— Нет, ты просто не слышал последние вести из Салнира, — продолжал Митдар. — Их Народ[39] поделился с нами одной великолепной штукой: теперь у нас в каждую хижину столицы по полым деревянным трубкам приходит вода! Я не запомнил, как это делается — там и мыслителю худо станет — но удобство очевидно. Правда, салнирская казна теперь вызывает жалость даже у меня.
Маг вдоволь насмеялся и поздравил правителя с удачным приобретением.
— А ведь ты половину дня в седле провел, — заметил он, — но тебя ничто не берет! Бодр и свеж, как бриз с Песчаного моря.
— Темный ты, — сочувственно сказал Моэри. — Я король солнечного народа, взращенный на персиках. Вашему унылому королевству не одолеть меня.
— Пошел-ка ты вон, повелитель персиков! — Кристиан надеялся, что напутствие это прозвучало как пожелание доброй ночи, ибо иного салнирский наглец совершенно не заслуживал. — Удались в свой охраняемый покой.
Митдар усмехнулся:
— Да, Роверик поклялся, что меня будет защищать вся его гвардия. Кайт, уходя, очень нехорошо на него посмотрел. Лорд не вызвал у него большого доверия.
Подойдя к двери, он развернулся и спросил с любопытством:
— Как ты думаешь, зачем Гредвир оставил доказательства, спрятав рукопись? Он ведь подвел под удар своего сына. А если он надеялся, что никто не найдет жезл, для чего тогда все эти труды?
— Ответы, наверное, в самой рукописи, — пожал плечами маг.
Моэри согласно кивнул и ушел, плотно затворив за собой дверь. Когда его шаги на лестнице стихли, Кристиан бросил взгляд на свою сумку и подавил вздох. Ему хотелось, чтобы ночь сжалилась над ним, подарив чуть больше времени на сон.
* * *
Поначалу, под влиянием разговора с Митдаром, маг взялся за чтение рукописи с неохотой. Вскоре, однако, он увлекся разбором замысловатых рун, написанных рукой Гредвира, и одолел четвертую страницу, на которой Лекса манила будущего правителя речами о славе и королевской власти. Кристиан читал внимательно, не отрываясь, и словно перенесся на сорок семь лет назад во времена жестокой, кровопролитной борьбы с северными племенами-завоевателями. Замок вокруг потускнел и окутался тишиной, и маг слышал только голоса Гредвира и Лексы — уверенных, спорящих, с иронией бросающих друг другу в лицо обвинения и не принимающих ответных упреков.
Картина эта оказалась до того занимательной, что Кристиан почти не заметил слабый звук, раздавшийся в его покоях: как будто камешек прокатился по полу. Маг взял в руки следующий лист пергамента и лишь тогда поднял голову, посмотрев по сторонам. Ничего необычного он не увидел, все оставалось на своих местах, за дверью было тихо. Все обитатели замка, похоже, уже спали.
Вернувшись к рукописи, молодой человек снова заскользил взглядом по руническим знакам. Глаза у него слипались, и он часто моргал, борясь со сном. Работа его вдруг сильно замедлилась. Он едва прочел пару строк, как ему пришлось выпрямиться и потереть глаза руками. Кристиан сидел на краю широкой мягкой постели, покрытой шелком, и у него появилось почти непреодолимое желание опуститься на нее и дать необходимый отдых телу и разуму.
Широко зевнув, маг с сожалением снова взял одну из страниц, но вдруг осознал, что с ним творится неладное. Мысли его путались, обрывались на середине, ускользали прочь. Открывать глаза становилось все труднее, а рука бессильно разжалась и выронила лист на пол. Память отчего-то принесла мужчине воспоминание о тусклом солнце на белесом небе, виденное им пару лет назад. Вокруг тогда был лес, пахло елью, поход выдался спокойным, а зима — теплой. Вслед за этими образами сознание Кристиана затопила темнота, и он упал на постель, раскинув руки. Часть страниц от этого движения смялась, а жезл со звоном упал на каменные плиты и докатился до ножки стула. Через несколько мгновений маг уже крепко спал.
