— Шалти, как ты тут? — подкравшись со спины к «дочке», отрываю её от разговора с причиной своих сомнений.
— Господин Зеллос-ото-сан! — Кровавая Валькирия прервала разговор и радушно мне улыбнулась.
— Я помешал? Прости, если так...
— Что вы? Вы не можете помешать! Мы с Энри просто… обсуждали женские вопросы, верно, Энри?
— Д-да! — аж подскочила бедная крестьянка. — Н-не извольте беспокоиться, Зеллос-сама!
— Вот как? — я повернул голову чуть набок. — Надеюсь, моя дочь не смутила вас, сударыня? Всё же традиции наших стран могут сильно отличаться, — хрен его знает, что там могла выдать это сборище фетишей ходячее. Расскажет потом эта девочка — и хана репутации. Не то чтобы меня сильно заботила моя репутация в глазах низших существ, да ещё и проживающих на краю слабого и никчёмного королевства… Так, контролируй свои мысли, товарищ архилич, контролируй!
— Нет-нет, мы говорили о л-любви! — Энри опустила глаза к земле, и её лицо стало активно наливаться краской, а я начал подозревать что-то нехорошее. «Любовь» в устах Шалти может принимать весьма… специфические оттенки.
— О любви?
— Д-да, как понять, любишь ли ты человека или нет… и что с этим делать.
— О? И как же ответить на один из сложнейших вопросов бытия? — фух, ложная тревога. Боевая готик-лоли оказалась и вправду хорошей девочкой, нужно будет её потом наградить.
— Представить, — тихонько отозвалась вампиресса, пряча улыбку и скромно опуская глазки, — просто представить, что этот человек исчез. Вот он есть — и вот его нет. И больше никогда не будет. Или что ему плохо и больно. И посмотреть, как от этого изменится твоя жизнь. Если ты не испытаешь ничего, значит, и никакой любви нет. Но если твой мир разлетится тысячей осколков. Если от боли будет сводить сердце… Ох… Простите, Зеллос-ото-сан, — мелкая прильнула всем телом, — наверное, та половинка бокала домашнего вина всё же была лишней и я говорю всякие глупости, — почему-то мне показалось, что за этой игривостью она пытается спрятать нечто иное… Ах да, все обитатели Назарика имеют пунктик на то, что их оставили все создатели, кроме Момонги. Альбедо так и вообще втайне мечтает убить всех игроков из гильдии, если те всё-таки найдутся в этом мире, и это желание распространяется даже на её собственного создателя.
— Хороший ответ, Шалти… — я мягко коснулся её волос.
Интересно, это тоже вложил в неё Пэроронтино? Слишком умно и логично для этого озабоченного фаната эроге. Он, по воспоминаниям Момонги, обычный великовозрастный дятел, без особого опыта жизни за пределами игры. Хотя... мог вычитать в сети или как раз в одной из своих хентай-игр, там ведь тоже сюжеты вокруг любви строятся, и геймплей между постельными сценами надо чем-то насыщать. Впрочем, сейчас это не важно.
— Энри и… — я попытался вспомнить имя маленькой рыжеволосой девочки, которая несколькими часами ранее подарила Шалти цветочек, а теперь непоседливо крутила головой, стоя возле сестры, «подслушивая разговоры взрослых», пока её не прогоняют.
— Ниму! — ничуть не стесняясь, выпалил этот клопик.
— Да, верно… — и я невольно задумался… Термин «клопик» в моих мыслях, это было уменьшительно-ласкательное из опыта прошлой жизни или производное от насекомого — низшего существа? — Итак, Энри, насчёт твоего прошлого предложения.
— Простите, господин Зеллос, — замялась крестьянка. — Я понимаю, что это было грубо с моей стороны и теперь, наверное, совсем не нужно… — смущённый тон девушки заставил Шалти зашевелиться, и я опустил руку с её головы на плечи, немного надавив — прижимая к себе, чтобы не встревала.
