-Все будет хорошо, Гарри.
Юноша опять почувствовал, как в горле стоит ком, и глаза неприятно щиплет. Почему Гермиона всегда видит его плачущим? Почему?..
Внезапно девушка протянула руки и обняла его, положив рядом с собой. Она шептала ему какие-то ласковые слова, гладила по голове, словно маленького ребенка, убаюкивала и прижимала к себе, как мать убаюкивает и прижимает дитя. Взрослый парень внезапно почувствовал себя таким маленьким, беспомощным! Он трясся от рыданий в ее руках, всхлипывая, пока не заснул. Гермиона чувствовала его спокойное сердцебиение рядом с собой, и это наполняло ее счастьем.
Каждый заснул со своими мыслями в голове и снами, но у обоих на лицах были легкие счастливые улыбки.
Глава 12 "Малфой и Оборотное Зелье"
Гарри проснулся, когда не было еще четырех часов утра. Он почувствовал на своей груди приятную теплую тяжесть, открыл глаза — рука Гермионы. Девушка тихо посапывала рядом с ним, ласково обнимая за шею. Гарри почувствовал себя неловко, тут же вспомнив вчерашние события. Надо же, расплакался, как малыш, а Гермиона... такая заботливая, укачивала его на руках...
Гарри попытался аккуратно высвободиться из объятий, но девушка, цепко держась за него, что-то недовольно пробормотала во сне и пошевелила губами, словно сытый щенок. Юноша обреченно вздохнул и закрыл глаза. Спать практически не хотелось, впрочем, желания вставать и идти куда-то не было тоже. Гарри не заметил, как через некоторое время опять уснул.
"Зеленое... красное... золотое... Цветные пятна на черном фоне... Раз-два-три... раз-два-три... это вальс листвы и ветра... раз-два-три...
Черный зверь стоит на поляне, глаза его, словно угли... Ветер мечется в кронах деревьев...
Они так хорошо танцуют... Джеймс и Лили... красивая пара... красивая... пара... И Сириус горит в небе... белым огнем горит звезда... Сириус...
Бродяга... Гарри Поттер... Мальчик... который выжил... выжил... Бродяга... Зверь... волк и пёс...
Золотое, зеленое, красное... вальс ветра с листвой... Черный зверь стоит на поляне... и Сириус светит с небес... Раз-два-три... это танец..."
Он проснулся резко, будто от толчка, и сразу широко открыл глаза. Рядом все также лежала Гермиона, солнце не ярко, но настойчиво светило в окно, говоря о том, что утро уже давно наступило. Мышцы на ногах подрагивали, будто после долгого бега, в груди стояло щемящее чувство потери.
Гарри осторожно, стараясь не разбудить спящую девушку, снял ее руки со своей шеи (Гермиона тут же сердито обняла подушку) и подошел к столу.
"Fertio morre!" — юноша взмахнул волшебной палочкой, на столе, как и в прошлый раз, появилась различная еда и сок. Гарри призвал пергамент и перо, написал Гермионе короткую записку (пояснив в ней, каким образом из Комнаты можно выйти).
Коридор встретил пронизывающе-холодным потоком воздуха, наверное, где-то был сквозняк. Гарри поежился и торопливо затрусил по направлению к "рыцарской библиотеке".
Рыцарь приветственно стукнул тупым концом копья о постамент, как бы говоря "На страже!", Гарри поблагодарил легким кивком и вошел в открывшийся проход. Книги стояли каждая на своей полке, было невозможно узнать, заходил сюда кто-нибудь или нет, такова уж магия этой комнаты. Слава Мерлину, что есть такое полезное заклинание как "Акцио!", если б не оно, то каждую книгу приходилось бы искать заново каждый раз!
Читать-читать-читать! Знания! Книги! Только так можно успокоиться!..
Гарри призвал нужные ему тома и углубился в животворное чтение.
Юноша почувствовал, что еще немного и его спина окончательно "присохнет" к стулу. Он с трудом встал и разогнулся, позвонки при этом жалобно хрустели и скрипели, словно плохо смазанные шарниры.
"Всё, хватит. Надо и физическим трудом как-нибудь заняться. А то я не человек, а просто дистрофик какой-то. Скоро полнолуние, на каждую трансформацию уходит чертова куча физической энергии и сил. Я с таким хилым организмом, вообще могу, не дай Мерлин, загнуться... Решено. Начинаю заниматься физической подготовкой."
