Через одиннадцать лет после их с Батеем свадьбы они перебрались в Кревелог, на родину мужа. Такова была воля Митары — волхвов в Кревелоге совсем не осталось, Серые Братья свирепствовали тут в годы смуты особенно яростно. Батей и Сигран вернули на эту землю силу и благословение Древних богов. А потом в Оплоте стали появляться те, кого они назвали своими детьми.
Еще десять лет назад детей было восемь, но путь Митары жесток — война с Нежизнью, которая не прекращалась все эти годы, забрала шестерых из них. Гиф и Радур, два брата-близнеца с севера Кревелога, погибли в гробнице под древним вендаланским курганом. Они уничтожили обитавшего в гробнице лича, но не разглядели скрытой ловушки. Ленс, Барри и Трайк погибли в застенках инквизиции. Последней была Марина, любимая ученица Сигран. Она лечила больных в деревнях близ Лощицы, и Серые Братья схватили ее. Донос написал местный мельник, у которого Марина за три дня до этого исцелила от тяжелейшего тифа единственную дочь.
Шестеро ее любимых детей ушли на светлые луга Вартхейма и ждут свою нареченную мать Сигран там, чтобы приветствовать у сияющих небесных ворот в день, когда придет ее черед покинуть этот мир. Случалось, что Сигран беседовала с ними в своих снах и потому знала, что души ее детей пребывают в мире и покое. Остались двое — самый старший и самая юная в их семье.
У каждого из тех, кто становился их с Батеем ребенком, была своя история. Всех их приводила в Оплот воля Митары и судьба, с которой не поспоришь. Но Варнак был первым из них. Это случилось на двадцать четвертый год их совместной с Батеем жизни. Собственных детей у них не было и быть не могло — отмеченные Митарой не могут иметь детей, такова расплата за долголетие и затяжную молодость. Сигран вспомнила день, когда в Оплоте появился Варнак. Худой заморенный, покрытый болячками семилетний мальчик, которого Батей по указанию самой Митары, явившейся ему, нашел где-то на задворках Златограда, в сиротском приюте для бедняков. Сигран однажды вошла в воспоминания мальчика и увидела там великую боль и ужас. Ей удалось быстро понять, в чем дело: Варнак родился мертвым. Во время родов пуповина обмоталась вокруг шеи младенца, и сердце Варнака остановилось. Повитухам удалось вернуть мальчика к жизни, однако боль и страх смерти остались навсегда. В свои первые дни в Оплоте Варнак только ел и спал — и ни с кем не разговаривал. Прошла неделя, и случилось то, чего Сигран никак не ожидала: Варнак вошел к ней в лабораторию, взял ее за подол туники и сказал 'Мама'. Она тогда заплакала. Может быть, потому, что была лишена возможности, как и все наставницы Митары, иметь собственных детей, или же просто поняла, что маленький сирота из Златограда отныне и в полной мере стал ее сыном. Первым в ее жизни ребенком, сказавшим ей 'Мама'. И Варнак почувствовал это. Принял ее так же, как она приняла его в свое сердце. Устав общины обязывал всех охотников обращаться к старшим не иначе как 'наставник' или 'наставница'. Но Варнак даже сейчас, когда волосы его стали седыми, в разговорах с глазу на глаз, будто оговорившись, называет ее 'мама', и Сигран всякий раз хочется плакать от счастья, когда он это делает.
А Кайлани была последней из восьмерых. Она появилась в Оплоте чуть меньше года назад. Бродяжку, сбежавшую из дома от отчима-насильника, привела к ним сама Митара — девушка удивительным образом нашла дорогу через Охранительный Лес, и священная чаща пропустила ее. Такого ни разу не бывало за всю историю Оплота. Даже Батей был удивлен, хотя его трудно было чем-то удивить. А ее тогда сильно беспокоил Варнак. Он всегда был серьезен и молчалив, а после гибели Марины и вовсе стал мрачен и все чаще заговаривал о смерти. Но с появлением Кайлани Варнак изменился — и это тоже было чудо, сотворенное Митарой.
