— Я Бойурт Асан-оглы! Тумамирал! Вы будете все посажены на кол! Освободите меня, убейте гяуров! — последние слова турка были адресованы чернокожим. Те дёрнулись, то ли пытаясь разорвать верёвки, то ли так встать и связанными броситься на помощь своему господину, это им даже удалось. Но удары казаков не просто усадили, уложили темнокожих гигантов.
— Очень приятно, эфенди, — улыбнулась Лера и ласковым голосом продолжила, показывая в сторону большого окна, пушечной амбразуры: — Если вы, уважаемый, не ответите на мои вопросы, я не буду вас сажать на кол, ну где я его тут возьму? Вешать тоже не буду, будете висеть и вонять, зачем мне это? Я прикажу вас выбросить в море, не развязывая, вон туда.
Турок посерел и стал рассказывать. Лера узнала, что задачей отряда из пяти галер был захват именно её корабля, венецианский галеас было приказано не трогать. Но он начал стрелять и повредил две галеры так, что они не могли продолжать преследование (Лера улыбнулась — стрелял-то не "Святой Фока", а "Белая чайка"). Поэтому Асан-оглы принял решение оставить их для захвата большого галеаса, раз уж так получилось.
— Почему бы не взять то, что плохо лежит? — хмыкнул Пидкова и пояснил: — Натура у них такая.
Казак ещё что-то хотел сказать, но Лера на него только глянула, и тот замолчал. Это произвело впечатление на турецкого адмирала, и он без понуканий стал рассказывать дальше:
— Приказ выйти в море и захватить "Белую чайку" отдал сам бейлербей. Пять больших галер для захвата такого маленького кораблика? И трёх должно было хватить!
Лера кивнула, туркам, вернее, бейлербею сообщили маршрут и название корабля, на котором она должна была плыть. При этом они не должны были трогать "Святого Фоку", то есть венецианцы не стали бы помогать отбиться, если бы не манёвр "Белой чайки" и не жадность турецкого адмирала. Не важно, кто стрелял по его галерам, это ведь можно использовать как повод и захватить второй корабль, а на маленький галеас хватит и трёх галер, хотя... можно было бы поступить наоборот — для захвата большого корабля оставить три галеры, а две послать в погоню. Но адмиралу приказали захватить именно "Белую чайку", вот он лично и решил это проконтролировать и прихватил с собой три галеры, потому как страшно стало. Лера вспомнила, что прошлый раз встреча произошла с семью галерами, одну сожгли, значит осталось шесть. На её поимку снарядили пять, получается, что в порту Дурреса, где была резиденция бейлербея, осталась одна? Но это вряд ли, как оказалось, там оставили пять галер, две таких же больших, как "Днипро", и три таких, как "Звезда", "Дон" и пока ещё безымянная. В это время очнулись чернокожие гиганты. Леера посмотрела на их большие глаза и снова хихикнула, ей показалось, что они, действительно, крутятся! Одному из чернокожих как-то удалось развязать руки, Асан-оглы это заметил и снова закричал:
— Мумба! Убей их!
Движение темнокожего гиганта было таким стремительным, что казаки не успели среагировать, он почти схватил за горло Пидкову, видно решив, что тот самый главный, но Лера и Линь оказались быстрее. Девушки, понимая, что не смогут остановить такого могучего человека в прямом столкновении, с двух сторон ударили того по ушам. Петро, разминая горло, прохрипел:
— Сейчас я его и этого толстопузого...
— Стой, — приказала Лера, останавливая казака, доставшего кинжал. Девушка обратилась к чернокожему, которого, собираясь снова связать, держали четыре казака:
— Тебя Мумба зовут, и ты бросился выполнять приказ этого, — девушка кивнула в сторону турка, переставшего вопить, ему снова воткнули в рот кляп. Как только Асан-оглы замолчал, Мумба сразу перестал вырываться, остальные темнокожие прекратили попытки разорвать верёвки, которыми были связаны. Лера приподняла бровь, её удивило такое поведение темнокожих — они пытались что-то сделать только тогда, когда слышали команды своего хозяина (в том, что Асан-оглы их хозяин, девушка уже не сомневалась), девушка спросила: — Такая верность своему господину похвальна, но мне непонятно, почему ты сейчас не пытаешься вырваться?