— Отчего же? Мне было бы интересно пообщаться с местным алхимиком, особенно если он хороший специалист своего дела, так что я по-прежнему благодарен за письмо и совет. Однако за добро следует платить добром, так что… — залезаю свободной рукой в инвентарь, мысленно концентрируясь на том, что хочу оттуда достать. Выглядело это, кстати, как просовывание руки в маленький фиолетовый портальчик, — возьми это, — протягиваю ей два «Рога генерала гоблинов». Можно было вручить и что-то другое, но зачем изобретать велосипед? К тому же неизвестно, сколько в раскрытии её потенциала заслуги именно этих артефактов, ибо где один скрытый эффект, там может быть и другой. — Эти вещи могут вызвать отряд гоблинов, который будет тебя защищать. Судя по тому, что я вижу в вашем королевстве, лишней для деревни такая помощь не будет.
— Я… Я не могу это принять! Это слишком дорогой подарок! — даже побледнела девушка.
— Отказываться от того, что даёт господи-м-м-м!.. — начало возмущения Шалти было в прямом смысле задавлено моей дланью.
— Я не приму возражений, — получилось чуть резче, чем хотелось — бороться одной рукой с пыхтящей в то, что мне заменяет живот, истинной вампиршей — довольно напряжённо, знаете ли.
— Б-благодарю… — пролепетала крестьянка, робко принимая артефакты.
— Только я попрошу не отдавать их никому. Если решишь использовать, то делай это сама.
— К-как прикажете, господин Зеллос! — Энри резко согнулась в поклоне, мазнув своей золотистой косой по земле.
— Ну-ну, не стоит быть такой официальной. На самом деле, я бы просил тебя написать своему другу ещё раз, всё же будет лучше, если о том, что тут произошло, он узнает от тебя, а не из слухов. Но, пожалуй, уже поздно и это подождёт до завтра, тем более детям пора ложиться спать, — я повернул лицо к Ниму, давая девушке толстый намёк. Та проследила за моим взглядом, посмотрела на Шалти и активно закивала, прижимая к груди подарки.
* * *
— Надеюсь, ты сыта? — уже находясь в выделенной нам комнате, присаживаюсь на кровать.
— Вам не стоит беспокоиться об этом, Влады…
— Отец, — перебиваю вампиршу. — Я сейчас твой отец, Шалти, не забывай об этом, прошу тебя.
— Эх, это так возбуждает… — она подалась ближе, закусив нижнюю губу, — я… — замерла. — Я прошу прощения, — макушка девушки со свистом рассекла воздух, замерев в глубоком поклоне, а голос из грудного стал испуганно-виноватым. — Я не хотела затрагивать эту неудобную тему. Это больше не повторится, Зеллос-ото-сан.
— Оставим это.
— Прошу, не будьте снисходительны к вашей верной слуге, накажите её без всякой пощады! — горячо бросилась возражать Бладфоллен, по-прежнему стоя передо мной и имея идеальный угол наклона корпуса в девяносто градусов.
— … Я не могу понять, ты действительно раскаиваешься или это один тех фетишей, что вложил в тебя Пэроронтино? — каюсь, не удержался. Несмотря на всю её искренность, я уже чисто физически в каждой непонятной ситуации начинал ощущать подвох.
— Что вы имеете в виду, Зеллос-сама? — на меня подняла глазки сама невинность.
— Мазохизм, — зачем я ей отвечаю? — Ты же любишь всякие штуки, вроде плёток и… хвостиков, — как назло вспомнился, хвала богам, так и не использованный аксессуар из комплекта кошачьих ушек и школьной формы.
