Он подошёл к рядом стоящему столу и тихо сказал:
— Это новая идея.
— Тебя это пугает?
Мальчик пожал плечами. Кэтрин его понимала: он привык во всём подражать взрослым. Чтобы быть способным думать самостоятельно, нужно пройти большой путь. Для большинства землян думать — это нормально, поскольку к этому располагало открытое общество и доступность информации, но если рассматривать человека, воспитанного на мифах, то можно увидеть совершенно другую картину. Для него старый путь, тысячекратно проверенный предками — лучший путь. Можно много спорить на счёт того, какая из двух дорог лучше: каждая имеет свои положительные и отрицательные стороны. Одна может привести к нестабильности и революциям, другая — к застою и регрессу...
— Ты — способный мальчик, Эрди...
— Я — Хозяин, — перебил он, но в его голосе больше не было агрессии.
— Хорошо, пусть будет так. Теперь я отношусь к тебе уважительно. Я вижу, что ты преодолел самого себя. А это самое трудное. Ты можешь гордиться.
— Чем? — с непониманием спросил Эрди.
— Ты сделал шаг, который до тебя сделали лишь немногие. Но это не главное...
— А что главное? — всё с тем же недоумением спросил он.
— Главное, чтобы, сделав этот шаг, ты не отступил, а пошёл дальше по дороге. Мне почему-то кажется, что тебе это под силу.
Возникла небольшая пауза, после чего мальчик спросил:
— Почему ты так считаешь?
— Ты же можешь думать. Я вижу. Пойми, Эрди, до всего нужно дойти самому.
— Зачем? Я — Хозяин. Мне подчиняются десятки рабов. Какой мне прок от этого?
— Каждый из нас живёт во имя чего-то. Жизнь не должна быть напрасной. Быть Учителем престижно, а быть мудрым важно. Но ты поймёшь это позже. Всему своё время.
— Считаешь, что я не очень умён?
— Бутону нужно время, чтобы раскрыть свою красоту. Так же и со знанием. Как ты думаешь, я права?
Их глаза встретились.
Донёсся голос Хозяина:
— Сын!
Но Эрди ещё некоторое время продолжал смотреть в глаза той, которую он считал рабыней, или уже не считал? Кэтрин прочитала глубокие переживания в глазах ребёнка. Это было, как найти растущий цветок в разрушенном жестокостью городе. Вскоре снова донёсся голос Лори. Обмен взглядами прекратился, и мальчик вышел.
Кейт осталась одна, оценивая, всё ли правильно она сделала. Если допущена ошибка, то этот короткий диалог станет началом конца.
"Что ж, надеюсь, ошибки не было".
Учитель сказал, что даровать свободу может Хозяин и его ближайшие родственники по мужской линии, то есть в частности и его сын. Свобода в обмен на новое восприятие мира — хорошая сделка, а главное — честная: свободу от пут на свободу от мифов.
Мальчик вернулся скоро. Эрди подошёл к столу и, собирая книги, сказал:
— Я подумаю. Возможно, ты права.
Он снова вышел, а девушка улыбнулась. Она посеяла зерно сомнения в справедливость этого мира, и надеялась, что оно вырастет в древо мудрости.
Кейт снова углубилась в чтение. Через полчаса в библиотеку вошёл Учитель. Он, как будто не замечая её, прошёл мимо, остановился у книг и, повернувшись, спросил:
— Это ты?
"Глупый вопрос. Конечно же, это я. Похоже, он пьян!"
— Я не понимаю вопроса Учителя.
— Ты говорила с сыном Хозяина? — он был на взводе. "Кажется, ему наступили на любимую мозоль".
— Да.
— Зачем?
— Любой образованный человек должен задумываться над истинами, которые кажутся ему неоспоримыми, а не слепо следовать мнению большинства.
— Кто тебе дал право обсуждать эти глупые мысли?! — закричал он. — Хочешь занять моё место? Ты не годишься на это!
— Конечно. У меня нет Вашего таланта и ума. Я не хотела оскорбить Учителя и прошу его прощения.
