А у степняков так вообще: отрезать врагу голову, продеть сквозь уши ремень и привязать своему коню под хвост.
Едет такой командир впереди отряда подбочась, а бойцы разглядывают. Воодушевляются, наверное. В предвкушение следующей победы, когда каждому такое украшение достанется.
* * *
Меня как-то этот вид... Но — отвлёкся разговором. Ивашко-то не на одном месте сиднем сидел, помотался немало по Руси. Мы с ним сначала об упряжке поговорили. Зачем оглобли нужны и на кой черт коню дуга. Не для красоты же только. И почему без оглобель, на одних постромках ездить нельзя. Потом про коней — я вообще рот раскрыл. Прежде-то я с лошадями дела не имел.
И здесь не буду — нет на "Святой Руси" лошадей. Есть конкретно — кони, конкретно — кобылы. Ещё — мерины и жеребята. А вот лошадей... слово-то татарское. Рано ещё для лошадей. Иго ещё не случилось.
* * *
Кстати, монгольский конёк, который Пржевальского родственник. Точнее — лошади его. Здешние такого зверя не знают.
Похоже, это было такое большое новаторство в военном деле, когда Батый на Русь на этих малоросликах явился. Существенное военно-техническое преимущество типа секретного оружия.
Поскольку у нынешних степняков кони хвою зимой не едят. Вместе с ветками. А татаро-монголы вломились зимой в Русь как на пастбище — с подножным кормом на всякой ёлке-сосенке.
Потом с коней перешли на коневодов. Степняков то есть. И, естественно, Ивашко начал рассказывать про Рось. Он там почти год прожил: князья туда своих молодых дружинников на "практику" посылали. Ивашко там и язык выучил. На котором его полонянка-хозяйка крыла-ругала. Не половецкий, как мне показалось поначалу, а печенежский. Тоже тюркский, но другой.
Рось, Поросье — явление редкое. Не уникальное — напротив него, через Степь, другое похожее. Крым называется. Назначение: "отстойник для неудачников". Под неудачниками здесь подразумеваются степняки. Степью же битые.
Был на "Святой Руси" Мономах. Был он умный. Как и положено Киевскому князю, он стал строить стенку для защиты Киева. Владимир Святой построил замок-детинец. Ярослав Мудрый построил город — стены вокруг Киева.
Мономах построил свою стенку по реке Рось. Стенку из живых людей. Каракалпаки называются. По-русски — "чёрные клобуки". Зверинец. Основная масса — торки. Ещё — берендеи, волохи, авары, яссы, аланы, печенеги... даже собственно половцы. Турпеи пришли и осели лет 10 назад, а в этом году перебрались каепичи.
Была одно время такая теория, что слово "Русь" произошло от названия этой речки. Дескать, был там религиозно-культовый центр местных славянских племён. Вот поэтому их и назвали "Русь". Не знаю... Сейчас там русских почти нет. Одна Степь. Недорезанная, но православная.
Для степняка хорошая война в степи — геноцид. Всех людей надо вырезать под ступицу колеса. Это с крестьянами можно полениться, как-то сачкануть. Забрать девок поздоровее, а больных и детей просто прогнать плетью: "выживут — в другой раз возьмём".
Такой "гуманизм" допустим только когда берёшь "двуногую скотинку" на Руси. В Степи — не пройдёт. Малёк выживет и обязательно придёт тебя резать. Не хочешь несчастья своему сыну-младенцу — убей младенца врага.
В степи два основных типа войсковой операции: угон скота и вырезание становища.
Обе — с полностью смертельным исходом. Но второй тип предпочтительней, прибыльнее. Поскольку — и хабар, и полон. Первый — опаснее. Без скота вымрут все. Но боеспособные мужчины — последними. Могут ещё как-то дёргаться. Или попытаться уйти в другие края. Как печенеги.
После того, как князь Святослав, который ходил "аки барс", сделал свою главную ошибку и совершенно гениально разгромил хазар...
