— Не бог весть что, — скромно сказал Рон, искоса поглядывая на друга.
Ответа он ждал словно приговора. Как ни хотелось Гарри высказать все, что он думал об Уизли и их «гостеприимстве», приходилось терпеть. Рано, слишком рано раскрывать свою настоящую суть, ему пока и думать нечего тягаться с Дамблдором. До сих пор его игру сложно было назвать блестящей: да, не было серьезных срывов, но количество мелких проколов могло насторожить любого. Если этот любой не был Роном Уизли, разглядывавшим его с надеждой в глазах. Портить с ним отношения нельзя, иначе появится другой соглядатай, поумнее первого.
— Ничего, Рон. И спасибо за приглашение, — в конце концов могло быть и хуже. Интересно, а ванная здесь одна на всех?
Джордж удовлетворенно хмыкнул и хлопнул Гарри по плечу, тот покачнулся.
— Нам надо тихо подняться наверх, чтобы мама не…
— Не заметила? — перебил Гарри. — Боюсь, уже поздно.
К ним быстро приближалась невысокая пухлая женщина в распахнутом халате, из-под которого виднелась ночная сорочка. Пестрые куры проявляли невиданные чудеса ловкости и изворотливости, умудряясь в последний момент избежать столкновения, и с возмущенным квохтаньем разбегались в стороны. Гарри невольно напрягся: мать Рона была неким подобием Дадли или дяди Вернона, хоть до размеров последнего не дотягивала. Скоростное приближение такой туши для Гарри, как правило, не означало ничего хорошего. Близнецы охнули и синхронно, как по команде, вжали головы в плечи. Рон отступил назад, запнулся. Пришлось, не оборачиваясь, подать ему руку, за которую тот мгновенно уцепился. Рыжий явно нуждался хоть в какой-то поддержке.
— Пустые постели! Никакой записки! Исчезла машина! Могли попасть в дорожную аварию! Я чуть с ума не сошла от беспокойства! Вы ни о ком, кроме себя, не думаете! Такого я, сколько живу, не помню! Вот погодите, придет отец. Старшие братья никогда ничего подобного не совершали, ни Билл, ни Чарли, ни Перси… — растрепанная, заспанная женщина разразилась гневной тирадой и, наконец переведя глаза на Гарри, воскликнула: — Гарри Поттер!
И пока вышеупомянутый Поттер безуспешно пытался прийти в себя от шока, вызванного внезапным появлением толстенькой огненно-рыжей фурии, женщина кинулась к нему и стиснула в объятиях. Утренний душ она еще не приняла, и в ноздри мальчику ударил терпкий, едкий запах пота и многократно стиранного белья. Терпеть, терпеть, шептал про себя Гарри, стараясь не вдохнуть. Когда же она наконец разомкнула руки, мальчик с ужасом осознал, что теперь воняет точно так же, и с трудом удержался от того, чтобы не отскочить на пару метров. Но ни Рона, ни близнецов внешний облик и запах ни Гарри, ни даже собственной матери не волновали.
Может, я просто слишком чувствительный, задумался Гарри. А Крис, он-то что чувствует? Наверное, лучше не спрашивать, его словарный запас по части проклятий и ругательств и так уже превосходил уровень многих взрослых, незачем пополнять его еще на пару с трудом поддающихся осмыслению выражений.
— Милости просим, дорогой Гарри. Входи, сейчас будем завтракать, — Молли Уизли улыбалась так радушно, словно была рада видеть его больше всех своих сыновей вместе взятых.
Он осторожно перевел взгляд на Рона. Тот стоял как ни в чем не бывало, будто ничего особенного не происходило. То есть здесь это в порядке вещей?
— А могу я сначала принять ванну, мэм?
От любых мыслей о еде его начинало мутить. Пижама, казалось, промокла насквозь и липла к телу, как если бы он несколько часов кряду работал в саду в жаркий летний день.
