— К примеру — Айсу сама по себе никому неизвестна, но является представительницей известного рода и вынуждена до сих пор где-то скрываться, нет, лучше даже так — попавшей в какую-то беду, скажем, в плен и спасённой волей счастливого случая. И вот теперь Айсу незачем скрываться и она старается наверстать упущенное, положенное ей по статусу. Начинает посещать балы, приёмы, сама принимать гостей, в общем — старается быть на виду. Теперь понятно?
— Да, кивнула, — Лера и задумчиво произнесла: — Только вот за кого нам выдать Айсу? Это должен быть кто-то очень знатный, не меньше чем княжеского рода. Тогда её будут подозревать в чём угодно, но только не в том, что Айсу — эта та девочка, что... Постойте-ка, княжеского рода!
Лера замолчала, обдумывая и оценивая пришедшую ей в голову мысль, мужчины многозначительно переглянулись, а Валерий тихонько кашлянул, привлекая к себе внимание. Лера посмотрела на него и, чуть отстранившись от Айсу, которую продолжала обнимать, спросила у той:
— Айсу, хочешь быть моей сестрой? Вообще-то у меня есть родные сёстры, но они не Бегич и теперь как бы не совсем сёстры, а ты будешь...
— Бегич, — продолжил за Леру улыбающийся Валерий. Гючлю, одобрительно кивнув, внёс поправку в предложение Леры:
— Айсу не похожа на Леру, вряд ли кто поверит, что они родные сёстры, хотя в жизни всякое бывает. А вот если Айсу будет кузиной Леры, вопросов ни у кого не возникнет. Если знатные девушки дружны и утверждают — что они сёстры, то так оно и есть. Если у княгини Валерии Бегич, есть двоюродный дядя, то почему бы не быть двоюродной сестре? Будет у Леры двоюродная сестра, но не дочь уже имеющегося дяди, Валерий, ты не обижайся, но Айсу на тебя совсем не похожа. Мне кажется, что это замечательный выход из создавшегося положения!
— Замечательный выход, — согласился Валерий и с серьёзным видом продолжил, вызвав смешки мужчин и хихиканье девушек: — Да, пусть будет племянницей. Молод я ещё, чтоб иметь такую взрослую и красивую дочь, тем более что моя дочь была бы Лере троюродной сестрой, а вот быть дядей — в самый раз. Договорились, буду тебе, княжна Айсу, любящим дядей, отгоняющим от тебя ухажёров.
— Имя вам, княжна Бегич, надо бы сменить. Какое выбрать? Тут решать вам, но позвольте, ваше высочество дать вам совет: Айсидора — не совсем обычное, вернее, совсем необычное имя для жителей Арберии. Это имя лучше забыть, тем более что вам оно не нравится и может вызвать ненужные нам ассоциации. Имя Айси, которым вас называла матушка, вообще уникальное и подобное совпадение, может послужить причиной возникновения подозрений, поэтому — его тоже забудем, так как и имя Доменика, это имя даже рассматривать не будем. А вот Айсу, довольно распространённое имя на востоке, в том числе и в Арберии, оно не вызовет никаких подозрений, к тому же вас уже знают под этим именем. А Бегичи — именно арберийский княжеский род, поэтому предлагаю это имя оставить, — произнёс, обращаясь к Айсу, Гючлю. При этом несколько раз церемонно поклонился, показывая тем самым на изменившийся статус девушки, он и Лере говорил "вы", если это происходило в присутствии кого-то. Ещё раз церемонно поклонившись, Гючлю произнёс, обращаясь к Лере и Айсу: — Для меня и моего товарища большая честь беседовать с вами, ваши высочества!
Лера величественно наклонила голову, хоть и хихикнула при этом, а вот Айсу удивила, она только чуть кивнула и сделала это как королева, принимающая одного из своих подданных, но, не удержавшись, тоже хихикнула и показала язык Валерию, который вполголоса заметил:
— М-да, кровь она себя проявит, как это не скрывай, особенно голубая.