Почему "ошибку"? — Потому что хазары были иудеями, а опыт истории, и российской, и сопредельных, учит: не трогайте иудеев — вам же хуже будет. Почему — не знаю. Но закономерность просматривается. Впрочем, опыт истории учит, что он никого ничему не учит...
Почему "гениально"?
Потому что все пёрли на хазар в лоб, через степь. А у них была латная конница. С предсказуемым эффектом применения. Неприятно-летальным для противника. А Святослав устроил глубокий фланговый обход. И безо всяких коней, лодками въехал прямиком в мягенькое — в столицу и окружающие густонаселённые...
После этого, все, кого хазары крепко держали, воспрянули и стали безобразничать. Как вошки на гребешочке. Печенеги, например, поймали своего освободителя, князя Святослава, отрубили ему голову и сделали их неё чашку.
И никто не удосужился посмотреть, что каганат так и не смог восстановится. Потому что через разорённые низовья Волги пошли-полезли орды кыпчаков. Половцы. Когда прочухались — уже поздно. Всем.
Русские откупились. Своей землёй, своим народом. Отдали Поднестровье. Жили там такие... тиверцы и уличане. Больше не живут. А печенеги побежали. Далеко. До Адрианополя. И в один майский денёк...
Грек-летописец:
"это не было поражение вражеского войска, это было полное истребление целого народа печенегов".
Только вот насчёт полное... Ещё здесь, в низовьях Днепра, явился к печенегам один дервиш. И провозгласил: "Нет бога кроме аллаха и Магомет пророк и его". И разделился народ надвое. Резко разделился. С сабельной рубкой ещё соплеменников, но уже иноверцев.
Половина пошла за зелёным знаменем на неверных. В Византию. Оттуда — прямиком в рай. А язычники остались. Вот они — печенеги под Киевом. И на стены не лезут. Мирные. Православные. А ещё есть на западном склоне Карпат. Там католические. Потом придут татаро-монголы. Снова всех вырежут.
Но вот они, живые печенеги третьего тысячелетия: гагаузы, потомки "не-всех", не вырезанных печенегов и торков.
Ещё есть аланские поселения.
Давние есть, ещё до-мономаховые. Поддерживают с исторической родиной регулярные отношения. Священниками обмениваются, беглецов принимают. Там-то в горах — кровная месть. А на Руси этого нет. По "Русской Правде" почти за все — только рублём. В смысле — гривной.
Были аланы степняками и попали гуннам под раздачу. Так попали, что рванули через Южную Польшу и, вместе с вандалами и свевами германскими, через Майнц, через всю нынешнюю Францию аж в Испанию. Отдохнули там и снова, через нынешние Марокко с Алжиром, в Тунис. До самого Карфагена. Где, вместе с вандалами, и похоронили однажды летним утром, с необычным для этого времени года в тех местах западным ветром, надежды "всего прогрессивного человечества". Надежды на возрождение Западной Римской империи.
И — ассимилировались на ноль.
Другие от гуннов забились в горы. В Кавказские. Пересидели, вылезли в предгорья. Снова полезли в степь. Кто знает об аланском княжестве на Северском Донце? Было такое. Жили в крепком мире с кыпчаками. Ошиблись ребята: не с теми мир держали. Лет пятьдесят назад Мономах сильно побил половцев. Побежали кыпчаки — кто назад на Волгу, кто на Северный Кавказ. Кто вообще — за...
Хан Шарук с сыном перебрались в Грузию. Шарук внучку свою за Давида-строителя выдал. Тот половцев с кавказскими аланами и помирил. А донецких аланов сыновья Мономаха в два года раскатали в ноль. Пять городов сожгли. Один по имени хана-союзника назывался Шарукань. Теперь Харьковом зовётся. Кое-кого, кто сумел в живых остаться, оттуда тоже на Рось переселили.
Вот и нет пока аланов в степи. А горные в степь — не очень. А кому сильно надо, самые нетерпеливые, которым вид снежных шапок над головой ну уж очень не по нутру — тут, под Киевом.