— О да-а-а, — я говорил о невинности? Забудьте! Теперь передо мной пускала слюни воплощённая пошлость, словившая лошадиную дозу грязных фантазий. — Всё, что пожелает мой обожаемый ото-сан… — и только я подумал, что она сейчас действительно начнёт капать слюной, уже не фигурально, а вполне материально выражаясь, как девушка встряхнулась и вновь опустила голову. — Но я на самом деле раскаиваюсь за свои неподобающие слова. Пусть моё недостойное тело жаждет ваших ласк, и обуздать эти чувства выше моих сил, но ни одной осознанной мыслью я не посмею желать доставить вам неудобство, а тем паче расстроить вас словом или делом. Это не умаляет тяжести моей вины, но клянусь вам, все мои проступки только от постыдного невежества, а не со злого умысла.
— Хорошо, я тебе верю, — а что тут ещё остаётся сказать? — Но вернёмся к первому вопросу: ты сыта?
— Да, — передо мной вновь предстала благовоспитанная девочка-паинька со сложенными перед собой ручками. — Истинные вампиры способны не есть несколько месяцев, поэтому вам не стоит обременять себя переживания по такому незначительному вопросу.
— Кхм… — действительно, что-то я протупил, а ведь в унаследованной памяти этот момент есть.
— Зеллос-сама, могу я задать вам вопрос?
— Да.
— Зачем вы возитесь со всеми этими людьми? Даже дали двоим ценные магические предметы и собираетесь отдать большую часть пленных. Я понимаю, что вы используете их для получения информации об этом мире, но не проще ли было забрать то кольцо просто так, если оно такое ценное? Этот человек, которому вы выказали столько милости, похоже, и не помышлял о возражении. А уж эти девочки…
— Тебе они не нравятся?
— Они милы… — Шалти порозовела, кокетливо отведя взгляд. — Такой сладкий десерт… — поёрзала бёдрами друг о друга. — Но… Но ведь они просто слабые люди и ничем не заслужили такой милости! — опомнившись, продолжила она. — Я просто не понимаю ваших замыслов и чувствую, что случайно могу что-то испортить, — замолчала и вновь порозовела, пряча глазки. — Вы так крепко держали меня за руку всё это время…
— Скажи, Шалти, что бы случилось, если бы я уничтожил всех этих людей или забрал в Назарик?
— Ну… — вампиресса озадаченно поднесла указательный палец к губам. — Думаю… Ничего не приходит в голову, — трагично опустив плечи, повинилась девушка.
— Через некоторое время пропажу бы заметили и отправили разведку, чтобы выяснить их судьбу. И даже если бы мы ликвидировали и эту разведку, и следующую, и несколько потом, рано или поздно о нас бы узнали, но уже не стали бы говорить, а начали пытаться уничтожить. Учитывая ту разницу в силах, которую я сегодня наблюдал, в какой-то момент на нас бы пошли войной все соседние державы, а война — слишком хлопотное дело. Да и какое удовольствие в победе над теми, кто настолько слабее тебя? От убийства комара и то больше удовольствия — он хотя бы раздражает своим писком, а что могут сделать эти крестьяне? Марать руки, убивая их, просто унизительно для кого-то нашего уровня. В общем, я бы получил кучу бездарно потерянного времени и никакого удовольствия, — надеюсь, такие мотивы дойдут до Стражей, и я не увижу повторения каноничного цирка с «Завоеваем всё живое ради Владыки!!! Абыр-Абыр-валг!»
— Вы так прозорливы, Зеллос-ото-сан! — с полным восторгом воззрилась на меня вампиресса, в очередной раз напомнив, что эти кровавые маньяки принимали за Откровение любую дичь, которую глаголил и творил их обожаемый Момонга. Не самое приятное чувство...
