— А как можно ходить, не чувствуя земли под ногами? — тут же спросил Вайми. — Я бы через два шага грохнулся. Брр! — очевидно, с его точки зрения все носители обуви принадлежали к особо извращённой садомазохистской секте.
— И не больно? — удивился Максим.
— Не, — Вайми усмехнулся и вытянул босую ногу.
Максим коснулся кожи на подошве — твердая, почти как рог. Тем не менее, нога тут же отдёрнулась. Вайми поёжился.
— Ноги сами отдергиваются, честно, — Максим догадался, что Астер ужасно боится щекотки и почти не может её выносить...
— Дикость какая, — сказал он. — Тысячу лет босиком бегать.
— А ты что, определяешь разумность людей по грязи на их пятках? — с подозрением спросил Вайми. — Это зверский земной шовинизм, — за всё это время общения с землянином он нахватался земных слов и вообще как-то... ожил.
— Тут нет никакого вопроса, — Максим усмехнулся. — Раз пятки грязные — значит, неразумен.
Вайми ухитрился изобразить на лице одновременно и усмешку, и гневную гримасу.
— Я на твои пятки хотел бы посмотреть, после хотя бы однодневного пробега босиком по пересечённой местности. Но пятки ежедневно моются. Ну, как я в воду зайду — так каждый раз и моются.
— Понятно, в ванной ты не был, на унитазе ни разу ни сидел... — хмыкнул Максим.
Вайми опрокинулся на спину, глядя в небо.
— Да вы, батенька, есть ксенофоб и экстремист — возбуждение ненависти и вражды к инопланетным расам по гигеническо-вещевым признакам. А это до десяти лет смертной казни через защекотание, между прочим, — даже с каким-то уважением сказал он. — Отсутствие унитаза ещё не значит отсутствия глубокой духовной жизни!
Максим обвиняюще воздел палец.
— Вооот! Вот к чему ведёт передовую молодёжь общение с носителями дикарской антикультуры и варварского образа жизни! Ты уже не понимаешь той высочайшей истины, что дарует людям Унитаз, Обувь и Чистые Пятки. Три высочайших идеи, три воплощения самого Разума... эх, ты даже не бездуховен, ты антидуховен. Ну, немного духовности появляется, когда ты моешь пятки — то есть раз в сутки. И китайские кеды — это просто песня. Легкие, удобные, красивые, с высоким берцем... Лучшей обуви у меня не было.
— Обувь есть бесовское мучилище, изобретенное лично Диаволом и Сотоной для уловления душ невинных, — провозгласил Вайми, не поднимаясь из травы. — Так что грязные пятки суть символ чистоты души. Что же до святого Унитаза — то подтирать зад крапивой гораздо веселее и интереснее, это замечательно бодрит и заставляет придумывать много новых удивительных слов. А как уж весело босиком в горах!..
Максим вздохнул. У Вайми явно было что-то не в порядке с головой. По его же собственным словам он как-то раз пересёк весь западный лес, а потом ещё два дня поднимался на гору, чтобы просто насладиться рассветом!.. Учитывая, что он по возможности старался одеваться как можно легче и проще, подняться к снеговой линии ему было нелегко...
— Я слышал, что утром в горах холодно, — сказал он.
Вайми усмехнулся.
— Если сжаться плотнее и дрожать, то почти не холодно.
— Слушай, — Максим заговорил серьёзно. — Ты же отличный вроде парень. Смелый, упрямый... А бродишь по степи в маске из коры, словно дурак какой-то...
— А как раз потому, что здесь сплошной детский сад, — буркнул Вайми, почёсывая торчавшее из-под чернущих лохм ухо. — Надоело, знаешь, в местных разборках участвовать... А в степи хорошо. Тихо, спокойно, думать никто не мешает. А я, знаешь, думать очень люблю.
— А там вон ребята в рабстве страдают, — Максим показал на тающий в сумраке лес. Солнце уже опускалось за зубчатую гребенку гор и подожгло тучи на горизонте золотым сиянием. Всё вокруг замерло, облитое красным золотом. Лишь река внизу мерно несла свои черные воды...
