— Да, но причём тут это?
— Секундочку... Терпение... Дело в том, что мы, если честно, не знаем, где расположена эта "третья ячейка", — в глазах остальных читались вопросы. — То есть мы не знаем промежуточный пункт перемещения. Мы только знаем, что всё работает. Но, кажется, я поняла, где она... Она здесь.
— То есть хочешь сказать, что мы застряли в промежуточном пункте?
— Да, так оно и есть.
— Но почему?
— Помните, в лаборатории погас свет, тогда был задействован аварийный генератор.
— Да, было такое.
— Так вон, мощности этого генератора, хватает только на освещение комплекса.
— То есть нам не хватило энергии? — предположил Жан.
— Если я права, то мы одновременно на Земле и здесь, — она проигнорировала или не услышала последний вопрос.
— Разве такое возможно?
— Возможно всё.
— Но мы можем вернуться?
— Да, я думаю, что когда мы запустим гипердвигатель, то окажемся на Земле в тот момент, когда запустили его там. То есть перемещение завершится, как надо.
— Но тут нет электростанций.
— В них нет необходимости. В гипердвигателе есть запас энергии. Его достаточно, чтобы совершить прыжок.
— В этой маленькой штучке вырабатывается больше энергии, чем в аварийном генераторе? — спросил Булдаков
— В 17 раз больше, но на самом деле это неважно.
— ОГО! — воскликнул хор мужских голосов.
— Что там стоит? — поинтересовался Андрей.
— Это секретная информация.
— Тогда почему энергия генератора в гипердвигателе не использовалась?
— Вероятно, компьютер был повреждён.
— Компьютер, который находится в капсуле гипердвигателя?
— Нет, процессом управляет компьютер лаборатории. Он должен был дать сигнал на гипердвигатель, который активировал бы запасы энергии, а компьютер гипердвигателя произвёл бы завершающую стадию переброски, но... — девушка развела руками.
— Это, конечно, хорошо, но хотелось бы узнать поточнее, где мы? — спросил Саша.
— Хм... — Кейт задумалась. Вопрос повис в воздухе. — Я... У меня только догадки.
— У меня была мысль, что мы в другом мире, — высказался Андрей.
— Нет, мы в нашем мире. Другой мир подразумевает другие законы физики, мы бы в нём не выжили. Мы находимся в отражении мира, в изнанке... в Тени нашего мира, в Тени Земли, не знаю, как это назвать по-другому. Эта реальность, возможно, была создана в момент запуска гипердвигателя, может, она существовала всегда, как другая сторона медали. Она есть, но мы её не видим, не можем увидеть. Или что-то в этом роде...
— Потрясающе... — прошёптал Булдаков.
— С одним вопросом разобрались, — сказал Саша. — Второй вопрос: почему мы понимаем их речь. Они говорят на неком "истинном языке" или как?
— Дело, не в языке. Они могли бы говорить и на языке жестов. Общаться нечленораздельными звуками, дело не в этом.
— Тогда в чем причина?
— Понимаете, существуют люди, которые могут читать мысли...
— Ты говорила, что это считывание эмоций, а потом всё интерпретируется словами, — поправил Саша.
— Я сейчас неверно выразилась. Эмоции, чувства говорят больше, чем слова. Я не переводчик, хотя часто это выглядит именно так.
— Я знаю, что ты не можешь этого делать на расстоянии, только касаясь человека.
— Да, верно. Но это в нашей... хм... реальности.
— То есть ты теперь можешь читать мыс... эмоции на расстоянии?
— Нет.
— Тогда ничего не понимаю, — выдохнул Саша.
— Алекс, ты тоже понимаешь этих людей, но разве ты можешь читать их эмоции?
— Ты меня запутала...
— Прислушайтесь к их разговору. Вы не поймёте ни слова, — все попытались понять, о чём говорят двое аборигенов у костра, но их лающая речь казалась чужой.
