— Скажи мне, Ксиль... Ты чувствовал то же самое, что и я? — Он кивнул. — Тогда почему ты не потерял сознание?
Максимилиан смущенно улыбнулся и ответил, стараясь на меня не смотреть:
— Моя психика устроена немного по-другому. Я же эмпат. И чувствую это постоянно.
— Ты серьезно? — Я ошеломленно уставилась на него. — Это и есть эмпатия?
— Не совсем. Но очень близко.
Я снова посмотрела на князя, на этот раз с уважением.
— Теперь, по крайней мере, ясно, почему вы все такие чокнутые.
Максимилиан презрительно фыркнул:
— Я абсолютно нормален.
— А перепады настроения?
— У всех бывает.
— Немотивированная агрессия?
— Характерная черта шакаи-ар.
— Противоречивые желания?
— Это еще какие? — ехидно осведомился князь, вгоняя меня в краску. Я смущенно замолчала и отвернулась. Гад. — На самом деле шакаи-ар не более странные, чем люди или аллийцы. Просто мы чаще даем волю инстинктам. И регенам, — хмыкнул Максимилиан.
— Ну да, вали все на регены, — сочувственно похлопала я его по плечу. Максимилиан в шутку клацнул зубами у меня над ухом. Я отпрянула и, естественно, стукнулась головой о прикроватный столик. Чудесно.
— Не ушиблась? — Князь присел рядом со мной. Я пощупала голову:
— Вроде бы нет. — И ухватилась за протянутую ладонь. Горячую. Даже слишком. Неловко высвободив руку, я залезла под одеяло. Максимилиан внимательно за мной наблюдал. Стараясь не краснеть под пристальным взглядом, я попыталась отвлечь навязчивое внимание от своей скромной персоны.
— Кстати, Ксиль... Неплохо было бы посмотреть, отчего распахнулось окно.
— Я уже посмотрел, — успокоил меня Максимилиан. — Ничего особенного. Просто ветер. Кстати, скоро светает. Ты будешь спать или нет?
— Конечно, буду, — буркнула я, перебираясь на другой конец кровати. Заснешь теперь, как же. Буду лежать себе... и думать... ду-умать... мм...
Солнце било прямо в глаза. Некоторое время я умудрялась игнорировать этот факт, но проигнорировать запах кофе, постепенно наполняющий комнату, мне не удалось. Я зевнула, сонно потянулась и открыла глаза. На прикроватном столике стоял поднос. Над чашкой с горячим напитком кружился ароматный пар. Поджаристые тосты с джемом соблазнительно блестели на солнце. Наглый князь сидел на корточках перед кроватью и улыбался во все тридцать два... тридцать шесть... словом, сколько там есть у шакаи-ар зубов.
— Полторы минуты.
— Что 'полторы минуты'? — вяло спросила я, приглаживая растрепанные волосы.
— Кофе способен разбудить тебя за полторы минуты, — охотно пояснил Максимилиан и продолжил: — Другие традиционные методы побудки, как то: тормошение, щекотка, солнечные зайчики в глаза — не дали никакого эффекта.
— Кофе — это святое, — согласилась я, не обращая внимания на подколки. — Слушай, Ксиль, ты или отвернись, или, что еще лучше, выйди. Мне нужно привести себя в порядок.
— Ни за что, — разбойно ухмыльнулся он. — Моя прямая обязанность — кормить тебя завтраком в постели.
— Очень романтично, — без споров согласилась я. — Только я предпочитаю сначала умыться, потом одеться и уже после этого нормально поесть, не боясь засыпать всю кровать крошками.
Максимилиан расхохотался и, легко встав на ноги, уселся на подоконник. Отвернувшись, разумеется. Судя по опрятной одежде и лишь слегка растрепанным волосам, князь проснулся уже давно и успел привести себя в относительный порядок. А чем я хуже?
Подхватив аккуратно сложенные, тщательно вычищенные вещи с кресла (надо же, обо всем позаботился, зараза... И когда успел?), я отправилась в ванную.