— Это ты Воронам скажи, они же все воины, — буркнул Вайми уже явно обиженно. Физиономия его из золотой стала сейчас медной. То ли от заката, то ли от смущения...
— Ага, у них у самих половина ребят в рабстве.
— Ну вот... чего ты от нас-то хочешь? Мы-то великими воинами никогда не были, и не особо рвались, если честно.
— Да чтобы вы не кисли просто тут. А то даже морды свои людям показать боитесь.
Вайми покосился на него и хмыкнул.
— Я-то вот не кисну. Вам помогаю, и вообще...
— Ага, ты-то нет, а другие?
Вайми вздохнул и вдруг насупился.
— У меня там девчонка осталась, — вдруг невпопад сказал он. — Найуо.
— Скучаешь?
Вайми снова покосился на него.
— Ага. Она хорошая, знаешь... Носит моё сердце в ладони. Но вот подруги у неё... Я-то всё время боюсь их обидеть, спрашиваю: "ты действительно хочешь только посидеть рядом?" — а они...
Максим усмехнулся. Вайми выглядел как дар свыше всему женскому роду — неудивительно, что к "подругам подруги" он относился... осторожно.
— Не понимаешь их? — с усмешкой спросил он.
Вайми вздохнул.
— Нет. Они — как ночное небо: красиво, а дна нет, и сердце замирает от этого. В них столько чувств, что я всё время путаюсь, — он снова насупился и замолчал.
— Домой хочешь? К ним?
Вайми смутился.
— Ну...
— Тогда что ж не уходишь? Тебя же никто тут не держит.
Вайми вздохнул и перекатился на живот, всё ещё глядя на закат.
— Понимаешь, я не вождь, но когда я говорю, что делать, мне не возражают. Никогда. Но это не значит, что меня в моём племени все любят. Многие считают меня безрассудным или просто завидуют. А это иногда... утомляет.
— А ты не думал уйти в другое племя? К тем же Волкам?
Вайми фыркнул и покосился на него.
— Да пробовал уже. Скучно у них. Спокойно, хорошо, но скучно.
— Так не скучай.
— А я и не скучал. Весь мир, можно сказать, обошёл.
— Ойкумену?
Вайми усмехнулся.
— Нет. Норонью. Ну, не всю, но Норо точно весь.
— А что это? — Максим растянулся рядом с Вайми, поняв, что разговор будет долгим — и очень, очень интересным...
Вайми снова усмехнулся.
— Норонья? Мир. В смысле весь. А Норо — ну, земля.
— Континент?
Вайми покосился на него, очевидно усваивая новое слово.
— Ага.
— А других разве нет? У нас на Земле их вообще пять.
— Не знаю, — буркнул Вайми. Было видно, что это незнание очень его раздражает. — Говорят, что один. Но очень большой. Вокруг него только острова всякие, и всё.
— И по морю никто разве не плавает?
— Вольные плавают. Про острова знают же. Но в основном по внутренним морям плавают. Норо ими разрезан же. Море Птиц, Тихое Море, Туманное Море...
— А... как вообще там? Ну, снаружи?
— Интересно, — Вайми вновь взглянул на него и усмехнулся. — Там магия есть. Тут вот её почти нет, а там есть. И чудеса случаются.
— Какие? — от таких вот новостей голова у мальчишки буквально пошла кругом.
— А любые. Вплоть до внезапного воскрешения всех когда-либо умерших в отдельных областях в какое-то время.
— Ха, удивил. Здесь всё время воскресают.
Вайми вновь покосился на него.
— Ага. Потому-то я тут и живу, хотя и скучно. Обидно будет, знаешь, помереть, да не знать даже, куда попадёшь. Такое иногда про тот мир рассказывают...
Максим хотел сказать, что это чушь... но прикусил язык. Один факт, что мёртвые воскресают (и не всегда сразу, как оказалось!) говорил о том, что и там, после смерти, тоже что-то есть. Такое вот просто не укладывалось в голове...
