'Первый падет и восстанет в обличии Темном, второй
оседлает коня, силу тех, кто не умер познав,
третьему смерть суждена — братьев кровь его меч оросит'.
— Ты сам назвался его братом. Значит, он прольет твою кровь, Темный.
— Этому не бывать. Живому не победить меня.
— Ты сам сказал, что он умер. Забываешь собственные слова?
— Он один. А нас четверо. И скоро еще один собрат встанет рядом с нами.
— Он не один. Я с ним. И найдутся другие воины, которые одолеют вас.
— Посмотрим.
— Посмотрим. Проваливай, Темный. Нам больше не о чем разговаривать...
— С тобой — да, не о чем. А с ним... — Темный повернул голову в коронованном золотой короной шлеме, и его взгляд был подобен ледяной стреле, пронзившей сердце. — Ты слышал, Эндре. Ты идешь с нами.
— Нет! — Он попятился назад. — Ни за что! Никогда!
— Эндре! Принц Эндре!
— Кайлани? — Эндре поежился: тяжелый сон сгинул, оставив после себя ощущение пробирающего до спинного мозга озноба.
— Ты чего кричишь? — недовольно спросила девушка. — Кошмары?
— Да, — Эндре поднялся на локте, огляделся. Никогда еще пробуждение не доставляло ему такой радости. Мертвый призрачный мир с белыми призраками исчез, вокруг были каменные стены мельницы, в которой они нашли приют на ночь после дневного перехода от Сорочего Приюта.
— Надо же, — хмыкнула Кайлани, бросив в костер еще хворосту. — Кошмары ему снятся!
— Призраки. Один из них говорил со мной и звал присоединиться к его отряду.
— Это Темные, — уверенно сказала охотница. — У них есть власть входить в сны. Они где-то неподалеку, если приснились тебе.
— Поспи, я теперь точно не засну.
— Не могу, — Кайлани обхватила колени ладонями, покачала головой. — Не до сна мне.
— Ты вторые сутки не спишь.
— Я все думаю о Варнаке. Он не отвечает. Ни мне, ни Наставникам. Что-то с ним случилось.
— Вот так сразу?
— Не успокаивай меня, — охотница гневно сверкнула глазами. — Я беспокоюсь о нем. Я ему сказала, что мы его в Сорочьем Приюте ждем. Он придет туда, а там все сгорело.
— Ну и что?
— А ничего, — Кайлани сердито надула губы. — Отстань от меня.
Эндре ничего не сказал, лишь усмехнулся. Сел на охапке соломы, заменившей ему постель и, чтобы чем-то себя занять и забыть о тяжелом сне, вытянул из ножен меч и осмотрел. После давешней схватки с упырями на лезвии осталось несколько крохотных щербинок от черепов и костей мертвецов. Стянув перчатки, Эндре достал из сумки точильный камень и баночку с жиром для смазки клинка.
— Хороший у тебя меч, — сказала Кайлани, не глядя на него.
— Да, отличный. Отец подарил, — Эндре вздохнул. — Приемный отец, Реберн фон Эшер. Ты разбираешься в оружии?
— Конечно. Я же охотница Митары. Я давно заметила, что у тебя очень качественное оружие. Слишком хорошее для нежити, — тут Кайлани улыбнулась. — Такие мечи куются только в Лоуласе, и делают их всего два клана оружейников, Смолет и Маколл. Я думаю, что твои меч и чекан парные, из одного набора, и делал их мастер из дома Смолет.
— Точно, — Эндре был удивлен. — Откуда знаешь?
— Нетрудно догадаться с первого взгляда. У оружейного дома Маколлов в гравировках на голоменях клинков обязательно встречаются переплетенные змеи — древний герб королей Лоуласа. И поперечина у них прямая. А у твоего бастарда дужки гарды изогнуты вперед, у самой пятки клинка черненый косой крест, и этот же крест есть на накладках, что на древке клевца. Оружейник дома Смолетов делал, даже не сомневаюсь.
— Знаешь, я, кажется, начинаю в тебя влюбляться. А Варнак твой чем предпочитает пускать кровь?
— У него вендаландский бастард. И он им владеет так, что тебе и не снилось.
— О, охотно верю. Кстати, а почему ты со скитумами ходишь?
— Потому что я по крови сидка. И я люблю оружие моего народа.
