— Но ведь ее еще не назначили, — без особой уверенности вставил Браско.
— Это неважно. Вернее, это нам даже на руку. Если вы везете в Анжен столь важную весть, то вас непременно пропустят. Стражники могут потребовать, чтобы вы показали им свиток. Я поставил на него свою печать — наш фамильный герб схож с королевским. Потертости должны прикрыть истину, и при одном лишь свете факелов сложно будет усомниться в подлинности послания. На случай, если вас все же заставят сломать печать, я написал Роверику письмо от имени распорядителя церемоний в манере, принятой при дворе. Главное, не выдайте себя сами — вы гонцы, а не мечники.
— Гонцы не путешествуют по двое, — снова возразил Браско.
— Это необычайно ценный кусок пергамента! — рассердился лорд. — Коронация у нас не является простой забавой.
— Что нам делать в замке, милорд? — спросил Освальд. — Искать Кристиана?
— Именно так. Он либо захотел корону для себя, либо, что более вероятно, состоит в сговоре с Ровериком. Так или иначе, он знает, где находится украденный у нас черный мешок. Придумайте, как найти этого вора, и он приведет вас к короне. Можете принудить его любым угодным вам способом.
— А назад вы вернетесь тем же путем, что и вошли, — добавил Лекен. — Страже объявите, что лорд принял вас и велел накормить после трудной дороги, вот вы и замешкались.
— Есть еще одна малость, — поморщился Гайтус. — Королевские послания повязываются красной лентой, и ее необходимо раздобыть.
Все посмотрели на Тессу, вызвав румянец на ее щеках.
— У меня нет красной ленты, — сдавленно произнесла она. Девушка все еще не выздоровела, и говорить ей было трудно.
— Неужели ни одной? — огорчился младший мечник.
Она помотала головой.
— Здесь полно торговцев и местных крестьян, у кого-нибудь да найдется лента, — обратился лорд к Освальду. — Только непременно красная. Как найдете ее, снимайте кольчуги, садитесь на коней и отправляйтесь в замок. Мы будем ждать вас здесь.
Поднявшись со скамьи вслед за мечниками, он добавил:
— И помните: если так случится, что вас поймают — вы поклялись служить королю даже ценой своих жизней.
* * *
В теплой воде купальни каждая мышца на теле Кристиана расслабилась и получила приятное успокоение. Маг потерял счет времени, и ему показалось, будто он уснул ненадолго. На стенах и потолке шевелились тени от пламени свечей в двух канделябрах, иногда кто-то из слуг неслышно приходил и подливал горячую воду, а молодой человек все бродил в лабиринтах своих мыслей, большую часть которых он после не смог бы и вспомнить. Когда он открывал глаза, взгляд его скользил по гладкому камню вокруг. Когда он закрывал их, тепло усиливалось, напоминая коже о простых жизненных радостях.
Раны его полностью зажили, боль не появлялась с самого утра, а царапины на груди еще не пропали, но были едва заметны. Кто бы ни исцелил Кристиана, столь искусного врачевателя земля еще не видела. Вдобавок, ему случилось посетить Горелый лес именно в тот день, когда маг отчаянно нуждался в его помощи. Вмешательство таинственного лекаря вызывало у спасенного самую искреннюю благодарность. Кристиан не знал, суждено ли ему получить ответы на свои вопросы, но сохраненная жизнь уже явилась для него достаточным даром.
Покидать купальню молодому человеку не хотелось, но за стенами паласа уже давным-давно стемнело, стоял поздний вечер, а его все еще ждала не прочитанная до последней руны рукопись. Он вышел из воды и обтер широким льняным полотенцем капли, ручейками стекавшие по его телу. Затем облачился в чистую одежду, не забыв при этом о длиннополом кафтане, пошитом для него в Ровенэле.
