— Это вы отравили меня шесть лет назад!
— Я тебя не травил. Само слово 'отравление' применительно к тебе звучит неверно. Если тебе станет от этого легче, могу сообщить, что те, кто превратил тебя в ходячую обитель злого духа, уже ответили за совершенный ими поступок. Остался только ты, мертвый бастард.
— Я не мертвец. Я живой человек.
— Однако ты боишься кармической ловушки, верно? То есть, не ты, а тварь, которая поселилась в твоем теле. Что ж, она правильно боится. Твой демон не поможет тебе справиться со мной.
— А если я попробую? — Хендрик вытянул из ножен меч. — Если я мертвец, как ты говоришь, мне нечего бояться смерти.
— Я думал, ты умнее, — ответил Борзак и широко раскинул руки, будто хотел обнять Хендрика. — Никто не говорит о твоей смерти. А вот дух, живущий в тебе, может помешать планам братства. Во славу Божью!
Призрачная сеть взметнулась в воздух и опутала Хендрика, сбив с ног в уличную грязь. Световая паутина стянула руки и ноги, невидимые магические щупальца вошли в тело, срастаясь с нервами и рождая чудовищную, непередаваемую боль. В меркнущем сознании возник и оборвался вопль Мглы. Магическая энергия ловушки наполнила кости, выворачивая их из суставов, раздодрала внутренности, превратила в крутой кипяток кровь в сосудах, уничтожая тело, чтобы окончательно запутать в чародейской сети поселившийся в нем дух.
Борзак и сам ощутил эту великую очищающую боль. Он наслаждался тем, как бьется в корчах Хендрик фон Эшер, с упоением бичевал его волнами лучистой энергии. Страдание Хендрика так захватило его, что болезненный удар в спину и внезапно возникшую сильную слабость он воспринял как побочный эффект творимого им экзорцизма. А потом вдруг он понял, что лежит ничком на земле, в грязном снегу, пахнущем мочой и смертью.
Он попытался встать, но тут сознание его разлетелось тысячами алых осколков по всей улице. Кармическая ловушка полыхнула огнем и исчезла. Хендрик, освободившись из страшной световой паутины, судорожно хватал ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание.
Черная фигура легко спрыгнула с крыши двухэтажного дома, склонилась над трупом Борзака, выдернула из его разбитой головы стальную арбалетную стрелу и приблизилась к Хендрику.
— Живой? — спросила тень женским голосом. — Встать сможешь?
Хендрик замотал головой, приподнялся на локте — и вновь опрокинулся в грязь. Ног своих он не чувствовал, красная пелена в глазах мешала рассмотреть спасительницу.
— Жестоко он тебя, — сказала женщина. — Вот значит что такое экзорцизм.
— Помоги мне... встать.
— Ну вот, — с удовлетворением в голосе сказала незнакомка, когда Хендрик поднялся и встал, опершись рукой на стену. — Кажется, ты в порядке. Я не опоздала.
— Меня будто... раскаленным железом резали.
— Я убила мага. И его спутников тоже. Вообще-то, сначала я хотела убить тебя. Но я подслушала ваш разговор и поняла, что происходит.
— Я... тебя не понимаю.
— И не надо. Мы все обсудим потом. А сейчас надо убираться отсюда, пока стража или Серые братья не появились. Ты так орал, что они скоро будут здесь.
— Проклятье! — Хендрик в изумлении понял, что знает свою спасительницу. — Это же ты, девушка из таверны, с которой я вчера разговаривал!
— Кайлани де Обри. Очухался?
— Ноги будто не мои, — Хендрик попытался улыбнуться. — Меня все хотят убить, даже ты.
— И на то есть причины. Но обо всем позже поговорим. Идем, нам надо торопиться!
— Мне надо забрать моего коня.
— Спятил? На постоялом дворе тебя наверняка ждут. Есть только один безопасный путь, через городскую канализацию.
— Почему ты спасла меня?
— Я все объясню, но не сейчас, — девушка ловко и сноровисто взвела тетиву арбалета рычагом, вложила стрелу в канавку. — Ты нарушил все мои планы, поэтому делай, что говорю. Быстро!
