"Надеюсь, я смогу простить себя когда-нибудь", — подумал он.
Тем временем повозка ползла по каменной дороге, со всех сторон которой свисали ветви деревьев, и всё время то подпрыгивала на колдобинах, то проваливалась в ямки. Она въехала на небольшую площадку и, последний раз скрипнув, остановилась. Мохнатые животные, напоминающие смесь лошадей и зубра, фыркнули.
Открывать никто не торопился. Лишь через минуту подошёл крепкий детина с хорошо вооружённым сопровождением из двенадцати человек и открыл клетку.
— Выходить! — рявкнул он.
Выпускали по одному, умело, не подходя очень близко, чтобы пленник не смог напасть, но и не очень далеко, чтобы не позволить бежать.
Саша спрыгнул третьим и огляделся. Прямо перед ним возвышался белокаменный двухэтажный дворец или усадьба. В её сторону уходила резная каменная лестница, у которой дежурили две статуи неизвестных животных, похожих на львов с густой шерстью. Пространство за границей небольшой площадки было заполнено деревьями так плотно, что между ними не пробивался ни один лучик, а кроны зонтиками свисали над серой дорогой с обеих сторон.
Их сразу разделили: Кейт и девочку в одну сторону, мужчин — в другую.
Охрана выстроилась напротив и чего-то ждала, но так продолжалось недолго. Вскоре подошёл человек в грубой тунике с ярко выраженным кретинизмом на лице, ко всему этому некий колорит дополнял хлыст на ярко-красном поясе, больше похожий на затерзанный до полусмерти шарф. В противовес шерстяным кустам на груди его голова сверкала лысиной, а форма обнажённого черепа напоминала яйцо.
Яйцеголовый придирчиво, с видом знатока, который осматривает предложенный товар, подходил к каждому и оценивал. Когда верзила приблизился к Саше, тот почувствовал, словно лысый прощупывает его всепроникающими лучами. Александр посмотрел в его глаза: пустые — даже после очистки сознания остаётся больше мыслей. И тут же почувствовал удар по лицу.
— Не смотреть! — тяжёлым и скрипучим голосом рявкнул лысый и спокойно, в полной уверенности в своём превосходстве отправился к следующему
Никто больше не рисковал. Когда яйцеголовый закончил рассматривать мужчин, он подошёл к девочке и улыбнулся всеми своими двадцатью гнилыми зубами. Ребёнок сильнее прижался к девушке.
Он остановился у Кейт, которая, никогда не испытывав такого наглого взгляда, густо покраснела.
Послышался шум и цоканье копыт, которое доносилось со стороны деревьев. Оттуда показалась карета, разукрашенная драгоценными металлами и замысловатыми резными фигурками. Похоже, здесь тоже ценили золото и резьбу по дереву. Вместо лошадей были всё те же, похожие на мохнатых коней, животные.
Лысый направился в сторону приближающейся кареты.
Экипаж остановился. Кучер поспешил спрыгнуть и открыть дверцу. Карета закачалась, и из её глубин показался толстый мужчина лет сорока в украшенной золотом тоге, настолько полный, что с трудом пролезал в метровое отверстие дверцы. Карета облегчённо скрипнула, когда он с грациозностью бегемота, наконец, коснулся земли.
-
Вэкки, новый проконсул Эртикновской Земли, вернулся после долгой и утомительной поездки в город, где кроме финансовых вопросов поправлял личные дела сына. И теперь, отыскав ему невесту из знатного и богатого рода, мог спокойно наслаждаться отдыхом в уютном загородном поместье. Возвращался он не один. Любезно согласившись посмотреть его скромный дом, Лори, Префект 48 Легиона, давний друг и протеже, отправился вместе с ним.
Едва они въехали на территорию поместья, как доложили, что привезли диких. Доход с поставок рабов на рынок составлял немалую часть от всей прибыли семьи, другим источником было виноделие, которое в последнее время расцветало на юге. Вэкки предложил осмотреть товар, и Лори не мог отказаться с ним. Что может быть более занимательным, чем посмотреть на пойманных дикарей, на этих глупых животных?
