Точно посередине помоста, в окружении пылающих факелов, стояла простая деревянная шкатулка, от которой веяло очень древней магией. Я протянула руку к резной поверхности. Отдернула.
В Первую войну, когда аллийцы схлестнулись с шакаи-ар, удача оказалась на стороне последних. Пограничные пределы утонули в крови, и эта волна смыла остатки аллийского народа в южные леса. При отступлении победителям оставляли все — дома, дворцы, сокровищницы, библиотеки. Иногда даже оставалось времени накинуть сохраняющий от тления покров или поставить защиту. Кое-что разрушали, чтобы не досталось шакаи-ар, но потомкам Древних не было дела до вещей. И большинство аллийских творений так и остались нетронутыми.
Однако многие магические предметы обладали зачатками разума и скучали по хозяевам. С могущественного артефакта сталось бы выманить подходящую жертву даже за сотни километров и навязать владение. И далеко не всем такие приобретения шли на пользу...
В том, что меня подцепил на крючок некий наполовину одушевленный предмет, я уже не сомневалась, однако вздохнула и — откинула крышку.
Ничего. Ни взрывов, ни грохота, ни жутких чудовищ. Сначала мне показалось, что в шкатулке лежит слиток белого металла, я недоверчиво моргнула — и обнаружила, что слитка как не бывало, зато на сером бархате поблескивают кольца. Пять штук.
Они были причудливые, но чем-то неуловимо похожие. Одно — широкое, из чередующихся полос: золото — серебро — золото, с тончайшей вязью рун посередине.
Другое — светлое, почти белое, ободок плавно перетекает в затейливое сплетение веточек, усыпанных багровыми камнями, как будто поглощающими свет. Я уважительно присвистнула: такое надень — закроет, поди, целую фалангу. Тяжелое, наверно.
Третье — кольцо, стилизованное под сложенную в несколько раз цепочку с мелкими звеньями и подвеской из оправленного в металл зеркального осколка.
Еще одно — черненый ободок, в котором вьется узор из невесть как вплавленных в основу зеленых камешков.
И — точно в центре шкатулки — тонкое колечко из металла белее серебра, сверкающего ярче алмаза. Крошечный кристалл-инкрустация то сияет звездой, то наливается непроглядным мраком. Игра света, что ли? Я повертела колечко в руках... и надела на безымянный палец.
Бабах! Кто-то жаловался на отсутствие грома и молний?
Факелы полыхнули до потолка и погасли, озеро мгновенно затянулось льдом. Камень-подставку расколола глубокая трещина, в которую едва не провалилась шкатулка. Я едва успела подхватить невесомую деревянную коробочку, быстро сунула сокровище в рюкзак, обзывая себя при этом жадной дурой, и замерла. Ну что за приступ клептомании! За мной такого сроду не водилось. А сейчас... а сейчас меня как под руку толкали, даже подумать о том, чтобы оставить кольца здесь, было невозможно, почти болезненно.
Камень прошила еще одна трещина, и я, поскальзываясь на льду, рванула на берег. Уже в дверном проеме обернулась, услышав странный, скрежещущий звук.
Лучше бы я этого не делала.
Из трещины высунулась костлявая рука и поманила меня пальцем.
Я замерла, скованная страхом, наблюдая, как края трещины медленно расходятся, обнажая уродливо вытянутую черепушку, белые ребра, удлиненные фаланги пальцев, сжимающие что-то металлическое и до отвращения острое.
Страж! Дэриэлл как-то рассказывал о таких тварях! Они вроде как охраняют важные реликвии...
Воспоминание о непробиваемо спокойном целителе подействовало на меня благотворно, и я наконец-то начала действовать, как положено: глубоко вздохнула и драпанула вверх по лестнице, краем глаза заметив, что Страж уже выкарабкался из трещины и направляется ко мне, а в расколотом камне виднеется еще один белый череп. Впрочем, я сомневалась, что дело ограничится одним только черепом. Наверняка за ним последуют еще и другие кости и очередная колюще-режущая железяка.