Поднявшись по ступеням узкой каменной лестницы в свои покои, Кристиан приблизился к арочному окну и отворил ставень. Стекло скрадывало очертания, а ему хотелось полюбоваться горящими на улицах деревни огнями. Из башни можно было различить и хижины, и таверну, но фигурки людей сливались с темнотой. Маг обвел взглядом и оба замковых двора, освещенных факелами. Они были пусты, только стражники несли свою службу у ворот и обходили бойницы.
Наглядевшись и подышав наполненным морозной свежестью воздухом, мужчина закрыл ставень и собирался достать из дорожной сумки жезл с листками, когда в дверь негромко постучали, и вошел Моэри.
Волосы короля еще не полностью обсохли после купания, и на нем была новая рубаха — белая, свободного покроя, с рукавами до локтя, обшитыми коричневой тесьмой, и пятиугольным воротом, принятым в Салнире. Мужчина затворил за собой дверь, но затем в нерешительности остановился около нее и сказал:
— Если ты занят, я не буду мешать.
— Я рад, что ты заглянул, — Кристиан подошел к небольшому круглому столу на резной опоре, подвинул себе стул и указал Митдару на второй. — Хотел поблагодарить тебя за то, что выручил меня с ответом про Руны. Не хотелось врать Роверику, а рассказывать ему правду, пожалуй, хочется еще меньше.
— Ты не доверяешь ему?
— Я понимаю его мотивы, — маг задумчиво подпер щеку рукой, — и отчасти разделяю их, но в этот раз он решил действовать за моей спиной, и мне это бесспорно не по нраву. Я ведь предупредил бы тебя о его затее с Салниром, если б знал.
— Я догадался, что он не сказал тебе. По правде, как король я одобряю его желание помочь своей земле и принести благополучие людям. Может быть, на его месте я поступил бы так же. Только теперь у меня есть заботы, которые занимают меня гораздо больше волнений Роверика. Странно все же, что он не ожидал от меня такого ответа. Я видел в нем надежду на мое согласие и такое удивление при отказе, словно он не верил.
— Роверик, если уж говорить начистоту, не в первый раз ждет, что кто-то возьмется творить за него великие дела. Я встретил его случайно лет семь назад, когда впервые проезжал через Ровенэль. Его тогда окружила толпа крестьян на улице. Они были очень взволнованы и спрашивали, что им делать, когда замок разрушится, а их собственные хижины уйдут под воду. Я спросил, в чем беда, и мне объяснили, что река Шлена сильно разлилась и подмыла берега, а в подвалах Анжена наружу стали выходить подземные воды. Тогда стояла дождливая осень, жители боялись лишиться своих домов, а замок мог просесть в скором времени. Роверик же тянул с необходимыми работами. С тех пор началось наше знакомство. Я изменил русло реки — к слову, тяжело пришлось поработать, — а источники в подземельях запечатал либо направил в колодцы. В благодарность лорд выделил мне покои в этой башне, и я волен приезжать, когда захочу.
— Часто здесь бываешь?
— Раз в половину солнечного года наведываюсь. Обсуждаем с Ровериком события при дворе, деяния короля и лордов. Он многое мне рассказывает. Я упоминал, что знаком с тобой и помог во время восстания.
— Отчего же он до сих пор не знает про Руны и Лексу? — во взгляде Моэри появились лукавые смешинки. Он почти предвидел ответ.
— А ты вспомни, с каким лицом сам выслушал от меня ту историю, — засмеялся Кристиан. — Я такого изумления вовек ни у кого не видел. У тебя глаза были что два салнирских персика — такие же огромные и круглые.
— Еще бы! — король умело изобразил ярое возмущение, подобно тому, как это делали забавники. — Ты мне тогда поведал настоящее богохульство! Я все пытался понять, зачем ты выдумываешь такую странную шутку, что тебя учил в Золотой Долине[36] сам Вейран, а до того он был наставником злобной чародейки Лексы.
— Больше я об этом никому не рассказывал. Ты единственный живой свидетель моих слов, — зловеще заметил маг.
— Если тебя вдруг не станет, я и вовсе сделаюсь единоличным обладателем этой тайны, — с опасной улыбкой произнес Митдар.
