Призрачная фигура между тем поплыла к лестнице и начала спускаться вниз, в то самое подземелье, где я видела приоткрытую камеру с умирающим рыцарем. Привидение немного освещало собой стены и ступени лестницы, но тушить свечу я все равно не стала — вот пропадет оно, а я назад дорогу не найду! Путь был мне уже знаком и вид коридора в пустом подземелье с темными низкими дверями на засовах был почти родным...если отбросить только белое тусклое свечение впереди меня. Фигура опять обернулась, как почувствовав мое замешательство и опять поманила меня рукой. Как ни странно, шла она примерно к тому месту, где в прошлый раз открылась дверь в сдвинувшиеся пласты реальности. В этот раз дверь в камеру была закрыта на засов, но фигура, поколыхавшись на месте, начала тыкать рукой в пол, призывая меня там что-то поискать. Пришлось подойти ближе и рассмотреть, что там так привлекло внимание потусторонней сущности.
Поначалу я не увидела ничего, кроме каменного пола, но привидение упорно тыкало мне в одно и то же место, пришлось встать на корточки, а потом и на четвереньки, чтобы понять, что же там не так. А "не так" был скол угла камня, который обнаруживался лишь при ближайшем рассмотрении, до такой степени он был забит землей. Когда я стала ковырять пальцем это место, фигура заколыхалась так, что мне сразу стало понятно — она радуется, что я поняла, о чем она просила меня. Но спрессовавшаяся земля не поддавалась, а копать ее можно было только ножом, которого у меня не было. Я решила сходить хоть за чем-нибудь, но фигура стала преграждать мне путь, раскинув руки в стороны. Вот так новость, оно не желает, чтобы я уходила! А чем же тогда копать? Я выразительно поскребла пальцем спрессовавшуюся грязь, поглядывая на белую фигуру, но она никак не реагировала и спокойно висела в воздухе рядом. Тишина была просто могильная и в этой могильной тишине я совершенно явственно услышала, как кто-то спускается по лестнице! Волосы на голове зашевелились от страха, я вцепилась в свечу обеими руками, замерев на месте. Стоп! Господи, какая же я дура, ведь по свече сразу будет ясно, что я рядом! Надо оставить свечу на полу, а самой отползти в сторону и когда этот...неизвестный подойдет, то броситься бежать к лестнице. О том, что я могу не успеть, я даже не думала...
Свеча одиноко стояла посреди коридора около указанного привидением места, а я сидела в метре от нее и ожидала появления того, кто сейчас спускался в подвал...вот мелькнул блик света факела...ближе...мужской голос выругался и негромко произнес:
— Леди Вейра, вы тут? Куда вы запропастились, черт вас подери?
— Кто это? — едва слышно откликнулась я.
— Лассер, леди. Где вы, я вас не вижу, только свеча горит на полу!
— Я...тут...рядом...я испугалась, когда услышала шаги....оставила свечу и отошла в сторону...
— Подождите меня, я сейчас подойду к вам. — Лассер с факелом повернул на мой голос и быстро пошел вперед. — Объясните, какого черта вы пошли сюда ночью?
— Лассер, у вас есть нож с собой? — раз уж мне привалила такая удача, то надо ею воспользоваться.
— Да, леди, какой вас устроит, узкий и длинный или с лезвием пошире? — Лассер недоверчиво вглядывался, но признаков сумасшествия вроде бы не заметил. — Надо кого-то тихо прирезать?
— Нет, надо копать, — в ответ на удивленно вскинутые брови, добавила, встав на четвереньки, — вот тут. Видите, тут скол камня и все забито грязью? Мне не отковырять без ножа, а вас послала сама судьба, чтоб помочь мне...
— Судьба...— хмыкнул Лассер, но сел на корточки и начал копать землю широким кинжалом, висевшим на поясе. — Скорее, любопытство, которое повлекло меня за некой леди, решившей ночью пройтись со свечой по темному коридору. Куда вы направлялись, леди Вейра? Только не врите, что хотели погулять по замку!
— Сьер...но я действительно хотела погулять...то есть пройтись...то есть...мне не хотелось сидеть в комнате одной...