И вот теперь, когда карета остановилась, этот безмозглый возничий никак не торопился открывать дверь. В карете сидят два высокого ранга господина, а этот...
"Исполосовать его, чтобы побыстрее шевелился! Совсем разленился на моих харчах!"
&;nbsp; Когда дверь открылась, выйти помог только его верный надзиратель. Преданность последнего не вызывала никаких сомнений. Лет десять назад Вэкки собственноручно спас этого проходимца от виселицы, куда бы он угодил после неудачной попытки кражи. Поймали вора на месте преступления, но что-то в том взгляде показалось Вэкки знакомым, и замолвил за него словечко. Как показало время, Проконсул, тогда ещё совсем неизвестный человек, не ошибся в своих расчетах: вор стал идеальным смотрителем. Парадокс, но действительно оказалось так.
— Прошу, Господин, — прохрипел он.
— Ох-х... — отдышался Вэкки, выход их кареты отнял много сил. "Какие же они всё-таки неудобные!"
Следом за ним вышел Лори: высокий, широкий в плечах, лет сорока, несмотря на свой возраст, он ещё сохранил солдатскую выправку. Проконсул невольно позавидовал тому: "Всё-таки армия имеет некоторые плюсы. Хотя, нет... Лучше иметь друга-легионера, чем самому быть легионером. Все эти побрякушки приносят мало дохода, а вот иногда пользоваться ими очень даже выгодно".
— "Охота на дикарей" приносит немалые прибыли, — произнёс Лори с такой интонацией, как будто всю жизнь Префект занимался только этим.
— Верно, друг мой, но с ними много хлопот. Они как дикие животные, их нужно приручить.
Он тяжело двинулся в сторону своих новых рабов. Надзиратель следовал по пятам. Первый взгляд определил в них неплохой товар: "Кажется, на этом можно будет подзаработать".
— Как они тебе?
— Выглядят прилично. Я думал, они ходят в набедренных повязках.
— Да, в некоторых случаях это так, сейчас попались "цивилизованные" к-хе-хе... Обрати внимание, их одежда сшита. Ужасно, это признак варварства.
— Странная одежда.
— Да, наверное, сделали из шкур каких-то животных. Здешняя фауна плохо изучена.
— Я не встречал синего цвета животных. Может быть, это совсем не дикари? Что-то некоторые уж слишком хорошо ухожены.
— Аборигены, кто здесь ещё водится? Никого, дикие места, — ответил Вэкки и спросил в сторону: — Хорошо себя вели?
— Мой господин, один из них... — надзиратель указал на побитого мужчину, чьи руки были связанны, — очень хорошо дрался. Его следовало бы убить, но я подумал, что вы лучше увидите его судьбу.
— Да, молодец. Думаю, из него получится хороший гладиатор.
— Вот тот уложил двоих.
— Хм... Этого туда же.
— Да, мой Господин.
Надзиратель бросил несколько слов, приказывая увести рабов, и теперь следовал на расстоянии метра от своего Хозяина и его гостя. Свою работу он выполнил.
Они подошли к рабыне и девочке. Сразу было видно, что девочка не являлась её дочерью. "Это хорошо, хоть сопротивляться не будет", — подумал Вэкки. Девушка беспокойно переводила взгляд то на него, то на тех рабов, что уже уводили.
— Что скажешь?
— У тебя хороший улов.
— Не просто хороший, — поправил проконсул, — а очень хороший. Лучший за последний год.
— Что ты будешь делать с девочкой?
— Она вырастет и будет танцовщицей. Я так решил.
— А с этой?
— Ха-ха, — Вэкки окинул её взглядом и с улыбкой произнёс: — Ей найдётся работа...
— Я хочу её купить.
— Зачем она тебе?
— Хочу сделать тебе выручку.