* * *
Иган слушал своего человека молча, положив ладони рук на стол и полузакрыв глаза. Он ни разу не перебил рассказчика.
— Все-таки он ушел, — сказал князь, когда Рескул закончил. — Ушел, будь он проклят. И ему помогли. Кто ему помог?
— Никто этого не знает, твоя милость, — ответил Рескул. — Лорд Борзак был убит стрелой в затылок. И его люди тоже были убиты из арбалета. А тех, кого Борзак нанял для разговора с вашим братом, изрубили мечом.
— Значит, наш сиятельный братец был не один. В Златограде орудует целая шайка, ты это хочешь сказать?
— Я разберусь с этим, твоя милость.
— Уж разберись, — Иган сверкнул глазами из-под приспущенных век. — Но мне все это не нравится, Рескул. Мне вообще не нравится мысль о том, что мои враги все еще ходят по земле.
— Я найду Эндре, твоя милость. Позволите удалиться?
— Постой, — Иган встал, сделал несколько шагов по кабинету. — Я все думаю о том, куда мог сбежать ублюдок. В городе, насколько я знаю, ему негде укрыться.
— Полиция и городская стража подняты по тревоге, мой принц. Серые Братья прочесывают город. Любой чужак у нас под подозрением. Все ворота заперты, если принц Эндре в городе, ему никуда не скрыться. Рано или поздно мы его найдем.
— А если он уже сбежал? Давай подумаем, что мог сделать принц Эндре после того, как расправился с Борзаком, — Иган почесал кончиком пальца нос, тяжело посмотрел на телохранителя. — До меня ему не добраться, это он понимает. Никто не проникнет в Градец — даже герой, способный в одиночку изрубить девять человек и расправиться с магами-охотниками из Серого Братства. Слишком сильная охрана, слишком большой риск. А вот к нашему любимому брату Рореку пробраться легче, ты не находишь?
— Твоя милость считает, что бастард мог отправиться к князю Трогорскому?
— Так ли это сложно угадать, любезный друг Рескул? — Иган развел руками. — Пошевели мозгами: что бы ты сделал на его месте? Если нельзя убить одного брата, надо найти способ убить другого. Лесная усадьба Рорека почти не охраняется, там полтора десятка челяди и несколько керлов, которых легко застать врасплох. Что они для бастарда и его подручных, если они смогли справиться с Серыми Братьями?
— Но для чего ему убивать лорда Рорека?
— Месть, мой друг. Сладкая, кровавая, долгожданная. Месть, которую он лелеял шесть лет.
— Полагаете, его не остановят то, что поместье вместе с вашим кузеном будут его жена и двое несовершеннолетних детей?
— Они все умрут, Рескул, — ответил Иган с хищной улыбкой. — Сердце бастарда жаждет крови. Он как бешеный пес, сорвавшийся с цепи, понимаешь?
— Конечно, твоя милость.
— Мне будет очень горько узнать о том, что пролилась священная кровь моего дома. Но ведь она неминуемо прольется. Этого демона ничто не остановит.
— Я сегодня же отправлюсь на север. Сколько людей мне взять с собой?
— Десять, полагаю, будет достаточно. Возьми наемников из новеньких, заплати им задаток, а потом, когда все закончится... Ты знаешь, что тебе делать, мой друг. Помни, что у тебя двое суток. Выборщики должны получить известие о трагедии в Лесной усадьбе еще до начала Большого совета.
Рескул только поклонился. За двенадцать лет службы принцу Игану он научился правильно понимать все желания своего господина и исполнять их в лучшем виде. Именно так, как пожелал Иган Свирский.
— Помощь прибудет слишком поздно, — с нехорошим блеском в глазах продолжал князь Свирский. — Мы не сможем помешать Эндре убить моего кузена и его семью. Появление этого призрака — просто дар Божий. А потом, когда я стану великим герцогом, мы найдем его, Рескул. И попробуем доказать всему миру, что люди иногда умирают дважды. Думаю, у нас все получится. Разрешаем удалиться...
Глава 4
Они шли весь остаток ночи.