— И всё же, поясните мне, даже не мне, а Айсу, почему император Фердинанд не приказывал отравить её маму, — попросила Лера. Ответил Гючлю:
— Начнём с того, что матушка Айсу не была отравлена, как ей это всё время рассказывали, указывая на императора как на того, кто отдал такой приказ. Если подумать — то зачем ему это надо, ведь Айсу и её матушка и так были в полной его власти. Он мог их просто отправить в ссылку или, как вариант, в темницу. Из рассказа Айсу я сделал вывод, что её матушку задушили, предварительно или после того зарезав нянечку, как нежелательного свидетеля. Это всё говорит о том, что заговор, вернее, похищение Айсу готовилось давно, но что-то нарушило планы заговорщиков-похититетелей и они вынуждены были торопиться.
— Если они торопились, то почему потом держали в таком оригинальном заточении Айсу аж десять лет? Почему сразу не использовали? — поинтересовалась Лера, посмотрев на Айсу, притихшую и ловившую каждое слово Гючлю. Тот пожал плечами:
— Я только могу предполагать. Как можно использовать пятилетнюю девочку? Только как заложницу или предмет шантажа. А если тот, кого собираются шантажировать, не дорожит этим предметом? Другое дело, подсунуть повзрослевшую девушку, это вызовет хоть какой-то интерес, захочется на неё хотя бы посмотреть. А если эта девушка соответственно подготовлена, вы же, княгиня, слышали — чему обучали Айсу, кроме владения ножами и умения обращаться с ядами, то захочется познакомиться с ней поближе. А девушка-то не просто хорошо воспитана и образована, но соответствующим образом ещё и подготовлена. Обучена что-то сделать такое, чего от неё никак не ожидают, а ещё и морально к этому готова, и даже сама очень хочет это сделать! У Айсу целенаправленно вызывали ненависть к императору Священной Римской Империи германской нации, он же курфюрст Баварский Фердинад Второй. Уже больше десяти лет назад он высказывал своё одобрение идеям реформации, а сейчас является её горячим сторонником. Вот, ваши высочества, делайте выводы сами — кому, что выгодно.
Побледневшая Лера снова обняла Айсу и тихо той сказала:
— Ну и вляпались мы с тобой, сестрица. Но я тебя не брошу и в обиду не дам! — посмотрев на Гючлю, спросила: — А вы откуда это всё знаете? Вроде как это не входит в сферу ваших интересов, вы же против великой Порты хотите что-то предпринять.
— Вы, ваше высочество, ошибаетесь, против Порты мы ничего не собираемся предпринимать, так, кое-что немного подправить и только. Не отрицаю, основной наш интерес касается именно Османской империи, но она же не существует отдельно от других стран, в той или иной мере происходящее там касается и её. И чтоб какая-нибудь досадная случайность не нарушила наши планы, приходится быть в курсе всех событий.
— Гючлю, Булут упоминал, что его пригласили на встречу с представителями ордена святого Игнатия, а это же... — испуганно произнесла Лера. Гючлю кивнул, а затем указал на Булута:
— Да, это именно они, а брат Бенито имеет честь состоять в этом ордене. У него было особое задание во владениях Османской империи.
— А вы? — тихо поинтересовалась Лера, Гючлю пожал плечами:
— Я не имею такой чести, у меня несколько другие задачи и имя, к ним прилагающееся, тоже есть.
— Но мне лучше его не знать, я обо всём узнаю в своё время, так? — поинтересовалась Лера и, показав на молчащего Валерия, спросила у Гючлю: — А он? Если, конечно, это не секрет, который тоже мне знать не следует.
— А он, потому Валерий Бегич, что до этого нигде не был засвечен. Под другим именем его знали очень далеко отсюда, к тому же он настолько изменился, что его вряд ли узнают, если кто-нибудь из тех, кто его знал раньше, увидит.
— Хорошо, не буду больше ни о чём спрашивать, — кивнула Лера и тут же поинтересовалась: — Вы можете ответить на один вопрос, не имеющий к вам отношения? Почему Айсу учили драться таким необычным стилем?