Три этажа я пролетела, не сбив дыхания. Куда девалась моя неприспособленность к физическим нагрузкам, нелюбовь к бегу и общая неловкость? Потом ступеньки кончились, и я понеслась по коридору направо. Зал, переход, снова зал... Страх постепенно уступал место адреналиновому безумию и куражу. Позади что-то мерно громыхало. Судя по звуку, метрах в двадцати. Я злорадно ухмыльнулась. Посмотрим, кто кого.
Загадочно мерцающий шарик завис под очередной аркой. Раз, два...
Пора!
Древние стены сотряс взрыв.
Так и знала, что не стоит экспериментировать с 'лампой'.
Я завороженно смотрела, как в оседающих тучах пыли постепенно вырисовывается белый силуэт. Нескольких ребер не хватает, левая рука, с клинком, осталась под завалом. Рано радоваться, с меня и этого хватит.
Страж неторопливо приближался. Конечно, чего ему торопиться. Рано или поздно я устану бежать.
Спокойно. Могло быть и хуже. С т'ларом вообще никаких шансов, а ведь вырвалась же. А это — просто Страж.
Руки меленько дрожали.
Спокойно. Шанс есть. Но если я не соберусь с силами... Мне есть ради чего жить.
...Хэл сосредоточенно читает книгу, солнце играет в темных волосах...
...мама плетет что-то необыкновенно сложное, руки окутаны мягким сиянием...
...Айне кружится под дождем, глаза плотно закрыты, лицо запрокинуто к небу...
...уголек на ладони Феникс — как живой рубин...
...Этна ругается с Джайян, но обе они улыбаются так, что день от этого становится светлее...
...Дэриэлл в лаборатории — на руках тонкие перчатки до локтя, челка тщательно заколота, темно-зеленые глаза сосредоточенно прищурены...
Сила жгучим потоком забурлила в груди, растеклась по венам, горячей волной хлынула из выставленных в защитном жесте ладоней — темная, жгучая. Кружево заклинаний, вдохнувших жизнь в хрупкие кости, таяло в этом потоке...
Посчитав свой долг выполненным, сознание меня покинуло.
Когда я пришла в себя, первым ощущением была крайняя, абсолютная опустошенность. Даже после того, как Максимилиан использовал меня в качестве дежурного блюда, я чувствовала себя лучше. Тогда слабость была скорее физической. Сейчас из меня как будто вынули душу, хорошенько растоптали и вложили обратно. Хотя почему 'как будто'? Магия и есть часть моей души.
Полная беззащитность. Теперь я дня два не смогу даже костер разжечь. Но отсюда надо как-то выбираться. Кажется, лестница недалеко — всего-то зал и пара переходов. Вот попаду на поверхность, а там посмотрю, что дальше делать.
Я неуверенно осветила груду обломков спицей-амулетом и невольно поежилась. Н-да. С 'лампой' я погорячилась. Взрыв полностью обвалил потолок в предыдущем зале и частично — этажа на три вверх. И как только скелет уцелел? Наверное, было все-таки меньше двадцати метров.
Карабкаться по этим развалинам было бы глупо, конечно, но... Я пнула один булыжник, расшатала другой... и полезла наверх. Ненадежные 'ступени' выворачивались из-под ног, рассыпались щебнем, царапали ладони острыми краями. Но возвращаться уже не было смысла — половина пути осталась позади.
Чем дальше я забиралась, тем острее чувствовала, что в плане есть какой-то изъян. Серьезный. Я о чем-то забыла. О чем-то очень важном... Вскоре развалины оказались позади. Еще чуть-чуть — и вот знакомый коридор.
Я замерла, боясь пошевелиться. Прямо-таки изъян на изъяне. В прямом смысле. Потому что на ступенях, ведущих только вниз, восседал второй страж, поглаживая громадный клинок. Еще один меч лежал рядом.
Даже ребенку ясно, что скелеты не могут говорить. Нет ни голосового аппарата, ни легких, ни связок. И видеть они не могут — глаза-то отсутствуют. Но страж, видимо, об этом не знал. Он повернул ко мне черепушку и заговорил приятным глубоким голосом:
— Возьми оружие. Победишь меня — заработаешь Право.