* * *
Кухня оказалась маленькой и тесной, Гарри с трудом удалось протиснуться мимо Джорджа, которому не пришло в голову придвинуть стул ближе к столу, и кухонной стойки. Рон мгновенно подсел к нему, подал хлебницу. Молли удавалось передвигаться на кухне довольно ловко, если она и задела кого из сыновей, пока подавала завтрак, то они не подали вида. Перед мальчиком оказалась тарелка с яичницей и несколькими сосисками. Кулон на предложенное угощение не отреагировал. Неужели никаких зелий не будет? Верилось с трудом, но, похоже, миссис Уизли не рисковала опаивать национального героя в собственном доме или не ожидала приезда важного гостя, а потому и не успела подготовиться. Яичница оказалась на удивление вкусной, намного вкуснее чем у тети Петунии или у него самого. Гарри с тоской подумал, что если бы не существовало риска рано или поздно проглотить что-нибудь каверзное, он садился бы за стол с куда большим удовольствием и почтением к стряпне Молли Уизли. На кухне эта женщина не знала себе равных.
— Очень вкусно, миссис Уизли.
— Ну что ты, Гарри, — было видно, что похвала ей приятна. — Хочешь еще?
Он обдумал предложение и кивнул. Если что, Кулон Отравителя предупредит, а еда и правда очень вкусная. Рон набрасывался на яичницу с таким энтузиазмом, словно ел в последний раз в жизни. Но теперь Гарри готов был его понять. Не успеешь съесть все вовремя, и вторая порция достанется кому-то из более расторопных старших братьев.
— Гарри, дорогой, ступай наверх, отдохни, — ласково проговорила миссис Уизли. — А вы пойдете в сад выдворять гномов, — она поймала за плечо пытавшегося улизнуть Фреда. Джордж в одиночестве отдыхать не пожелал и стоял рядом, понуро опустив голову.
— Можно мне пойти с Роном? Хочу посмотреть, как выдворяют гномов.
Сад был большой и запущенный: слишком много сорняков, газон не подстрижен, но зато каменную ограду осеняли искривленные узловатые ветви старых деревьев, на клумбах — яркие, незнакомые цветы, неподалеку заросший зеленой ряской небольшой пруд. Они перешагнули через газон и подошли к клумбе. Гарри с удивлением смотрел, как Рон с головой ныряет в куст и выволакивает оттуда нечто маленькое, грязное и пищащее.
— Ему это не повредит. Только голова закружится и он не сможет найти обратной дороги к себе в нору, — сказал он и, высоко подняв гнома, начал размашисто раскручивать его над головой.
«Оригинально. Никогда раньше не задумывался, как уничтожают садовых вредителей. Но такое мне и в голову не приходило. Спроси, насколько этот способ успешен».
— И как? Они не возвращаются?
Рон выпустил гнома, и тот грязной орущей картофелиной вылетел за пределы сада.
— Возвращаются постепенно. Но отрава… — ясно, слишком дорогая. — В общем мы выдворяем гномов так. Попробуй, не бойся, они не кусаются.
«Щ-щас! — осклабился Крис. — Только у Уизли на огороде я еще не пахал. Ну-ка дай порулить, я им устрою».
Гарри, все еще чувствующий себя неловко за то, чего так и не сделал, беспрекословно его послушался. Того, что произошло позднее, не ожидал никто. «Гарри» покачнулся, закатил глаза и… обмяк, картинно сползя на траву. Да уж, он знал, что Крис бывает невообразимо ленив, но чтобы так… Разве Уизли не видят, что он просто притворяется? По мнению Гарри, друг явно переигрывал, но три подростка этого не замечали.
— Гарри, Гарри, что с тобой? — они обступили мальчика, склонившись над ним, кто-то из близнецов осторожно встряхнул потерявшего сознание страдальца за плечи.
— Да у него же солнечный удар!
