— Шалти, нам пора, — окликаю девочку. — Попрощайся со своими подругами и приступим, — перешёптывания пошли активнее, но буквально через полминуты вампиресса уже была рядом со мной. — Готова?
— Конечно, Зеллос-ото-сан.
— Ну тогда... пора домой, — наложить метки на "трофеи" и активировать телепортацию было секундным делом. Пленные по умолчанию отправились в тюремный блок, а вот мы с Кровавой Валькирией…
— Господин Момонга-а-а-а! — полный радости вопль Альбедо сотряс стены моего кабинета. Не успел я задаться вопросом «неужели она караулила?», как был практически сбит с ног налетевшей демоницей. — Вы вернулись! — жёлто-зелёные глаза вцепившейся в меня девушки пылали опасным помешательством, а крылышки непрерывно совершали короткие махательные движения, словно хвост у кошки. — Я так за вас переживала! Эта мелкая, ненасытная развратница, что она делала с вами две ночи подряд?! Она к вам приставала?! Делала непристойные предложения?! Пользовалась вашей добротой, чтобы заставить помочь ей в снятии платья?! Может быть, она пыталась разделить с вами постель?! Я слышала, у этих грязных людишек принято спать всем вместе вповалку, прямо на полу их убогих лачуг, деля один грязный клочок ткани на всех! Скажите мне, умоляю вас, Момонга-сама! Это консервированное недоразумение докучало вам?! Только скажите — и я убью её немедленно! И, молю, не говорите, что вы поддались её подлым поползновениям! Я знаю, что это невозможно! Жалкие потуги этой мерзавки не смогут сломить волю первейшего и совершеннейшего из всех Высших Существ! Но прошу — расскажите всё вашей верной Альбедо! Если Шалти нанесла вам душевную травму своим мелким и недоразвитым телом, я готова всё исправить прямо сейчас! Только скажите! Умоляю! Я сделаю всё! Уверена — вам сейчас нужна поддержка настоящей женщины! Если хотите, мы даже можем позвать Плеяд! Всё, что только пожелает Величайший! Я готова приложить все силы, чтобы стереть из вашей памяти ту травму, что нанесла эта плоская пигалица!
— МОЛЧА-А-АТЬ! — взорвалась рядом светошумовая граната имени оскорблённых лолей, вконец вышибая из меня дух после «пулемётной очереди в лицо». — Как ты смеешь так оскорблять Повелителя?! — Кровавая Валькирия вышла на тропу войны. — Больше ни одного слова, поняла! Ты сейчас же идёшь со мной! — маленькая милая девочка играючи оторвала от меня демоницу и со скоростью хорошего истребителя утащила ту за дверь, совершенно игнорируя тот факт, что до двери по этому кабинето-залу было метров тридцать.
— Эм… — моя первая реакция после случившегося «дисконнекта» ушла в пустоту.
— Поздравляю вас с успешным возвращением в Назарик, Момонга-сама, — до дрожи невозмутимо поприветствовал меня Себас, склоняясь в почтительном поклоне.
— Да, я… — раздавшиеся из-за двери шум и вопли заставили меня оборвать фразу. — Что это было? — стараясь игнорировать женские крики, обращаюсь к дворецкому, для успокоения нервов поправляя мантию.
— Госпожа Альбедо очень переживала за вашу миссию. Это началось сразу после того, как вы впервые вошли в дом старосты, — сдержанно пояснил Себас.
— … Ясно, — чёрт. Зеркало же не способно смотреть сквозь стены без использования дополнительного свиткового заклинания. Две ночи, да? Бедная Альбедо…
В этот момент звуки разборок прекратились, и на кабинет опустилась тревожная тишина...
— ЧТО-О-О-О-О-О-О-О-О?! — которая продлилась недолго...
— Я буду в библиотеке, — сообщаю дворецкому, перед тем как телепортироваться. И нет, это не страх — ветерок только что был в черепе, так что это определённо не он. Я просто мудрый лич, который ищет знаний. Да, так и запишем.
Чуть позже, где-то рядом...
— Мы… Я… Н-нет… Как же так?.. Момонга-сама… — по щекам Альбедо текли слёзы. — Я… Я никогда ни о чём таком не думала. Всё, о чём я мечтала — это чтобы вы были счастливы… Как… Как я могла быть так слепа?
— Господин, он такой… такой… — захлюпали носиком рядом, вторым голосом. — Он терпел это, чтобы нас не обидеть, а мы…
— Уа-а-а, Момонга-сама-а-а!!! — в голос разревелась демоница.
— Не предавайтесь унынию раньше времени, леди Альбедо, — на плечо девушки легла тяжёлая рука, — и вы, леди Шалти.
— С-Себас, — две зарёванные и сидящие почти в обнимку соперницы, по совместительству являющиеся сильнейшими Стражами Назарика, повернулись к невозмутимому дворецкому. — Как ты не понимаешь? — вытирая глаза уже мокрым платком, простонала Альбедо. — Господин Момонга так велик! Он предпочёл страдать и принимать на себя удары судьбы, дабы не доставить беспокойство нам, столь глупым и никчёмным, что не могли осознать простую истину!
— И всё же, я прошу вас успокоится.
— К-как тут можно быть спокойной?! — возмутилась вампиресса, отобрав платок у подруги и громко высморкавшись.
— Дело в том, что господин однажды уже говорил со мной на эту тему, — произнёс Себас, невозмутимо достав собственный платок и протянув его Альбедо. — По словам Владыки Момонги, у этой проблемы есть решение, но он пока не считает возможным его использовать.
— Что?..
— Как?.. — на два голоса встрепенулись девушки.
— Он объяснил мне, что давно нашёл способ переродиться в иное существо, перестав быть нежитью, но спросил, останусь ли я верен ему, если это произойдёт.
— И?
— Разумеется, я ответил, что наша верность полностью и безоговорочно принадлежит Владыке. И не имеет ни малейшего значения то, как он выглядит и кем станет. Однако…
— Что?! Говори уже! — поторопила дворецкого вампиресса.
— Я могу ошибаться, но мне показалось, что Владыка не поверил мне, — склонил голову драгоноид.
— Но почему? Он — наш создатель, Он — единственный из Высших, кто остался с нами до конца. Сама мысль о том, что кто-то из нас восстанет против него… Невозможно! Никогда!
— Я размышлял над этим, — кивнул мужчина, — и… вынужден был признать, что сомнения Владыки небеспочвенны.
— Объяснись, — голосом, способным проморозить целый континент, потребовала… уже не Альбедо, сейчас перед лидером Плеяд предстала Верховная Надзирательница, Глава Стражей. Демон, что в могуществе своём лишь немногим уступает Высшим Существам.
— Владыка сделал для нас неописуемо много, — стал с достоинством объяснять дворецкий. — Он дал нам всё. Смысл существования, цели, саму жизнь. Но что мы сделали для него?
— Мы… мы… — Альбедо с ужасом поняла, что они для Владыки не сделали ничего. Всё, что у них было — всего лишь слова, не подкреплённые ни единым поступком. Так как Владыка может им доверять? Почему должен считать, что они будут служить его воле и дальше? А если в момент Перерождения или после него он будет уязвим? Люди жалки и слабы, Альбедо никогда не скрывала к ним своего презрения. Так как может Владыка доверять тому, кто бьёт слабых и ничем не доказал своей верности? Доверять в момент своей возможной слабости? Ужас вновь сжал свои когти на сердце девушки.
— Как же так… — прошептала рядом Шалти. — Я не заслуживаю доверия Владыки…
— Успокойтесь, леди Альбедо, и вы, леди Шалти, — вновь попросил дворецкий. — Я понимаю вас, сам совсем недавно прошёл через то же самое, но подумайте вот о чём. Владыка всё же не оставил нас, как другие. Он дал нам шанс. И наша задача — доказать, что он не ошибся. И тогда… тогда Владыка останется с нами. Возможно, даже в ещё более совершенной и величественной форме.
