— Кстати о легарде, — как бы невзначай пробормотала киашьярина, кашлянула и осторожно спросила: — Эмма, ты же не питаешь каких-то иллюзий на его счет?

— Каких? — моргнув, уточнила девочка.

— Помнишь, как ты...

— Да, помню, — кивнула Эмма, и как в детстве ее личико стало неожиданно взрослым. Выпятив подбородок, она хмуро пояснила, ни на секунду не сомневаясь в своих словах: — Я все прекрасно понимаю, сестричка. Я уже не та малышка, что заявляла о намеренье выйти за Кланта замуж. Это глупые детские мечты. Да, он красивый и мне до сих пор нравится, но я осознаю, что подобное невозможно.

Эмма смотрела Вире в глаза, но ее ладони чуть подрагивали поверх книжных страниц, выдавая истинное настроение.

— Жарко тут, — вымученно улыбнувшись, девушка встала и направилась прочь, с трудом удерживая прямую спину.

Еще шаг.

Бал в честь дня рождения Кирии. Девушка рада и легко принимает комплименты от гостей. Приглашенные кружат по залу, любуясь нарядами дам и обсуждая кавалеров.

— Видели платье княжны Эммы? — перешептываются легарды, с завистью поглядывая в сторону девушки. — Интересно, кто его шил. Такое чудесное...

Клант вздохнул, вспомнив, как он сопровождал Эмму в Барру, где девушка подняла на уши пару городков, разыскивая конкретный материал, образец которого видела в Заварэе.

Сама Эмма в придуманном и сшитом за один день платье счастливо сияет, прекрасно осознавая, что выглядит старше двенадцати. Неожиданно улыбка девушки меркнет. Прикусив губу, Эмма наблюдает за парой, медленно дрейфующей среди гостей.

Всмотревшись в высокую брюнетку с точеной фигурой, Клант с ужасом осознал, что не помнит ни ее саму, ни хотя бы имя. Ничего особенного, просто очередная пассия, не требующая излишнего внимания и готовая составить компанию на подобных мероприятиях, не напрягая слух излишне глупой беседой.

Эмма внимательно рассмотрела сначала лицо девушки, а после придирчиво оглядела стройную фигуру в фривольно открытом не только сзади, но и спереди платье, а после развернулась и скрылась за колонной, глухо твердя себе под нос:

— Еще одна. И где они только берутся? Одинаковые, как сестры! У! Так и хочется в клочья разорвать!

Еще шаг. Жесткая трава на равнине постепенно сменяется каменистыми проплешинами и редким темным кустарником. Горы приближаются, позволяя рассмотреть свои вершины. Тропу пересек ручей. Вода в нем странная, как будто темно-синяя с алыми искрами.

"Иди!" — напоминает драконесса, и Клант шагает дальше.

— Подари мне легала! — воскликнула Эмма.

Они сидят на вершине скалы и наблюдают за животными внизу. Табун дышит и живет как единый организм. То и дело взмывают крылья, как шерстинки на спине огромного сильного хищника, что несется вперед вместе с ветром. И с такой высоты табун похож на зверя.

— Легалы могут принадлежать только легардам, — напомнил киашьяр.

— Бука, — просопела девушка и дернула себя за длинную золотисто-медовую прядь.

Кланту не хочется, но он все равно смотрит на ее волосы. Красивые и длинные... Да и сама девочка. Растет.

Глядя на это воспоминание, киашьяр не удержался от грустного смешка.

— Как же все глупо, — произнес он вслух и сбился, заметив какое-то движение сбоку.

Волчица. Сильная, молодая. Она появилась из ниоткуда и теперь стремительно рвалась прочь, будто желая обогнать ветер.

— Уарра? — узнал легард и дернулся ей наперерез, забыв обо всем.

"Стой! Нельзя! — закричала в его голове Т'а. — Вернись".

Клант остановился и оглянулся. Тропа исчезла, горы оказались далеко, а А-са прямо у него на глазах распадалась цветным дымом, довольно растягивая губы в усмешке.