Сигран еще раз коснулась волос и шеи горлышком флакона, смоченным духами, открыла резной кости шкатулку на туалетном столике и достала любимые серьги — янтарь в светлом золоте. Не спеша, вдела их в уши и еще раз посмотрела на себя в зеркало. Сейчас Батей увидит ее нарядной и скажет, как она хорошо выглядит. И не заметит этих не разглаживающихся никакими эликсирами морщинок в углах глаз, припухших век, затерявшейся в золотистых локонах седины. Или сделает вид, что не замечает.
И для нее это будет лучшим подарком.
* * *
Батей сидел в трапезной и чистил лук.
— Боги, как ты прекрасна! — восхитился он, замерев с луковицей в одной руке и с ножом в другой. — Пожалуй, надо прятать тебе от Зерре, а то старик влюбится в тебя и совершенно лишится рассудка. Он и так все время ворчит, что Шаста для него слишком стара.
— Ты все шутишь, — Сигран поцеловала мужа. — Зачем ты начистил столько луку?
— Собираюсь испечь для тебя глосгэмский пирог с луком, лесными грибами и зайчатиной. — Батей отложил нож и привлек к себе жену. — Большой, как этой стол, и ароматный, как твоя кожа. И еще к обеду будут форель и сырные рулеты.
Сигран улыбнулась. Батей прекрасно готовил, но в обычные дни стряпней занималась она. И только по праздникам муж радовал ее своим кулинарным искусством.
— Мы ждем гостей? — спросила она.
— А если даже и нет? У нас есть славный повод посидеть за обильным столом, и этого мне достаточно.
— Жаль, что собратья не навестят нас, — сказала Сигран. — Я бы хотела видеть всех. Мы давно не сидели все вместе за одним столом.
— Не пойми меня неправильно, любимая, но время нынче настало тяжкое. В имперских землях инквизиторы злобствуют, как с цепи сорвались, да и у нас неспокойно. Зерре и Шаста сейчас заняты Всадниками. Это серьезный повод пропустить дружескую попойку.
— Батей, ты никогда не рассказывал мне о Всадниках. Кто они?
— Нежить. Гнусная нечисть.
— Это я понимаю. А еще?
— Никто не знает, кто они и откуда приходят в наш мир, — вздохнул Батей. — Но только их приход всегда связан с появлением Спасителя. Так бывает всегда в конце миллениума. Приходит Спаситель, и вместе с ним появляются Всадники. Они как свет и тьма — неразлучны.
— Они опасны?
— Согласно легендам, это самые могущественные Темные. Воплощенные демоны, или что-то вроде. — Батей помолчал. — Когда я был маленький, мой наставник Борко рассказывал мне старинную народную сказку о Всадниках.
— Расскажи мне ее, — с чарующей улыбкой попросила Сигран.
— Дорогая, это всего лишь народные сказания. Нигде я не встречал им подтверждения..
— А я хочу послушать! Ты же знаешь, я люблю сказки.
— Ладно. Говорят, что когда в наш мир пришел первый Спаситель — а это случилось две тысячи лет назад, во времена, когда погибла великая Бейя, — на земле было шесть больших царств. Перед рождением Спасителя, в точности как сейчас, на небе появилась сияющая комета, голова которой была обращена к месту, где должен был родиться младенец. Три царя были людьми набожными и праведными, потому получили откровение об этом и решили посетить новорожденного. Они нашли младенца, почтили его дарами и отправились домой, рассказывая всем радостную новость о появлении Изгоняющего Смерть. А еще они говорили, что в мир пришел истинный царь, который в наступающую эпоху будет править всеми народами, и царство его простоит тысячу лет. Когда об этом узнали остальные три царя, они были очень недовольны — им была невыносима мысль о том, что кто-то может быть могущественнее их. Они встретились и сговорились найти убежище Спасителя и убить его.
— И что же было потом?
— Они убили множество детей, но ни один из них не был тем, кого они искали. За свои преступления цари-детоубийцы были прокляты и после своей смерти превратились во Всадников, не знающих покоя в небытии. И с того времени они всегда приходят в мир перед концом времен, чтобы найти Спасителя, которого они когда-то упустили, и убить его. — Тут Батей улыбнулся. — Но если этот мир существует до сих пор, значит, Всадники всякий раз терпели поражение. Почему в этот раз должно быть иначе?
