— Никогда! Никогда Мехмет Саран не отдаст своё оружие какой-то девке! Я могу сдаться только равному мне...
— Сеньора Бегич — адмирал, — пояснила Винь на итальянском, турецкий она только начала учить, уже многое понимала, а говорила ещё плохо, то, что говорил комендант крепости, она поняла, но ответила на итальянском. Лера, ехидно улыбнувшись, сказала трёхбунчужному паше:
— Я не настаиваю, уважаемый, но сами понимает — бесхозное оружие я здесь оставить не могу, поэтому его выкинут в окно.
— Как в окно? — растерялся Мехмет Саран и спросил: — А я?
— Вас, уважаемый, вместе с ним, — любезно пояснила Лера и указала на окно, к коменданту двинулись два чернокожих гиганта. Паша закричал:
— Но так же нельзя! Вы не можете!..
— Конечно не могу, — согласилась Лера и пояснила, почему не может и как это произойдёт: — Я вас не подниму, поэтому это сделают Мумба и Трондо. Но вы не волнуйтесь, вашему авторитету не будет нанесён урон, вас не просто выкинут из окна, а далеко забросят, будете лететь долго и красиво. Всякий кто увидит, скажет: — "Какой полёт! Достойный славного паши!".
Комендант крепости Отхоной славный трёхбунчужный паша Мехмет Саран, побледнел и быстро протянул свой кинжал Лере, та, не взяв дорогое оружие, внимательно глядя на ещё больше побледневшего мужчину, чего-то ждала. На помощь паше пришла Винь, нахмурив брови (со стороны казалось — это сделано грозно, а на самом деле — от старания правильно сказать), девушка, тщательно подбирая слова, произнесла на турецком языке:
— Надо искаяться и жалобно попросить милостыню у блистательной, — маленькая девушка замолчала и, наморщив лоб, важно добавила: — Милостыню всю и всем!
— Э-э-э... что? Как? — растерялся Мехмет Саран, а вот его подчинённые поняли всё правильно и в один голос заголосили:
— Сдаёмся на вашу милость! Просим снисхождения, о блистательная адмирал-ханум!
Лера почему-то хихикнула, чем привела пленных в ещё большее замешательство, потом кивнула Винь:
— Займись пленными, заодно и в знании языка попрактикуешься.
Адмирал Романо Консильери стоял на капитанском мостике большого галеаса "Святая Магдалина", флагманского корабля эскадры, которой он командовал. Довольно мощной такой эскадры, состоящей из двенадцати больших галеасов, четырнадцати галер, тоже весьма не маленьких, и полутора десятков кораблей поменьше. Эскадре адмирала Романо Консильери было поручено, ни много ни мало, захватить крепость Отхоной! Сам же Консильери считал, и не без основания, что это будет трудной, можно даже сказать — невыполнимой задачей! Крепость на Отхоное — весьма мощное укрепление с сильным гарнизоном, к тому же там базируется как минимум десять больших галер, а это серьёзный противник! Корабли венецианской эскадры перегружены, вряд ли они в таком виде могут полноценно сражаться! Консильери недовольно посмотрел на генерала Гойко Витрича, далматинца, давно служившего республике, как будто тот был виноват в том, что его назначили командиром десанта. Витрич, разделяя мнение Консильери, согласно кивнул:
— Мне тоже не нравится эта затея, но сенаторы Чануто и Винетти, уверяли, что на Отхоное мы не встретим серьёзного сопротивления — кораблей, которые могут воспрепятствовать нашей высадке там не будет.