— И вы решили прогуляться в замковый подвал, то есть бывшую тюрьму, да? — Лассер уже отрыл до середины небольшую ямку и его лезвие звякнуло о что-то железное. В голосе моментально пропала ворчливость и появился интерес к процессу ковыряния в грязи. — Смотрите-ка, леди, вам повезло и здесь действительно что-то спрятано! Или обронено...так...что же там такое...
Слежавшаяся земля летела из-под ножа во все стороны, Лассер рыл, как фокстерьер, решивший во чтобы то ни стало дорыться до норы нахальной крысы, и наконец он вытащил из ямки, достигшей вполен приличных размеров в два мужских кулака, длинный предмет, облепленный грязью.
— Все, леди Вейра, я нашел ваше сокровище! Больше там ничего нет, я потыкал ножом — один камень вокруг. Не хотите рассказать мне, что вы такое тут искали?
— Я не знаю, что это такое, сьер Лассер. Но мне показали это место и очень просили там покопаться...а ножа у меня не было...но мне было не уйти, меня не отпускали отсюда, пока не пришли вы...
— Леди, надеюсь, это был не тот ваш знакомый, которому вы собирали сегодня фиалки? — Он еще умудряется ехидничать? — Мне бы не хотелось в нем разочароваться! Леди, да вы вся дрожите! От холода или от страха? Давайте вашу свечу и пойдем отсюда...руку мне давайте...какая она у вас ледяная...да не тряситесь вы так, идите за мной, надо только подняться по лестнице...
На площадке первого этажа было темно и тихо. Лассер уверенно повернул в полутемный проем коридора, освещенный далеко впереди огнем факелов, закрепленных в держателях на стене. Дежурное освещение? По этому коридору я не ходила и в потемках было трудно сообразить, куда он ведет, пока мы не вышли в большой темный зал столовой. Тут тоже было тихо, но вдалеке слышались голоса, спорящие на повышенных тонах. Лассер постоял и прислушался к разговору.
— Слуги...Пойдемте на кухню, леди Вейра, там сейчас никого нет и нам никто не помешает. Зато наверняка осталась горячая вода и есть отвары, которые можно пить. Искать служанку сейчас слишком...утомительно, если только она не спит в вашей комнате.
— Нет, я прекрасно обхожусь и без Китти. У нас не принято спать со слугами в комнате...да и иметь слуг тоже.
— Леди, — Лассер уже шарил по котлам, стоящим на огромной плите, в топку которой можно было запросто засунуть слона, — вода есть...а где у них тут отвар для питья...куда убрали...вот, нашел...кружки простые, ну да зато чистые....пейте, леди Вейра, по крайней мере согреетесь, прежде чем пойдете спать.
— Спасибо, сьер, — только сейчас о края кружки застучали зубы запоздалой реакцией на путешествия с привидением в подвалы поздно вечером. Постепенно теплое питье делало свое дело, дрожь постепенно проходила, только руки никак не могли согреться.
Лассер тем временем зажег большую свечу и в ее неярком свете рассматривал непонятную находку, хмыкая и кривясь по обыкновению.
— Да, леди, так и не разберешь, что вы такое нашли...сколько лет в земле пролежало... попробуем очистить, не зря же по подвалам вы бегали...
Мужчина зачерпнул ковшом горячей воды из котла и начал тряпкой оттирать в нем нашу находку, потом взял щетку с толстенной щетиной и продолжил чистку. Со щетки стекала черная вода, а сквозь грязь постепенно стало просматриваться что-то блестящее. Лассер чертыхнулся, обернул руку тряпкой и еще повозился в грязной воде, орудуя щеткой.
— Смотрите, леди Вейра, — на стол лег небольшой кинжал странной формы — длинный и узкий, как шило, но рукоять была под ладонь приличных размеров. Само острие кинжала было сломано и в целом виде было наверняка в два раза длиннее. — Это еще не все, леди, посмотрите на это.