— Не сомневаюсь, что ты ими прекрасно владеешь, — со всей серьезностью сказал Эндре. — Как и боевой магией. Ты славно поджаривала этих уродов прошлой ночью. С моим оружием выяснили, а что о кольчуге скажешь?
— Она эрайской работы, как и мои кинжалы. Сиды ковали. Это не чистая сталь, а специальный сплав, в который добавляют особые минералы — их добывают только в шахтах Эрая. Кольца мелкие, склепаны из шестигранной проволоки холодного волочения. Таких в имперских землях не делают. У кревелогских кольчуг звенья крупные и плоские, как монеты с дыркой посредине. Твоя кольчуга стоит не меньше пятидесяти стрейсов, если хочешь знать. Если захочешь ее продать, я у тебя куплю.
— Ты так богата?
— Ну, ты же уступишь мне свою кольчугу подешевле, верно?
Эндре только развел руками, а Кайлани, ошарашив его своими познаниями в оружейном деле, опять ушла в себя. Эндре точил клинок, а девушка сидела, подперев голову кулаками, и смотрела на огонь.
— Давай поговорим, — наконец предложил Эндре, смазав клинок и убрав его в ножны.
— Не хочу.
— Так и будем сидеть и таращиться друг на друга? Я вижу, что тебе надо выговориться.
— Мои мысли тебя не касаются.
— И вообще, ты могла бы быть со мной полюбезнее. Я, как-никак, жизнь тебе спас.
— Может, мне еще с тобой любовью заняться? Прямо тут, в этих развалинах?
— Ну, это было бы неплохо. Во всяком случае, нас бы не так сильно мучил холод.
— Мне не холодно.
— Знаешь, я сейчас во сне впервые увидел Мглу. Раньше я только представлял его облик. Он, оказывается, мой брат-близнец. Он защищал меня от Темного.
— Дрался с ним, что ли?
— Нет. Говорил о каких-то пророчествах и о том, что не позволит забрать меня.
— Темный хотел забрать тебя?
— Да. Он говорил, что мое место рядом с ним. А двойник сказал, что этому не бывать.
— Вот как? — Кайлани пристально посмотрела на рыцаря. — Интересно.
— Наконец-то я хоть чем-то тебя заинтересовал.
— Я не то хотела сказать. Видимо, ты очень нужен этим Всадникам. А двойник, о котором ты говоришь — он просто твой ангел-хранитель.
— Что-то он не похож на ангела.
— Он падший ангел, — сказала Кайлани. — Он должен был оберегать тебя, чтобы ты мог выполнить в этой жизни свое предназначение. Но ему не удалось предотвратить твою смерть. И он согласился стать с тобой одним целым, чтобы ты мог жить дальше. Именно поэтому ты не превратился в вампира.
— Любопытно. Почему ты раньше мне этого не сказала?
— Я думала, ты сам это знаешь. Это был не сон. Я хорошо помню старую легенду о Всадниках, которую однажды рассказывал наставник Батей. Когда они приходят в мир, то всегда ищут трех воинов, подобных себе.
— Оживших мертвецов?
— Да. Черный эликсир не просто оживляет мертвое. Он связывает тебя с Темным миром, и эту связь нельзя разорвать никакой магией.
— Но я не мертвец!
— Ты был отравлен Черным эликсиром, Эндре. Теперь, когда Всадники пришли на землю, они рано или поздно подчинят тебя своей воле, и ты станешь одним из них. — Тут Кайлани помолчала. — По правде говоря, я должна была бы убить тебя, пока ты спал, но мне почему-то жаль тебя. Может быть, Сигран сможет тебе помочь.
— Сигран?
— Мать-Наставница. Она умеет исцелять.
— Ты только что сказала, что связь с Темным нельзя разорвать магией.
— Это я так думаю. Но Сигран может рассудить по-другому.
— Ты плачешь?
— Я думаю о Варнаке. Он... он ведь тоже восстал из мертвых.
— Как? — Эндре был удивлен. — Его тоже травили тем же ядом?
— Нет. Мать Сигран рассказала мне о его детстве. Варнак родился мертвым, его задушила пуповина, обмотавшаяся вокруг шеи. Повитуха спасла его, но это был знак судьбы. Варнак не должен был жить — и выжил.
— Чепуха какая! Мало ли таких случаев бывает?