Маг ухмыльнулся. Ему редко удавалось победить короля в словесных поединках — десять лет на троне не прошли для Моэри зря.
— Кстати, о богохульстве, — вспомнил салнирский правитель. — Кое-что беспокоит меня в последнее время. Храмовники в нашем королевстве обрели невиданную до нынешней поры силу. Они повсюду преподносят людям какую-то новую легенду. Мол, не все души после смерти равно попадают во Мглу. Те, кто исправно поклонялся богам при жизни, попадут в Золотую Долину к Вейрану или в Лунную Долину[37] к Верене, а уж остальные — в холодную, темную Мглу. А чтобы хорошо служить богам, нужно почаще носить в храм подношения и жертвовать побольше монет. Храмовники так затронули этим людские сердца, что уже нашли себе богатых покровителей и требуют разрешить им постройку огромного храма в Брантисе.[38] Я и хотел спросить тебя: о чем-то подобном говорил Вейран?
Кристиан нахмурился:
— Он не упоминал о таком. Не припомню, чтобы хоть однажды слышал о духах в Долине. Хотя десять лет обучения для меня словно окутаны дымкой. Казалось, прошло не больше года.
— И духов в этой дымке не видно, — уточнил Митдар.
— Тебе известно, как они выглядят? — в ответ насмешливо осведомился маг.
Вопрос поставил Моэри в тупик, и какое-то время он молча и сосредоточенно раздумывал, изредка моргая.
— Нет, — наконец признался он. — Я не имею ни малейшего понятия, как выглядят духи. Во всех историях те, что вырываются из Мглы, бестелесны и невидимы. Выходит, я глупый вопрос задал.
— Это вовсе не глупо, — легкая усталость Кристиана при занятном разговоре начала сменяться оживлением. — Наоборот, власть храмовников может быть основана лишь на преподносимых ими историях, которые до них никто не сумел выдумать. Или духи действительно населяют Долины, но я неспособен был их увидеть. Мне жаль, прости. Мы с Вейраном действительно не говорили об этом.
— Ты был занят, — король улыбнулся, а потом очень внимательно посмотрел на друга. — Когда дело касается магии, ты как будто ненасытен. Словно пытаешься раскрыть какую-то тайну, секрет. Меня не оставляет ощущение, что ты все время что-то ищешь.
— Странно, не замечал за собой, — удивленно откликнулся Кристиан.
Моэри видел его искренность. Давно он хотел обсудить с другом свои наблюдения. Что-то волновало Митдара в его поступках, в постоянных странствиях, непонятной связи с королевой Лексой. Он решил обязательно продолжить эту беседу, но позже, когда Кристиан снова посетит Салнир.
Стремясь направить разговор в иное русло, король спросил:
— Как поживает Реген? Скоро весна. Ему, верно, не хочется возвращаться в стойло.
— Боюсь, ничего с этим поделать нельзя. Жара для него губительна, да я и сам не смогу усидеть на его спине, когда придет тепло. Как только в Веллуре начнет таять снег, я отправлюсь в твое королевство и оставлю его в пещерах.
— Поторопись, — предупредил Митдар. — У нас к тому времени будет сильно греть солнце. Вам обоим придется нелегко.
— Совсем забыл! — маг вдруг выпрямился, и глаза его загорелись нетерпением. — Я ведь не упомянул, что случилось после того, как я нашел жезл с рукописью!
Подобная перемена в его манере вызвала у Моэри живейшей интерес к истории, которую ему предстояло услышать. Он приготовился впитывать каждое слово.
— Сначала не происходило ничего особенного, — тут же начал рассказывать Кристиан. — Вокруг стояла тишина, я спрятал жезл в сумку, вернулся в седло, и Реген пошел рысью, огибая озеро. Я, кстати сказать, снова заморозил его.
