| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
-Наша цель — не вымирание человечества, а подчинение новых территорий экономическому и политическому влиянию империи, с последующей интеграцией в наш строй.
Толстяк хотел что-то добавить, но в дверях появился адъютант со срочным донесением Сну.
-Что за чушь о "белолицых тварях с глазами хамелеона"? — бегло прочитав распечатку генерал передал текст.
-Они там что, галлюциногенов наглотались? И это наши лучшие люди! Скажите, мой друг, что не так с этим е..... м днем?
-Действительно странно, хотя...
-Сбросить на сраное захолустье несколько бомб — и дело с концом. От выродка и бледнолицых тварей не останется и следа, а мы разом избавимся от массы проблем!
-Я правильно вас понимаю? Вы хотите пожертвовать агентом "Пенто?" — бриллиантом нашей разведки в ген. штабе противника? Он должен отдать приказ о авиаударе?
-Разве у нас есть другой выход?
В отличии от экспрессивного партнера, рассудительный коротышка был противником неоправданных авантюр, а "Пенто" был слишком хорош, чтобы лишиться его в один миг. Кто знает какие сюрпризы приготовит завтрашний день.
Никто.
Разом сбросить все козыри в игре, где на кону стоит целый мир — заведомо проигрышный вариант.
К сожалению, очевидные вещи для политика, зачастую непонятны военным чинам. Сказывается разница в восприятии реальности и структуре мышления. К счастью, в этой паре решающим был голос "миролюбивого толстяка".
-Давайте подождем до утра, мой генерал, — не повышая голоса предложил истинный правитель страны. — Если я ошибался насчет последней из рода Ганн-лоу, используем ваш вариант.
-Договорились.
-А сейчас, прошу простить, у меня есть дела.
И кивнув на прощание, тихо вышел из комнаты, оставив генерала наблюдать за тем, как его лучшие люди бездарно обращаются в прах.
Глава 33
Сделать решительный шаг довольно легко. Особенно когда без понятия, куда он тебя приведет. Мозг посылает сигнал, мышцы послушно сокращаются.
Глубокий вдох.
Плавный выдох.
Небольшое усилие и...
Готово! Разговоров было больше. А делов-то оказалось на "раз-два и три"...
Счастье в неведении, лишь до тех пор, пока не прозреть. В моем случае осознание произошло слишком быстро, приняв очертания реального зла.
Потянув на себя ручку двери (легко пошедшей навстречу), я успел подумать: "Странно, что Милая так волновалась, здесь совсем....
Вспышка, выжегшая сетчатку глаз, была сродни ядерному взрыву. Ослепительно яркая (в прямом смысле слова), самое точное определение. В первое мгновение я даже не понял, что это было. А когда на сознание обрушилась волна чудовищной боли, из глубины порванных легких исторгся отчаянный хрип.
Тело судорожно дернулось назад в попытке соскользнуть с заточенных стальных спиц, пронзивших мягкую плоть.
Тщетно.
С таким же успехом можно пытаться вырваться из пасти акул. Иглы были с зазубринами, и, вместо того чтобы обрести призрачную свободу, фигура, распятая на двери, плотно завязла в кровавой стряпне.
Я продолжал хрипеть, захлебываясь собственной кровью, пока в легких сохранялись остатки воздуха, а изуродованный болью разум не обратился в пожар. Затем перед внутренним взором поплыли мерцающие всполохи цветных пятен. Они кружились, наращивая темп, в какой-то момент слившись в сплошной монолит. Изображение оставалось нечетким и слегка размытым: будто смотришь сквозь пелену водопада, горной реки. Тем не менее, в общих чертах, можно различить происходящее и, что, пожалуй, главнее всего — услышать слова.
* * *
* * *
*
Это лицо можно было назвать красивым, если бы красота не оказалась доведена до нечеловеческого совершенства, став даже не столько отталкивающей, сколько бессмысленно злой.
-Ты и правда решил, что все будет просто?
В бездонно-черных глазах, смотрящих снизу вверх на пришпиленного к стене человека, проскальзывали искры безумного торжества "Цвет крови — красный". Заключительная книга трилогии "Цвет крови". (Примеч. авт.).
-Даже неловко, что достойный во всех отношениях противник так низко пал...
Пересохшие губы хотели сказать что-то важное, нечто такое, отчего погаснут задорные искры в глазах порождения зла, — но не смогли. Черная кровь тугими толчками выплескивалась из пробитого тела, а проклятая боль туманила разум, забирая остатки сил.
-Стрела, поразившая сердце, не причинила вреда, потому что здесь пустота, — в качестве наглядной демонстрации полубог-полудемон постучал себя по груди.
-У... те... бя... бы... ло... сер... дце...
Слова давались с огромным трудом.
-Но... ты... про... дал... е...
Закончить предложение не удалось — из горла хлынула кровь. Не красная и даже не темно-бордовая, а черная — густо-тяжелая, как смола.
-Тебе-то откуда знать?!
Лощеный красавец на мгновение потерял напускной задор, однако быстро пришел в себя.