— Варнак был отмечен Митарой. Это не простое совпадение.
— И ты думаешь, что я тоже могу быть избранником Митары, так? Именно поэтому ты не перерезала мне горло во сне?
Кайлани не ответила, лишь кивнула. И Эндре внезапно ощутил сильнейшее желание обнять ее, прижать ее голову к своей груди — и утешить.
— Ты чего-то боишься? — спросил он.
— Варнак тоже может попасть под власть Темных. Может, потому он и молчит.
— А я думаю, все не так плохо. Если твой друг Варнак и впрямь такой замечательный охотник, как ты рассказываешь, он поймет, что мы с тобой живы и здоровы.
— С чего ты взял?
— Следы, милая. Сорочий Приют сгорел, но наши следы остались. Снегопада и ветра не было два дня, и Варнак сможет проследить нас от самого Сорочьего Приюта. А это значит, нам надо подождать еще немного. Мы нашли неплохое убежище. Мертвецов поблизости нет, иначе они бы уже зашли к нам на огонек. А в Оплот мы всегда успеем.
— Все верно!
Эндре вздрогнул и обернулся на голос. А миг спустя Кайлани с радостным визгом бросилась на шею высокому мужчине, стоявшему в дверях мельницы.
— Ой, Варнак! — восклицала она. — Наконец-то! Я так боялась, я...
— Все в порядке, Кайлани, — охотник поцеловал девушку, а потом мягко высвободился из ее объятий и шагнул к Эндре. Следом за ним вошли два сида, совсем еще дети.
— Меня схватили Серые, — сказал Варнак. — Ихрам, мерзавец, продал меня с потрохами. Они забрали у меня камень и филактерию. А ты, верно, и есть рыцарь-вампир, верно?
— Рыцарь — да, насчет вампира сомневаюсь, — Эндре встал напротив охотника и принял ту же позу, что и Варнак: руки заложены за поясной ремень, правая нога слегка выставлена вперед. Поза уверенного в своих силах воина, ведущего переговоры с возможным врагом. — Меня зовут Эндре Детцен.
— Я знаю, Кайлани назвала мне твое имя. И я на самом деле чувствую, что с тобой что-то не так.
— Это хорошо или плохо?
— Не знаю. Пока я знаю только одно — ты помог Кайлани, которая мне очень дорога. И за это я не убью тебя.
— Убьешь? Я тоже умею убивать, Варнак, — ответил Эндре. — Если хочешь, докажу.
— Я не против, — Варнак сверкнул глазами. — Но твоя смерть не принесет нам пользы. Пока не принесет. Твою судьбу решат Наставники.
— Свою судьбу я буду решать сам, воин, — Эндре почувствовал злость. — Если ты с этим не согласен — меч из ножен долой!
— Нет! — внезапно крикнула Кайлани. — Еще не хватало, чтобы вы дрались тут из-за меня.
Эндре усмехнулся. Варнак был серьезен. В его серых глазах затаились огоньки гнева, но охотник, овладев собой, не дал гневу вырваться.
— Дай мне Духов Камень, Кайлани, — сказал он. Девушка взяла сумку, достала кристалл и протянула охотнику.
— Оставайтесь тут, — велел Варнак сидам и вышел. Эндре посмотрел на Кайлани, но ее глаза были пусты.
— Кажется, ты создал любовный треугольник, братец, — раздался в сознании голос Мглы. — И я чувствую, что у тебя есть шансы на взаимность.
* * *
Артон обожал такие мгновения. Те мгновения, в которые он особенно остро чувствовал, что его воле подвластны тысячи людей.
Молодой император стоял на краю нависшего над дорогой невысокого обрыва и смотрел, как мимо него проходят войска. Первой мимо своего императора прошли союзники — шесть сотен конников, присланных хаутами, племенным союзом, который покорил когда-то его дед. Лица конных хаутов и наконечники их длинных копий были вымазаны алой краской, символизирующей кровь врагов, а медные и бронзовые колокольчики, которыми обшивались края кожаных попон их коней, звенели дружно и весело. Хауты пронеслись мимо Артона с боевыми кличами, и далее на дороге появились сотни легиона 'Вестриаль' — одного из самых прославленных в имперской армии. Проходя мимо императора, воины по знаку сотников разом ударили рукоятями мечей в свои большие овальные щиты, и гром, подобный грохоту камнепада в горах, пронесся над дорогой. Император поднял руку, приветствуя своих воинов.
