| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
* * *
* * *
*
Это лицо можно было назвать красивым, если бы красота не оказалась доведена до нечеловеческого совершенства, став даже не столько отталкивающей, сколько откровенно пугающей.
-Ты и правда решил, что все будет так просто?
В огромных бездонно-черных глазах, смотрящих снизу вверх на пришпиленного к стене человека, проскальзывали искры безумного веселья "Цвет крови — красный". Заключительная книга трилогии "Цвет крови". (Примеч. авт.).
-Даже неловко, что достойный во всех отношениях противник столь низко пал...
Пересохшие губы хотели сказать что-то важное, нечто такое, отчего мгновенно и навсегда погаснут задорные искры в глазах злорадствующего чудовища, — но не смогли... Черная кровь тугими толчками вытекала из пробитого тела, а проклятая боль туманила разум, отнимая последние силы.
-Стрела, поразившая мое сердце, не причинила вреда, потому что здесь пустота, — в качестве наглядной демонстрации полубог-полудемон постучал себя по груди, сопроводив действие широкой улыбкой, свидетельствующей о том, что этот гребанный мир под завязку набит людьми, не понимающими элементарных вещей.
-У... те... бя... бы... ло... сер... дце...
Слова давались с огромным трудом.
-Но... ты... про... дал... е...
Закончить предложение не удалось — из горла хлынула кровь. Не красная и даже не темно-бордовая, а черная — густая и тяжелая, как древесная смола.
-Откуда ты знаешь?!
Лощеный красавец на мгновение потерял всю свою нарочито показную радость, однако быстро пришел в себя.
-Впрочем, это уже не важно, — устало вздохнул он, сбросив с лица маску притворного веселья, и, немного подумав, добавил: — Пожалуй, я возьму себе новое. Прямо здесь и сейчас. Твое подойдет, потому что, ты был достойнейшим из врагов, к тому же черный цвет крови говорит о том...
* * *
* * *
* * *
Плюшевый мишка после непродолжительного раздумья все же сделал шаг навстречу пугающей неизвестности.
Голова мальчика, распятого на железных иголках, безвольно свесилась вниз.
Бесчувственное сознание синета, собрало воедино несокрушимую мощь уникального разума.
Счетчик межгалактического такси сбросило на нулевую отметку, и время застыло янтарной каплей на неподвижной матово-черной сфере вселенского мироздания.
Все приметы и знамения соединились в одно целое чтобы случилось то, что давно должно было произойти.
Молния ударила по обнаженному, словно зачищенный контакт, сознанию, взорвав водяную преграду, миллиардом крошечных брызг-солнц, растворившихся в хаотичном мерцании бликов звездной пыли.
Мир сдвинулся, пойдя трещинами. В одну из которых устремилась размытая тень, лишенная формы и содержания.
Она падала в бездонное и нескончаемое никуда, целую вечность. А когда все же достигла конечного пункта своего назначения...
Некогда проклятый ангел, отвергнутый небесами, разбился на грешной Земле.
* * *
* * *
* * *
В погребе было жарко как в плавильном цеху. Бетонное перекрытие спасло наши жизни, это плюс. Минус — не исключен вариант того, что в ближайшее время мы превратимся в завтрак туриста — рыбешку в фольге, запеченную на костре.
Расклад складывался явно не в нашу пользу. Хотя, за последнее время к этому можно было привыкнуть.
Официантка Салли, волею случая оказавшаяся в ненужном месте в ненужное время, не приходила в себя. Бледнолицый манекен с отрезанной рукой, тоже не подавал признаков жизни. Из всей "честной компании" находившейся в укрытии, только я с переменным успехом, балансировал на тонкой грани реальности и беспамятства. Причем, оба состояния, были одинаково ужасны.
-Милая, мне сейчас не повредит алкоголь?
В горле стоял тугой ком. Нестерпимо хотелось пить. Нечего было и надеяться, что на потайном складе контрабанды найдется место обычной воде.
-Нет? Ну и хорошо!
Интерпретировав молчание спутницы как согласие, я протянул руку к валявшейся неподалеку бутылке с ромом, сделав несколько жадных глотков.
Не сказать, чтобы мне полегчало, но, по крайней мере, не стало хуже.
Оправившись в достаточной степени чтобы проявить любопытство, спросил у напарницы.
-Милая, что это было? Сломанные стрелы, вырванные сердца, полулюди, полудемоны. Я думал мы будем играть в плюшевых мишек и добрых зверят. Никаких вывороченных внутренностей, тем более — чудовищных пыток.
Ответом мне была тишина.
-Ты здесь? Решила устроить розыгрыш? Вообще-то сейчас не лучшее время.
Не дождавшись реакции, я вновь приложился к бутылке. Алкоголь не решает проблем, но в какой-то мере заглушает страх.
С одной стороны, я ненавидел лживую тварь с за то, что она манипулировала мной, с другой понимал — это единственное близкое мне существо, набор алгоритмов или искусственный разум, неважно как ни назови, смысл не изменится.
-Милая, они все же достали тебя?!
Я продолжал крепиться из последних сил, хотя это давалось с огромным трудом.
-Ми-ла-я!!! Ты расплавила свои гребанные мозги-микросхемы?!
Это был уже не вопрос — крик отчаяния.
Никчемная консервная банка, состоявшая из миллиарда транзисторов и микросхем, несмотря на все свои минусы, была частью меня — осколком мира, оставшегося в другом измерении. Единственным существом, с которым я мог говорить...
-Они все же достали тебя, — глаза невидяще смотрели в пространство, а в голове, словно испорченная пластинка, крутилась навязчивая мысль: "Все ....... ....... , оказалось зря!"
-А жаль, — пробормотал я прежде чем запрокинув голову, влить в себя остатки алкоголя, никогда не решающего проблем, зато способного подарить забвение.
В который раз, хоровод цветных пятен закружился в диком танце, а затем, секунду, минуту, час или, быть может, целую вечность спустя, мир поглотила тьма.
* * *
* * *
*
-Напарники. Мы ведь напарники, — смешно просопел плюшевый медвежонок, рассматривая распятого на дверях мальчика, из тела которого торчало скопище зазубренных игл.
Он на секунду остановился, словно пытаясь угадать, что ожидает его впереди, а затем, отбросив сомнения, сделал решительный шаг вперед, навстречу убийственной вспышке тысячи солнц...
Глава 33
Ночь давно вступила в свои права, а Коррел и не думал покидать рабочее место. Мягкий полумрак кабинета, освещенного приглушенным светом настольной лампы, не мог разогнать тени, сгустившиеся в углах, словно стая голодных шакалов, ожидающих, когда усталый буйвол тяжело опустится на землю, чтобы накинуться со всех сторон и, накрыв плотной массой, поглотить без остатка...
Если бы генерал присмотрелся, мог заметить хищную стаю — предвестницу кровавого пира. Но некогда живые, пронзительные глаза, теперь поблекли, словно прошлогодняя листва. И не видели ничего кроме размытых теней.
Коррел пытался разобраться, когда перешел черту, за которой не осталось ничего из того, ради чего он жил, воевал и боролся. За что любил свою Родину, ее простой, искренний народ, и, не требующую доказательств истину, что настоящий мужчина всегда должен оставаться собой...
Может он свернул не туда, когда согласился работать с Зетом — хладнокровно-расчетливым, монстром? Или все-таки — гением? Ведь цель, ради которой этот человек, отрекся от всего земного, была слишком благородна, чтобы ставить под сомнение его выбор.
Тогда что? Уничтожение Таллоу?
Вряд ли.
В создавшейся ситуации это было единственно возможное решение. К тому же, он сделал все возможное, чтобы спасти как можно больше людей.
Мысли генерала неожиданно перескочили на другую тему, а рука непроизвольно потянулась к бокалу с виски.
Тридцать шесть лет назад эту бутылку ему подарил сержант Лестик в благодарность за то, что Коррел спас ему жизнь, вытащив истекающего кровью командира с поля боя.
Лестик тогда предложил: — Если сохранишь пока не вернусь из госпиталя, выпьем вместе.
-Постараюсь, — пообещал Корелл, будучи свято уверен, что ребята из взвода "раскрутят" его распечатать виски в этот же вечер.
Наверное, все так бы и вышло, но санитарная машина, отправившаяся в тыл, подорвалась на фугасе. Не выжил никто. С тех пор Коррел хранил виски "до лучших времен", которые однажды должны были наступить, но почему-то никак не наступали.
В принципе, генерал всегда спокойно относился к алкоголю, никогда не злоупотребляя им. Поэтому даже самому себе не смог дать внятный ответ, почему именно сегодня вспомнил о призраках прошлого наконец распечатав бутылку.
Машинально сделав очередной глоток, Коррел вернулся к прерванным размышлениям.
Нет. С Таллоу у него не было выбора. Но приказ об устранении верхушки ген.штаба — вот чего он никогда не сможет себе простить. Предательство военной касты — как бы пафосно это не звучало, лучших сынов нации, было подобно ампутации части души. По сути он вырвал из глубины своего естества огромный пласт понятий о верности, чести и долге, место которого моментально заполнила не поддающаяся осмыслению пустота.
Бутылка Лестика пыталась бороться с неосязаемым монстром, но одна, без помощи старого друга, оказалась бессильна усмирить незримого, физически неощутимого врага, выжигавшего генерала изнутри.
-Сержант-сержант... — устало покачал головой генерал, глаза которого видели перед собой не спартанскую обстановку кабинета, а события тридцатишестилетней давности. — Где теперь покоятся твои кости, и стоило ли та война, того, чтобы умирать в далекой стране...
По большому счету, вопросы не требовали ответа. Все было ясно и так. Рука вновь потянулась к бокалу, но, прежде чем Коррел успел взять его, раздался тихий стук в дверь. И, после четко выверенной паузы, на пороге возник адъютант.
-Сэр. Генерал Пэтчет, просит принять по делу государственной важности, не требующему отлагательств.