— Бойурт-бей хозяин нашей жизни, он скажет слово — и мы умрём!
— Интересно, такая преданность, но при этом очень странная, — ещё больше удивилась Лера. Обратившись к продолжавшему разминать шею Пидкове (темнокожий его немного зацепил, но и этого оказалось достаточно), девушка спросила: — Петро, вам ничего об этом неизвестно? Может, видели, слышали что? Я понимаю, сидя прикованным к веслу на банке гребной палубы, много не узнаешь, но всё же?
— Видел, — прохрипел казак и с трудом ответил на вопрос Леры: — Турок бил нагайкой, а они, молча терпели, даже не закрывались, а тут за своего хозяина порвать готовы! За борт их, вместе с этим жирдяем!
— Интересно, преданны пока он говорит, а как замолчал, так — полное равнодушие, — задумчиво сказала Лера. От неё не укрылось, что все трое чернокожих смотрят на своего хозяина с плохо скрываемой ненавистью, но при этом подчиняются и готовы за него жизнь отдать. Лера поинтересовалась у Мумбы: — А не скажешь, почему такая странность, не бойся, тебе за это ничего не будет.
— Бойурт-бей хозяин нашей жизни, — повторил Мумба и пояснил, ничего не пояснив: — Амулет власти!
— Интересно, — очередной раз повторила Лера и попросила: — Расскажи, если это не тайна.
— Великий колдун Мугобо-Зубамного наложил на нас заклятие и нашу силу вложил в амулет. Амулет отдал Бойурт-бею, по слову владельца амулета мы можем умереть. Мы служим Бойурт-бею, охраняем его, — рассказал Мумба, Лера удивилась:
— Почему вы не забрали этот амулет, если он для вас так важен? Забрали бы и стали свободны.
— Амулетом может пользоваться только Бойурт-бей! Если кто другой возьмёт его в руки — умрёт! Мы тоже умрём, мы должны охранять...
— Получается — охраняете не его, а амулет, — Лера, не дослушав Мумбу, хотела спросить, где этот амулет, но проследив его взгляд, увидела на шее Бойурт-бея небольшую, но странной формы ракушку и протянула к ней руку. Связанный турок что-то замычал (говорить ему мешал кляп), но Лера, не обращая на мычание внимания, сорвала этот амулет с толстой шеи, шёлковый шнурок, на котором висел этот амулет, остался цел, а вот от ракушки откололся кусочек. Чернокожие в ужасе замерли, даже казаки Пидковы, да и он сам, задержали дыхание, а Лера со словами "Я освобождаю вас" положила ракушку на стол и ударила по ней рукояткой кинжала, обломки смела и выкинула в море. Некоторое время царила тишина, все с испугом смотрели на девушку, а она, улыбаясь, заявила:
— Если я должна умереть, то делать этого не буду, не намерена.
Темнокожий гигант, воспользовавшись тем, что державшие его казаки отвлеклись, вырвался, шагнул к Бойурт-бею и свернул ему шею, после чего опустился перед Лерой на колени и сказал:
— Ты великий колдун! Моя жизнь принадлежит тебе!
Сидящие под стеной связанные чернокожие, продемонстрировав удивительную гибкость, встали на колени вслед за своим товарищем. Лера вздохнула, а потом улыбнулась:
— Только не колдун, а колдунья, если тебе так хочется. Теперь вы свободны, у вас нет больше хозяина, можете идти куда хотите.
— Плывите куда хотите, — просипел Пидкова, Лера, глянув на Винь, попросила её заняться горлом казака. А чернокожие начали в один голос уверять девушку, что они не хотят никуда плыть, а будут верно служить великой колдунье. Лера растерялась, не зная, что ответить, а Пидкова, которому после мази и массажа Винь стало легче, предложил:
— Атаман... то есть адмирал, а почему бы вам не взять на службу этих чёрных парубков? Если вы захватили флот турецкого адмирала, то вполне резонно и его гайдуков к себе забрать, это ничего, что чёрные, ребята-то здоровые!