— Это верно, но тогда получается, что эти люди читают наши эмоции, а не мы их.
— Возможно, но есть и другой вариант. Вероятно, когда мы переместились сюда, установился некий контакт, назовём его так, который соединил две информационные волны наших миров, или реальностей, поэтому мы понимаем их речь, а они — нашу.
— Ага...
— Есть так называемый основной поток информации...
— Кейт, мы, похоже, плохо знаем физику.
— Это не преподаётся в школе или институте. Постараюсь объяснить: наш мир — информация. Основной поток информации — это информация о физических законах, ходе времени, истории Вселенной и так далее. Наш мозг особо тесно работает с информационной волной, которая связана с основным потоком информации. Вероятно, из-за нас произошло какое-то воздействие, и сформировалась информационное пространство. Можно назвать её петлёй, но не важно. И эта информационная петля замкнулась на нас, — девушка тяжело вздохнула.
— Кейт, что с тобой?
— Общение с ними забирает у меня энергию.
— Почему?
— Алекс, "общение" требует затрат энергии, причём немалой.
— Извини, мне следовало догадаться. Да... тебе надо отдохнуть.
— Вы тоже тратите энергию, если я права.
— Да, я что-то чувствовал, когда говорил с Вождём. Не могу объяснить, что... но, да... как будто у меня выкачивали силы... медленно, понемножку.
— Наверное, я права... И ещё: есть такое понятие, как "направление потока", из-за него мы не понимаем, что говорят эти люди друг другу, а они не понимают, что говорим мы. Так вот... почему я назвала петлёй: она идёт от каждого аборигена к нам. Так мы и понимаем, что они говорят.
— Интересно, и какую же долю вношу я? — спросил Андрей.
— Если взять в расчёт, что-о... то где-то около восьми или девяти процентов.
— Приятно чувствовать, что и твоя доля в этом есть, правда?
— Кейт, — начал Жан, — а почему нас разбросало на такое большое расстояние?
— То есть? — усталость Кэтрин ощущалась всё больше, но она не прекращала диалог.
— Жан, спрашивает о нашем появлении, — пояснил Саша. — Мы "появились" не одновременно, по очереди, через каждые час и 21 минуту. Причём, начиная с меня по часовой стрелке. Весьма загадочный факт.
— Здесь всё загадочно, — уточнил Андрей.
— Интересно... — Кейт задумалась. — У меня нет ответа, но то, что нас разбросало, говорит, что один метр здесь и там не одно и то же. Мы стояли... — размышляла она, — до капсулы было почти двадцать сантиметров... получается, что соотношение длин в нашем... хм... в этой и в нашей реальности где-то о-около... одного к двадцати тысячам.
— И о чём это говорит? — спросил Андрей.
— О том, что здесь время идёт в двадцать тысяч раз медленнее. Хм... — Кейт поняла, что сказала. Здесь прошёл один день, а "дома" — двадцать тысяч дней! Это почти пятьдесят пять лет!!! — О-ой!
— Это правда?
— Я не говорю, что это так. Течение времени (там и здесь) могут быть не связано простой зависимостью. Законы времени в разных... реальностях нам ещё неизвестны. Одно ясно: они гораздо сложнее, чем раньше считалось. И то, что они одинаково ведут себя в нашей реальности при околосветовой скорости, мало что значит. Я имею в виду искривление пространства-времени. Отношение того времени, в котором мы жили и здешнего может быть совершенно другим, и совершенно не связанным с расстоянием, например. Мы знаем очень мало, если не сказать, ничего.
— Так как насчёт моего вопроса? Можно дать какое-нибудь объяснение?
— Жан, ты задаёшь слишком сложные вопросы. У меня есть одна мысль, но предположение ведёт нас к религии, — задумчиво проговорила она.
— А при чём тут вера в Бога?