Лесть снова подействовала, и он смягчился, хотя дыхание было столь же тяжёлым. Она подумала: "Нехорошо обманывать людей", но другого выхода не было, а жить хотелось так же сильно, как и всегда.
— Тебя ждёт Хозяин, — опускаясь на стул, бросил он. — Иди!
Кэтрин словно ударило током. Она в один миг всё поняла, но не знала, как избежать встречи. Кэтрин медленно вышла из библиотеки. Насколько она уже успела изучить планировку здания и расположение комнат, Хозяин сейчас находился на втором этаже. В центральном холле повсюду виднелись пятна вина и куски еды. Рабы усердно заметали следы пира. Кэтрин непроизвольно поморщилась: настолько ей стало противно. "Может быть, сбежать?" — подумалось ей, но в этот момент Учитель вышел из библиотеки и весьма яростно посмотрел на неё. Выхода не было: если она отступит, то её мгновенно повяжут, и тогда даже призрачного шанса не промелькнёт на горизонте, а сейчас у неё, несмотря ни на что, всё-таки теплилась надежда...
Комната хозяина дома была роскошной: мраморный пол, дорогая мебель, шикарные ковры, явно не из дешёвого материала, маятниковые часы, обрамлённые золотом, красочные картины, на которых красовались пейзажи, дорогие вазы с различными растениями стояли по углам, а балкон обвивали декоративные "лианы". Сам повелитель этого богатства сидел на роскошном диване и наслаждался дурманящими напитками. Его ноги омывала Мирика.
Взмахом руки он отпустил рабыню. Только за ней захлопнулась дверь, Кейт спросила:
— Вы хотели меня видеть?
— Хотел... Хотел, — неприкрыто оценивая её с ног до головы, ответил он, разливая содержимое графина по двум чаркам. — Проходи. Садись рядом со мной.
— Пожалуй, не стоит, — вежливо сказала она.
— Это я решаю, что стоит, а что — нет.
Спорить с подвыпившим Хозяином не следовало, Кейт прекрасно понимала, что это может обернуться серьёзными проблемами, сердце забилось быстрее.
Хозяин, передавая ей чарку со словами: "Выпей вина", развалился на диване и хлебнул свою порцию. Кейт понюхала содержимое, и оценила: "Что за гадкое пойло. И это они называют вином?" Она сделала вид, что отпила и прокашлялась, насколько позволяло актёрское мастерство.
— Жгучая вода?
По всей видимости, он по-прежнему принимал её за дикарку.
— Да, что-то...
— Тогда ещё.
Кейт не спорила. Он налил себе ещё. Когда Хозяин отвернулся, она незаметно выплеснула вино в горшок с цветами, ничего другого на расстоянии вытянутой руки не было, если, конечно, не считать самого Хозяина.
— Ты уже догадалась, зачем ты здесь?
— Да, но... может не сегодня.
Его рука легла ей на плечи.
— Я заплатил десять тысяч за "не сегодня"?
"Животное!"
— А жена? Сын?
— И что? Это отнюдь не мешает.
— Вам не кажется, что я должна узнать о вас побольше? — Кейт надеялась, что он утомится и заснёт.
— Зачем?
— Но как же, Хозяин — могущественный человек.
— Да! — гордо выкрикнул он, заглатывая вино. — Я — Префект, у меня целый легион в подчинении! — и прошептал: — и все только ждут моего приказа, чтобы беспрекословно подчиниться моей воле и умереть за меня и за Империю.
Запах перегара стал невыносим, и Кейт отвернулась. Почувствовав, что он сильнее сжимает плечо, она предложила:
— Давайте выпьем ещё.
— О! понимаю, — сказал он, протягиваясь в графину, — так веселее...
"Ничего ты не понимаешь, павлин надутый!"
Получив наполненную чарку, Кейт проследила: когда он пил содержимое, вылила вино в тот же горшок.
— А легион это много? — Кэтрин продолжала заговаривать зубы.
— Да. Это шесть тысяч воинов и семьсот всадников.
— О-о, как много. И во многих сражениях вы участвовали?