Глава седьмая. Набег, захват, торжественная встреча.
— В Дурресе знают, что произошло с их эскадрой, посланной для моей поимки. Те фелуки, которые наблюдали за нами, исчезли, когда галеры погнались за "Белой чайкой", но потом появились снова и видели, что произошло с двумя галерами, оставленными их тумамиралом для захвата "Святого Фоки". Думаю, и сейчас они ждут нас где-то на полпути к Дурресу. Незамеченными нам подойти не удастся.
— Что вы предлагаете, адмирал? Я не сомневаюсь, что план у вас есть, — сказал Лука Бодрич, бывший гребец-невольник, а до этого капитан торгового судна из Пулы, а теперь капитан галеры "Ласточка". Лера таки настояла на таком названии, впрочем, поляки — основной экипаж этой галеры, не возражали.
Большинство освобождённых гребцов-рабов примкнули к флоту Леры, податься им особо-то было некуда, а тут было много их соотечественников. Кроме донцов и запорожцев на двух последних галерах оказалось много поляков, это были жолнежи Речи Посполитой, попавшие в плен во время последней войны с блистательным порогом. Туркам удалось окружить и взять в плен несколько хоругвей, всех пленных, а это были крепкие ребята, отправили на галеры. Лера сначала хотела равномерно распределить поляков по всем галерам, так как моряки они были никакие, но рубаки знатные (об этом девушке сказал Петро Пидкова), но они захотели быть вместе. Вот так и получилось, что на "Ласточке" одна смена гребцов, она же абордажная команда, были поляки, а палубная команда и капитан — далматинцы. Конечно, не все освобождённые гребцы-невольники примкнули к Лере, многие итальянцы, далматинцы решили вернуться на родину, им была выделена "Чёрная барракуда", и они отправились в сторону Коттора. Но под командой Леры осталось достаточно людей, чтоб укомплектовать экипажами четыре галеры, на "Белой чайке" и так была полная команда (та абордажная команда, не входившая в экипаж малого галеаса и участвовавшая в захвате галеры, так на этой галере и осталась). Команды комплектовались не по национальному признаку, так на "Днипре" кроме запорожцев и далматинцев были поляки, составляющие почти треть численности экипажа.
После того как бывших невольников распределили по галерам, собрали совещание, на которое явились капитаны галер и их помощники, а также командиры абордажных команд. На галерах таких команд было по две, поскольку они же были и сменами гребцов, вообще-то Лера хотела, чтоб таких команд было три, но людей всё же не хватало. Ещё девушка хотела внести в конструкцию этих галер некоторые изменения (об этом ей в своё время рассказывал Горан Транкович), но времени для этого не было. Сначала Лера решила выполнить задание, порученное ей сенатом Венеции, но перед этим собиралась сделать ещё кое-что, вот об этом она и говорила на собранном ею совещании.
— Да, есть план, — ответила Бодричу Лера. Обведя взглядом притихшее собрание, стала рассказывать то, что задумала: — Мне, а значит и вам, надо сходить на Крит. Это мне поручено венецианцами, это надо выполнить, хоть как я ими сейчас и недовольна, а для этого есть причины, но ссориться с ними мне сейчас не с руки. Да и в дальнейшем с ними надо будет сохранять хорошие отношения. Тем более что сейчас я вызвала их недовольство, как? Нарушила некоторые их планы, сделала я это не нарочно, но по-другому поступить я не могла, тут была поставлена на кон моя свобода, скорее всего и жизнь. Поскольку недовольство всё равно уже вызвано, то я немного отступлю от их задания. Нет, я намерена их поручение выполнить, то есть доставить на Крит порученный мне груз, просто немного сдвину сроки. А для того чтоб добраться до Ираклиона, надо пройти мимо арнаутских владений османов, я уже не говорю о крепости на Отхоное. На этом острове кроме сильной крепости есть ещё удобная бухта, а в ней стоят галеры, которые патрулируют выход из Ядранского моря в Ионическое. Да, согласна, они всё море не перекроют, там не узкий пролив, можно незаметно проскочить, но можно и встретиться с турками. Если бы я шла только на "Белой чайке" то так бы и сделала, но мне навязали ещё и "Святого Фоку", а с этим тихоходом нечего и думать проскочить незаметно. Поэтому сделаем так...