Пробирались по душным туннелям златоградской клоаки, перегороженной ржавыми железными решетками, полной зловонных испарений и кишащей крысами и здоровенными мокрицами. Но девушка вела себя очень уверенно. С ловкостью заправского вора отпирала отмычками древние закостеневшие от ржавчины замки на решетках и не вопила при виде крысы, выскакивающей из-за угла прямо под ноги. Время от времени Кайлани запускала руку в сумку на поясе и посыпала землю слабо искрящимся в свете факела порошком. Эндре понял — так она сбивала со следа возможную погоню.
Он несколько раз пытался заговорить с ней, объясниться, но девушка ему не отвечала, лишь велела следовать за ней и не болтать. Ее сосредоточенное милое личико, озабоченно сдвинутые бровки и решительная суетливость в конце концов начали забавлять рыцаря.
— Очень мила, — сказал ему Мгла. — Боевая девчонка. И еще, она магичка, я это чувствую. Присмотрись, Эндре, она была бы тебе хорошей парой.
Наконец, петляния по вонючим туннелям закончились. Кайлани привела рыцаря к последней решетке, перекрывавший выход к реке. Эндре с наслаждением вдохнул морозный утренний воздух и подумал, что теперь, пожалуй, можно поговорить о том, что не давало ему покоя всю дорогу.
Девушка тем временем сбежала по откосу вниз, к реке. Встала у кромки льда, набрала в пригоршни снега и начала отчищать от канализационной грязи свою одежду из тонкого отлично выделанного нубука.
— Теперь объяснишь, в чем дело? — спросил Эндре, подойдя к ней.
— Дело в том, что мы выбрались из города и пока в безопасности, — ответила девушка, не глядя на бастарда.
— Это я уже понял. Кто ты такая и почему спасла меня?
— Этого я тебе толком не смогу объяснить.
— Вот как? — Эндре был удивлен. — Ты убила Серых Братьев и вытащила меня из кармической ловушки, и не можешь объяснить причину своего поведения? Или я тебе так понравился, что ты решила ради меня нарушить закон?
— Ты знаешь ответ не хуже меня.
— Ты говорила, что хотела убить меня.
— Именно так, — Кайлани все же подняла свои удивительные лиловые глаза на Эндре. — Я поняла, кто ты такой еще там, в корчме. Но ты вел себя так странно, что я только решила последить за тобой. Будь у меня приказ Наставника тебя ликвидировать, ты бы не ушел.
— В чем же я перед тобой провинился?
— Ты нежить. От тебя исходит эманация Черного нектара.
— Нежить? — Эндре усмехнулся. Спокойно, ни говоря ни слова, снял перчатки, задрал левый рукав кольчуги и дублета, вытащил из-за пояса кинжал и полоснул себя по предплечью. Из ранки потекла кровь, капая на снег. — Разве у вампиров может течь кровь, Кайлани? Разве они чувствуют боль?
— Ты очень мало знаешь о тварях из темноты, — с вызовом сказала девушка, продолжая очищать от грязи свои сапоги. — Впрочем, ты еще и собственную природу не познал, как следует.
— Так помоги мне ее познать.
— Я не смогу тебе всего рассказать в подробностях, как надо. Тебе нужно встретиться с Варнаком.
— Варнаком? Кто он?
— Тот, кто решит твою судьбу, — Кайлани, наконец, закончила с одеждой. — Пошли.
— Куда мы идем?
— Ты идешь со мной. И не вздумай дурить, рыцарь, я этого не люблю.
— Понятно, — Эндре вздохнул и уселся на поваленную сосну, торчавшую из снега. — Никуда я с тобой не пойду, лапочка, пока ты мне всего не объяснишь.
— Не пойдешь? — Девушка схватилась за арбалет. Самому обученному стрелку требуется время, чтобы зарядить рычажный арбалет — Кайлани зарядила его за пару мгновений. А потом она вскинула оружие и тихо сказала: — Не зли меня.
— Иди к черту, — сказал Эндре. — И перестань изображать из себя крутую арбалетчицу. Никуда я не пойду, я сказал. Или ты все объяснишь мне сейчас и здесь, или можешь убить меня. Только непонятно, на хрена меня перед этим стоило спасать. Могла бы оставить меня корчиться в кармической ловушке этого ублюдка.