-Впрочем, не суть. Пожалуй, возьму себе новое. Прямо здесь и сейчас. Твое подойдет, потому что, ты был достойнейшим из врагов, а черный цвет крови говорит нам о том...
* * *
* * *
* * *
Плюшевый мишка после непродолжительного раздумья все же сделал шаг навстречу отчаянной пустоте.
Голова мальчика, распятого на железных иголках, безвольно свесилась вниз.
Бесчувственное сознание синета, собрало воедино несокрушимую мощь уникального разума.
Счетчик межгалактического такси сбросило на нулевую отметку, а время застыло каплей янтарной слезы на сфере вселенского бытия.
Все приметы и знамения сомкнулись в круг и случилось то, что должно.
Молния ударила по обнаженному, словно зачищенный контакт, сознанию, взорвав водяную преграду, миллиардами крошечных брызг.
Мир сдвинулся, пойдя трещинами. В одну из которых устремилась размытая тень, лишенная форм.
Она падала в бездонное, нескончаемое "никуда". А когда все же достигла финальной черты.
Некогда проклятый ангел, отвергнутый небом, разбился на грешной Земле.
* * *
* * *
* * *
В адском погребе было жарко как в плавильном цеху. Бетонное перекрытие спасло наши жизни, это плюс. Минус — не исключен вариант того, что в ближайшее время мы превратимся в рыбешку в фольге, запеченную на костре.
Расклад был предельно простым.
Официантка Салли, волею случая оказавшаяся "не там", не приходила в себя. Бледнолицый манекен с отрезанной рукой, также не подавал признаков жизни. Из всей "честной компании" находившейся в укрытии, только я с переменным успехом, балансировал на грани зыбкого бытия.
-Милая, мне не повредит алкоголь?
В горле стоял тугой ком. Нестерпимо хотелось пить. Бессмысленно надеяться, что в прибежище контрабандиста найдется место обычной воде.
-Нет? Хорошо!
Интерпретировав молчание спутницы как согласие, я протянул руку к початой бутылке, сделав несколько жадных глотков.
Не сказать, чтобы полегчало, но, по крайней мере, хуже быть уже не могло.
Оправившись в достаточной степени чтобы проявить любопытство, спросил.
-Что это было? Сломанные стрелы, вырванные сердца, полулюди, полудемоны. Я думал мы будем играть в плюшевых мишек и милых зверят. Никаких вывороченных внутренностей, тем более инквизиторских пыток и кошмарных машин.
Ответом была тишина.
-Ты здесь? Решила опять пошутить? Сейчас не лучший момент.
Не дождавшись реакции, я вновь отхлебнул. Алкоголь не решает проблем, зато приглушает страх.
С одной стороны, я ненавидел лживую тварь с за то, что она манипулировала мной, с другой понимал — по сути, это единственное близкое мне существо.
-Милая, они все же достали тебя?!
Я продолжал крепиться из последних сил, хотя это давалось с огромным трудом.
-Ми-ла-я!!! Ты расплавила свои гребанные мозги-микросхемы?!
Это был уже не вопрос, скорей крик отчаяния.
Никчемная консервная банка, состоявшая из миллиарда транзисторов и микросхем, несмотря на все свои минусы, была частью меня — осколком мира, потерявшимся навсегда. Единственным существом, с которым я мог говорить.
-Они все же достали тебя. А жаль, — пробормотал я прежде, чем запрокинув голову, влить остатки алкоголя, никогда не решающего проблем, зато способного подарить счастливый ускользающий миг.
В который раз, хоровод цветных пятен закружился в диком танце, а затем, секунду, минуту, час или целую вечность спустя, мир вновь поглотила милосердная тьма.
* * *
* * *
*
-Напарники. Мы ведь напарники, — обиженно просипел плюшевый медвежонок, рассматривая распятого на дверях мальчика, тело которого пронзило скопище зазубренных игл.
На секунду остановился, словно пытаясь угадать, что ожидает его впереди, а затем, отбросив сомнения и страх, сделал решительный шаг вперед, навстречу убийственной вспышке мириада взорвавшихся солнц.
Глава 34
Ночь давно вступила в свои права, а Коррел и не думал ложится спать. Мягкий полумрак кабинета, освещенного приглушенным светом настольных ламп, не мог разогнать тени, сгустившиеся в углах. Казалось, они предвещают беду. Но некогда живые, пронзительные глаза мужчины поблекли, словно шуршащая под ногами листва, не замечая ничего кроме размытых теней.
Генерал пытался разобраться, когда перешел черту, за которой не осталось ничего, из того, за что так яростно жил, боролся и воевал. Любил свою Родину, флаг, народ и все что связанно с ним. Может Коррел свернул не туда, поверив что Зет — единственный человек, понимающий как спасти этот мир?
Или уничтожив Таллоу? А может — подослав убийцу в собственный штаб?
Вопросов было слишком много, ответов — нет.
Он попытался спасти как можно больше людей и не смог.
Видимо плохо пытался...
Налив из бутылки в стакан, сделал первый глоток.
Сорок шесть лет назад эту бутылку ему подарил сержант Лестик в благодарность за спасенную жизнь.
Он тогда предложил: — Если оставишь пока не вернусь от врачей, выпьем ее вместе до дна.