Чуть погодя дверь отворилась, и в покои вошла высокая женщина. Она была очень красива: с тонкими бровями, длинными ресницами, изящной линией губ. Ее пышные волосы орехового цвета опускались до самой талии. Темно-зеленый плащ с капюшоном распахнулся и открыл платье нежно-зеленого оттенка, с широкими рукавами и поясом из ажурного кружева. Складки одеяния струились при ходьбе, и ткань мягко шелестела.
Женщина двигалась плавно и уверенно. Она приблизилась к ложу под балдахином и с улыбкой посмотрела на спящего мага. В ее зеленых глазах вспыхнул огонь успеха, а уголки губ изогнулись в легкой усмешке. Она протянула руку в темно-серой бархатной перчатке и откинула пряди со лба Кристиана, провела пальцами по его щеке. Затем женщина обернулась, отыскала взглядом жезл и подняла его. Туда она сложила все листы рукописи Гредвира, убедившись, что не забыла ни единого. Окинув комнату прощальным взглядом, она вышла, оставив дверь приоткрытой, и в щель потянуло холодом с лестничных ступеней. Во всей башне снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь сонным дыханием мага в верхнем покое.
Глава 9 ↑
Когда улицы деревни опустели, а в таверне Ровенэля остались лишь приезжие, Освальд и Браско пересекли ров по перекидному мосту и оказались у ворот замка Анжен. Ночь выдалась морозная, ясная. На небе холодным светом горела луна, звезд высыпало великое множество, и белая Эрне среди них заставляла сердца трепетать в ожидании весны.
Стражники появились не сразу. Мечникам пришлось кричать и даже бить по воротам. Наконец, показались двое ратников, один из которых был опоясан ножнами с мечом, а второй держал арбалет. Они не спеша приблизились к всадникам и спокойно осведомились, что им нужно.
— Мы гонцы короля, — уверенно ответил Освальд. — Нам велено доставить важное послание лорду Роверику.
— Что за вести-то? — словно из чистого любопытства спросил стражник с мечом.
— Приглашение на коронацию в замок Сокта, — поспешно отозвался Браско.
Второй ратник присвистнул, а первый сказал лениво:
— Дайте, что ли, на свиток взглянуть.
Повертев пергамент в руках и потрогав красную ленту, он небрежно глянул на печать, вернул послание Освальду и махнул в сторону опущенной железной решетки:
— Проезжайте!
Мечники пустили коней шагом, но сразу вынуждены были осадить их, ибо ворота все еще оставались запертыми: наверху кто-то на редкость неисправно нес свой пост у подъемного механизма. Стражники покричали ротозею, побранились и отправились поднимать решетку собственными силами. Освальд заметил, что при ходьбе их пошатывало, и они чуть не столкнулись.
— Да они, похоже, пьяные! — удивленно зашептал Браско, когда они въезжали во внешний двор. Эхо разносило по нему цокот лошадиных копыт.
— Распоясались в праздник, — неодобрительно заметил старший мечник.
Хоть задача их и сделалась теперь проще, как командир десятка воинов он с осуждением думал о подобной распущенности стражи. Чувство это вскоре усилилось, потому что и во внутренний двор всадники попали почти беспрепятственно.
— Эдак нетрудно и замок захватить, — недоумевал Браско. — Что же, вся гвардия пьянствует? Роверик, видать, вовсе никого не боится.
Спешившись и оставив лошадей у коновязи, они внимательно оглядели палас. В каждой из жилых башен теплился свет, но мечники знали, что в самой высокой находятся покои лорда, и там у них нет никаких дел.
В десятке шагов перед ними темнели парадные арочные створки. За ними наверняка выставили караул, а попадаться ему на глаза воинам лишний раз не хотелось, потому они сперва подергали за кольца боковых дверей, которыми обыкновенно пользовались слуги. Лишь найдя их запертыми, мечники поняли, что легкого пути им не отыскать.