— Ты говоришь, что Всадников было три. Но в наших пророчествах говорится о шести демонах. Кто же еще трое?
— Именно это и хотят узнать Зерре и Шаста.
— И все же я тревожусь за наших детей, Батей, — Сигран села на лавку. — От них нет вестей уже неделю.
— Варнак нашел филактерию. Он, наверное, уже в Златограде. Встретится там с Кайлани, и скоро они будут здесь.
— Они путешествовали порознь?
— Варнак опять нарушил правила. Он бережет Кайлани.
— Знаешь, у меня нет сил сердиться на него. Я вижу, что он влюблен в эту девочку, но сам себе боится признаться в своих чувствах.
— И это тоже. Но главное в другом — Варнак считает, что за проведенный с нами год Кайлани немногому научилась и не готова к серьезным заданиям. А я так не считаю. Да, Кайлани очень молода, но у нее врожденный дар мага и все задатки хорошего охотника. И потом, правила никому не позволено нарушать. Охотники не должны действовать в одиночку. Слишком велик риск. Вспомни, что случилось с Рауфом — он тоже нарушал правила и поплатился за это жизнью, не остановив Аштархата. Исключение делается только для Целителей.
— Ты, конечно же, расскажешь о его поведении нашим собратьям?
— Я обязан.
— А если я попрошу ничего не рассказывать им? Ради моих именин?
— Сигран, и ты туда же! — вздохнул Батей. — Вы прямо как дети малые со своей любовью!
— Варнаку ничто не угрожает, Батей?
— Не тревожься, Сигран. Наш сын сможет постоять за себя. Он убил не один десяток тварей и убьет еще сотни.
— Я бы очень хотела видеть Варнака и Кайлани вместе.
— Митара дала им силу воинов, но не наставников. Они никогда не возглавят общину.
— Мне довольно того, что они просто будут счастливы вместе.
— Дай им свое благословение, и пусть плодятся и размножаются, — сказал насмешливо Батей. — Я лишь хочу, чтобы они побыстрее добрались до Оплота.
— А потом?
— Потом будем ждать новостей от собратьев из Кастельмонте и Вестрии.
— Ты очень спокоен, Батей.
— Тебе это не нравится?
— Наоборот. Я знаю, что мой муж — самый отважный и мудрый мужчина на свете. Но мне почему-то кажется, что ты мне не рассказываешь всей правды.
— Это только кажется. Мы слишком долго прожили вместе, жизнь моя, чтобы у нас друг от друга были тайны. Скоро все встанет на свои места. Зерре и Шаста нападут на след этих отродий и сразу сообщат нам. Это будет славная охота.
— И опасная, верно?
— Конечно, — Батей бросил очищенную луковицу в ведро с водой и пристально посмотрел на жену. — А разве мы не жили на краю пропасти все эти годы?
— Да, ты прав. Но пришел конец тысячелетия, и пророчества должны сбыться.
— Они сбудутся, с нами или без нас. И мы пока можем повлиять на происходящее. Всадники еще не обрели полную силу, а это значит, что у нас есть время подготовиться к битве.
— Батей, если эти Всадники связаны с пророчествами, смогут ли наши дети... сможем ли мы победить их?
— Я понимаю, милая, что ты хочешь сказать. Тебя тревожит будущее наших детей. Но власть над жизнью и смертью в руках богов, и мы идем по пути, который для нас определен, — тут Батей подсел к жене, обнял ее и заглянул в глаза. — Почему ты говоришь о таких грустных вещах?
— Мне страшно, любимый. Конец времен — в этих словах есть какая-то обреченность. Вдруг мы не справимся?
— Тогда нам придется держать ответ перед Митарой и нашими предшественниками, и это, по совести сказать, волнует меня гораздо больше паршивых Всадников. Они всего лишь гнусная нежить, и если мы найдем Спасителя раньше их и защитим от этих тварей, они исчезнут с лица земли, как ночной кошмар. И мир будет жить дальше. День и ночь будут по-прежнему сменять друг друга, люди — пахать землю и рожать детей, а охотники Митары уничтожать все, что мешает добрым людям нормально жить и трудиться.