Десять лет учебы в первую смену дали свои результаты. Сколько раз я проклинала несработавший будильник, одной рукой второпях натягивая джинсы, другой — закалывая волосы в подобие низкого хвоста? Зато теперь, спустя всего четверть часа, я стояла перед князем одетая, умытая, аккуратно (ну, тут возможны допущения) причесанная и готовая к новому дню.
Подхватив со столика поднос, я устроилась рядом с князем на подоконнике, презрительно игнорируя придвинутое к столу кресло. Максимилиан поймал мой озорной взгляд и усмехнулся в ответ, втихую утаскивая один из тостов.
— Ты что, не завтракал? — возмущенно промычала я, запивая тост кофе.
— Да нет вроде, — хмыкнул Ксиль. — Я и не хочу.
— Тогда положи тост на место! — потребовала я. Максимилиан показал язык и демонстративно откусил от хлебца. Я решила сменить тактику: — Если я останусь голодная, то всю дорогу буду жалобно ныть. Ты уверен, что сможешь это выдержать?
— По дороге можем зайти в кафе, — предложил князь, протягивая руку за вторым тостом. — Все равно нужно сделать кое-какие покупки.
— Какие? — Мм, до чего же вкусный кофе... Или я просто отвыкла? А-а, неважно.
— Узнаешь, — пообещал Максимилиан. Я сделала последний глоток и с сожалением отставила чашку. — А теперь как насчет того, чтобы уйти, не прощаясь?
— Это как? — поинтересовалась я, закидывая рюкзак на плечи.
— А вот так.
Князь подхватил меня на руки и перемахнул через подоконник. Я даже испугаться не успела. Но, оказавшись на земле, не стала молчать:
— Ты... ты! Больше никогда так не делай, понял? А если бы мы разбились?
Максимилиан со смехом перехватил мои кулачки.
— Не разбились бы. Чтобы спрыгнуть с пятого этажа, даже крылья раскрывать необязательно.
— По законам физики это невозможно.
— Каким еще законам? — едко переспросил князь. Я поняла, какую глупость сморозила, и прикусила язык. Шакаи-ар с гравитацией играют, как дети с мячиком. То есть так же безответственно и столь же часто имея последствия в виде разбитых окон и коленок.
Убедившись, что я не намерена больше терзать его уши, Максимилиан цапнул меня за руку и потащил в подворотню. По-моему, ту же самую, в которой он оставил инквизитора.
— И все-таки куда мы идем?
Я обежала князя, заглядывая ему в глаза.
— В аллийскую лавку, — со вздохом сознался он. — Терпеть не могу этих бессердечных гордецов, но вещи они делают великолепные.
— Эй, не смей ругать аллийцев! — Я мстительно ткнула его в бок. — И они не бессердечные, сердец у них целых два. И еще один клапан маленький на аорте под черепом.
Князь увернулся и в ответ отвесил мне легкий подзатыльник.
— А я и забыл, что ты у нас невеста аллийского принца, — протянул он сладеньким голоском.
Я мгновенно взвилась:
— Дэриэлл — не принц! А я — не его невеста! Мы друзья!
Вообще-то можно было сказать проще: 'Дэриэлл — мой кумир, не трогай святое!', но вырвалось почему-то именно это.
— Ну да! Друг, который в четыреста пятьдесят раз старше тебя! — скептически выгнул брови князь.
— А тебе какое дело? — огрызнулась я, разом мрачнея. Прекрасное настроение почти исчезло. Максимилиан сразу же остыл и пожал плечами:
— Да, в общем-то, никакого. А если серьезно, у тебя есть парень? Или как это сейчас называется...
— Так и называется. — Я погрустнела, отводя глаза в сторону. — Только у меня никого нет, как это ни называй. А Дэриэлл — действительно друг и учитель. Ты не смейся, пожалуйста. Он очень хороший. И относится ко мне как ко взрослой... В отличие от некоторых. — Я искоса взглянула на князя. — А у тебя есть девушка?
— Постоянной — нет, — усмехнулся князь. И грустно добавил: — Но почему-то многие девушки думают, что у них есть я. Странно, правда?
Я внимательно оглядела безупречные черты лица, стройную фигуру, молочную белизну кожи и пронзительно-синие глаза.
— Действительно, очень странно. Я бы на их месте не стала тебе доверять.