— Я могу только высказать свою догадку, но она вполне может оказаться правдой. Как вы знаете, ваше высочество, в Европе нет школ рукопашного боя без оружия. Драться руками — считается недостойным дворянина, вспомните, как отозвался об этом Скетушский. Настоящий воин использует шпагу или саблю, хотя в кабацких драках они машут кулаками, надо сказать, очень увлечённо, но довольно бестолково. Поэтому для Айсу нашли учителя, довольно хорошего, даже отличного, там, где так драться умеют. Для чего её такому учили? От безоружной девушки никто ничего подобного не ожидает, а она может уложить мужчину, и не одного, гораздо более сильного, чем она. К тому же этот стиль могут узнать, как узнал Скетушский, а это как бы след, ведущий куда? Туда, где нет влияния ордена святого Игнатия, скорее, наоборот, братьев из общества Иисуса там очень не любят. То есть никто и не подумает, что в этом хоть как-то замешаны братья из ордена. Где-то так. Если вопросов больше нет, то, наверное, следует разойтись, а то наш длительная беседа может кого-нибудь заинтересовать, и он попытается выяснить — о чём мы тут так долго говорили?
— Скажем, вы нам сказки рассказывали, страшные сказки, — улыбнулась Лера, но эта улыбка была какая-то кривая. Гючлю очередной раз развёл руками, мол, какие знаю, такие и рассказываю, после чего они с Булутом удалились, не исчезли, чего Лера и Айсу ожидали, а неторопливо спустились по лестнице. Валерий, проводив их взглядом, сказал, что тоже пойдёт, так как надо ответить на письмо, что принесли из канцелярии дожа. Лера, которая всю деловую переписку, и не только её, поручила Валерию и Зухре, поинтересовалась, что там. Оказывается, это было приглашение к дожу на приём, в честь какого-то местного праздника. Отказаться никак нельзя было. Лера сказала:
— Хорошо, я туда пойду, вернее, пойдём. Будут княгиня и княжна Бегич, в сопровождении своего дяди, девочек тоже возьмём.
Булут пришел в указанное место, оказавшееся маленьким ресторанчиком, на десяток минут раньше назначенного срока, но его уже там ждали. За столиком, вынесенном на улицу, сидел мужчина, одетый как житель Венеции среднего достатка, он и подал условный знак. Булут, не торопясь, прошёл к этому столику, поинтересовался — свободно ли, после чего присоединился к этому человеку, не спеша потягивающему вино. Булут заказал то же самое, после чего поднял на своего соседа по столику глаза, тот сказал:
— Приветствую тебя, брат Бенито.
Булут не ответил, только вопросительно поднял бровь, ожидая, что его собеседник представится, тот, покачав головой, тихо сказал:
— Моё имя тебе неизвестно, и его не стоит называть.
— Однако же ты, брат, знаешь моё, — так же тихо ответил Булут. Человек, чуть склонив голову, произнёс ещё тише:
— Я назвал твоё, чтоб ты убедился, что пришёл на встречу именно со мной, брат.
— Я выполнил предыдущее задание и поспешил вернуться, как было мне приказано. По прибытию в Венецию я об этом незамедлительно доложил, — сообщил, чуть шевеля губами, Булут. С равнодушным видом подняв бокал и полюбовавшись цветом вина, после чего немного отпив, добавил: — Так чем теперь я могу быть полезен ордену?
Сидящий напротив него ответил:
— То, что ты прибыл сюда с отрядом княгини Бегич (тут Булут улыбнулся — задумка Гючлю удалась как нельзя лучше, если даже в ордене Леру считают княгиней) — большая удача. Для отряда Бегич есть задание, и ты должен поспособствовать, чтоб княгиня взялась за его выполнение. В выполнении этого задания заинтересован непосредственно святой престол, если этому посодействует орден, то пошатнувшийся авторитет общества Иисуса в глазах Папы будет восстановлен! Кроме этого, нас интересует всё, что ты знаешь о рыжей сестре княгини. Когда и как она появилась, и вообще, сестра ли она княгине?