-Постараюсь, — пообещал юный Корелл, уверенный в том, что ребята из взвода "раскрутят" его на алкоголь вечером этого дня.
Наверное, все так бы и вышло, но санитарная машина, отправившись в тыл, наехала на фугас. Не выжил никто. С тех пор Коррел хранил виски "до лучших времен", которые однажды должны были наступить, и не пришли.
В принципе, генерал не испытывал проблем с алкоголем. Поэтому даже самому себе не смог дать внятный ответ, почему вдруг сегодня вспомнил о призраках прошлых лет.
Машинально сделав жадный глоток, Коррел, продолжал размышлять.
С Таллоу выбора не было, как ни крути. Но приказ об устранении верхушки ген.штаба — это позор. Предавая своих, ампутируешь часть души. После чего остается лишь пустота...
Бутылка Лестика пыталась бороться с бесплотным монстром в ночи, но без помощи старого друга, ничего не могла.
-Сержант-сержант... — устало покачал головой генерал, глаза которого видели перед собой не спартанскую обстановку кабинета, а картины давно ушедших времен. — Где лежат твои кости, и стоила ли война, того, чтобы умирать в далекой стране...
Можно было не спрашивать. Все было ясно и так.
Как обычно — невовремя, раздался тихий стук в дверь. После безукоризненно выверенной паузы, на пороге возник адъютант.
-Сэр. Генерал Пэтчет, просит принять по делу государственной важности, не требующему отлагательств.
Скупая, по-военному отточенная манера подачи информации. Ничего лишнего. Все предельно четко, по существу.
-Пэтчет?! — помимо воли сидящий в кресле человек, невесело усмехнулся, подумав о том, что еще один бывший друг пришел с того света, напомнить, как низко он пал.
-Так точно, сэр.
За годы службы под началом легендарного генерала адъютант ни разу не видел его таким, но многолетняя выучка дала себя знать — ни жестом, ни взглядом застывший в дверях подчиненный не выразил свой укор.
-Пусть войдет.
После непродолжительного раздумья Коррел, похоже принял решение, сбросив оцепенение. Минутная слабость прошла и перед адъютантом вновь предстал человек, бывший легендой, так долго, что казалось — всегда.
Опасаясь, что очарование момента пройдет, мужчина резко повернулся на каблуках, покинув комнату. На выходе боковым зрением заметил... Или почудилось, что тень на стене имеет странную форму напоминая...
-Нет! — он отринул прочь наваждение. -Сегодня тяжелый день — нервы расшалились, — решил адъютант про себя.
-Генерал ожидает вас.
Пэтчет, словно камень, выпущенный из пращи, стремительно миновал приемную, шагнув из полосы света в полумрак кабинета. Контраст был настолько резким, что глазам понадобилось несколько секунд, привыкнуть.
-Пить будешь?
Вопрос застал гостя врасплох.
-С вашего позволения, сэр...
-Пэтчет...
Голос хозяина звучал слишком честно. Создавалось впечатление, что он успел основательно накачаться. Хотя, бутылка, стоящая на столе, была опустошена всего лишь на треть.
-Мы знаем друг друга слишком давно, чтобы тратить время на гражданскую хренотень. Да. Восемь лет назад ты повел себя недостойно провернув незаконную схему с поставкой оружия. С тех пор мы не общались. Но сейчас все изменилось. Я подослал к тебе убийцу, и это, в некотором роде, уравняло счет. Будем считать, что отныне мы квиты. Садись. Выпьем, как в старые добрые времена...
Гость на секунду замешкался, заранее продуманный план разговора развалился словно колода карт, из-за того, что Коррел и не думал отрицать свою связь с убийствами в ставке ген. штаба.
-Отчего же не выпить, — совладав с эмоциями незваный гость, плеснул виски в стакан.
Наливая, прочитал название: "Звезда Аластамы".
-Старое доброе дешевое пойло времен Семилетней войны... Пробирает до печени, действуя на мозг, словно прямое попадание пятидесятимиллиметрового снаряда. Еще неизвестно, отчего больше погибло народу на той странной войне — от вражеских пуль или этого забористого дерьма...
-А ты, ничего не забыл, — губы Коррела растянулись в кривой усмешке, больше похожей на оскал мертвеца.
-Могу сказать больше — все знают, что эта бутылка сержанта Лестика, и ты хранишь ее как бесценную реликвию сорок шесть лет.
-Все?
-Издержки славы. Публичная персона. Легенда при жизни. Порой мне кажется, что публика знает больше, чем ты сам.
-Может и так, — рассеяно согласился Коррел, без всякого перехода спросив. -Значит, пришел чтобы задать главный вопрос?
Прежде чем ответить гость налил себе виски. Но на этот раз не стал размениваться по мелочам — наполнив стакан до краев. Запредельный уровень откровенности на орбиту которого собеседники, не сговариваясь решили войти, требовал нечто большего, чем холодный расчет. Это был один из тех редких случаев, когда алкоголь жизненно необходим для преодоления психологического барьера, связанного с опытом прожитых лет, деловых обязательств, моральных установок, и прочих не столь очевидных вещей.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