Я опешила. Это что, предшественник современной инквизиции?
— А-а... я не умею драться на мечах. Даже ножом кухонным всегда режусь. И вообще, меч тяжелый, и...
Страж устало вздохнул... точнее, издал звук, похожий на вздох.
— Драться не надо. Нужен всего один удар. Доказательство, что ты достойна владеть. Если не сможешь нанести удар, наступит моя очередь. Я смогу.
— А вам оно надо? — ляпнула я прежде, чем сообразила, что делаю.
— Лично мне — нет. Я тебе даже благодарен за избавление от моего... хм... напарника. Он был весьма болтлив и глуп. Но долг есть долг. — Страж лениво царапнул кончиком меча каменную ступеньку. — Я его выполню.
Я сглотнула. Тяжелый меч непривычно оттягивал руку. Раньше ничего, тяжелее скалки или сковородки мне держать не приходилось... Я размахнулась и...
С темной лестницы ко мне кинулась мама.
— Нэй, девочка, наконец-то я тебя нашла! Пойдем, я знаю, где выход. Хэл ждет на поверхности. Идем, доченька...
От неожиданности я отпрянула — и почти сразу расхохоталась, на грани истерики:
— Устаревший прием, господин Страж. Я прекрасно знаю, где сейчас моя мама. И Хэл. Кстати, можете не трудиться, перебирая моих подруг. Звезду я почувствую даже лучше родственников. И, кстати, почти наверняка, Элен бы не причитала и не плакала, а сначала хорошенько вздула бы меня за дурость.
Оказалось, что размахнуться и ударить мечом ненамного сложнее, чем скалкой. Правда, вес орудия меня подвел. Я не удержалась на ногах и приложилась лбом о стену. О-хо-хо, хорошо, что не виском — могла бы и насмерть, а так только синяком отделаюсь... Но как же больно... А вдруг сотрясение? И как тогда, без медицинской помощи?
Когда мир обрел относительную устойчивость, я обнаружила себя на холодном полу. А напротив сидел донельзя удивленный синеглазый князь. Из рассеченной ключицы ручейком стекала кровь.
— Найта, малыш, я не спорю, у тебя есть причины меня ненавидеть, но, может, сначала поговорим?
— Ты — не ты! Ты — Страж!
А вот так смотрят только на очень больных.
— Что тут сторожить-то. — Он поднялся с пола и протянул мне руку. — Я, конечно, понимаю, темнота-опасность-паранойя и дальше по списку. Но, к твоему сведению, технология изготовления стражей канула в Лету еще во время Первой войны. Странно было бы их встретить так просто. — Шакаи-ар внимательно посмотрел на меня. Зрачки его расширились. — Эй, да у тебя же галлюцинации от жажды начались!
Я робко коснулась его бледных пальцев, горячих, вымазанных липкой кровью. Как это можно подделать? Я решительно вцепилась в протянутую руку, рывком встала. Машинально убрала за ухо прядь, так же машинально отдернула от лица вымазанные в чужой крови пальцы. Ксиль улыбнулся, ласково провел рукой по моим спутанным волосам.
В ту же секунду в нос ударил запах тления. Я с криком отшатнулась.
Череп скалился мертвой улыбкой. Меч выпал из ослабевших пальцев, и я вслепую метнулась по коридору.
* * *
С тех пор прошло уже несколько часов. Снова ужасно хотелось пить, и я кляла себя за непредусмотрительность — могла ведь набрать воды. Ноги заплетались, каждый шаг давался с трудом, а в глазах плясали золотые пятна. Поэтому, когда в темноте коридора нарисовался знакомый силуэт, мне показалось, что это обман зрения.
Максимилиан? Или очередной Страж? Да какая уже разница!
Всего несколько шагов — и я уже уткнулась в жесткое плечо и разрыдалась.
Максимилиан ничего не сказал. Он просто освободил меня от рюкзака, укутал в свой плащ и взял на руки, как ребенка. А я все плакала и плакала, пока не уснула, и в моих снах был шум леса, звездное небо и дурманящий аромат разогретых солнцем трав...