Ночь была безлунной и тёмной, поэтому, как снялись с якоря галеры и как они ушли, на "Святом Фоке" не заметили, это обнаружили только утром. Изерини, вызванный на капитанский мостик своим помощником, не увидел галер в заливе, там, где они ещё вчера были. Их нигде не было! Там, где раньше стояли большие корабли, осталась только "Белая чайка" и, судя по отсутствию суеты на её палубе, там все ещё спокойно спали!
— Похоже, что наш адмирал лишился своего флота, — злорадно заметил помощник капитана. Растерянный Изеринни невпопад спросил:
— Как это?
— А вот так, пираты и невольники, получившие свободу, просто сбежали. Это сброд, которому доверять нельзя! Наша юная адмирал в этом теперь убедилась, — продолжил злорадствовать помощник капитана "Святого Фоки". Изеринни, обеспокоенный тем, что на палубе "Белой чайки" незаметно движения, приказал подготовить шлюпку и сам отправился выяснять — что произошло? Его помощник тоже решил посмотреть — что же там случилось?
Поднявшись на палубу малого галеаса (всё-таки кто-то там был, если сбросили штормовой трап), Изерини и его помощник увидели двух матросов и зевающего Држезича, у него и спросили — могут ли они увидеть капитана корабля.
— Я капитан, — продолжая зевать, ответил Мирко.
— Где сеньора Валерия! Капитан этого корабля! — почти выкрикнул обеспокоенный Изеринни, заподозривший что-то нехорошее.
— Капитан этого корабля — я! А адмирал Бегич уехала на охоту, — пояснил Мирко, сделав ударение на слове адмирал. Изеринни не понял и растерянно переспросил:
— Как на охоту? Какую охоту?
— Обычную охоту, на зайцев, — невозмутимо ответил Држезич, Изеринни окончательно растерялся, и инициативу взял на себя его помощник:
— Какие зайцы! Как она могла уехать? На чём она уехала?!
— На галерах, на чём же может ещё уехать адмирал? Только на галерах, — с той же невозмутимостью ответил Држезич и пояснил: — Сами понимаете, зайцы — они звери шустрые, бегают быстро, за ними гоняться тяжело. Опять же — загонщикам надо быстро это... загонять, вот для этого все галеры и пришлось задействовать, а как же иначе?
— На галерах за зайцами?! — в один голос изумились венецианцы, Мирко хитро прищурился и сказал:
— Это не простые зайцы — морские, в чалмах!
Большего от Држезича венецианцам добиться не удалось, уже возвращаясь на свой корабль, Изеринни спросил у своего помощника:
— Что вы об этом думает? Что нам теперь делать?
— Ждать, нам остаётся — только ждать! — ответил тот и разъяснил свою позицию: — Похоже, сеньора Бегич ввязалась в очередную авантюру. А свой корабль оставила тут, чтоб показать нам, что она не собирается отказываться от выполнения порученного ей сенатом задания. Именно на это она намекает, оставив здесь свою "Белую чайку". Вы заметили — сколько там человек? Мы видели только двоих и один из них назвался капитаном. Хорошо, если их там будет десяток. Повторю — это намёк нам, мол, я вернусь и посмотрю, как вы сберегли мой корабль. Вот от этого и будет зависеть, как она себя дальше поведёт. Поэтому — ждём и охраняем этот чёртов корабль!
Галеры вышли из бухты Буна и шли всю ночь, стараясь к утру выйти к Дурресу, можно было и быстрее пройти этот путь, но Лера не хотела утомлять гребцов, ведь они же были и абордажной командой. Первой шла галера "Днипро", которая тащила на буксире "Чёрную звезду", своим ходом эта галера идти не могла, на неё не хватило гребцов, да и была она намного тихоходнее остальных, но она не была пустая, а вот людей на ней было совсем мало. У изрядно потрёпанной "Чёрной звезды" была задача, для которой большого количества людей не требовалось.