Кольцо было достаточно большого размера, немного грубоватое, как все ювелирные вещи в эту эпоху с большим прозрачным голубым камнем в форме кобошона. Раз кобошон, значит в то время еще гранить камни не умели и эти предметы очень давно лежат в подвале, погребенные под слоем грязи. Я покрутила кольцо в руках, заглянула вовнутрь, но пламя свечи колебалось и было невозможно понять, есть ли там какие-нибудь надписи или нет. Может, хоть имя владельца можно потом установить?
— Леди Вейра, это, если вы не знаете, мужское кольцо, — сухо пояснял Лассер. — Камень — голубой топаз, не очень дорогой, но и не очень дешевый. Днем можно посмотреть, нет ли внутри надписей или клейма владельца. Кинжал сломан посередине, такими обычно добивали закованных в латы рыцарей. Они имели узкое длинное лезвие, чтобы можно было проникнуть в сочленение лат. Сломанный конец немного изогнут...могу предположить, что им был добит некий рыцарь, а потом кинжал застрял и его просто сломали, чтобы не оставлять в теле убитого.
— Или он сломал этот кинжал и одел на него свое кольцо, чтобы выбросить из камеры наружу в надежде, что кто-то наткнется на это и поможет ему...не удивляйтесь, сьер Лассер, это только мое предположение, фантазия, так сказать...версия возможного развития событий, произошедших в этом замке очень давно...
— Вы что-то знаете об этом? — Лассер кинул на меня острый взгляд. — Это связано с поиском портрета некой леди Маргарет?
— Не знаю, сьер, я могу только предполагать... — пожала я плечами. — Может быть в дальнейшем мне повезет и я узнаю что-нибудь еще.
— Зачем вам это надо, леди Вейра? — мужчина откинулся на стуле, вытирая руки после очистки кинжала. — Вас затрагивает эта история? Лично вас?
— Вроде бы нет, ко мне тут ничего не имеет отношения, но почему-то мне хочется понять, зачем обратились именно ко мне...возможно, в этом есть какой-то смысл?
— Возможно и есть. Я бы тоже хотел узнать, чем закончатся ваши поиски, особенно после сегодняшнего похода в подземную галерею. Не зря же я старался, откапывая эти сокровища! Будете тащить сундук с драгоценностями, не забудьте про меня, я вам помогу его разделить пополам.
— Какой сундук, сьер? — удивилась я. — Вы полагаете, что все дело в спрятанных сокровищах?
— Конечно, а зачем же еще устраивать эти таинственные путешествия по ночам?
— Не знаю, сьер Лассер, — я подумала, что можно в его словах принимать за правду, а что за вымысел, но не пришла ни к какому выводу и решила все оставить, как есть. — Давайте, я заберу кинжал и кольцо, может быть, решение придет само, когда они будут у меня? Да и действительно поздно уже, я не предполагала, что моя прогулка затянется так надолго...простите, я пойду спать.
— Идемте, леди Вейра, я провожу вас до вашей комнаты, а то вы опять пойдете не в ту сторону!
Лассер шел впереди с факелом, разгоняя тени по углам и осматривая закоулки и ниши. Тени двигались, как живые, латные фигуры в нишах казались стражами и мимо них хотелось побыстрее пробежать, чтобы вдруг тяжелая рука не поднялась с мечом поперек прохода. Закрытые забрала делали эти пустые латы еще более одушевленными, чем если бы они были открыты, но Лассер не обращал на них никакого внимания, широко шагая по каменным плитам.
— Леди Вейра, ваша комната. Вам зажечь свечу, чтобы не было страшно в темноте?
— Да, конечно. Только я не найду ее сразу в темноте, посветите мне факелом...
Свеча озарила комнату дрожащим светом, прыгающим по стенам и двери, когда Лассер поджег тонкий фитилек.
— Ваша свеча, леди...руки у вас так и не согрелись...— я приготовилась закрыть за ним дверь, но он задержался и сжал мне все еще холодные пальцы. — Не ходите ночью одна по замку, леди...