Глава 7
Я очнулась от ощущения беззащитности, накатившего колючей волной. Распахнула глаза, огляделась...
Ночь. Мерцают багровые угли прогоревшего костра. Мощные узловатые ветви скрывают небо, стволы старых деревьев, больше похожие на колонны, практически неразличимы в темноте: шаг-два — и лес уже сливается в сплошную стену. Прямо под боком у меня рюкзак, а чуть дальше, между корнями исполинского дуба, свалены в кучу дрова. Вокруг — ни души.
Я снова одна. Князь куда-то смылся. Вот подлец!
— Максимилиан? — Голос прозвучал тихо и жалобно, на грани всхлипа.
Тишина. Паника уже начала просачиваться из самого темного уголка души, когда...
— Малявка? — Веселый, язвительный оклик. — Ты звала?
Максимилиан кинул охапку веток к тем, что лежали на земле, и только потом обернулся ко мне.
— Я испугалась, что ты ушел.
Он, ничего не ответив, отделил часть веток и кинул к умирающему костру. Искры прыснули во все стороны, и вскоре пламя жадно вгрызлось в коричневую кору, похрустывая тонкими прутиками.
— Просто... одной страшно.
Максимилиан молча смотрел на огненные язычки, и по его лицу нельзя было прочесть ровным счетом ничего. Оранжевый свет плясал на стволах ближайших деревьев, а дальше — темнота. Жуткая, таинственная, полная опасностей. Не выдержав, я встала, на негнущихся ногах обошла костер. Стараясь не думать о том, как это выглядит со стороны, села рядом с Максимилианом, прижалась щекой к его плечу, закрыла глаза. Подозреваю, лицо пылало, но мерзкое чувство одиночества постепенно уходило, растворяясь в знакомом травяном запахе. Князь пошевелился... Сейчас он скажет что-нибудь такое, и будет прав. А мне останется только утопиться со стыда.
Но вместо этого Максимилиан ласково провел рукой по волосам и спросил:
— Ты считаешь, что это я виноват?
От удивления я забыла о своих страхах и, широко распахнув глаза, уставилась на князя.
— Нет, конечно. Никто не знал, что под этой дурацкой поляной был аллийский замок.
Максимилиан поморщился.
— Я не об этом. Просто... — Он запнулся. — ...просто противно вспоминать, как я вел себя. Расслабился, утратил бдительность. Устроил догонялки... А ведь чувствовал, что где-то рядом сторожевые змеи. Но решил тебя напугать, и в итоге...
— Да ладно тебе, — успокоила я его. — Меня тоже отвлекли цветы.
— Да какие цветы... Не в них дело. — Максимилиан отвернулся, и я с удивлением заметила, что на скулах у него цветет румянец. — А я... я старше тебя в двести с лишним раз. Я опытнее, сильнее, умнее, в конце концов. Но совершаю глупость за глупостью. Засветился в Бирюзовом. Слишком долго использовал крылья. Проворонил поляну-ловушку, хотя раньше уже видел подобное. Из-за моей самоуверенности ты двое суток провела в катакомбах.
— Ты же не знал, что под поляной...
— Зато я знал, на что способны эти змеи. И все равно подставился.
— Ты спасал меня.
— Спасти тебя можно было десятью разными способами. А я просто захотел произвести впечатление, и...
— Нет!
— Да. И поплатился за это.
Я пристально вгляделась в его лицо.
— Ксиль? Что было на поляне... ну, когда я уже упала?
Князь нехорошо усмехнулся:
— Урок для беспечного дурака.
— Они тебя покусали?
— Нет, расцеловали! — зло передразнил князь. Но, глядя на мои пылающие щеки, смягчился. — На самом деле я сильно перетрусил, когда оказался под этой кучей. Яд подействовал почти мгновенно. Похоже, совпал с приступом... — Максимилиан прикусил язык и настороженно посмотрел на меня: заметила, нет? — Вот и говори теперь об иммунитете... Хотя человек бы умер на месте. Мне надо было сосредоточиться, запустить регенерационный механизм. Вытравить из себя эту гадость. Но потом началось... всякое.