— Я прекрасно помню своё первое сражение с варварами, — ответ не соответствовал вопросу, что было хорошим знаком. — Это произошло лет двадцать назад, когда я был ещё юнцом. Благодаря знатной фамилии я сразу получил в подчинение десять человек, став десятником, и меня направили на границу, на дальний рубеж. Эти болваны надумали напасть на караван с продуктами, который мы сопровождали. Ха! Дикари, они ничего не могли сделать против брони, их луки не пробивали её, из огнестрельного оружия одним залпом мы уложили половину. Ха! Помню, как-то одно племя, лет пятнадцать назад, мешало нашему распространению на острове и посмело контратаковать, но мы отбили атаку. Тогда я приказал уничтожить всю деревню. Ох, как они визжали... — он словно смаковал воспоминания, — словно свиньи. Да они и были животными, — Лори засмеялся, хотя ничего весёлого в гибели людей не было.
Его понесло, он говорил о сражениях, об искусстве войны, о величии Империи, смеялся над глупыми кочевниками, не умеющими толком воевать и о многом другом, а Кейт слушала, не забывая подливать вино, благо его было много.
Под конец получасового монолога, он прервал себя и загадочно произнёс, еле ворочая языком и заикаясь:
— ...Однако... мы отвлеклись. Вернёмся к делу.
Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда Хозяин схватил её за руку, его волосатая лапища соскользнула с плеча и пошла вниз. Кейт поняла, что словами его не убедить. Это было действительно бесполезно. Она оттолкнула его со всей силой, скорее даже рефлекторно, чем сознательно. Хозяин отлетел на кровать и, ударившись головой о стену, замолчал. Наступила тишина, он больше не шевелился. Даже не дышал!
Она убила его, это конец. Прошла секунда, и, Кэтрин поняла, что натворила, её охватил страх. Она хотела было кинуться к выходу и уже повернулась к двери, но замерла: там стояла Хозяйка. От ужаса застыла кровь. Фрея смотрела на неё испепеляющим взглядом.
Кэтрин замерла на месте, боясь пошевелиться, но деваться было не куда, только что на её глазах убили мужа, пусть он был "не очень хорошим человеком", но...
— Нм... б... — раздался невнятный голос.
Кейт затуманенными глазами посмотрела в сторону кровати. Хозяин повернулся на бок и ещё раз пробурчал что-то непонятное. Он был жив! "Господи, он был жив!!!"
Ноги подкосились, и Кейт рухнула на диван. Руки затряслись, слёзы и нервный смех брызнули одновременно...
-
Фрея лежала на диване и наслаждалась ночной тишиной. Листья деревьев ещё шуршали в такт лёгким порывам ветра. Шелест успокаивал и клонил в сон. Она закрыла глаза. И тут же всё великолепие звуков нарушилось: сверху что-то упало.
"Это ещё что такое?"
Женщина сразу догадалась, что происходит. Веселья после пира являлись довольно обычным делом. Поднявшись с дивана, женщина направилась наверх, в комнату Хозяина. Чего она хотела добиться, сама не понимала, но что-то заставило это делать.
Да, она стояла рядом и видела всё, но злость на жалкую рабыню улетучилась мгновенно, когда Лори пробурчал что-то невнятное. Он напился до такой степени, что лёгкий толчок лишил его равновесия, а несильного удара головой хватило, чтобы тот заснул.
"Девчонка уложила Префекта. Об этом пойдут анекдоты, все будут над ним смеяться. Но это уже его дело. И так все знают о его сладострастии..." — она посмотрела на лежащее без движения тело. — "Как ты жалок! Префект!"
— Мирика! — позвала она. Рабыня примчалась незамедлительно. — Накрой Хозяина.
Пока та выполняла приказ, Фрея стояла и думала, как поступить с Кейт. Хозяйка отметила, что унижение Лори доставило ей немалое удовольствие. Она посмотрела на девушку: та находилась в удручённом состоянии.
"Кажется, она изрядно испугалась".
Мирика уже закончила и замерла около Хозяйки. Фрея тут же приказала:
— Накрой стол в библиотеке.