Крис слабо застонал, ресницы затрепетали, но глаза он так и не открыл. Дышал мальчик часто и тяжело, а выглядел так, будто того и гляди помрет прямо у них на руках. Гарри, держась за живот от смеха, смотрел, как близнецы осторожно, словно долгожданный праздничный торт с горящими свечами, несут Криса домой. Рон испуганно брел рядом, не отрывая глаз от бессознательно друга. Затаив дыхание, Уизли со всеми возможными предосторожностями устроили симулянта на диване в гостиной. Лоб его блестел от пота, и Гарри впервые кольнуло беспокойство. Нельзя же настолько хорошо притворяться.
«Крис, ты как? Нормально?»
«А сам как думаешь? Вот мне еще чаю принесут, вообще хорошо станет».
Мальчик не выдержал и прыснул. Ну дает! Как же этому притворщику верить, когда он все двадцать четыре часа в сутки что-нибудь изображает с талантом и вдохновением профессионально актера? Когда на его лоб легло мокрое полотенце, Крис соизволил «очнуться» и попросить воды. Следующие десять минут собравшееся у дивана семейство во все глаза умиленно следило за тем, как дорогой гость неспешно потягивает принесенный Джинни холодный чай (мерзавец успел-таки призывно ей улыбнуться, вызвав у Гарри приступ неконтролируемого бешенства, а у девочки — румянец во все лицо), а затем вальяжно откидывается на подушки. И, пока друг не распоясался окончательно и не потребовал водить вокруг него хороводы, он взял контроль над телом в свои руки.
— Гарри, дорогой, как ты себя чувствуешь? — женщина озабоченно склонилась над ним.
— Все в порядке, мэм. Мне так неловко, я заставил вас волноваться…
Проникновенную речь прервал хлопок, каминное пламя взметнулось и опало, оставив посреди гостиной мужчину в потертой мантии. Отец Рона был худощавым человеком среднего роста, с залысинами, прикрытыми светло-рыжими прядями.
— Я дома… — начал он и осекся, услышав сердитое шиканье жены.
Она молча кивнула на Гарри, с изможденным видом наблюдавшим за происходящим. Мальчик с горечью осознал, что и в этом ему никогда не сравниться с наставником. Он всего лишь играл, Крис же жил своей игрой, не проводя границы между воображаемым и реальным, веря не здравому смыслу, а собственной игре.
— Боже мой! — воскликнул он. — Да ведь это Гарри Поттер. Счастлив тебя видеть! Рон столько нам про тебя рассказывал…
Мальчик приподнялся, чтобы пожать ему руку. Пробормотал извинения за внезапный приезд и неподобающий внешний вид, за то, что доставил незнакомым людям столько беспокойства. Но мистер Уизли только отмахнулся и посоветовал сменить компресс, чем и занялась Джинни с полного одобрения матери, игнорируя протесты самого «больного». Уизли суетились вокруг него, развлекая кто как мог, пока Гарри не решил, что пора бы и «оправиться». За это время он успел узнать все о работе Министерства в целом и Артура Уизли в частности, пару раз проиграть Рону в шахматы, краем глаза просмотреть несколько волшебных книжек и понаблюдать за самостоятельно вывязывающими что-то ярко-голубое спицами.
Рон то и дело пытался поддержать друга, пока они поднимались по узкой крутой лестнице. Гарри с неохотой принял его помощь, но только потому, что Крис, цепляясь за перила, напомнил о не до конца прошедшей слабости и головокружении, от которых не удалось бы так быстро избавиться после солнечного удара. Прошли несколько пролетов и остановились у облупленной двери, на которой висела табличка: «Комната Рональда».
Рон толкнул дверь, и они очутились в небольшой комнате с низким, покатым потолком, который почти касался его макушки у двери и плавно поднимался к окну напротив. Гарри на миг зажмурился, ему показалось, что он вступил в огненную печь. Голова едва не закружилсь по-настоящему. Все в комнате пылало оттенками ярко-оранжевого: покрывало, стены, даже потолок. Каждый сантиметр стареньких обоев был заклеен плакатами, на которых изображались семеро магов в ярко-оранжевых плащах.