— Мне бы уверенность наших сенаторов, — кивнул в ответ Консильери, но сделал это насупившись. Продолжая хмуриться, адмирал эмоционально высказал свою точку зрения: — Подобное кабинетное планирование военных операций никогда не бывает успешным. Всё учесть невозможно, тем более что сейчас мы должны действовать фактически вслепую, у нас есть только та информация, что предоставила тайная служба совета десяти, но и они могут ошибаться, а за эту ошибку заплатим мы! Что значит — не будет противодействия высадке десанта? Даже если там не будет боевых кораблей, остаются ещё бастионы крепости! Насколько я знаю, вход в гавань там защищает очень сильный форт, к тому же этот узкий пролив перегораживается цепью, которую очень легко поднять! Увидели, что корабли чужие или вызывают подозрения — и подняли цепь, и что прикажете делать? В гавань не войти, а высаживаться на берег... там скалы, корабль не подойдёт, да и шлюпкой это сделать весьма проблематично. Вы, генерал, утопите всех своих солдат! А потому что до берега не доберётесь, воевать будет некому!
— Но эмиссар тайной службы, которого мы подобрали у Бокка, утверждает, что высадка на Отхоной не будет тяжёлой, — попытался возразить Витрич, Консильери скептически хмыкнул и у поднимающегося на капитанский мостик человека поинтересовался:
— Сеньор Скорца, мы скоро будем у Отхоноя, думаю, что дальше хранить ваши страшные тайны не имеет смысла, не скажете ли — на чём основывается ваша уверенность, что там мы не встретим сопротивления?
— Видите ли, сеньор адмирал, это не мои тайны и я не имею права разглашать мне известное, тем более что мне не всё известно, — как и положено эмиссару тайной службы уклончиво ответил Скорца, вызвав ещё большее раздражение Консильери, но ему выплеснуть это раздражение не удалось, матрос с марса закричал:
— Корабль! Впереди корабль!
— Идёт нам навстречу? — громко поинтересовался адмирал, матрос ответил:
— Нет, идёт тем же курсом, что и мы, догоняем!
Догнать удалось только через пять часов, когда уже стала видна вершина горы на острове Отхоной. Если сначала казалось, что преследуемый корабль хочет уйти от погони, то потом стало видно, что увидев преследовавших его, он сам убрал паруса, почему он это сделал, пояснил капитан "Святой Магдалины", разглядывавший этот корабль в подзорную трубу:
— Это "Святой Фока", и не один. Он идёт третьим, перед ним ещё два корабля, один... да это же "Белая чайка"! Они вместе недавно отправились на Крит. Третья, та, что впереди — турецкая фелука. Вон смотрите, сейчас хорошо видно, если на "Святом Фоке" красные флаги с золотым львом, то первых двух кораблях — зелёные, с белым крестом. Это флаг капитана Бегич, он, хотя и на службе у нас, но как капер имеет право на свой флаг. Вообще-то странно, почему это ему позволили, свой флаг может быть только у адмирала и поднимается он вместе с венецианским.
— Она, капитан Бегич — девица, и довольно своенравная. Называет себя адмиралом, может, потому её корабль и поднял такой флаг, — жёлчно заметил Скорца. Адмирал Консильери ехидно добавил:
— Может, эта, никому не известная, Бегич решила назваться адмиралом потому, что у неё целых два корабля? Если первый ещё можно назвать кораблём, то второй — всего-навсего — фелука! Хотя... если считать кораблями шлюпки, то будет целая эскадра!
— "Белая чайка", корабль Бегич, идёт к Отхоною, но её же должны были... Неужели бейлербей не выполнил своего обещания и не?.. — начал Скорца и словно понял что-то очень важное, повысив голос, обратился к Консильери: — Адмирал! Прикажите остановить выполнение десантной операции, эскадре лечь в дрейф, похоже, что высадка солдат не удастся!
— Что значит — остановить?! Как вы себе это представляете? Да кто вы такой, чтоб отменить приказ сената? — возмутился Консильери и подозрительно спросил: — Что это за обещание турецкого правителя? Которое он должен был выполнить и не выполнил?
— Да и поздно останавливать эскадру, — произнёс капитан "Святой Магдалины", показывая на приближающиеся турецкие галеры (то, что это турецкие корабли, было видно по их конструкции).
— Одна, две, три... — начал считать Витрич, его перебил Консильери, успевший галеры посчитать раньше (так как у него была подзорная труба):
— Не трудитесь, генерал, их двенадцать.