— У каждого человека есть что-то: некая информационно-энергетическая субстанция. Мы не знаем что это, религиозные люди называют это душой. Я не знаю. Мне, кажется, что она и держала наши молекулы, не позволяя им разлететься. Остальные молекулы, то есть воздух, разлетелся на всю сферу. Другого объяснения у меня нет.
— Вещи почему-то не разлетелись, — напомнил Фрэнк.
— Область влияния не ограничивается телом.
— Я не думал, что учёный может быть верующим, — улыбнулся Жан.
— Модели Вселенной не исключают Бога. И не только не отрицают, но и предполагают, что Вселенная была создана чем-то: высшим существом, разумом в неизвестной нам форме энергии. Наличие Бога многое объясняет.
— Что именно?
— Ну, хотя бы то, что существование Вселенной противоречит её же законам, к примеру, закону сохранения энергии. Значит, Она создавалась по другим законам, законам Бога. Вообще, Жан, наука — это та же самая религия. Учёный, который не верит и без трепета относится к объекту изучения, пуст: он не изучает, он просто ковыряется.
— Не вижу связи между религиозными догмами и формулами.
— А формулы откуда берутся? Теории, идеи — те же догмы, а формулы — лишь язык записи.
— Я всё-таки скептически отношусь к этому.
— Твоё право. Для меня это очевидно, — в голосе Кэтрин прозвучали нотки обиды. — К тому же, я говорила, что всё только догадки, гипотезы. Поэтому не будьте так строги к моим объяснениям, я не могу их доказать, — она чисто женским движением руки поправила волосы. — Никто не может доказать основные положения, поэтому они и считаются аксиомами.
— "Сама природа включает в себя понятие Бога", — поддержал Андрей, Жан вопросительно глянул на него. — Чего? Так Цицерон говорил. Умный человек был. Теория информационного поля была гипотезой, но теперь-то она работает! Думаю, она-то в дополнительных доказательствах уже не нуждается.
— Многие идеи, которые считали очевидными и неопровержимыми, со временем обнаруживают свою несостоятельность, поэтому действительно теории похожи на религии. Те, кто им следует, зачастую не меняют своих убеждений, даже когда факты на лицо: такие люди просто отмирают. Те положения, которые описаны в работах Корбучова и Флейса сейчас актуальны, но кто знает, что будет дальше... — она продолжала говорить, а Саша смотрел на неё. С виду обычная девушка, ничем не отличающаяся от миллионов других, но внутри настоящий бриллиант в золотой оправе. Он вспомнил, что был удивлён несоответствием возраста и её научным званием, тем, что она с отличием закончила аспирантуру МГУ тогда, когда её ровесники ещё на первых курсах института. Ещё при чтении досье она привлекла его внимание. Почему-то в памяти всплыл бешеный поток событий последнего времени, в котором не было ни одной свободной секунды. Саша улыбнулся. Его душа летала в облаках, и сквозь мысли он услышал её бархатный голос, — ...если хочешь узнать, вот моё мнение: я не знаю... и никто не знает. Но-о... может быть, ты найдёшь ответ на вопрос Эйнштейна.
— Какой? — поинтересовался Андрей.
— Был ли у Бога какой-либо выбор, когда он создавал Вселенную? — она улыбнулась. — На этот вопрос до сих пор нет ответа.
— Я думаю, был.... иначе... где же свобода творчества? — усмехнулся он.
— Ладно, конечно, всё это интересно, но хорошего понемножку. Давайте отдохнём, завтра нам предстоит долгий путь, — предложил Саша, никто не спорил...
...Он снова подумал об этом разговоре. Кейт нашла ответы практически на все вопросы. Остаётся только дойти до него. Только дойти!
-
День второй.
Пещера племени.
Утро встретило их шумом накрапывающего дождя. Недовольно шелестели листья деревьев и трава. Где-то далеко рокотал гром, его ворчливые звуки удалялись: ночью пролился настоящий ливень.