Когда мы оказались на лесной дороге, сзади неожиданно послышался громкий рык — грудной и низкий, как у крупного зверя. Обернувшись я увидел, что нас преследует жуткое создание. Больше всего оно походило на волка, но только величиной с матерого медведя. На его морде что-то посверкивало, и бежало оно стремительно, без труда нагоняя нас.
Я послал Регена галопом, но мы никак не могли оторваться. Наконец я понял, что придется дать бой. Мне удалось прогнать Регена с сумкой и оружием, хотя он отчего-то не хотел уходить. Затем я бросил в зверя облако ледяной пыли и ринулся в лес, чтобы ему труднее было преследовать меня между деревьями, но я недооценил его. Он оказался гибким и очень проворным, а я на несколько мгновений упустил его из виду, потому что по глупому недосмотру разбил лоб о сосну.
Когда я поднял глаза, зверь уже стоял передо мной и скалил зубы. Драка была весьма скоротечной — моя магия проходила через него как лезвие сквозь масло. Вот когда я пожалел об оставленных мечах! Вскоре он полоснул меня когтями, да так, что чуть половину бока не отхватил. Я упал на снег, а он обнюхал меня и вдруг отступился, скрывшись где-то в лесу. Помню, я хотел хоть как-то закрыть рану, но даже свой плащ я оставил на седле. Случилось это три дня назад — а теперь я вполне здоров.
— Как это вышло?! — изумленно воскликнул король. — Как ты исцелился?
— Похоже, это известно лишь деревьям в Горелом лесу и моему спасителю, пожелавшему остаться в тени. Кто-то перенес меня в хижину дровосеков и залечил раны. Когда я очнулся, меня за дверью ждал Реген, и к моим вещам никто не прикасался.
— Невероятно странный случай, — признал Моэри. — Ты уверен, что гнался за тобой не волк?
— Ну, знаешь ли! — отмахнулся Кристиан. — Частенько мне доводилось видеть волков и охотиться на них, но таких чудищ среди них нет, хвала богам.
— Может, там вырос особенный волк. Ты говорил раньше, о тех местах ходит недобрая молва.
— Я отчетливо помню, что добавлял — это слухи и ничего больше.
Воображение короля уже разыгралось:
— Или то был страж озера, в котором хранилось немыслимое сокровище. Постой, он стерег жезл!
— Но почему он сперва дождался, пока рукопись не окажется у меня? Почему не догнал Регена, хотя мог? И кто поставил его стражем?
— Лекса! — выпалил Митдар. — Ей доступны все руны, она способна на многое.
— Она не имеет власти над животными, и в Цагре не выращивают подобных существ.
— Тогда Гредвир? — уже менее уверенно предложил король.
— Ну, он-то совсем не обладал магической силой.
— Загадка, — Моэри сцепил руки и заложил их за голову. — Но излечил тебя, конечно, Вейран. Больше некому.
Кристиан опустил глаза и потер переносицу. Его усталость снова дала о себе знать.
— Ты прав — больше, кажется, некому. Но я не думаю, что он бы так поступил. Он не вмешивается в дела людей.
— Он десять лет был твоим наставником! Ты жил в его Долине, он подарил тебе мечи, привел Регена. Ты говорил, он хорошо к тебе относился.
— Да, только потом я покинул его, не простившись. И я не верю, что ради меня он изменил бы заведенному у богов обычаю. Он дал бы мне умереть в том лесу.
Король не нашелся, что ответить, и наконец заметил тяжесть в движениях друга.
— Прости, ты устал, — сказал он, вставая. — Отдых определенно пойдет тебе на пользу после таких событий. Не вздумай проводить ночь за чтением этой рукописи. Роверик обучался грамоте, справится и сам.
Маг не смог сдержать улыбку:
— Я обещал помочь ему. Придется следовать собственным словам, а ты пока наслаждайся его гостеприимством.
— В этом замке? — притворно ужаснулся Моэри. — Темная каменная глыба, а хозяин — хитрый лис. Небось уже ножик на меня точит. Мой-то замок куда лучше!
Веселый смех Кристиана мелодичным эхом отразился под сводами покоя.