— Что мы можем сделать? Уйти или принять бой? — поинтересовался генерал, адмирал, как более понимающий в сражениях на море, ответил:
— Принять бой, ничего другого нам не остаётся, у них более быстроходные корабли, уйти они нам не дадут. У нас преимущество как в количестве кораблей, так и в артиллерии, да и в случае абордажа мы выиграем, кроме штатных команд у нас ещё и десант, но корабли у нас перегружены в случае артиллерийской дуэли мы, вернее, ваши люди, генерал, понесём большие потери чем они. Но меня беспокоит другое — эти галеры могут быть не всем флотом, а только передовым отрядом, который свяжет нас боем до подхода основных сил.
— Адмирал, а почему вы думаете, что это только передовой отряд турецкого флота? — поинтересовался генерал, Консильери ответил:
— Уж слишком смело они на нас идут, видят, что у нас численное пре...
Но договорить он не успел, его совсем не почтительно перебил капитан корабля:
— На этих галерах не турецкие флаги, зелёные с белым крестом! И...
Капитан корабля тоже не договорил, с первой галеры выстрелили пушки, на "Святом Фоке" ответили и стали убирать паруса, словно собирались остановиться. Галеры тоже легли в дрейф, капитан "Святой Магдалины" и адмирал переглянулись, не понимая, что происходит. В это время на первой галере подняли сигнальные флажки, на "Святом Фоке" сделали то же самое.
— Ничего не понимаю, — удивлённо произнёс капитан "Святой Магдалины", адмирал Консильери тоже выглядел очень растерянно, генерал Витрич поинтересовался: — Что же такое творится? Тот венецианский галеас, за которым гнались, немного пострелял, а потом что, решил сдаться туркам без боя?
Ему пояснили, что выстрелы из пушек — это был салют! А теперь они, подняв эти разноцветные флажки, приветствуют друг друга. Фелука, что шла впереди "Святого Фоки" и "Белой чайки", подошла к самой большой галере, потом к венецианскому галеасу и направилась к "Святой Магдалине". Пребывающий в растерянности адмирал сказал, что вряд ли эта фелука может представлять опасность для большого галеаса, но капитан ему возразил, предположив, что это может быть брандер. На фелуке, словно угадав опасения капитана "Святой Магдалины", не стали приближаться к венецианскому галеасу, а легли в дрейф в двух кабельтовых, после чего спустили шлюпку. В приближающейся шлюпке, помимо матросов на вёслах было довольно много людей, они даже заняли несколько банок гребцов, поэтому шлюпка двигалась довольно медленно, и её пассажиров стоящие на мостике "Святой Магдалины" хорошо рассмотрели и некоторых узнали. Адмирал Консильери сказал генералу Витричу:
— Вон капитан "Святого Фоки" сеньор Изеринни и его помощник, сеньор Торинелли, похоже, случилось что-то действительно важное, раз он покинули свой корабль, но можно точно сказать — угрозы турецкого нападения нет, иначе они не оставили бы свой корабль на второго помощника.
Шлюпка уже близко подошла к "Святой Магдалине", и тех, кто в ней можно было хорошо рассмотреть, три девушки, находящиеся там, вызвали удивление Витрича, спросившего, кто это такие. Ответил Скорца, поморщившийся так, словно откусил половину лимона:
— Та, которая выше — капитан Бегич, те, что меньше ростом, её подруги, дочери жителя страны Цинь, Сунь Ши Хуа, он погиб вместе с лекарем Паоло по пути в Испанию, когда галеон "Синко Льямас" захватили пираты. Потом тот галеон у пиратов отбила сеньора Бегич.
— Она взяла этих девушек в плен? С сеньоры Паоло потребовала выкуп, а этих, маленьких желтокожих сделала своими слугами или рабами? — поинтересовались Витрич и Консильери. Адмирал, неодобрительно глядя на приближающуюся шлюпку, добавил, что, скорее всего, дочь лекаря Паоло заплатила выкуп, она же сейчас в Венеции. Капитан "Святой Магдалине", что-то вспомнив, рассказал, что сеньору Паоло и эту девушку капитана постоянно видели вместе. Девушку капитана даже принимали за парня, ухаживающего за сеньорой Паоло, они же жили вместе!