— Да… да, ты прав, Себас! — демоница встряхнулась. Она докажет, что достойна доверия Владыки, что её верность принадлежит ему не на словах, а на деле! Плевать, сколько это займёт времени, она добьётся поставленной цели, даже если для этого придётся уничтожить весь этот мир!
— Мне срочно нужно в библиотеку! — подскочила рядом вампиресса.
— Нам! — повысила голос надзирательница. — В библиотеку нужно нам! Необходимо срочно узнать об этом Перерождении побольше... Нет! Себас, Шалти! Я передумала! Себас, собери Стражей, они должны знать. А дальше мы решим, как доказать Господину нашу верность и надёжность!
— Как прикажете, леди Альбедо...
Глава 4
Вечер следующего дня.
— Если верить докладам Ауры об окружающей местности, никаких контактов с другими игроками Иггдрасиля не было. Она сейчас пытается увеличить зону наблюдения до великих лесов на западе от Назарика. Также наш пленный по имени Нигун, видимо, был командиром специального подразделения Писания Солнечного Света Слейновской Теократии, — Альбедо положила лист бумаги передо мной.
— И всё? — сегодня она была особенно тихой и покладистой, ни словом, ни жестом не напоминая о вчерашней встрече и ведя себя столь безукоризненно идеально, что это невольно заставляло чувствовать подвох.
— Да, Момонга-сама, — кротко улыбнувшись и скромно сложив ручки перед собой, поклонилась девушка.
— Альбедо, это шутка? — пробежав содержимое листа взглядом, я не нашёл там ничего нового, помимо уже сказанного демоницей.
— Что вы имеете в виду, господин? — с совершенно искренним непониманием хлопнула жёлтыми глазками красавица.
— То, что он возглавлял одно из Шести Писаний Слейновской Теократии, мы с Шалти узнали ещё в деревне, — как маленькому ребёнку, принимаюсь объяснять девушке прописные истины. — Когда я велел допросить его, меня интересовало всё остальное, что он может поведать. Политические расклады внутри Теократии, состав и возможности других отрядов из Шести Писаний, сколько у них предметов из Иггдрасиля, подобных тому кристаллу, и есть ли что-то большее? Имена правителей их страны и что те из себя представляют как личности, их амбиции, цели, грязные тайны, политические и экономические отношения с другими странами региона и всё, что он знает про эти страны и уже их правителей. Этот Нигун просто в силу положения должен был знать море совершенно секретной и закрытой от общества информации, а вы за целые сутки вытянули из него только то, что нам и так известно?
— Прошу прощения, Повелитель, — Альбедо как стояла, так и рухнула на колено, опуская голову почти до уровня пола. — Я не доглядела и допустила грубую ошибку. Я готова принять любое наказание Владыки и немедленно исправить ситуацию!
— Альбедо… — перед глазами в красках встала сцена первой ночёвки в Карне, — чем закончился ваш вчерашний разговор с Шалти? — пальцы девушки, сжимающие край платья, дёрнулись.
— Ещё раз прошу простить вашу недостойную слугу… — она осеклась. — Нет, я хочу сказать, моим постыдным заблуждениям не может быть прощения, но молю вас, Момонга-сама, позвольте мне служить вам и дальше. В любом качестве, какое будет вам угодно! Только не оставляйте нас! Дайте мне шанс доказать вам свою верность!
— Хм… — вот вам и второй акт Марлезонского балета. — Альбедо, тебе не нужно так себя изводить, я не собираюсь бросать вас и тем более выкидывать, — покинув кресло за столом, подхожу к девушке и кладу руки ей на плечи. — Ну же, встань, — поднимаю вяло сопротивляющуюся надзирательницу. — Давай лучше вернёмся к делу — тебе нужно отвлечься от тяжёлых мыслей. И вытри свои прекрасные глаза, я не хочу видеть, как ты плачешь, — провожу пальцем по щёчке этого чуда, стирая набежавшую влагу. К счастью, перчатки из мягкой чёрной кожи по-прежнему были на мне, а то острые кости — не та вещь, которой удобно что-то стирать.