Единственным, что не вызывало у меня в этом мире стойкого отвращения, была погода. Дома у нас никогда не было приличного лета — в середине июля можно было ходить в куртках и кроссовках, постоянно суша их у батарей, а зонтик я вообще никогда не вынимала из сумки. Приличные солнечные дни выпадали столь редко, что воспринимались, как праздник и, если это счастье случалось по выходным, то весь город снимался с места и выдвигался на природу. Если ехать вдоль любого шоссе, то всегда можно было найти места, где у мало-мальского приличного водоема начинал кучковаться народ, жадно ловя теплые солнечные лучи. Население города никогда не пугала вода, хорошо прогревающаяся лишь в самые жаркие дни, ни трава, покрытая росой почти до полудня. К прохладной воде мы были вполне привыкшие, а на росную траву можно и надувной матрас положить, главное — чистое небо и солнце!
Привыкнув дома к такому дефициту тепла, я в этом мире наслаждалась солнцем до такой степени, что забывала, где нахожусь. Вылезая по утрам на стену, я присаживалась в угол на крыше башни, где можно было посидеть в одиночестве и не нарваться на ненужное общение. От нормального общения я бы, конечно, не отказалась, но граф сюда не поднимался, Орвину было не до меня, а с Лассером я все-таки чувствовала себя не в своей тарелке — сказывалась наша первая встреча и постоянные подколы и издевки. После поездки за фиалками он перестал язвить, но все равно я была настороже и старалась не пропустить очередную подачу. Дефицит общения и нехватка информации привели к тому, что я стала рассуждать сама с собой, а это, как известно, к добру не ведет. Хорошо, что хоть не вслух...
Наши леди питали стойкое отвращение к солнечным лучам, прикрываясь от них днем, если выходили во двор. Чем можно было заниматься весь день, болтая друг с другом и сидя то в гостиной, то в своих комнатах, мне было непонятно, но со своим уставом, как известно... За мой загар дамы обструкции не подвергали, но втихомолку осуждали, мол, для леди такой вид недопустим и белая кожа есть основной признак аристократизма. Граф при этом сохранял вежливый нейтралитет, зато де Керр пустился в нудные поучения о должном виде дам. Но это было уже в прошлом, в первые дни, а теперь они только брезгливо морщили носы, когда я приходила утром к завтраку, предварительно посидев в любимом углу. От рассвета уже проходило достаточно времени, чтобы можно было успеть сделать все желаемое, если, конечно, не путаться в длинном подоле, бегая по замку.
Место в углу площадки еще не было полностью залито солнцем, хотя здешний климат не предполагал обильных рос, но камень стен еще не прогрелся. Сидеть было холодновато и я решила обозреть окрестности с башенной площадки. Между широкими зубцами было достаточно расстояния, чтобы не только смотреть вдаль, но и сидеть. Последнее было, безусловно, лучше, чем стоять, но высота стен все же была приличная и сидеть, свесив ноги со стены, было страшновато. А ну как кто-то толкнет сзади? Лучше перебдеть, чем недобдеть!
Пейзаж был красивый, но мне, представителю совершенно другой цивилизации, тут не хватало дорог, машин, крыш, да в конце концов — даже людей, которые только своим присутствием создают впечатление, что ты здесь не один. Но это было дома, когда я совершенно спокойно могла находиться одна в квартире и слышать голоса соседей на лестнице или во дворе, здесь же постоянно присутствовало стойкое чувство одиночества, даже если вокруг сновали слуги или все восседали за столом. Красота — красотой, но в окрестностях надо было и хоть немного ориентироваться. Не буду загадывать на будущее, но знать ближайшие дороги всегда жизненно необходимо. В чистом утреннем воздухе хорошо просматривалась вдаль вся перспектива — еще в первый день я наметила для себя основные ориентиры и каждый раз, попадая на стену, старалась воспроизводить их в памяти. Снизу-то все выглядит несколько иначе, но кое-что остается прежним, например, сломанное дерево гигантских размеров — оно было видно издалека, еще одно дерево в виде буквы Y, около которого дорога раздваивалась и уходила к лежащему вдалеке городу с красными черепичными крышами через небольшой лес. Замок давал хороший обзор окрестных земель.