"Я же сказала не сходить с тропы!" — зарычала драконесса и тяжелой тушкой упала блондину на плечо.

— И что теперь? — спросил Клант, видя, как все вокруг стремительно меняется.

Куда делась трава, камни, сама земля? Всюду выжженное поле, где не видно ни единого признака жизни.

"Не знаю..." — тяжело вздохнула драконесса.

Клант пожал плечами и пошел вперед, сам не зная на что надеясь.

Ничего вокруг не менялось. Даже когда диск солнца над головой начал ощутимо припекать в макушку, а ноги заболели от необходимости то лезть в гору, то спускаться по не самым пологим склонам, ничего не изменилось.

— Странное место... — пробормотал киашьяр, не позволяя себе думать о плохом.

Т'а ему не ответила. Драконесса обвила одним крылом шею Кланта и коротким горячим плащом повисла на его спине. Блондин был ей благодарен хотя бы за то, что голубенькая не смела вцепиться в него когтями.

— Солнце... — простонал киашьяр. — Оно выжигает все живое здесь, да? — Ответа не последовало, да он ему и не был нужен. — Не самая приятная ситуация. Похоже обычным путем отсюда не выбраться. Только если кто-то выведет... Но кто? Богини сами сюда заманили...

Ему хотелось остановиться, сесть на выжженную землю и посидеть какое-то время, переводя дух.

Сколько он так идет? Час? Два? Может и больше. Странно, раньше киашьяру удавалось несколько дней легко преодолевать самые сложные переходы и не испытывать из-за этого усталости, а тут...

"Это место высасывает магию, — сообщила драконесса вяло. — Постепенно, но неотвратимо. Если не можешь идти, то хотя бы не садись. Как только ты опустишься на эту землю, то встать уже не сможешь".

— А ты? — уточнил Клант.

"И я... — отозвалась Т'а на удивление спокойно и тихо квакнула. — Все плохо. Богини и правда не помогут. Будут просто наблюдать".

— А кто-то может помочь? — вычленил из слов голубенькой искру важного Клант.

"Теоретически, — не очень уверенно отозвалась драконесса. — Должен быть кто-то родной. Кто-то близкий по крови".

Легард хмыкнул и пошел дальше, рассуждая вслух:

— Ну позвать же я могу. Хотя бы просто так.

Т'а ничего не ответила, лишь вяло дернула когтем на свободном крыле.

— Эй! Кто-нибудь! — крикнул киашьяр. — Тут грустно и не очень хорошо... Да воняет вообще-то! Есть кто живой?! Ау!

Он шел и кричал, а когда устал потешаться над собой и ситуацией, то тихо запел, вспоминая те песни, что слышал в прошлом. А напевая, стал вспоминать и другое...

— Стоит попасть в такую передрягу, чтобы понять, как же раньше все... — он вздохнул, — было хорошо. Лесс. Брат. Вира. Эмма. Отец... Ох, как бы хотел все вернуть и разыграть иначе. И знать бы...

— Знать бы что? — раздался рядом звонкий голос.

Глава 12

"Студент должен соблюдать дисциплину как на занятиях, так и в конспектах"

Справочник в помощь студенту магической академии

"Гениальность стихийна!"

Приписка на полях

Клант обернулся и не сразу поверил, рассматривая тонкую излишне серьезную для ее лет девочку. Сколько ей? Пять? Шесть? Волосы — медовые кудри, а глаза знакомые, ярко-голубые.

— Так чтобы знать? — повторила девочка и прищурилась. Знакомо так. Как любила щуриться Эмма. Неосознанно.

"Она настоящая? Или еще одна игра богинь?" — нерешительно спросил киашьяр у драконессы.

Та долго молчала, перед тем как медленно развернуть крыло и ответить нерешительно: "Я не знаю. Но это не творение богинь. Может порождение этого места? Земля здесь любит играть в игры не меньше, чем взбалмошные женщины".

— Привет, — присев на корточки, Клант протянул девочке руку. — Меня зовут Клант, а тебя?