Гарри скоро пробрался по ходу и, прислушавшись, выбрался из-за услужливо-отъехавшего в сторону рыцаря. Несмотря на дневное время суток, коридоры были совершенно пустынными. Гарри, вдруг, охватила внезапная волна грусти и тревоги. Юноша резко остановился и прислушался к своим ощущениям, внюхиваясь и вслушиваясь... В ШКОЛЕ НЕ БЫЛО НИКОГО!.. Кроме его и Гермионы, конечно. Но где они все? Где студенты, профессора? Даже Филча с кошкой и того нет! ГДЕ ВСЕ??
-Гарри Поттер...
Юноша резко обернулся, готовясь отразить любое нападение.
-Здравствуйте, Гарри Поттер... — Почти Безголовый Ник бесшумно выплыл из стены.
-Мерлин вас вразуми! Сэр Николас, вы меня напугали! — воскликнул Гарри.
Приведение учтиво поклонилось и почти довольно прошелестело:
-Прошу принять мои извинения. Сегодня такой скорбный день... многие волшебники погибли... дети и профессора пожелали проститься с ними...
"Ох!.. Как я мог забыть... ведь вчера напали на Министерство... а там работали родители многих студентов... Волдеморт их всех убил" — Гарри машинально попрощался с призраком, ноги сами шли куда-то, несли тело вперед.
Только не останавливаться, только не... останавливаться! Если остановишься, вся лавина вчерашней горечи, вины и безысходности обрушится и раздавит, как букашку.
"Сегодня такой скорбный день... — сказал Ник... Скорбный... день..." — Гарри резко остановился перед входом в Астрономическую башню.
Свежий чистый ветер вцепился в волосы, разметал их по лицу, мороз принялся дергать мантию, ища малейшую щелочку. Солнце не пряталось за толстыми снеговыми тучами, но светило скудно и скупо. Снег Запретному лесу был, казалось, нипочем. Деревья стояли неизменной чернеющей массой, из которой иногда выпирали рваными пучками неопрятные ветки и верхушки.
"Сколько их погибло в Министерстве? Что будет с теми, кто остался жив?.."
Где-то в Лесу колыхнулись кроны, раздался многоголосый крик. Через несколько секунд в воздух поднялась черная точка — фестрал — и через минуту пропала за горизонтом.
"Что я могу сделать с тем, кто убил стольких взрослых волшебников и ведьм? КАК я могу победить Волдеморта?! А ведь он именно затем и устроил погром в Министерстве, потому что устал ждать, когда же Мальчик-который-выжил соизволит высунуть нос из Хогвартса!.. Это всё из-за меня! Я — ВИНОВАТ!!"
-Гарри!
Юноша устало повернулся, перед ним стояла Гермиона. Девушка быстро подошла и стала рядом с Гарри, опершись о парапет башни. Она ничего не говорила, просто смотрела вдаль. Гарри был ей за это благодарен, он совершенно не хотел ничего обсуждать или рассказывать.
Тяжелые, словно подушки с опилками, облака двигались медленно, нехотя ползли куда-то на запад, неся миллионы тонн снега. В небе опять носились какие-то твари из числа питомцев Хагрида. Они чем-то напоминали драконов и гигантских бабочек одновременно. Эдакие цветастые насекомые... размером с автобус. И как только в воздух поднимаются?..
-Гермиона...
-Да? — девушка внимательно посмотрела на Гарри, юноша был очень бледен, глаза казались огромными изумрудными прудами в пасмурный день. Волосы растрепаны и опять заметно отрасли, жесткие пряди спускаются на плечи, касаются спины. Юношеский пушок на лице давно превратился во взрослую щетину, и теперь она темными пятнами выделялась на подбородке и бледных щеках. Видимо, юноша до сих пор каждое утро применял бреющее заклинание, иначе все бы уже давно заметили это признак "взрослости".