— «Пушки Педдл», — рыжий гордо махнул рукой на оранжевое покрывало, которое украшали две огромные черные буквы «П» и летящее пушечное ядро. — Девятое место в Лиге.
Рон сиял и глядел на бесчисленные плакаты так, словно местом в Лиге «Пушки» были обязаны исключительно ему. Гарри даже позавидовал его счастью, хоть и не понял такой восторженной преданности. Сам он не встретил никого, перед кем готов был преклоняться. У него и друг-то был всего один, а увлечения и занятия для двенадцатилетнего мальчишки, мягко говоря, казались странными. Ему представилась комната, увешанная схемами, пособиями и плакатами по боевой, ментальной магии, развертками заклинаний, рунными письменами и фотографиями Криса. Как выглядел единственный друг, Гарри не знал, но в том, что нечеткий, размытый образ изображеннный на них именно он, не сомневался. Впечатление было жутковатое. Для отвода глаз пришлось бы завешивать стены какими-нибудь пейзажами. Или, что более вероятно, учитывая, что Крис тоже имел право голоса, — плакатами с полуобнаженными девушками.
По полу раскиданы перья, карточки из-под шоколадных лягушек и засаленные карты с рваными краями. Школьные учебники лежали неровными стопками в углу комнаты, рядом дремала на солнце толстая серая крыса Короста, положив переднюю лапу с недостающим пальцем на волшебную палочку Рона.
— Будь как дома, друг.
Рон широко улыбнулся и пошел за вещами Гарри, пока тот присел на скрипящую кровать, расположенную прямо у окна.
Глава 12.
Через неделю пребывания в «Норе» список минусов и плюсов был составлен и утвержден окончательно. К первым относился таскающийся за Гарри по пятам Уизли номер шесть, не сводящая с него глаз Уизли номер семь, до сих пор считавшая, что никто не подозревает о ее живом интересе к герою, и чрезмерная забота их матери. Ко вторым — близнецы (общаться с ними было весело, кроме того, Джордж случайно обмолвился о паре потайных ходов в школе, которые не мешало бы проверить), Перси и мистер Уизли. Последние не имели раздражающей привычки претендовать на время и внимание Гарри. Отец Рона удалялся в мастерскую, едва успевал поужинать, и рассматривал, разбирал принесенные с работы маггловские приборы, иногда прося у него объяснений и советов. Перси же с самого утра запирался в комнате и высовывался только тогда, когда близнецы принимались шуметь громче обычного. Заканчивались его вылазки резким хлопаньем дверью и громким ржанием братьев. К чему отнести кухню Молли Уизли, они так и не решили. Готовила она очень вкусно, блюда буквально таяли во рту, но уже на следующий день в стакане обнаружилось зелье дружбы. Должно быть, его прислал Дамблдор, узнавший о нежданном госте от кого-то из родителей Рона. Летом Гарри был избавлен от необходимости принимать настои, привязывавшие его к рыжему, из-за отсутствия объекта привязки.
В целом в «Норе» было не так уж и плохо, злил разве что постоянный, непрекращающийся шум, невозможность побыть в одиночестве или спокойно что-нибудь почитать. Уизли целыми днями носились над близлежащей поляной на стареньких метлах, Гарри сидел неподалеку с книгой. Доставать что-нибудь интересное мальчик не рисковал, пришлось делать уроки, чтобы занять время. Его, а вернее Криса, неприязнь к полетам была известна всей школе, но рыжие все равно каждый день упорно предлагали поиграть в квиддич, не понимая, как можно не находить никакого смысла в такой прекрасной и увлекательной игре. То Рон, то близнецы самоотверженно предлагали отдать гостю одну из имеющихся у них трех метел и наблюдать за весельем снизу. Гарри неизменно отказывался. Что, впрочем, не мешало окликивать его каждые две минуты ради демонстрации очередной фигуры «высшего пилотажа».