— Друг, но она дикая, не прирученная. Она опасна. Прежде, чем я выставляю рабов на продажу, я их готовлю. Возьми другую — у меня есть. Это тебе мой совет.
— Я знаю, как ты дорожишь своей репутацией. И всё же, я хочу купить эту. Она мне нравится. Сколько она стоит?
— Я ещё не оценил, но ты хорошо подумал?
— Да.
Хозяин подошёл вплотную к девчонке, она испуганно попятилась, но упёрлась в стенку. Ростом с неё, но, будучи в три раза шире, он естественно выглядел глыбой.
— Десять тысяч, — осмотрев товар, ответил он.
— Десять тысяч?
— Она стоит не меньше двенадцати, если бы её приручили, то ещё больше. Тебе как другу — десять.
— Хм... Ладно, я согласен. Деньги тебе передадут завтра. Я распоряжусь.
— Но помни: я тебя предупредил. Она очень опасна.
— Да, брось! Она боится. Чего сделает?
— Все они поначалу такие. Я тебя предупредил...
Лори улыбнулся краешком рта, на его лице читалось пренебрежение. Они направились в сторону кареты. Теперь можно было пойти в поместье, где уже накрывался шикарный стол по случаю прибытия хозяина и высокого гостя, и отметить выгодную обеим сторонам сделку.
-
Мужчин завели в какой-то сарай. Лысый всё время находился рядом и теперь, когда их выстроили в шеренгу, подходил к каждому, рассматривал и отдавал короткие распоряжения своим людям, определяя, на что годится тот или иной раб.
Жана и Сашу сразу увели туда, где стояла открытая телега, и велели залезть. За ними последовали четыре крепких парня. Пока один привязывал рабов, трое других внимательно следили и были готовы пресечь любую попытку бегства, сразу чувствовался большой опыт работы.
Через минуту повозка тронулась в путь. Когда они проезжали мимо площадки, Саша искал глазами Кейт, но её нигде не было. Его мучила мысль за то, что он оставил её, но другого выхода, кроме как подчиниться судьбе, не было. Так говорил здравый смысл, но всё же...
Скоро дорога начала утомлять. Это монотонное поскрипывание телеги вывело бы из равновесия любого. Когда её последний раз смазывали? Да причём тут этот скрип? Ощущение неопределённости, вот что выводило из себя! Один из аборигенов зашевелился, посмотрев вдаль. Он тоже глянул туда: на горизонте виднелось какое-то строение, рассмотреть которое никак не удавалось.
"Может быть дом, замок? Поместье? Нет, похоже, какая-то крепость или что-то вроде того".
Позже стали видны стены, башня. Крепость? Нет, на крепость это похоже не было. Стены не массивные, даже слабой бомбардировки не выдержат, скорее только для того, чтобы просто не дать сбежать.
"Больше похоже на тюрьму".
Деревянные двери открылись, и сразу стало ясно, что это тренировочный лагерь.
Справа располагалось здание, ничего особенного, обычный дом, но вся остальная территория была обнесена высоким металлическим забором. Огороженная территория делилась на несколько ячеек. Самая большая из них — для подготовки к рукопашному бою, тут стояли манекены и различные механизмы, имитирующие движения противника. Чуть в стороне располагалась столовая: массивные деревянные столы, истёртые грязные табуретки, под навесом расположилась печка, в углу стояли грязные горшки различных форм и размеров. О нормах санитарии здесь точно не слышали.
Телега, в последний раз мучительно скрипнув, остановилась. Через минуту около них оказался бритоголовый человек в военной форме: его тело покрывала туника и кожаный панцирь, покрытый металлическими полосами.
— Выходите! И за мной.
Саша и Жан спрыгнули на присыпанную песком землю.
— Что ж, не везёт так во всём, — еле слышно произнёс Саша и направился вслед за Жаном...
-
Кэтрин была близка к паническому состоянию, но ничего не могла поделать. Они просто торговались, относясь к ней, как к товару. "Разве можно торговать людьми?" Выходило, что можно... здесь. "Здесь многое, что можно".