— Тут вы совершенно правы, сеньор Федериго, по дороге из Коттора в Венецию, сеньора Паоло жила в одной каюте с этой Бегич и теми двумя желтолицыми девушками, они даже спали в одной кровати! Что говорит о их близости.
— Как все четверо?! — удивился генерал, адмирал пояснил и заинтересованно предположил: — В капитанских каютах всего одна кровать, если, конечно, не поставили вторую. Но тогда тесно будет. Скорее всего, они спали по очереди. Вот только интересно бы выяснить, кто с кем?
Но на этот интересный вопрос никто ответа не знал, тем более что из подошедшей шлюпки на борт "Святой Магдалины" поднялись приплывшие в ней (естественно пассажиры, гребцы так и остались там сидеть). Девушку, о которой только что говорили, представил Изеринни:
— Сеньоры, познакомьтесь — адмирал Валерия Бегич!
После того как девушке адмиралу были представлены все присутствующее на мостике венецианского флагмана, адмирал Консильери спросил:
— Насколько я знаю, каперский патент был выдан капитану Бегич, то есть канцелярия республики признала вас капитаном, но никак не адмиралом! Получается, что это звание вы себе самовольно присвоили, разве это не так?
— Видите ли, сеньор адмирал, каперский патент был выдан на имя Валерии Бегич, а в нём не указано кто я. То есть звание может быть любое как капитан, так и адмирал. Не указано класс и количество кораблей, которые могут находиться под моей командой. Таким образом, я, возглавив эту эскадру, не нарушила никаких правил, — ответила Лера, при этом ехидно посмотрела на стоявшего немного в стороне Скорца, тот, слегка закатив глаза, пробормотал, но так, чтоб слышали все:
— В канцелярии, выдавая такие патенты — пишут: выдан капитану такому-то, то есть два слова. Тут тоже написали два слова — Валерии Бегич, то ли сэкономили своё время, то ли боялись перетрудиться, вписывая лишнее слово! Теперь эта ошибка или небрежность дорого обойдётся!
Впрочем, его не слушали, адмирал задал вопрос, интересующий его в этот момент больше всего остального:
— Эти корабли, несомненно, турецкой постройки, но сейчас они под вашим флагом, сеньора, ведь это ваш флаг? Если вы представляете интересы Венеции, то почему у ваших кораблей не наш флаг?
— Да, это мой флаг. Венецианский каперский патент не даёт право на венецианское гражданство, он показывает, что его владелец на службе сиятельной республики и только. Вот так и получается, что я на службе у Венеции, но могу поднимать над своими кораблями любой флаг, вот я и подняла такой, какой мне нравится, такого больше ни у кого нет. А вам что? Не нравится мой флаг? — ответила Лера, грозно нахмурив брови в конце своего объяснения. Девушку начали убеждать в том, что к её флагу никаких претензий не имеют. Адмирал уточнил — действительно ли эти корабли — эскадра адмирала Бегич, если да, то каким образом они вошли в состав эскадры, то есть в подчинение Леры? Генерал, которого не занимали вопросы флага и то, в чьём подчинении эти корабли, задал интересующий его вопрос, высказавшись весьма витиевато и, по его мнению, очень дипломатично:
— Сеньора Бегич, если это ваши корабли, то не окажете ли вы нам содействие? Адмирал Консильери утверждает, что атака острова и крепости Отхоной будет весьма затруднительна. Но если вы располагаете такими значительными силами, то не присоедините ли их к нашей эскадре для выполнения поставленной сенатом Венеции задачи. Сеньор Скорца утверждает, что возникли определённые трудности, которые могут помещать нашей миссии.
— Сеньор Скорца, совершенно прав, все хитроумные планы, составленные вашим командованием, генерал, накрылись медным тазом! Таким большим медным тазом, с прозеленью, — пояснила Лера, ехидно глядя на обескураженных венецианцев. Консильери, сделав вывод из слов девушки, растерянно спросил:
