнул он. — Где проведем следующий?»
«На круизном лайнере в Средиземном море, — не задумываясь, решил Крис. — При постоянном движении заклятья обнаружения дают сбой в восьми случаях из десяти».
Гарри демонстративно откинул одеяло и забрался в постель.
— Продолжай, чего ты. Только потише, пожалуйста. Я спать хочу.
Ни один из них не достиг совершеннолетия, значит, нулевой октан против второго. Бесполезно, слишком велика разница. Если бы Рон мог в будущем надеяться хотя бы на верхний предел первого октана, Гарри, возможно, пришлось бы защищаться, а так… С проклятиями Уизли справятся и природные магические щиты.
Гарри проснулся ранним утром, когда еще не было и шести. Подушка и одеяло пропитались смутным чувством тревоги, но сон вспоминаться не желал. Можно было подумать, что он случайно провалился за грань, но на соседней кровати ворочался Невилл. Кровать Уизли была тщательно заправлена, полог отдернут. Ночевал он явно не здесь.
У него ушло не больше полуминуты, чтобы посчитать разницу в часовых поясах. У Гриндевальда время близилось к обеду. Кто бы мог подумать, что старый маг не просто вознамерится сдержать обещание т привязать его к дереву, но и самолично выберет для этого развесистый дуб.
Примотанному к стволу волшебнику казалось, будто он стоит у шершавой, бугристой стены. Свободными остались только руки, правая сжимала палочку из остролиста. В развилке ветвей над головой удобно устроился Крысолов, отчего-то не желающий знакомиться с Гриндевальдом и по сей день. В результате темный маг не видел существо из-за грани, даже сидя с ним за одним столом. Лишенный возможности уворачиваться, Гарри был рад его присутствию. Какие бы цели ни преследовал Крысолов, смерти мага он не хотел.
Связать Химеру было невозможно при всем желании, положение носителя ей нравилось не больше чем попавшей в капкан крысе. Тренировка в любой момент грозила перерасти в смертоубийство, но старый маг, посмеиваясь, заявил, чт сумеет вовремя остановить клыкастую зверюгу. Гарри на его месте не был бы так уверен. О реальных возможностях магии грани и перерожденного крестража оставалось только гадать, но мнение ученика в данном вопросе не учитывалось. Заблокировать ментальную магию тоже оказалось нельзя, и он дал учителю слово на этот раз сосредоточиться на классических способах обороны и отражения заклинаний при помощи одной только палочки.
— Готов, Гэральд? — судя по стойке Гриндевальда, атака последовала бы вне зависимости от любого ответа.
Гарри едва заметно кивнул, выбросив вперед сверкающий световой щит. Тот принял первый удвр на себя и осыпался снопом белоснежных искр. Сейчас следовало пригнуться, отскочить в сторону или броситься на противника прямо сквозь искристое облако, но ничего такого он сделать не мог. Оставалось лишь сплести следующий щит наугад, не смотря на действия Гриндевальда. Он все равно не позволил бы понять по жестам и движениям природу следующего заклинания, пользуясь отвлекающими уловками и обманными выпадами. А взломать его ментальную защиту, не говоря уж о тайном скольжении внутрь, было бы весьма проблематично даже для Гарри.
Второй же удар выбил воздух из легких. Знакомые чары. Волшебник уровня бывшего нурменгардского заключенного мог бы с его помощью вытянуть легкие через горло, так что легкая боль в груди была скорее благом. Затем прямо перед носом по команде Гриндевальда развеялась стена голубого тумана, издающего стеклянный звон и хруст. Предпринять что-либо Гарри просто не успел.
— Теперь понимаешь? Скорость атаки у тебя куда выше среднестатистической, но менять и преобразовавыть щиты непосредственно во время боя ты не в состоянии. Слишком полагаешься на скорость и везение, — поморщился маг, — а они останутся с тобой не навсегда.
«Ну да, еще пятьдесят-шестьдесят лет как минимум о приближающейся старости и негнущихся суставах можешь не думать», — обиженно фыркнул Крис, любимый боевой стиль которого только что раскритиковали, даже не дав возможности продемонстрировать его по-настоящему.
Раздраженный собственным бессилием Гарри склонен был с ним согласиться.
— Я мог бы легко увернуться, — пробурчал он.
Гриндевальд молча взмахнул палочкой в сторону леса за спиной. Деревья осыпались жирным пеплом, короткий многоголосый скулеж взвился над выжженным пятном и тут же оборвался. По площади воздействия заклинание легко могло посоперничать с размером небольшого сельского городка. Чужое поместье выгорело бы дотла вместе с прилегающими землями за считанные секунды, если бы не имело защитных арканов.
— Что это? — шепотом проговорил Гарри.
— Обычная огненная тропа, переработанная для третьего октана. Увернешься, Гэральд?
От образовавшейся черной пустоши резко тянуло гарью и паленой шерстью, кое-где клубился дымок. В голове у Гарри было странно пусто. Может, Гриндевальд был не так уж и неправ насчет Химеры? Знал ли Крис, что маги третьего октана способны на такое, почему никогда не предупреждал?.. Нет, предупреждал, вдруг вспомнилось ему. Просто ученик тогда по неопытности и самоуверенности не придал его словам нужного значения. Настолько могущественных волшебников во всем мире можно пересчитать по пальцам одной руки. Вероятность битвы хоть с одним из них равна вероятности прямого попадания метеорита в череп. Но только не для Гарри.
К горлу подступила тошнота. Что, во имя Мерлина, он делает и зачем? Дамблдор, Волдеморт, Гриндевальд... Гэральд?! Смешно. Вернее, было бы смешно, не будь так страшно. Лезть в бассейн к акулам из глупых амбиций, обиды и жажды мести, грызться с матерыми хищниками за власть и влияние, которые ему и даром не нужны — ну что за самоубийственный кретинизм. Напрасно он считал, что Дамблдору или Волдеморту придется приблизится к нему хотя бы на несколько десятков метров, чтобы не промахнуться с проклятием. Ему самому, к примеру, было бы не жалко выжечь пол-леса, дабы избавиться от опасного врага.