Они вернулись к арке и несколько раз ударили кулаками по темному дереву. Прошло немного времени, но к ним никто не вышел. Постучав сильнее, они снова ничего не добились и тогда, порядком рассерженные, сами распахнули створки и ступили в залу с колоннами. Взорам их открылось поразительное зрелище: четверо стражников спали на посту, прислонившись к каменным опорам, и под сводчатым потолком разносился их звучный храп. Кроме них вокруг не было ни души.
— Вот тебе и караул, — вымолвил Браско. — Хоть сейчас бери их голыми руками, а потом можно и за лордом податься.
Освальд осмотрел залу, не двигаясь с места.
— Уж больно легко все получается, — с сомнением сказал он. — Как будто нас сам Вейран за руку ведет. Не может такого быть, чтобы гарнизон спал и баловался хмелем, а замок стоял беззащитным.
— Твои глаза видят то же, что и мои, — возразил младший мечник. — А уж храп такой даже забавникам не повторить. Раз удача этой ночью на нашей стороне, пойдем-ка разыщем вора.
Поднявшись по мраморной лестнице, воины зашагали к переходам в замковые башни. Они старались ступать осторожно и переговаривались только шепотом.
Далеко уйти им все же не удалось — откуда-то сбоку внезапно послышались тихие шаги, и из темноты появился Хорин, совершающий последний вечерний обход. Он не ожидал увидеть незнакомцев и на мгновение испуганно отпрянул, но быстро совладал с собой и, заметив свиток с красной лентой, учтиво предложил господам скромные услуги провожатого.
Мечники переглянулись, а затем Освальд стремительно выхватил из-за пояса кинжал, скрытый под плащом. Браско толкнул Хорина в темный боковой проход, крепко прижал к стене и закрыл ему рот ладонью. Его соратник приставил оружие к животу слуги и грозно заговорил, понизив голос:
— Если вздумаешь вырываться или позвать на помощь, умрешь тут же. Скажешь нам, что хотим услышать — останешься жив и невредим.
Хорин заморгал, выражая согласие, и помычал тихонько. Он хорошо понимал, что такому старику как он ни за что не справиться с двумя мужчинами в цвете лет. Сердце его колотилось от страха, но он решил послушать, что скажут напавшие на него люди. Если захотят, чтобы он предал своего лорда, так пусть даже убьют его, а не получат ничего.
— Мы ищем человека по имени Кристиан, — продолжил Освальд. — Расскажи нам, как найти его покои, и мы тебя не тронем.
Слуга почувствовал некоторое облегчение. Коли им понадобился молодой мастер, так он охотно подскажет им дорогу. А там уж они сами пожалеют, что спросили.
Дрожащим голосом старик объяснил, как пройти в башню Кристиана и подтвердил, что там нет стражи. После этого Браско оттащил его в первую попавшуюся залу, оказавшуюся архивом замка, сорвал с него пояс и связал ему руки. Отпоров вдобавок пару полос от гобелена, висящего на стене, мечник затянул одну из них на щиколотках Хорина, а второй завязал ему рот, использовав в качестве кляпа рукав, оторванный от куртки слуги. Чистосердечно извинившись напоследок за столь преступное деяние, Браско оставил старика лежащим на полу и вернулся к Освальду.
По пути к нужной башне им больше никто не встретился. Как и сказал Хорин, эти покои не охранялись стражниками. Башенную лестницу освещали факелы, закрепленные на стенах, и теперь вслед за мечниками крались их вытянутые тени. Звук шагов явственно раздавался в окруженной камнем пустоте: хотя мужчины пытались легко ставить ноги на ступени, все же сапоги их мало годились для подобных усилий.