— Считаю до пяти, — сказала Кайлани, не опуская оружие. — Раз, два...
— Ты даже не спросила как меня зовут. Или убивать человека, не зная его имени, легче?
— Что из того, что я буду знать твое имя?
— Я же твое знаю.
— Ладно, кто ты такой?
— Принц Эндре Детцен, сын великого герцога Маларда и мещанки Марты Детцен из Губерова.
— Значит, я не ошиблась, приняв тебя за принца крови. Маг называл тебя Эндре. Но настоящий Эндре умер шесть лет назад.
— Ты же сама сказала мне, что я нежить. Значит, я восстал из мертвых.
— Я слышала, как пленивший тебя маг называл еще и другое имя.
— Верно, я назвался Хендриком фон Эшером из Глаббенберга. А ты бы что сделала на моем месте? Назваться в Златограде настоящим именем, да еще в канун выборов герцога — это все равно, что выйти на стрельбище для лучников и нарисовать на лбу мишень.
— Зачем ты приехал в Златоград?
— Так сложились обстоятельства. Пять лет я считал себя Хендриком фон Эшером и ничего не помнил о своей прошлой жизни. Спокойно жил в Глаббенберге. Ухаживал за старым отцом, вел хозяйство, охотился, устраивал дружеские пиры, упражнялся с оружием, а по праздникам танцевал с хорошенькими крестьянками у костров. И все было отлично. Никто не называл меня нежитью и вампиром. Но потом со мной случились кое-какие вещи, и я вспомнил, кто я на самом деле. Я приехал в Златоград, чтобы отыскать начало истории, а если повезет — еще и человека, который может мне многое объяснить. Оказывается, что этот человек стал моим злейшим врагом. А может быть, всегда был им.
— Кассиус Абдарко?
— Да. Я попал в ловушку. В Златограде меня уже ждали и совсем не те, кого бы я хотел встретить.
— Ты убил астролога.
— Убил. Но это был секундный порыв. Я не хотел его убивать.
— Ты говорил, что кто-то может тебе помочь.
— Да, — Эндре помолчал: ему очень не хотелось рассказывать этой сердитой девице о Мгле, но, похоже, выбора у него нет. — Видишь ли, шесть лет назад я действительно умер. Меня опоили ядом, который называется Черный нектар.
— Это я знаю. Дальше.
— Но со мной случилось что-то странное. Когда я умирал, в мое тело вошел дух. Я называю его Мгла.
— Демон, ты хочешь сказать?
— Я не знаю, кто он. Скажу только, что он никогда не требует от меня совершать зло. Он всегда помогает мне. Например, предупреждает об опасности. Или дает хорошие умные советы.
— Ты просто сумасшедший.
— Вот это я и хотел узнать. Я думал встретиться с Кассиусом Абдарко, которого знал еще в той, прошлой жизни. Рассчитывал взять его за шиворот покрепче и... Но все пошло совсем не так, как я планировал.
— Значит, ты одержимый? Я с самого начала почувствовала, что с тобой что-то не так.
— Теперь ты все знаешь. Я представился. А теперь жду твоего рассказа. И побыстрее, становится холодно.
— Ты странный. Мертвец, чувствующий холод — ха! — Кайлани все же опустила арбалет. — Ладно, черт с тобой. Я Охотница Митары. Слышал когда-нибудь об Охотниках Митары?
— Приходилось. Вы истребляете нечисть, верно?
— Ага.
— Так вы поклоняетесь языческой богине?
— Ты ничего о нас не знаешь! — Кайлани сердито сверкнула глазами. — Митара — одно из воплощений Богини-Матери, заступницы за весь человеческий род. В этом своем воплощении Богиня-Мать сражается с Нежизнью, и мы ее слуги.
— Я не силен в вопросах веры, — ответил Эндре. — Однако мне известно, что Митара и ее сестра Хадрив до сих пор почитаются в земле Йор и в Хагристе, и хоть Серые Братья пытаются искоренить этот поклонение, но народ крепко держится за старые суеверия. Ты что, оттуда родом?