Девочка моргнула, дернула себя за плотно свернутое колечко волос, но руку вперед протянула и невесомо пожала пальцы, серьезно ответив:

— Когда я появлюсь на свет, вы назовете меня Элин.

Клант, как девочка за секунду до этого, моргнул и нерешительно улыбнулся:

— Ты...

— Однажды стану, — сказала девочка строго. — Пойдем.

Они долго шли, петляя по выжженной земле. И теперь та уступала, давала пройти, отпускала.

— Мне пришлось измениться, — произносит Элин все так же серьезно, — чтобы спасти маму. Она сильная, но она пила воду там, у реки. И все забыла, когда прошла тропой. — Девочка вздохнула. — Она сильная, но здесь тяжело, а ей — особенно. У мамы есть я и это сложно.

Клант промолчал, зная, что Элин не нужно его согласие. Он и сам знал, что Эмму нужно вернуть. Найти и привезти в Лесс, чтобы она была под присмотром. Особенно, пока она человек и все так сложно. Она сильная, маг, но ее тело не предназначено для вынашивания его ребенка.

Он помнил, как все случилось с Виреной. Рэндалл все оттягивал, опасался и уговаривал ее не спешить. Разумное решение. Оракул постепенно менял кровь киашьярины, ее тело, связывая ее с другими легардами и через них накапливая в ней силу. А потом Вира все решила сама и просто поставила супруга перед фактом.

— Все будет хорошо, — уверила Элин. — Скоро все будет хорошо. У мамы есть я и я не дам ее обидеть.

— Даже богиням? — уточнил Клант.

— И им тоже, — решила Элин с уверенной серьезностью, — но потом... Я буду другой. Совсем. И ждать меня надо раньше. Думаю, на месяц.

Легард не смог не усмехнуться, и девочка обернулась.

— Ты такая серьезная, — признался он, поравнявшись с ней и пытаясь подстроиться под детский шаг.

Элин пожала плечами, подтянула повыше подол простого серого платья, будто созданного из старой бумаги, а после пояснила:

— Это пока. Потом все забуду, и никто не узнает. А сейчас так надо.

— Кем ты будешь? — спросил киашьяр.

— Кто знает, — вздохнула девочка. — Я не знаю. Может даже похожа на этот облик не буду. — Заметив, что Клант ее не понял, пояснила: — Это лишь видение. Довольно материальное, но лишь видение.

— Где Эмма?

— В горах, — махнула куда-то вперед Элин, хотя легард не видел ничего, кроме бесконечной черно-серой земли и свинцового неба.

— Мы идем туда?

— Не сразу, — уклонилась от прямого ответа девочка, которую Клант даже про себя не мог назвать дочерью. Слишком взрослой и слишком разумной дочерью.

— А куда?

Элин ткнула пухлым детским пальчиком чуть в сторону, и они пошли. Кланту по большему счету было все равно, куда идти. Когда стало совсем плохо и ноги начали подгибаться, Элин взяла легарда за руку, спокойно и уверенно делясь силой. Ее поток смывал усталость и возвращал ощущение реальности.

Черное медленно, но сменялось серым, а после появились новые цвета: рыжий и зеленый. Сначала то там, то тут стали попадаться камни, на примелькавшемся выжженном поле казавшиеся яркими бусинами, а после потянулись полоски травы. Где-то высохшей, где-то жесткой и колючей, но живой и настоящей. А после черное исчезло, поглощенное природой.

— Что это было? — спросил Клант, не желая даже оборачиваться.

Драконесса на его плече медленно оживала и не висела кожаным плащом, постепенно поднимаясь в полный рост.

— Там богини проводили эксперименты, — хмуро ответила девочка. — Раньше там кто-то жил. Наверное, питирины вспомнят, если захотят.

Больше киашьяр спрашивать не стал. Да и не до того стало. Они вышли к быстрой реке, растекавшейся на добрые две сотни метров по равнине, по другую сторону которой виднелись горы.

— Здесь течение тише и есть теплые ручьи, — сообщила Элин. — Так что ты пройдешь.

— Нужно лишь перейти реку? — удивился он.