— На одного?
— Не на полтора же! Иди, выполняй!
Мирика скрылась с глаз, а Хозяйка подошла к рабыне. Истерика уже прошла, но слёзы ещё не высохли.
— Пошли со мной, — сказала Фрея. Её мучили очень интересные вопросы.
— Что вы со мной сделаете? — трясущемся голосом спросила Кейт.
— А что я с тобой должна сделать? — ответила Фрея и добавила: — Иди за мной...
-
Кэтрин всё ещё било дрожью, когда они спустились вниз и вошли в библиотеку. Девушка почему-то осмотрелась, словно прошло уже много времени. Раб спешно накрывал столик.
— Оставь всё как есть. Уходи. Проследи, чтобы никто сюда не входил, — приказала ему Фрея и повернулась к Кейт. — Садись. Это всё тебе.
— За что?
— Ты первая, кто отказала ему.
— Разве это редкость? — Кейт успокаивала себя, но руки по-прежнему тряслись от напряжения.
— Да.
— Что вы от меня хотите?
— Ответа.
— На какой вопрос?
— Я бы сказала, на многие.
Кейт поняла, что её уже давно раскусили и Фрея понимает, что она не та, за которую себя выдаёт. Это факт; вопрос состоял лишь в последствиях.
— Как ты относишься к Хозяину? Скажи правду. Ты его ненавидишь?
— Да, — откровенно сказала Кейт. Она прекрасно понимала, что это может стоить ей жизни, но врать она больше не собиралась. Что-то перегорело внутри...
— Верю. Сейчас ты сказала правду. Если бы ты соврала, я бы наказала тебя. Ответь на следующий вопрос: почему? За то, что он хотел сделать?
— Нет, не только.
— А ещё за что?
— Он считает себя человеком, которому позволено всё.
— И что в этом плохого, такова жизнь. Встречаются и такие люди. Это нормально.
— И это вы называете нормальным? — завелась Кэтрин. Она устала притворяться, устала видеть безразличие этих людей, устала от непонимания, а произошедшее стало последней каплей, девушка уже практически не контролировала свои слова. — Да откройте же глаза, наконец! Вы живёте в мире с шорами на глазах, вы ничего не видите кроме своей собственности и денег. Откройте глаза и посмотрите на то, что вокруг вас: нищета, безысходность, отсутствие цели. Вы, наверное, считаете, что, уча детей тому же, чему учили вас, вы двигаетесь вперед? О, вы жестоко ошибаетесь! Само знание не имеет цены, если его не использовать и не развивать. Это вы зарубаете в зародыше. Вы топчитесь на месте. Из века в век, из поколения в поколения одно и тоже, одно и тоже. Ваш путь никуда не ведёт, потому что, чтобы идти нужно создавать, творить, ошибаться, спотыкаться, но идти, идти. А вы стоите и смотрите, смеётесь над людьми, которые пытаются сделать хоть какие-то самостоятельные шаги. Вы не можете создавать что-то новое, сотни лет прозябания, летаргического сна, чего угодно, но только не движения. И это ваш мир? Вы хотите жить в нём?! Хотите, чтобы в нём жили ваши дети. Вы хоть раз задумывались над тем, что останется после вас. Вы, вы рабы своего мира, своих принципов безучастия, своих бездушных правителей, своих неидей...
— Ты забываешься, — в голосе Хозяйки возникли металлические ноты.
— Нет, я прекрасно помню кто я.
Фрея улыбнулась и спросила:
— Ну и кто же ты? Скажи мне правду. Я знаю, что ты не лесная дикарка и не купленная рабыня. Отрицать это ты больше не можешь. Рабыня бы никогда не сопротивлялась воле Хозяина и не произнесла бы такую речь. Я вижу, у тебя отличное образование. Отрицать это бессмысленно. Я не слепая. Кто ты?
— Если я скажу, то вы меня не поймёте, — попыталась уклониться Кейт, хотя прекрасно понимала, что назад пути уже нет.
"А, может быть, она как раз готова услышать ответ именно сейчас?" — подумала Кэтрин.