— Момонга-сама, вы так добры, — глаза демоницы только ещё сильнее увлажнились, — я недостойна этих слов.
— Хватит, — вновь стираю прозрачные ручейки. — Расскажи мне, кто занимался допросом? Неужели Демиургус поставил кого-то некомпетентного на это дело?
— Н-нет, — раскрасневшаяся демоница попыталась взять себя в руки и быстрыми движениями вытерла слёзы тыльными сторонами ладошек, — пленные были направлены на допрос в Ледяную Тюрьму, к лучшему специалисту по пыткам Назарика, особому офицеру по сбору разведданных Нейронист Пэйнкилл.
— Это которая… Худшая работа? — от попытки покопаться в воспоминаниях Момонги у меня зачесалась задняя стенка черепа с внутренней стороны. И чем больше я вспоминал о той хтонической хрени, что эти желтомордые психопаты изобразили для антуража декоративных камер пыток, тем сильнее у меня зудели кости. О, вот и ветерок! Как я тебя ждал, мой хороший! Давай ещё раза три!
— Совершенно верно, — между тем подтвердила Альбедо. — Нейронист принадлежит к группе «Пять худших».
О боже! Запихайте меня в химчистку и залейте самым ядрёным химикатом… Как теперь вымыть из памяти всю эту гадость? Паразиты, тараканы, женоподобные иллитиды с ожирением и характером бодипозитивщицы, а-а-а! Я теперь знаю, что такое бодипозитивщица! Как мне теперь с этим жить?! Почему я не могу даже зажмуриться?! Эти уроды словно соревновались за право создать самое мерзкое воплощение слова «тошнотворность»! Да, я про согильдейцев Момонги, как их земля-то носит с такой фантазией и знанием предмета?!
— Господин? — Альбедо с недоумением наклонила голову, вглядываясь мне в лицо. Не уверен, что она что-то поняла по неподвижному черепу, скорее просто пауза затянулась, но спасибо ей за то, что вывела меня из ступора.
— Да, пойдём, — очередная волна ветра, уже почти не замечаемая, прокатилась по черепу, — нужно проверить, что там происходит, — срочно нужно! А то эти монстры сейчас доведут всех пленных до состояния овоща, исключительно ради любви к искусству, так и не задав им ни единого полезного вопроса...
«Владения» Нейронист могли впечатлить даже самых хардкорных БДСМщиков, просто садистов и совсем поехавших. Всякие крючья, ножи, зубила, непонятная хрень с явно очень нехорошим предназначением… но всё это было лишь просто антуражем. Худшее ожидало впереди.
Хозяйка пыточной встретила нас в приподнятом настроении и радостно улыбнулась, если это можно было назвать улыбкой. Её голова представляла из себя искривлённого осьминога с двумя раскосыми, навыкате, «рыбьими» глазами. Рот прятался между двумя передними щупальцами, выпуская из себя длинный язык, похожий на тонкую резиновую трубку. Раздутое и перекошенное тело напоминало человеческое, но с трупно-белой кожей, как у утопленника, а одежда… Если раньше против женщин в латексе я ничего не имел, то теперь, видя эти облегающие кожаные ремешочки, едва прикрывающие жирную плоть и создающие ассоциации с сеткой, в которую упаковываются некоторые виды колбасы, я понял, что теперь ни ту колбасу, ни даже Альбедо в латексе я видеть больше не смогу.
И всё это трепыхалось при любом движении, в такт шести извивающихся щупалец, спускающихся от головы до бёдер, столь мерзко и отталкивающе, что отвращение смогло пробиться даже сквозь ледяной ветер, обдувающий мой череп в данный момент времени на непрерывной основе.
— Владыка… кх… Момонга… влзп… — пробулькало это нечто, — для меня… кха… большая честь лицезреть вас, — сопровождавшая меня Альбедо чуть поморщилась, уж если и её проняло… н-даааа.