— А Серые братья?
— Они будут посрамлены и навсегда утратят силу. Так было во времена Основания империи, когда вожди вестров, действуя рука об руку с последователями Митары, уничтожили проклятых чернокнижников Черного Сонма Агалады, так будет и теперь. Верь, и все будет хорошо. Митара не оставит нас, мы посрамим зло, каким бы могущественным оно не было.
Сигран хотела ответить мужу, но тут раздался высокий вибрирующий звук — сигнал, который издавал заряженный магией Духов Камень. Это означало, что собратья хотят говорить с ними.
* * *
Они с Батеем поднялись в горницу. Камень светился изнутри, и Сигран могла ощущать тепло невидимых магических потоков, струящихся от камня.
Батей заклинанием свел эти потоки воедино, и перед камнем возникли две полупрозрачные фигуры. Это были Зерре и Шаста. Зерре как всегда был серьезен и насуплен, а Шаста улыбалась.
— С днем рождения, сестра, — сказал Зерре. — Да благословит тебя Митара!
— С днем рождения, — добавила Шаста.
— Спасибо, но я думала, вы приедете в Оплот сами, — ответила Сигран. — Мы так давно не виделись, а вы...
— Сестра, прости нас, — произнес Зерре. — Мы хотели. Но о праздниках придется пока забыть.
— У вас есть новости о Всадниках?
— Нет. Они ушли из Кастельмонте. Будьте готовы, вероятно, они отправились в Кревелог.
— Мы готовы.
— Это не самая плохая новость, Батей. Теперь мы уверены, что Серые Братья смогли прочитать пророчества Арагзана. Нанятые домом Бальярдо маги сумели отыскать полный текст пророчества на стеле в одной из агаладских гробниц. Они знают правду.
— Какую правду?
— Правду о Спасителе, — вступила в разговор Шаста. — О том, что прихода Спасителя можно не допустить.
— Что?! — Батей не поверил своим ушам. — Но ведь дважды...
— Погоди, послушай нас. Кажется, мы сумели разгадать планы наших врагов. Серые Братья нашли способ обойти пророчество о Спасителе. Они знают, что поражение Всадников означает их конец. Наступит новая эпоха, и придет новая вера. Так было после царства Бейе, когда пришел Нугейн Дари, назвавший себя пророком истинного бога: так случилось, когда вестры и вендаланы, придя с севера, уничтожили языческие храмы Агалады. Серые Братья знают это. Приход нового Спасителя — это начало новой веры, это новый цикл бытия. И Серые Братья вступили в сговор с Всадниками.
— Разве такое возможно?
— Увы, да, — ответил Зерре. — Если владеешь некромантией, это несложно. Цена такого сговора — вечная жизнь и вечная власть.
— Зерре, я не понимаю, — сказала Сигран, насупив брови. — Серые Братья наши враги. Они преследуют нас сотни лет, и все эти века мы ведем с ними борьбу не на жизнь, а на смерть. Они служат Нежизни, погрязли в некромантии, но они при всем при том живые люди. Конец света, если он наступит, станет погибелью для всех живых. Они не могут этого не понимать.
— Они это понимают. Но кто сказал тебе, что они готовы умереть? Ты забыл, что наши враги ищут уже многие десятилетия.
— Эликсир Маро? — Тут Батей понял, что Зерре прав — от первого слова до последнего, — и ему стало страшно. — Но эликсира слишком мало! Они сами погибнут. Им не хватит эликсира даже на членов Капитула.
— Нет. Их план хитрее. Что толку сохранить себе жизнь, а потом оказаться в мире, населенным одними мертвецами! Они нашли способ, как обойти пророчества. Они знают, как воспользоваться Финем Миллениум, как их иерархи называют грядущие потрясения, в своих целях. Опять же эликсир, брат мой. Что мешает Серым Братьям добраться до места, где спрятана до поры птица и оживить ее при помощи Черного нектара? И придет новый Спаситель — ненастоящий, всего лишь прислужник Серых Братьев.