— Да, — согласилась Элин. — А после уговорить маму. Она должна все вспомнить, а после пойти вместе с тобой обратно. Тогда все будет хорошо.

Клант глянул на девочку, ожидая еще чего-то, но Элин молчала, а после и вовсе начала таять, как свеча.

— Т'а?

"Иди, — мысленно кивнула голубенькая, — здесь и правда безопасно. Только воду пить не смей. И на этот раз послушайся и меня, и собственную дочь. А я останусь здесь. Наберусь сил и перелечу к вам".

— Но... Уговорить Эмму? Что я должен ей сказать? — удивился Клант.

"Вот мне откуда это знать? — в свою очередь спросила Т'а. — Я не человек, чтобы знать ответы".

Легард вздохнул и побрел вперед. Элин оказалась права, широкая и глубокая река в этом месте мелела и сквозь воду проглядывало спокойное каменистое дно.

— И что мне сказать ей? — с прищуром глянув на горы, киашьяр погрузился в воду по колено. — Что? И не посоветуешься...

"Если хочешь, то можешь пока потренироваться и рассказать мне что-нибудь про Эмму. Может, вспоминая, ты найдешь нужное?" — предложила драконесса.

Поддевая носком ботинка тонкие редкие нити водорослей, Клант усмехнулся и спросил, больше обращаясь к себе, чем к голубенькой:

— Думаешь? Ну... Попробую.

"Пробуй. Эмма... Она же выросла у тебя на глазах?"

— Я плохо помню первый визит в Алорию. Много лет прошло. Стерлось... Только и сохранилось видение... Вирена и рядом с ней смешная, но очень уверенная в себе малышка. Вьющиеся волосы, внимательный взгляд. И платье с тысячей бантиков! Маленькая уверенная в себе княжна. Кто воспринимает всерьез детей? Никто. Даже когда верткая малышка деловито протягивает маленький камешек и сообщает, что...

Он вспомнил тот день и Эмму. Сколько ей было тогда? Кажется, все случилось за день или два до вступительного испытания перед академией.

— "Это цитрин. Его еще иногда называют Проводником солнца или Солнечным зайчиком. Есть легенда, ее вроде бы люди придумали, что цитрин способен развеять тучи и указать верный путь", — повторил слова Эммы Клант. — "Пусть он подскажет тебе правильную дорогу!" — Блондин рассмеялся. — Так глупо было, а она выглядела такой серьезной. Для нее это был какой-то важный момент? Не знаю. Но я сдержался и не рассмеялся. А потом вспомнил, как она вечно подслушивала эти разговоры в Лессе... Серьезная малышка. Малышка, что любила шалить, но и слушала внимательно. Может, если бы не тот момент, я бы и не подумал, что не только Вире нужна дополнительная охрана, но и ее сестре. Что-то меня беспокоило...

Рэндалл удивился, но не стал спорить, когда брат решил отправить в Заварэй нескольких надежных охранников. Те днем и ночью приглядывали за княжной, больше занимаясь устранением последствий ее шалостей в городе, чем поиском злоумышленников. Но Клант не мог остановиться и тогда...

— Это казалось таким простым и логичным, — признался киашьяр. — Просто притвориться ее одногруппником. Ничего такого... Просто один не очень внимательный и дисциплинированный мальчишка, что больше лекций прогуливает, чем посещает. Это не казалось таким уж сложным. Пока...

Эмма была талантливым магом. Талантливым сильным... Ее любили преподаватели и друзья. Она как губка впитывала знания, даже когда приезжала в Лесс. А после незаметно повзрослела. И из маленькой девочки вдруг стала превращаться в красивую юную девушку.

— Училась и училась. И ничего не видела вокруг. Охрану мы отозвали, — продолжил рассказывать Клант. — А я, как полный дурак, ничего не замечал. Да и Рэнд... Почему он не рассказывал о ее странных метаниях по всему континенту. Мог бы. Достаточно было просто упомянуть... Упомянуть, что одна подросшая девочка не забыла об изгнанных, что едва не лишили ее сестры.