-Гермиона... они... Сегодня день похорон, — выдавил, наконец, Гарри и отвернулся, поморщившись, словно от боли. В горле застрял горький комок, не дающий дышать, и всю душу будто сжал один гигантский кулак. Он почувствовал, как сзади его обняли теплые руки и добрый голос прошептал:
-Это не твоя вина. Пойми. Ты ничего не мог сделать. Ты не виноват в том, что ты родился Гарри Поттером, Мальчиком-который... и так далее. Не казни себя.
Гарри почувствовал, как ослаб тот узел, сжимающий его сердце, как нечто незримо-большое и злобное, скалясь, отступило на время вглубь.
-Гермиона... — юноша развернулся. Она стаяла очень близко, глядя снизу вверх большими глазами цвета мёда.
-Гарри... — прошептали ее губы.
Где-то совсем рядом прокричала "бабочка-дракон", рассеивая пелену наваждения. Гарри посмотрел на небо.
-Скоро снегопад должен начаться. Пойдем.
-Да, конечно.
В гриффиндорской гостиной было непривычно тихо и пусто. Эльфы-домовики заботливо убрали весь мусор за ночь, отчего чувство пустоты обострялось еще сильнее.
Гарри, наконец, задал вопрос, который должен был уже давно прийти на ум:
-Почему нам никто не сообщил, что... погребение... сегодня?
-Я не знаю... Может быть, на то были свои причины?
-Наверняка, — немного раздраженно сказал Гарри и тут же извинился.
-Ничего, я всё понимаю, — тихо откликнулась Гермиона.
Бах!
Гарри и Гермиона синхронно выдернули палочки из внутренних карманов. Появившийся перед ними эльф-домовик сжался в комочек от страха перед направленным на него магическим оружием.
-Добби! — первой пришла в себя Гермиона.
-Что ты здесь делаешь? — резко спросил Гарри, он был раздражен в первую очередь на себя за то, что его так легко напугать (сперва Почти Безголовый Ник, теперь некстати аппарировавший Добби), но палочку он, конечно, опустил.
-Сэр Гарри Поттер, мисс Гермиона Грейнджер! — завопил домовик, кланяясь, — Добби не виноват! Добби не хотел напугать сэра Гарри Поттера! Добби хотел передать, что профессор Дамблдор ждет сэра Гарри Поттера в своем кабинете.
"Хм... Дамблдор? А почему тогда он не вызвал меня кольцом?" — юноша удивленно приподнял бровь.
-Добби, ты уверен?..
Эльф-домовик энергично закивал головой, отчего его огромные уши смешно захлопали.
-Думаю, тебе следует пойти прямо сейчас? — предположила Гермиона.
Гарри неуверенно кивнул, что-то ему не нравилось в том, каким образом директор с ним связался, ведь по кольцу передать сообщение гораздо проще и надежнее, нежели через эльфа-домовика.
-Спасибо, Добби. Можешь идти. Передай... профессору Дамблдору... что я скоро буду.
Домовик еще несколько раз поклонился, стукнувшись об пол своим длинным носом, и исчез с громким хлопком.
Гарри задумчиво потер подбородок и потер, почти машинально, почерневшее из-за долгого отсутствия вызовов, кольцо.
-Гарри?.. Что-то не так?
-Нет. Все в порядке, — быстро откликнулся он.
Юноша нахмурился каким-то своим мыслям и искоса посмотрел на девушку, нервно покусывающую губы. Он быстро провел рукой по воздуху, "доставая" из ниоткуда желтый лист пергамента. Пергамент был совершенно чист. Гарри пару раз взмахнул палочкой и пробормотал три длинные фразы, лист засветился синим и тут же погас, однако теперь на нем проступили четкие черные буквы. Видимо, какое-то заклинание.
-Гермиона, ты не могла бы сделать для меня одно одолжение?
-Да, конечно, — Гермиона была обеспокоена его странным поведением и молчанием. Почему он так удивился посланию, которое передал Добби? Разве Дамблдор не мог его вызвать к себе?.. Или здесь что-то другое?
-Отнеси, пожалуйста, это в мою комнату и прочти там... вот здесь, видишь, написано... прочти эти слова. Хорошо? Я хочу кое-что проверить, ты мне очень поможешь, если сделаешь то, о чем я тебя прошу. Сделаешь это?
-Хорошо, Гарри. Но, что это? Заклинание? — спросила гриффиндорка.
-Вроде того, — юноша немного поморщился и тут же натянуто улыбнулся. — Ладно, я, пожалуй, пойду, Дамблдор меня уже, наверное, ждет.