Когда Саша проснулся, племя уже собирало вещи, готовило еду. От костра приятно пахло жареным мясом, словно приглашая всех подойти и отломить дымящийся кусочек. Поели всё с наслаждением. Трапеза заняла не более получаса.
Сех даже не смотрел в сторону Александра. Ненависти в охотнике не чувствовалась, но от него исходила какая-то волна тоски: его статус, очевидно, упал в глазах других людей племени.
— Я должна его поблагодарить, — сказала Кейт.
— За что?
— Он спас меня, Алекс. Сех чуть не отдал жизнь за меня, когда меня хотели забрать другие. Он был ранен из-за меня.
— Из того племени Кусов? — догадался Саша.
— Да.
— Почему ты молчала об этом?
— Всё обошлось, — с беспечностью в голосе ответила Кейт и направилась в сторону охотника.
Соколов следил за их разговором, где-то в душе горела ревность, но он попытался отогнать, казалось бы, беспричинное чувство. Девушка сняла с пальца обыкновенное колечко и подала его охотнику. Это было всё, что она могла сделать для него. Сех улыбнулся и что-то ответил. Кейт вернулась назад.
Не прошло и нескольких минут, как люди племени начали собирать вещи: всего несколько шкур животных, еды, столько, сколько смогли унести, костёр потушили, глядя с сожалением на него. Огонь потушить легко, поддерживать сложно, а раздобыть невероятно трудно, поэтому Саша предложил в подарок коробок спичек, именовав эти странные, на взгляд аборигенов, вещи "огненными палочками". Андрей улыбнулся, но этого никто не заметил. Показав как "делается огонь", Александр передал дар Вождю, который был просто в восторге и даже не желал скрывать этого.
— Пусть Боги будут с Вами всегда, — прощаясь, сказал Вождь.
— Пусть Вам сопутствует удача! Всегда и везде. Боги всегда с Вами, — сказал Саша, и вскоре племя скрылось в лесу. — Жан, включай сканер. Радиус один километр.
— Что ж, нам осталось только добраться до гипердвигателя.
Через минуту Жан сообщил:
— Сканер закончил.
Плоская картинка на мониторе перешла в объём голограммы. Кроме четырнадцати точек, двигающихся от них, не было ничего, чему следовало бы уделить внимание. Жан пощёлкал на клавиатуре — зелёным отразился путь, который они проделали вчера.
Саша посмотрел на блестевшие после прошедшего дождя деревья и затянутое тучами небо и сказал:
— В путь...
-
В это же время.
Точное место неизвестно. В нескольких километрах от пещеры племени, на другой стороне реки.
Сюда не пробивался ни один лучик солнца, не доносился ни один звук природы, здесь не играл ветер. Только свет голограммы сканера не позволял помещению, походившему на пещеру, поглотиться абсолютным мраком. Если присмотреться, то в полутемноте можно увидеть две склонённые молчаливые фигуры, облачённые в балахоны. Их лица были скрыты капюшонами. Они стояли, склонившись над сканером, и казалось, даже не дышали, словно это были не люди, а бесплотные призраки.
Тишину нарушил приближающийся звук шагов. Третья фигура поравнялась с остальными.
— Они уходят, мы снова упускаем их, — сказал один из "призраков". — Мы должны что-нибудь предпринять пока не поздно.
— Не о чем беспокоиться, — заявил пришедший.
— Откуда такая уверенность? Наши планы летят ко всем предкам, мы можем подвести Истинного, — спокойно заявил второй. Тон явно не соответствовал смыслу. — Если они дойдут до него, то все попытки будут тщетны. Гипердвигатель снова попадёт в руки землян. Мы не можем допустить этого, — проговорил второй.
— Тогда мы должны опередить их, — предложил первый.
— Нет, — твёрдо сказал пришедший. — Сегодня я слышал глас Истинного. Они посмели сопротивляться Его воле.