Мечники остановились, как только увидели дверь, ведущую в покой. К их удивлению, она оказалась приоткрытой. За ней трепыхался свет, замеченный ими со двора. Браско вытащил свой кинжал, поймавший отблеск факельного пламени, и посмотрел на Освальда в ожидании команды. Тот приложил палец к губам и осторожно двинулся вверх. Оказавшись у самой двери, он прислушался, а затем заглянул в широкую щель. Взгляду его открылся кусочек комнаты с гладким полом, стрельчатым окном и высоким ложем, на котором кто-то лежал под балдахином. Лица человека видно не было, но он не шевелился, и ничто не нарушало тишину.
Заключив, что он спит, Освальд сделал Браско знак следовать за ним и осторожно вошел в покой. Мечники медленно приблизились к постели, держа кинжалы наготове. Оказавшись в паре шагов от спящего, они убедились, что это разыскиваемый ими вор. Он дышал ровно и глубоко, не чувствуя грозящей ему опасности. Должно быть, его сморил сон, когда он ждал кого-то или попросту размышлял, ибо он не удосужился даже снять кафтан и сапоги. На кованом сундуке у стены Освальд увидел дорожную сумку и два меча в ножнах и понял, что человек этот, по всей вероятности, безоружен.
Браско предупредительно тронул соратника за локоть, и в следующий миг они повторили действия, явившиеся столь успешными при нападении на слугу. Молодой человек, однако, остался совершенно безучастным к происходящему. Он не открыл глаза, и ни один мускул не дрогнул на его теле, хотя младший мечник зажимал ему рот рукой и с силой давил на грудь, а Освальд держал клинок чуть пониже его ребер.
Прошло несколько мгновений, показавшихся томительно долгими, но состояние спящего так и не переменилось. Мужчины переглянулись недоуменно, и Браско потряс Кристиана за плечо, что равным образом не привело мечников к успеху. Затем уже Освальд схватил его за ворот и как следует встряхнул несколько раз, а после хлестнул по щекам, но вор спал словно зачарованный. Браско вдруг резко отодвинулся от него, когда ему пришла в голову ужасная мысль:
— Да он опять мертвый!
— Какой же он мертвый? — сердито возразил старший мечник. — Посмотри, он дышит. Он просто спит.
— Спит, как же! Коли так, то уж давно бы проснулся. И что за напасть такая? — пожаловался рыжебородый воин. — Дважды его находим бесчувственным, как бревно. Не знаю, кто он такой, но горазд же умирать! Пару раз сумел за три дня!
Освальд раздраженно пихнул Кристиана кулаком в бедро, но тот и не думал просыпаться. Удача все же изменила мечникам, и положение их сделалось весьма неблагоприятным: невозможность разговорить вора отдаляла от них корону, а ждать его пробуждения в замке всю ночь они не могли.
Размышляя в растерянности, старший мечник снова наткнулся глазами на сумку спящего и велел Браско обыскать ее, а заодно и сундук. Соратник его взялся за это дело весьма охотно — чем дальше от Кристиана, думалось ему, тем сохранней. Без особого стеснения поворошив рукой вещи вора, он нигде не обнаружил ни короны, ни черного бархатного мешка и расстроенно покачал головой. Освальд стиснул зубы. Даже если корона где-то в замке, им не найти ее без подсказки, а нужный им человек спит в самой бессовестной манере!
— Вдруг Роверик отравил его, а яд так действует? — высказал предположение Браско. — Захотел избавиться от помощничка, чтобы тот секрет не разболтал. А корону у себя в покоях припрятал или в подземельях.
— Напасть на лорда мы не можем, — устало отозвался старший мечник. Ему все сильнее хотелось отдохнуть с дороги, но боги отчего-то не желали оделять его такой роскошью. — Ждать, пока этот вор проснется — тоже. Найти корону без указаний в огромном замке не получится. Только одно нам остается, — он посмотрел на Кристиана и вздохнул, — взять его с собой.
Браско аж передернуло, когда он представил, как тащит на своих плечах таинственного мертвеца, временами оживающего не иначе как под влиянием злых чар.
— Да как мы его вынесем? — заартачился он. — Как провезем мимо стражи?