И он тут же сорвался с места, совершенно бесшумно скользнув вдоль коридора. Гермиона пробежалась глазами по пергаменту. Нет, она никогда не видела ничего подобного. Что-то вроде заклинания или фразы на латыни, только это определенно не латынь...
Девушка подошла к гобелену, сражающиеся на нем рати яростно бросались одна на другую, слышались приглушенные удары железа о железо, скрежет сминаемых доспехов и вопли раненых. Нда... миленький гобеленчик, ничего не скажешь.
-Вервольф, — тихо произнесла Гермиона, ничуть не удивляясь такому паролю. Комната встретила мягкими неяркими тонами, ковра и кресел, оранжевый огонь тотчас же взвился в камине, будто выпрыгнул из будки пес, приветствующий хозяина.
Гриффиндорка еще раз пробежалась глазами по словам на пергаменте.
-Ну... Gremma vio la treggio! Fera gremmio more! — четко и громко прочитала Гермиона. Тут же вся комната озарилась ярко-синим светом и тут же погасла, как до этого пергамент. Свет как будто впитался в предметы и в саму Комнату.
Гермиона огляделась по сторонам, зрительно ничего не изменилось.
"Хм... и что это было? Гарри ничего не объяснил. Надо было расспросить его получше! Он выглядел таким странным и встревоженным чем-то. Наверно он понял из слов Добби больше, чем я. Что-то показалось ему подозрительным..."
Она подошла к стене и сказала:
-Выход.
Однако ничего не произошло, кирпичи не "растворились", проход не открылся.
-Что за черт? — ругнулась Гермиона и сказала чуть громче, — Выход!
И опять ничего не произошло.
-Выход! ВЫХОД!
Стена, как и была, осталась стеной. Гермиона плюхнулась в кресло.
"Ну, надо же! Значит, Гарри решил меня здесь запереть! Но, зачем?!"
Попытки различных заклинаний тоже не дали никакого результата. Лишь несколько раз всё вокруг загоралось бледно-голубым сиянием, что значило лишь то, что заклинание работает. Наконец, Гермиона догадалась посмотреть в пергамент, что бы еще раз попытаться понять, что это вообще за заклятие-то такое, которое она, Гермиона ни разу не встречала (что в первую очередь говорит о его редкости).
"Гермиона!
Сейчас на комнату наложено очень сильное заклятие Кокона. Это значит, что ты не можешь выйти из нее никаким способом.
Не волнуйся и не пытайся сломать заклинание. Во-первых, потому что оно наложено тебе же во благо, а во-вторых, его может снять лишь тот, кто его наложил или очень сильный маг, вроде Дамблдора (или оно само исчезнет в случае смерти заклинателя). В общем, ты, так или иначе, выйдешь отсюда живой и невредимой. Поэтому повторяю — не волнуйся.
Если тебе что-то нужно, представь себе это или просто позови Добби. В данный момент только он может проникнуть в Комнату и выйти из нее.
Прости, что не предупредил тебя сразу, не было времени. Надеюсь, ты на меня не очень сердишься.
Еще раз прости если что.
Г.П."
Гермиона опять буквально упала в ближайшее кресло. Гарри написал так, будто прощался... несколько раз извинился и... вот эта фраза "...или оно само исчезнет со смертью заклинателя"!.. "СО СМЕРТЬЮ"!!! Где он сейчас? Что он задумал? ЗАЧЕМ ДАМБЛДОЛРУ ПОНАДОБИЛОСЬ С НИМ ВСТРЕТИТЬСЯ ИМЕННО СЕГОДНЯ??!
-Выход! Выход! ВЫХОД!! — Гермиона замолотила кулаками в каменную стену, — Открывайся! Открывайся, дементор тебя возьми!! ОТКРЫВАЙСЯ!
Боль в кистях рук заставила опомниться, девушка съехала вниз по стене. Слезы катились из глаз, оставляя на щеках длинные соленые дорожки. Гермиона дотронулась ладонью до лица и тут же отдернула, зашипев от боли. Она перевела взгляд на свои пальцы, костяшки и фаланги были разбиты в кровь, алые струйки неравномерно сочились из ранок, капая на мантию и пол.