Скупая, по-военному отточенная манера подачи информации. Ничего лишнего. Все предельно четко — по существу.
-Пэтчет?! — помимо воли сидящий в кресле человек, невесело усмехнулся, подумав о том, что еще один бывший друг пришел с того света, чтобы напомнить, как низко он пал.
-Так точно, сэр.
За годы службы под началом легендарного генерала адъютант ни разу не видел шефа в таком состоянии, но многолетняя выучка дала себя знать — ни жестом, ни взглядом застывший в дверях подчиненный не выразил удивления.
-Пусть заходит...
После непродолжительного раздумья Коррел, похоже принял решение, сбросив оцепенение. Минутная слабость прошла и перед адъютантом вновь предстал человек, ставший легендой еще при жизни.
Опасаясь, что очарование момента исчезнет, подчиненный резко развернулся на каблуках, покинув комнату. На выходе боковым зрением заметил... Или ему померещилось, что тень на стене имеет странно-причудливую форму напоминая...
-Нет! — он не стал продолжать мысль.
-Сегодня был трудный день — нервы расшалились, — решил адъютант про себя, выйдя в ярко освещенную приемную.
-Генерал ожидает вас.
Пэтчет, словно камень, выпущенный из пращи, стремительно миновал приемную, шагнув из полосы света в сумрак огромного кабинета. Контраст был настолько разительным, что его глазам понадобилось несколько секунд, на адаптацию смены освещения.
-Пить будешь?
Вопрос явно застал гостя врасплох.
-С вашего позволения, сэр...
-Пэтчет...
Голос хозяина звучал слишком устало. Создавалось впечатление, что он успел основательно накачаться. Хотя, бутылка, стоящая на столе, была опустошена всего лишь на четверть.
-Мы знаем друг друга слишком давно, чтобы тратить время на условности этикета... Да... Восемь лет назад ты совершил недостойный поступок, заменив понятия о воинской чести интересами бизнеса. С тех пор мы не общались. Но сейчас все изменилось. Я подослал к тебе убийцу, и это, в некотором роде, уравняло наши позиции. Будем считать, что отныне мы квиты. Садись. Выпьем, как в старые добрые времена...
Гость на секунду замешкался — заранее продуманный план разговора развалился словно карточный домик, из-за того, что Коррел и не думал отрицать свою связь с киллером, устроившим резню в ставке ген. штаба.
-Отчего же не выпить, — совладав с эмоциями нежданный гость, протянул руку к бутылке.
Плеснув себе четверть бокала, прочитал название: "Звезда Аластамы".
-Старое доброе дешевое пойло времен Семилетней войны... Пробирает до печени, действуя на мозг, словно прямое попадание пятидесятимиллиметрового снаряда. Еще неизвестно, отчего больше погибло народу на той идиотской войне — от вражеских пуль или этого забористого дерьма...
-А ты, ничего не забыл, — губы Коррела растянулись в кривой усмешке, больше похожей на оскал мертвеца.
-Могу сказать больше — все знают, что эта бутылка сержанта Лестика, и ты свято хранил ее как бесценную реликвию тридцать шесть лет.
-Все?
-Издержки славы. Публичная персона. Легенда при жизни. Порой мне кажется, что публика о тебе знает больше, чем ты сам.
-Может и так, — рассеяно согласился Коррел, без всякого перехода продолжив. — Значит, пришел чтобы спросить?
Прежде чем ответить гость налил себе виски. Но на этот раз не стал размениваться по мелочам — наполнив бокал до краев. Запредельный уровень откровенности на орбиту которого собеседники, не сговариваясь решили подняться, требовал нечто большего, чем холодный расчет. Это был один из тех редких случаев, когда алкоголь жизненно необходим для преодоления психологического барьера, связанного с опытом прожитых лет, деловых обязательств, моральных установок, и прочих не столь очевидных вещей.
Сделал жадный глоток, Пэтчет энергично кивнул. Со стороны это было похоже, на то, что он трясет головой, как боксер, пытающийся оправится после удара. Старое солдатское пойло действительно оказывало убойное действие. Хотя, сейчас это было и к лучшему.
-Хорошо, легко согласился Коррел.
-Почему? — не сказал — выдохнул гость, глядя в глаза оппоненту.
Простой вопрос вмещал в себя слишком много всего. Однако, если, отбросив второстепенное, остановиться на главном, суть сводилась к следующему: во имя чего Коррел решился устранить верхушку генералитета страны? Что подтолкнуло его к столь чудовищному решению — обратить оружие против своих же соратников?
-Полагаю ответ тебе не понравится, — генерал, решил заранее выложить карты на стол.
-И тем не менее...
-Стоит попытаться?
-Не попробуешь, не узнаешь, — пожал плечами гость, в глубине души чувствуя, что "не понравится" — наиболее мягкое определение из всех возможных.
-Ладно, как скажешь, — прежде чем начать хозяин, в очередной раз, наполнил бокал.
А затем, словно на исповеди, рассказал абсолютно все.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