— Почему? — опешил князь. Видимо, рассчитывал на другую реакцию.
— Ты слишком красивый, — с готовностью пояснила я. — Такие мужчины не отличаются постоянством.
Максимилиан презрительно фыркнул, мгновенно став похожим на наглого черного кота.
— Много понимаешь, опытная ты наша. Я ведь шакаи-ар, а следовательно, ищу ту единственную, неповторимую...
Глядя на вдохновенно поднятые к небу очи, я не выдержала и расхохоталась.
— Что? — обиделся Максимилиан. Я смогла выдавить сквозь хохот только два слова:
— Не верю!
Глава 6
Мы обошли почти весь город, а аллийской лавки так и не обнаружили. Обычно заведения, не предназначенные для людей, имеют довольно яркие вывески — для тех, кто умеет смотреть, конечно, для других оставаясь неприметными и вечно закрытыми ателье, подвальными магазинами и уединенными особняками. Но на этот раз я не смогла обнаружить не то что сигнального маяка — даже слабенькой искры. Конечно, имелась вероятность, что аллийцы тщательно замаскировались... Но возможно, их здесь просто не было.
Вот это я уже добрый час и пыталась втолковать упрямому князю.
— Почему нельзя было купить все в обычном магазине? — ныла я. Бродить по городу оказалось еще утомительнее, чем по лесу. Там хотя бы воздух был свежий, и голова от него не болела.
Максимилиан только фыркнул.
— На человеческие вещи нельзя положиться. Обувь жмет, одежда расползается, я уже не говорю о том, что ни один так называемый дизайнер с магией и близко незнаком.
— Зачем обязательно с магией? Я и сама могу зачаровать вещь! — Максимилиан удивленно приподнял бровь. — Ну ладно, ладно, — сдалась я. — Может, и не могу. Точнее, могу, но на что-нибудь простенькое. Но ты же сам говорил, что время дороже!
— Дороже, — согласился князь. — И если бы я точно знал, что в этом городе живут только люди, то не тратил бы время на поиски. Но кланник Тантаэ сказал, что аллийцы здесь есть.
— Это вовсе не значит, что они держат лавку, — пробурчала я. Однообразный приморский пейзаж начал мне надоедать. И если сначала цветущие сады и увитые зеленью дома казались милыми и романтичными, то сейчас навевали тоску. Как, например, этот особнячок. Нет, я, конечно, люблю розы, но не до самой же крыши...
Стоп.
Где это я раньше видела зеленые розы?
— Ксиль, — я неуверенно потянула за рукав. — По-моему, я нашла аллийцев. Не знаю, торгуют ли они, но живут там точно.
Максимилиан резко развернулся, присмотрелся к дому и застонал.
— Я идиот. Я же мимо этого места ночью два раза прошел. И ничего не заподозрил.
— Ничего удивительного. — Я осторожно провела рукой по колючей лозе. То, что издалека казалось розами, вблизи обернулось странными плетущимися цветами, слегка смахивающими на многолепестковые орхидеи. — Обычно хватает одного соцветия, чтобы отвести глаза человеку. А здесь целые заросли. Это свайтель, проще говоря, духоловка. Вообще-то считается, что она растет только в Кентал Савал — Дальних Пределах.
— В Кентал Савал, говоришь... — Черный коготь чиркнул по стеблю. Тяжелый зеленовато-белый цветок, рассыпая лепестки, упал на землю. — Что ж, заглянем к этому любителю ботаники. Мне кажется, мы нашли именно то, что нужно.
Я подняла глаза. На вывеске, почти скрывшейся под густым переплетением лоз, значилось: 'Дом Эльнеке. Ткани, амулеты, травы со всех Пределов'.
Эльнеке. Что-то знакомое. Память предупреждающе сдавила виски, оберегая от опасности. Но не может же быть, что сама Лиссэ... Нет, точно. У дома Эльнеке обширная сеть торговых лавочек по всему миру, во всех сколько-нибудь значимых городах.
— Знаешь, Ксиль... Может, не стоит туда идти? — робко предложила я.
Но князь уже толкнул тяжелую дверь. Приказав интуиции заткнуться, я вошла следом.