— Хоть я прибыл в Венецию на флагманском корабле адмирала Бегич, но никакого влияния на неё или кого-то из приближённых к ней не имею, я простой матрос. Если орден заинтересован в том, чтоб Бегич что-то сделала, то следует выйти на неё непосредственно, она добрая католичка и не откажется послужить престолу святого Петра. Что же касается сестры княгини, девушки по имени Айсу, а это её настоящее имя, то, как мне удалось узнать, она была захвачена в плен, когда по приказу бейлербея Арберии было разгромлено княжество Бегич. Почти все представители этого рода, в том числе женщины и дети, погибли. Айсу пощадили, увидев, насколько она красива. Её вывезли в Аль-Искандерию, чтоб там продать, ведь там за девушку с такой внешностью можно взять наибольшую цену. Княгиня Бегич, она же адмирал, под началом которой отряд кораблей, узнав, что её родственники находятся в Аль-Искандерии, провела туда рейд и вызволила их, это мне доподлинно известно, я присоединился к людям Бегич именно там. В моём отчёте об этом и о том, почему мне надо было срочно уходить оттуда, подробно описано.
— Не прибедняйся, брат Бенито, тебя неоднократно видели в обществе княгини Бегич и её дяди, да и с её рыжей сестрой ты несколько раз разговаривал. В командорстве региона надеются на тебя, ты должен показать себя не хуже, чем раньше. В командорстве, ознакомившись с твоим отчётом, признали твою работу в Османской империи более чем удовлетворительной, а сведения, тобой собранные, весьма важными. Без награды ты не останешься.
— К вящей славе господней, — ответил Булут, осенив себя крестом, после чего добавил: — Не ради наград, ради укрепления веры!
В большом кабинете во дворце дожей собрался совет десяти, почти в полном составе, не хватало только Джузеппе Винетти, отсутствующего по весьма уважительной причине. Бартоломео Орсиенто кивнул Алонзо Орнари, главе казначейства, чтоб тот продолжал свой доклад, и глава перешёл к последнему пункту:
— Каперский процент, внесенный в казначейство адмиралом Бегич, составляет миллион сто тысяч двести тридцать два дуката...
— Вы, сеньор Орнари, уверены, что эта ушлая девица ничего не утаила? — перебив главного казначея, чуть скривившись, спросил сенатор Фэрато. Тем же скрипучим голосом, что выдавало его крайнее раздражение, он предположил: — Уж слишком большая сумма, больше чем капитал некоторых великих домов, а это только чуть больше двадцати процентов от того, что эта девица награбила! Надо бы организовать тщательную проверку, не утаила ли чего эта особа.
— Это уже сделано самым что ни на есть тщательным образом, сеньор Фэрато, — поднялся Винсенте Чануто, чуть насмешливо посмотрев на сенатора, продолжил: — Всё проверено до последнего сольдо, или вы думаете, что моя служба спит и ничего не делает? Все ценности, не только деньги, захваченные адмиралом Бегич, учтены и со всего взят полагающийся процент! Деньги положены в банки домов Чануто, Морозини и Винетти, причём в последний — больше половины всей добычи адмирала Бегич, что утроило капитал этого банка. Сеньора Бегич не просто положила деньги в этот банк, она стала его совладелицей, не младшим партнёром, а равноправным, если не старшим! Сами понимаете, ей нет смысла что-либо утаивать, поскольку наши фискальные службы теперь работают и на неё.
— Я имел в виду, сеньор Чануто, не это, она, по примеру остальных пиратов, могла часть награбленного где-то спрятать. Закопать где-нибудь, а потом откопать и...
— Положить в свой банк, — усмехаясь, перебил сенатора руководитель тайной службы. Фэрато неодобрительно поджал губы, а Чануто, качая головой, укоризненно произнёс: — Вы излишне подозрительны, сеньор Фэрато, обладатель подобного капитала не будет закапывать его в землю. Это, как вы заметили, удел обычных пиратов, а сеньора Бегич — адмирал и уважаемый гражданин нашей республики, попрошу вас это учесть. Её капитал вводит сеньору Бегич в число патрициев. Если она решит, что вы её как-то оскорбили, то может вызвать вас на дуэль, результат которой может быть далеко не в вашу пользу.