Придут монголы и всех здешних, вместе с остальными, с Киевом — вырежут. И долго, упорно будут выковыривать тех, которые в горах. Вырежут всех. Кроме четырех маленьких горных деревушек. Кончались аланы? Нет, снова поднимутся. И в моё время, в моей России — вот она Осетия. Хочешь — Северная, хочешь — Южная.
Бывают и тяжёлые времена. А кому сейчас легко? Но пережить можно и нужно.
Есть здесь авары. Сильный был народ. Их на Руси тогда обрами звали. Часть славян они под себя подмяли. Было такое племя славян — дулебы. Авары их поимели. И дальше пошли. "Сгинули". Русские летописи это как устойчивый литературный штамп используют: "сгинули аки обры". А авары так "сгинули", что взяли Паннонию. Потом именно на их, паннонских аваров, костях и спинах мадьяры своё королевство поставят. Дошли авары до Баварии. Устроили там свой каганат. От них и местность это название — Бавария — своё получила.
Потом последний аварский каган увёл последних семь сотен своих людей через непроходимые зимой Альпийские перевалы в Северную Италию, под тамошнего готского короля.
"Cгинули аки обры"... А вот сидят авары под Киевом. А ещё — на Кавказе. Здешних — монголы вырежут. Вместе со всеми. А кавказские — выживут. Расула Гамзатова знаешь? Из этих.
И кыпчаки-половцы осаживаются по Роси. Этих, осевших — тоже монголы вырежут. И весь "жёлтый народ" уничтожат. Марко Поло будет проезжать здешними степями и любоваться цепью курганов, сложенных из половецких черепов. Не станет народа.
Но вот только... битые, недорезанные, в рабство проданные, станут мамлюками египетскими. И уже там, в Палестине, когда разбегутся-попрячутся и мусульманские, и христианские благородные владетели, именно эти "недорезанные" остановят монголов Хулагу-хана, сорвут "жёлтый крестовый поход".
А ещё установят удивительную систему правления: только раб, проданный и купленный, ставший мамлюком, может служить и наследовать. А своих собственных детей — побоку.
Часть народа уйдёт от монгол в Паннонию, под мадьяр. И уже в начале двадцатого века будут венгры смеяться над их потомками, что приходят к католическим церквам и, севши на паперти на пятки, молятся своему "Господину высокому синему небу" — Хан Тенгри. Потому что по-венгерски "тенкри" — кукуруза. "Немытые дикари даже и у ворот дома бога могут молиться только о еде".
И снова мелькнёт тамга этого народа — два вертикальных ножа. В особой кавалерийской бригаде Красной Армии, что будет резать басмачей в самом конце двадцатых годов в Средней Азии...
Ещё есть в Поросье яссы, которых тоже монголы под Киевом вырежут, но родственники их на Кавказе станут черкесами. И будут в России и черкесские сабли, и черкесские седла. И "Три младых черкешенки на фоне соплеменных гор"
Много чего есть в Поросье. Даже поляки. Эти — старожилы. Ещё Ярослава Мудрого крестники. Побил Ярослав зятя своего Болеслава, привёл из Ляхов полон, и на Роси расселил. Живут, Русь берегут. Ляхи православные.
Короче — зверинец.
Правда, напротив, в Крыму ещё и готы остались. Тоже — коренное население. У них там королевство своё было. Лет сто простояло. Потом...
По легенде юный алан, преследуя на охоте подстреленную козу, перебрался через пролив и увидел слабость готского королевства. Юноша вернулся в родные аулы, рассказал соплеменникам. И пришёл конец готам в Крыму.
Во всё могу поверить. И что горец-охотник гонял коз в Кубанских плавнях, и что, заявившись на минуточку на тот берег, сразу же провёл полный военно-политический и хозяйственно-экономический анализ. И что седобородые старцы, послушав зелёного юнца, вскочили и побежали на войну, как комсомольцы на призывной пункт. Но вот что раненая коза может Керченский пролив переплыть...
Ну и ладно. Люди делали своё дело: идеологическое обоснование своей сиюминутной политики. А то, что из такого "пирога" — "бревна" во все стороны торчат... Так это и в моей России — на каждом шагу.