Вздохнув, мальчишка посмотрел на север. Там тоже виднелся сплошной лес, который тянулся до изломанной линии далёких холмов. К востоку лес постепенно редел и за ним возвышалась скалистая гряда. На западе в отдалении чернели горы, над ними багровело угрюмое закатное небо, забитое тяжелыми разорванными облаками. А на юге начиналась степь, которая тянулась до самого горизонта. Там, вдали, где море сливалось с небом, виднелась темная полоска...
Послышался шум, и над западным лесом показалась стая птиц. Издали они казались черными на фоне заката, но, когда приблизились, стало ясно, что это белые чайки. Они кружились над холмом, как будто искали чего-то. Но вот они повернули и полетели на юг, к берегу, а потом исчезли из виду.
* * *
Мальчишка вздохнул, откинувшись на спину. Сейчас над ним пламенели высокие перепутанные облака, освещенные снизу мрачным багровым огнём уже ушедшего за горизонт солнца. Древние египтяне считали, что там, на западе, лежит царство смерти, некстати подумал Максим.
— А что тут, вокруг нас-то? — спросил он, чтобы перебить неприятную всё же тему.
Вайми деловито поёрзал, устраиваясь поудобнее. Видимо, говорить на данную тему он очень любил.
— Вокруг Ойкумены? К востоку степь, потом пустыня, потом снова степь.
— Это я слышал уже.
Вайми насмешливо покосился на него.
— Не всё ты тут слышал. Знаешь, почему к Городу Снов никто тут, почитай, и не ходит? — он сделал эффектную паузу.
— Почему? — наконец спросил Максим.
— Там, в степи у моря, собакины живут.
— Кто?..
— Собакины. На собак они мало похожи, но не суть. Говорить не умеют — ну, вслух. Да оно им и не надо, они мысли читают...
— Телепаты, что ли?
Вайми снова покосился на него. Таких умных слов он, видимо, ещё не знал.
— А у вас это так называют?
— Ага. Они и у людей тоже так могут?
Вайми усмехнулся.
— У людей нет. Не выходит. Только друг с другом, и то, в основном в одной стае... ну, семье. Им для этого какой-то обряд нужен. А вот со скотами всякими могут. Они, знаешь, прекрасные скотоводы. Держат стада всяких скотов, их и едят. Мясо сильно уважают. Посёлков у них нет, всё время кочуют туда-сюда. Живут, как мы тут, племенами. Весело, кстати, живут — набежать на соседей и скот у них угнать собакины очень любят. Оружия у них нет — разве только дротики — а вот магия вполне есть. Человека за три, за пять шагов могут в воздух поднять, а потом так об землю шмякнуть, что искры из глаз...
— Телекинез, что ли?
Вайми пожал плечами.
— Наверное. Они так не только с людьми, они так с любыми вещами могут. Могут камень в башку запустить, могут откинуть в сторону просто... Хорошо, что кого-то больше человека им уже не по силам поднять. И копья-то они отбивать обычно могут, а вот стрелы — уже не всегда...
— И много их тут? — Максим невольно поёжился.
Вайми усмехнулся.
— Не знаю, не считал. Там, на востоке Норо, тянутся Бескрайние Степи — вот там они и живут. Может, за степями ещё что-то есть, да только не пройти туда. Характер у собакинов, знаешь, хамский и вздорный, людей они откровенно презирают — магии-то нет у нас. Впрочем, найриитов и котолюдов они ещё меньше нас любят — коты ж...
— А это ещё кто?
— Найрииты? Да как люди, только здоровее. И хвосты у них есть — большие, черно-серые, пушистые. В темноте отлично видят, воевать поэтому предпочитают ночью. И глаза ещё отводить умеют так, что фиг вообще заметишь их — магия у них такая. А если маг настоящий, то может вообще видения наслать — их-то видеть будешь, а что на самом деле нет. Да и так воевать умеют. Луки у них отличные, бьют в цель за двести шагов. Мечи тоже есть, хоть и короткие. Панцири даже — такие, пластинчатые, из воронёной стали...
— И роботы их не громят за сталь?
— Нет, откуда? Они ж за пределы Ойкумены ни-ни. Найрииты вообще черное любят. Куртки и штаны у них тоже черные. Ещё сандалии носят...
— Тоже черные?