На первый взгляд — ничего страшного. Обычный аллийский интерьер: деревянные панели, цветы в высоких узких вазах, низкая мебель.
— Я так и знала, что когда-нибудь малышка Нэй навестит свою старую тетушку.
Все-таки попала. Ну, неудивительно. Портал на Пути королев разумен — он выносит идущего именно туда, где ему место. И если Ксилю приспичило попасть в аллийскую лавку, а мне увидеться с кем-то из близких, то неудивительно, что на нашей дороге оказалась...
— Тетя Лиссэ! — простонала я, оборачиваясь. — Я ужасно рада вас видеть...
А она совсем не изменилась. Только волосы стригла теперь совсем коротко... Темный ежик — наглый вызов традициям закостенелого аллийского общества — топорщился, открывая взглядам тяжелые серьги из кошачьего глаза. Тонкие пальцы были унизаны кольцами. Взгляд оставался все таким же заботливо-укоризненным, как мне помнилось. Вот он, кошмар моего детства — Лиссэ Ашель из дома Эльнеке собственной персоной.
— Не сомневаюсь, милая. Когда в прошлом году ты не приехала, внучка очень скучала. Мы все соскучились, — с упреком обратилась ко мне эта странная аллийка с внешностью подростка-гота и ворчливыми интонациями столетней бабушки.
— Вы знакомы? — подозрительно спросил князь, переводя взгляд с меня на хозяйку и обратно. Лиссэ поджала тонкие губки и наградила его коронным увещевающим взглядом. Волосы у нее на голове, казалось, презрительно зашевелились.
— Вы потрясающе наблюдательны, юноша. Впрочем, это проблема всего вашего поколения.
Князь поперхнулся от возмущения.
'Да я как минимум в четыре раза старше этой стервы! И она еще называет меня юношей!' — донеслась до меня возмущенная мысль. Я успокаивающе коснулась его руки: 'Не горячись. Она и к Дэйру так же относится, а он еще старше тебя'. А вслух сказала:
— Можно сказать и так. Князь, позвольте представить вам госпожу Эльнеке из Кентал Савал. — 'Ксиль, это бабушка моей подружки из Дальних Пределов. Она считает себя кем-то вроде моей опекунши и ведет себя соответственно. Если честно, я ее до сих пор боюсь'. — Тетя Лиссэ, это Северный князь, Максимилиан.
Услышав печально известное имя, аллийка, до того благосклонно кивающая, аж подскочила на месте и набросилась на меня разъяренной фурией, нимало не смущаясь присутствием князя:
— Нэй, девочка моя, ты ведешь себя недопустимо! Связаться с шакаи-ар! Да еще с таким! Ты позоришь свою славную семью! Что бы сказала утонченная Элен! А твой замечательный брат Хелкар? Или — о, ужас! — ты хочешь разбить сердце Дэриэллу?
Отступив на шаг назад под напором неугомонной тетушки, я вжала голову в плечи и как можно тверже сказала:
— А вот об этом я и хотела с вами поговорить. Не о сердце Дэйра, конечно, но о том, почему связалась с шакаи-ар.
Лиссэ мгновенно успокоилась. Кивком указав мне на низкое кресло, она грациозно присела напротив.
— Что ж, рассказывай, как ты опустилась до... подобного. — Тетушка презрительно глянула на князя. Он с независимым видом облокотился на стену, словно так и надо. Я оглянулась на него, молчаливо спрашивая разрешения.
'Рассказывай то, что считаешь нужным'.
Лиссэ сверлила меня пристальным взглядом. Я вздохнула и решила взять быка за рога.
— Инквизиция блокировала Зеленый. Меня ищут.
Тетушка схватилась было за сердце, но передумала.
— Это как-то связано с изменениями, которые с тобой произошли? Я имею в виду инициацию.
— Так заметно, да? — скисла я. Интересно, только Лиссэ такая проницательная, или каждый может это определить?
— Заметно? Посторонним — вряд ли, — покачала головой наблюдательная, как и многие из Дальних Пределов, аллийка. — Но я помню, какой ты была раньше и какой стала. Так при чем здесь смотрители?