— Это всего лишь самый первый слой, — качаю головой. Вот же… С такими «критически настроенными» слушателями где гарантия, что я сам говорю нечто умное, а не порю лютую чушь? Срочно нужно найти кого-то адекватного в советники. Кого-то, кто не будет впадать в религиозный экстаз от любой моей фразы. — Нам нужна информация, в том числе и по магии, которая создала это кольцо, — демонстрирую подарок Газефа. — В Иггдрасиле не было ничего подобного, эта вещь буквально бесценна, и если местные могут создавать такое, то я обязан знать «как?», но искать знания самому… Пусть я бессмертен, но тратить столетия на то, что можно получить за месяц, просто проявив немного лояльности к местным жителям, минимум глупо. Скоро этот отряд вернётся в столицу, они расскажут обо всём королю, и люди этого мира сами начнут искать моей дружбы, а начав это, они понесут ко мне и всё, что мне будет интересно. Знания, артефакты, ресурсы… Запомни, Шалти, быть благородным и великодушным с низшими существами выгодно. Всегда есть разные пути достижения цели, можно самому судорожно искать прокорм для живого населения Назарика и каждый раз переживать, где и как найти ещё, когда прошлая партия кончилась, а можно показать себя добрым соседом и получать всё без малейших усилий, просто время от времени оказывая мелкие услуги, которые тебе ничего не стоят, а для соседа оправдывают затраты любых ресурсов. Ну и последнее: никогда не стоит забывать об осторожности. Самоуверенность погубила много великих существ, и пока мы не узнаем всё об этом мире, лучше не забывать об этикете. Осмотрительность в выборе слов и действий ещё никому не вредила.
— Зеллос-сама… — что я там говорил про религиозный экстаз? Примите и распишитесь. — Вы воистину великолепны! Вы всё продумали в таких мелочах! Как и ожидалось от величайшего из Высших существ!
— Надеюсь, ты донесёшь эти мысли до остальных Стражей. А теперь давай спать — мне нужно кое-что обдумать…
* * *
Солдаты Ре-Эстиза споро собирались в дорогу, не выказывая никаких следов вчерашних возлияний. Пленных вязали в походную колонну, седлали лошадей и наполняли фляги из колодца, но все эти хлопоты проходили мимо меня. Суммарно в наших руках оказалось почти сто человек из Слейновской Теократии, всех рядовых солдат и офицеров забирал с собой Газеф, также он брал треть заклинателей, которые, по итогам допросов, оказались замешаны в некоторых ранних преступлениях против королевства. По-честному, таковыми в Писании Солнечного Света были почти все, но капитан королевской гвардии взял наиболее «отличившихся». Я не возражал. Повиснут они на виселице по решению королевского суда или станут материалом для экспериментов в Назарике — разницы для меня не было никакой. Второе было даже менее желательно уже потому, что к этому активно подзуживала сущность лича, а я твёрдо решил, по возможности, бороться с её проявлениями. Что же касается их знаний, то все они имели одинаковую подготовку, так что хоть десять, хоть шестьдесят скажут мне одно и то же, исключением тут был только командир, но он и так оставался у меня. В остальном мне было откровенно выгодно, чтобы Стронофф вернулся домой наиболее триумфально, и не столько с точки зрения помощи хорошему человеку, сколько для вразумления местных властителей.
— Полагаю, на этом нам пора прощаться, — подхожу к заканчивающему облачаться в доспехи рыцарю. Хотя, он вроде бы говорил, что и не рыцарь вовсе, но по мне, ему и паладина присвоить не зазорно.
— Точно. Был рад познакомиться с тобой, Зеллос, — капитан протянул руку.
— Взаимно, Газеф, — я её пожал. — Думаю, это не последняя наша встреча.
— Почту за честь, — улыбнулся краем губ мужчина. — Ты точно уверен, что тебе не нужна помощь в их конвоировании? — Стронофф кивнул на группу связанных чародеев, остававшихся в моей власти.
— Да, я перемещу их заклинанием, а там уже справятся мои слуги.
— Тогда желаю удачи, господин маг!
— Да уж, она мне понадобится, — невольно кошусь в сторону Шалти, опять о чём-то секретничающей с бедной Энри. Судя по лицу последней, это теперь точно что-то пошлое. А ведь меня ещё Альбедо в Назарике ждёт… Тут без удачи никуда.
В ответ на мою реплику и направление взгляда Газеф тактично промолчал, но вот его ухмылка стала шире.