Готское королевство рухнуло, а готы остались. Помню, меня удивляло в "Слове о полку...":
"Девы готские поют,
Месть лелея Шаруканью".
Какая им там, под Ялтой, радость от того, что где-то у Донца степняки русских порезали? Вроде бы, единоверцы. И, отчасти, "единокровцы". Конечно, славяне на готских землях сидят. Все эти реки Днепр, Дон, Донец, Днестр, Двина — всё готское. По названиям — "дн" от готского слова, которое означает текущую воду.
Нибелунги свои безобразия здесь, на Днепре, устраивали. Валькирии как стрекозы над Днепровскими плёсами вились. Пока славянских русалок не было. Но ушли-то готы отсюда сами, без славянской помощи. Ушли самоходом и поставили свои королевства. И не только в Крыму — в Северной Италии, в Провансе, в Испании.
Славяне, вроде, совсем не при делах. А вот же, нас побили — готы радуются. Ну не любят они нас. Всегда. Почему — не знаю.
* * *
Пока Ивашко своими похождениями делился, а я ассоциативным кретинизмом баловался, времени прошло немало, солнышко поднялось высоко. Чего-то я назад оглянулся.
Ещё один мой прокол имени двадцать первого века. В автомобиле пассажир, хоть на переднем сидении, хоть на заднем, смотрит в ту же сторону, что и водитель. Вперёд, в лобовое стекло. Ну, или — в затылок вперёдсмотрящего. А вот на телеге — назад. А сзади у нас воз, и Степко там рулевым-вперёдсмотрящим. И смотрит он на Марьяшу. А она, сидя сзади — взадсмотрящая. И смотрит, соответственно, на него.
Дистанцию мы держим метров пять-шесть. Но для "пострелять глазками" это не преграда. И кокетунство в визуальной форме идёт уже полным ходом. Марьяша армяк с себя сняла, дескать, солнышко взошло — тепло уже. Платочек верхний то на одном плече расстелет, то на другом. То коленки свои круглые подолом рубахи обтянет, то грудями под полотном покачает выразительно. А чего качать? Телегу и так на кочках подкидывает. Достаточно чуть откинуться, чтобы рубаха чуть натянулась.
Лифчиков здесь — на весь мир один. Мой. На болоте, с золотом вместе закопан. Просто перестань сутулиться, а остальное его воображение само сделает. При твоём-то четвёртом номере.
Фатима с Юлькой мне и не такие фокусы показывали. Азбука-с.
* * *
Есть у женщин такая манера: вот вроде бы всё хорошо. И мужчина ей в радость и в гордость. И идут они рядом, она к нему прижимается, в лицо заглядывает с лаской и восторгом. Но при этом тут же у него за спиной или из подмышки бросает многообещающие взгляды на проходящих мимо самцов. Не потому, что свой хуже, а вот... То ли — чтоб столкнуть мужиков лбами и в очередной раз убедиться: "мой-то лучше всех", то ли — чтобы проверить: "а не потеряла ли я сноровку в части понравится?". Часто неосознанно, не задумываясь.
Природная стервозность какая-то. Причём, в большинстве случаев, без всякого ожидания результата. Когда эти игры всё-таки дают кое-какие результаты — обычная реакция либо: "да я ничего такого...", либо вплоть до воя: "ой дура, я дура, ой не хотела — не думала!".
Говорят, что все мужчины от природы полигамны, а женщины — моногамны. Неправда это. И вообще, у млекопитающих самка сохраняет остатки всего полученного от всех самцов генетического материала очень долго. Так что очередной детёныш наследует признаки не только своего родителя, но и всех его предшественников, наполнявших чем ни попадя материнское лоно. Что оказывает положительное воздействие на качество получившегося потомства. Есть ещё какая-то и чисто защитная функция: множество залезающих на самку самцов создают у самки ощущение защищённости. Поскольку самец инстинктивно защищает свою самку и своё потомство.
У овец вообще — счёт самцов до успешного зачатия идет не то на десятки, не то на сотни.