Толстый, переваливаясь, сгибаемым своим весом, и этот, в манерах которого читалось стремление повелевать всем и всеми, направились к своей карете. Надо же! Сколько золота потратили на украшения. Имея такое богатство, можно прокормить не одну сотню человек. Конечно же, эти двое даже и думали над этим, и, наверняка, сейчас направляются обсуждать какую-нибудь сделку. Бедные лошади, как им тяжело везти такого.
Судьба сделала очередной крутой поворот. Теперь ей предстояло самой отстаивать себя. Она не винила остальных, прекрасно понимая, что в случае побега в таких условиях, всех ждала лишь смерть, а так имелся призрачный шанс на спасение.
Из размышлений её вывел всё тот же лысый стражник, который встречал своего хозяина, как верная собачка. Он бросил пару слов одному из подчинённых, который тут же схватил девочку и потащил за собой.
— Эй, не трогай её! — выкрикнула она аборигену и хотела броситься за ребёнком, но кто-то сзади пригвоздил ей к стене. У яйцеголового надсмотрщика появились признаки мысли, что прочиталось в глазах, но лицо его по-прежнему было невозмутимо.
— Ты говоришь на нашем языке? — хрипло спросил он.
В ответ он получил молчание.
— Я спросил!
— Разве ответ не очевиден?
Он задумался, как будто действительно размышляя над её вопросом. Быстродействие его "компьютера" оставляло желать лучшего.
Больше ничего не было сказано, её молча повели к поместью. По белокаменным ступеням наверх, где находилась дверь из массивного на вид дерева. У входа их ждала пожилая женщина, которая не без интереса и даже с жалостью поглядывала на новую рабыню. Трое охранников, которые сопровождали Кейт до этого момента, остановились.
— Пошли за мной, — сказала женщина, но, заметив, что она не двигается, проговорила: — Я тебя не обижу, пошли, пошли.
Дверь открылась. Вместе с ними туда вошёл один из аборигенов, остальные ушли. Комната метра четыре на шесть была плохой пародией на ванную. Повсюду были разложены тазы, в бочках, что стояли в углах, искрилась вода. На полу лежали доски, сквозь щели можно было заметить дырочки, куда, вероятно, сливалась вода.
— Проходи, доченька. Сейчас я из тебя чистюлю буду делать, а то у вас там, в лесу полно грязи. Так что в век не отмоешь... Эх, я такая разговорчивая, только ты не понимаешь, что я говорю.
— Всё она понимает, — отозвался парень, который по-прежнему стоял у входа. Удивительно, но Кэтрин понимала его речь, хоть он и не говорил ей, хотя сейчас её волновали не загадки мироздания. Просто относиться к мелочам и всё отмечать было той особенностью, над которой она иногда сама подсмеивалась. Вот и сейчас Кэтрин не упустила этого факта, что заставило её вернуться в реальность и попытаться уже сейчас проработать возможные варианты спасения.
— А ты чего тут стоишь? А ну, выйди быстро! — крикнула ему женщина.
— Она теперь не собственность хозяина. Он её уже продал. Я должен убедиться, что с ней ничего не произойдёт.
— Ничего с ней не случится, если ты постоишь у входа.
Абориген кивнул и вышел.
После этой несложной процедуры взамен привычной одежды пожилая женщина принесла другую, по её мнению больше подходившей девушке. Одежда была очень похожа на ту, которую носили римские женщины две тысячи лет назад. И вообще, здешние наряды мало чем отличались от античных.
— Ну вот, так ты выглядишь гораздо лучше. Согласись?
Соглашаться или не соглашаться Кейт не собиралась, её мысли занимались совсем другим и очень далёким от нарядов. Больше всего сейчас волновала собственная судьба.
— А мне сказали, что ты понимаешь наш язык.
— Что со мной будет? — спросила Кейт.
— Вот это зависит от тебя и... от твоего хозяина. Кто он?