— Veria valla! — древний боевой клич вестрийцев прозвучал над долиной грозно и протяжно.
— Valla vorem! — крикнул в ответ император.
Накануне вечером Артон, Марий Ателла, назначенный десницей императора в этом походе, командир легиона 'Вестриаль' Аврий Лулла и старшие офицеры обсуждали в императорском шатре последние детали начавшейся кампании. Пока конечной целью был Йорхейм — столица провинции, где Артон намеревался устроить свою ставку. Ярл Альдрик уже оповещен и ждет гостей. Письмо от ярла гонец из Йорхейма доставил как раз накануне совета — Альдрик готов предоставить все необходимое для императорской армии и со своим войском присоединиться к ней. 'Буду горд и счастлив внести свою лепту в великий поход по окончательному искоренению мерзкого язычества, — писал ярл, — и, как верный слуга его величества, готов споспешествовать ему в этом походе всеми силами и помыслами своими'. Приглашенный на совет Эдан Гариан, выслушав письмо ярла, лишь сказал:
— Все будет именно так, как мы предрекали, государь. С языческой скверной в наших землях будет покончено раз и навсегда.
План, предложенный Ателлой, был вполне логичен — император остановится в Йорхолме, во дворце ярла, при нем останется легион 'Вестриаль' и гвардия для охраны. Вспомогательные части, солдаты ярла, алманские стрелки и конница, будут охранять Серых братьев, обеспечивая их безопасность. При необходимости император со всеми силами сможет быстро выдвинуться к Вечным горам — месту, о котором все время говорил брат Гариан.
— Главное капище язычников расположено на вершине Ледяного Клыка, и ведет туда одна-единственная дорога, — сказал Гариан. — Безумные язычники ждут часа, указанного в их нечестивых свитках. И этот час все ближе. Как только весть о приходе императорской армии разнесется по всему Йору, они попытаются тайно проникнуть в него, чтобы пробудить против нас не только свои мертвые рати, но и силы адских стихий. Мы к этому готовы, пусть его величество не беспокоится. С помощью Господа мы посрамим врага. Судьба язычников решена, и поход будет недолгим.
— Ваша вера внушает уважение, отец Гариан, — отозвался Ателла, — но для нас безопасность императора превыше судеб мира, о которых вы все время нам твердите. Я буду советовать его величеству отправляться в это ваше треклятое святилище только после того, как сам буду уверен в полной безопасности похода.
— Давайте определим, что у нас сейчас немного другая задача, — заметил император. — Не забудьте про восставшую нежить и черных всадников, о которых говорит святой отец. Начать надо именно с них.
В этот момент на губах Гариана появилась странная улыбка. Артон заметил ее и почувствовал неприятный укол в сердце. 'Он что-то знает, но не хочет говорить, — подумал молодой император. — Что ж, придет время, и я заставлю тебя сказать всю правду!'
— Думаю, на границе с Кревелогом сейчас происходит то же самое, — сказал император, обращаясь к стоящим за его спиной офицерам. — Не сомневаюсь, что Маций Роллин быстро наведет порядок в этом медвежьем углу.
— Маций Роллин и наши братья из Капитула Кревелога, — поправил Гариан: он тоже находился в свите императора. — Только мечом силы Зла не победить.
Артон ничего не сказал, посмотрел на дорогу. По ней под колеблющимся лесом длинных сверкающих на зимнем солнце копий, шпонтонов, гизарм и глевий, под развевающимися на ветру черно-алыми имперскими штандартами, под значками с золотыми орлами дома Велариев шли отборные, элитные сотни легиона, составленные из ветеранов. Пятнадцать сотен закованных в сталь и вареную кожу воинов, которые по десять лет прослужили в армии. Спору нет, выглядят эти воины грозно, но при этом они ни разу не участвовали в настоящей войне — только в небольших столкновениях с кочевниками на восточных границах империи. В такой войне, какие вел, к примеру, его славный дед. А уж последние пять лет легион 'Вестриаль' и вовсе квартировал в Азуранде, самом безопасном, роскошном и развратном городе империи. И теперь этим воинам предстоит драться даже не с людьми — силами, которые, если верить главному инквизитору, обладают сверхъестественным могуществом. Нелепая задача, да и выполнимая ли?