Вайми усмехнулся.
— Нет. Людей, кстати, они тоже не очень-то любят.
— Потому, что у них хвостов нет?
Вайми фыркнул.
— Нет. Потому что найрииты — вроде Воронов, благородный народ с глубокими понятиями о чести. А люди, знаешь, редкие сволочи бывают... Армии, правда, у найриитов нет, только племенные отряды, хвостов по тридцать-сорок. Да им оно и не надо, и так справляются...
— А живут-то они где?
— Да в лесах, небольшими посёлками. Город, правда, есть, но один — Ирринай, их столица.
— У них и государство есть?
Резко мотнув головой, Вайми отбросил свою тяжелую гриву с глаз назад.
— Есть. За западными горами сразу. На севере Найр прилегает к Туманному Морю, на востоке граничит с Ойкуменой, на западе — с Вольными Землями, на юге — с Золотым Народом. Золотой Народ и найрииты — союзники.
— А это ещё кто? — голова у мальчишки шла и шла кругом. Образ кота-лучника в сандалиях вмещался в неё с очевидным трудом.
— Золотой Народ? Да тоже вроде люди, более ловкие, но не такие сильные, вроде подростков. Кожа у них, как у меня, потому и Золотой. Жить предпочитают в городах, архитектуру и искусство очень уважают. Ну и государство у них, само собой, есть.
— А где?
— На юге. На севере граничит с Ойкуменой и найриитами, на востоке — с собакинами, на западе — с Вольными Землями. На юге частично прилегает к океану, частично граничит с южными джунглями. Мореплаватели они усердные, но не слишком удачливые. Вот армия очень хорошая у них. Кинжалы, копья сплошь железные — понятно, короткие и тонкие, потому что сами Золотые не богатыри, но всё же... Луков нет, но есть такая метательная фигня, вроде стилетов — у каждого их воина есть перевязь с дюжиной таких. Панцири у них вроде туник — из такого особого волокна, вроде паутины, такие прочные, что ничем не пробить их...
— Они, выходит, неуязвимые?
Вайми усмехнулся.
— Нет. Шлемов-то нету у них, — бесчестно, мол, или что-то вроде. Штанов, кстати, тоже нет — варварская, мол, одежда. Одни сандалии, да и те на босу ногу. С магией вот плохо у них — могут стену из воздуха поставить, вообще ничем не пробиваемую, но для этого им надо в одном месте двести-триста рыл собрать. Поэтому и отряды у них такие же. Большие. Они отражают нападения на территорию Народа, а заодно за порядком следят. С порядком и законом у них поэтому всё очень хорошо. Только вот с коллективизмом перебор. Селиться можно лишь так, чтобы хватило народу щит поставить, хутора всякие — ни-ни. А ставить их, кстати, умеют далеко не все, а те, кто умеют — не все хорошо. А если ты в этом деле одарённый — то тебя запросто могут услать жить туда, где таких не хватает. И попробуй только вякнуть. Мигом козью морду сделают.
— Ничего себе... — буркнул Максим.
— Армия у них, кстати, добровольная. Ну, те, кто постоянно служат. Вот если война — тогда да, мобилизация всех здоровых парней, взводы, батальоны, бригады, всё такое. А Народ у них большой. И миролюбивый. До такой степени, что тех, кто мешает им жить мирно, могут извести под корень.
— А с кем они воюют-то?
— А с Хлоу. Живут такие в южных джунглях. Населяют огромный полуостров, на севере граничат с Золотым Народом и Вольными Землями. Натуральные первобытные дикари, живут по лесам, небольшими посёлками, про города и цивилизацию не слышали даже. Армии, понятно, нет, но собраться в орду — это запросто. Железо, к сожалению, знают, кинжалы и наконечники для копий ковать вполне умеют. Магией, по счастью, не владеют, если не считать такой необычайную ловкость, выносливость и живучесть — быстро оправляются от ранений, смертельных для человека. Часто совершают набеги на Золотой Народ и Вольные Земли, не брезгуют грабежом, охочи до женщин. Впрочем, поскольку полукровки наследуют их ловкость и живучесть, вон их обычно не гонят.
