— А что ж эти, Золотые, их не извели?
— Хлоу ж не сами по себе живут, а под рукой Повелителя Зверей. Кто он такой и как выглядит — никто не знает. Сами Хлоу считают его кем-то вроде бога. Даже жертвы, говорят, приносят. Человеческие.
— Это почему? — удивился Максим.
— А он зверей создавать может, — хмуро сказал Вайми. — Боевых. Не зверей даже, а штуки из такой черной жижи, которая то жидкая, то твердая. Наверху у них такое, вроде губок, а из них они огненными шарами стреляют. И ничем их не взять, ни огнём, ни железом, только магией Молний — а в неё только в Вольных Землях и умеют. Хорошо ещё, что эти гады где-то с неделю могут жить, а потом распадаются. И сами по себе безмозглые — ими Повелитель Зверей управляет. Да только радости мало, когда идет с десяток таких гадов, а за ними — три-четыре сотни Хлоу. Без щитов Золотых тут каюк. Не всегда, правда, так бывает, но и орда из одних Хлоу — тоже не подарок, их иногда собирается под тысячу. Это при том, что и одного-то Хлоу убить ой как непросто.
— Ничего себе, — Максим вздохнул. Мало нам Хозяев с их роботами, мрачно подумал он, ещё Повелитель Зверей нарисовался, с какими-то хтоническими гадами... Не мир, а террариум прямо...
— А что это за Вольные Земли? — спросил он.
— О! — Вайми оживился. — Это, знаешь, весь юго-запад Норо. Очень большая страна. Там всё, что хочешь, есть — леса, степи, горы... Сколько там людей живёт — никто толком не знает. Замки, деревни, селения, на побережье Тихого Моря и южного океана — несколько вольных городов. В них ты можешь встретить пиратов, бродячих музыкантов, торговцев и изобретателей. Вольные, кстати, лучшие кораблестроители и мореходы на Норонье. Изобретают всякие такие штуковины — катапульты, чтобы кидать горшки с горючим маслом и пороховые бомбы, огнеметы всякие с греческим огнём... Жуткие, скажу тебе, штуки — но по счастью, пока очень редкие. Ружья тоже уже есть, хотя и примитивные — так, самопалы... Так-то там вполне обычно всё — мечи, топоры, всякие шпаги... Их там каждый мастер на свой вкус делает, двух одинаковых не встретить... Магия там любая вообще, чаще всего магия Разума — создание иллюзий, как приятного, так и разрушительного свойства. Опытный маг может ощутить любое живое существо за две сотни шагов. Некоторые, говорят, даже могут подчинять себе боевых зверей Повелителя. Только пользы в том мало, потому что человеку-то трудно ими управлять, да и делают такое часто не с добром... Да и Повелитель Зверей — не дурак, может ловушку подстроить. Пробуешь разорвать его связь со зверями, да на него прямо и напорешься, а там — как повезёт. Магия Молний надежнее. Раз — и нету гада. Хотя такое, понятно, лишь настоящие маги умеют, и мало там их... Да и встречаются они только в южных и западных областях Норо, а Пять Народов населяют восточную его часть.
Максим ошалело помотал головой.
— И ты сам всё это видел?
Вайми усмехнулся.
— Видел. Я, знаешь, много что видел за десять веков...
— А что ж тогда сюда вернулся? Раз там такое...
Вайми вздохнул.
— А в Вольных Землях власти, знаешь, нет. Вообще никакой. Идешь и не знаешь, кто тебя сейчас за жабры схватит — патруль крестьянского ополчения, повёрнутые на какой-то религии фанатики, дружинники местного барона или самые обычные разбойники. Большая-то часть Вольных живёт во всяких маленьких посёлках и старается не воевать друг с другом, но уж те, кто воюют... Возьмут, да и примут за шпиона, пытать начнут, а там знаешь, какие садисты бывают? Свяжут, пятки солью посыплют, а потом подведут козу, которая начнёт ту соль слизывать, — он весь передёрнулся.
Максим вновь ошалело помотал головой. В ней от рассказов Вайми вообще всё перепуталось.
— Ты мне всё толком объясни. Хотя бы, что это за Туманное Море?
Вайми лишь пожал плечами. Похоже, он счёл данный вопрос крайне глупым.
— Море как море. Внутреннее пресноводное. Узкое — ну, относительно, — но длинное. Очень. Большое. Тянется с востока на запад и обратно. В основном, отделяет нелюдов от Вольных Земель. Кстати, довольно холодное и бурное. И туманы в нём постоянно стоят, отсюда и название. Хотя плавают по нему много. На самом западе даже есть Лахома — пиратская республика. Вот там самое веселье. За день богатеем можешь стать, а к утру проснуться нищим. Или из раба капитаном корабля стать. И наоборот.
— А что это за нелюды? — спросил Максим. Про пиратов-то он читал уже достаточно.
Вайми отчетливо поёжился.
— Нелюды — это... ну, нелюды. Не люди. Хотя отчасти и похожи. Высоченные такие, бледно-белёсые, как поганки. Медлительные, но очень сильные. Зато магия злая у них — подойдешь к нелюду ближе ста шагов и отупеешь.
— Это как? — удивился Максим.
— Как-как, — передразнил Вайми. — Думать перестанешь. Не совсем, конечно, но чем ближе ты к нелюду будешь — тем тупее. А как он вплотную к тебе подойдёт — всё, йок. Даже шевелиться не сможешь. И он тебя сожрёт. Потому что людоед. Впрочем, нелюды не только людей, они и всех других тут жрут. Да не просто так жрут тех, кто подвернется, а специально ищут, чтобы сожрать. Для них все, кто не они, — смертельные враги. К счастью, государства у них нет, власти тоже. Живут ордами численностью до нескольких сот тварей. Говорят даже, что они вообще не разумные, а так, вроде муравьёв, а если и разумные, то все вместе, а не по отдельности, только того никто не знает. Общаться с ними, знаешь...
— А где они живут-то? — Максим тоже поёжился. Облака над головой погасли, стали зеленовато-синими, хмурыми, лишь на западе, над темной полосой гор, пламенели разлетавшиеся алые перья.
— А в Гиблых Землях. Это весь северо-запад Норо, знаешь... Места там в самом деле гиблые — сплошь тайга да болота. Говорят, что там нелюды строят колоссальные города, но их никто не видел и вообще в тех краях не бывал. Даже если не попадёшься нелюдам, то край обширный же, фиг его обойдёшь. Ну и холодно там, ясное дело. И комары лютые.
— Бр-р-р, — Максим вновь поёжился. — Как они только весь ваш мир не захватили...
— А потому, что Эменнай есть, — усмехнулся Вайми.
— Что?
— Срединное Государство. Потому что в центре континента. На севере граничит с котолюдами, на востоке — с собакинами, на западе — с нелюдами, на юге прилегает к Тихому Морю. Говорят, что их столица, Метрополис, крупнейший город мира. Полтора миллиона жителей.
— И как там? — спросил Максим.
Вайми вздохнул.
— Там, знаешь, всё сложно. С одной стороны, преступности там можно сказать что и нет, а народ живёт гораздо лучше, чем в любой другой стране мира. С другой, законы там суровые и часто жестокие — чуть что, битьё палками по пяткам, колодки, всё такое... — Вайми передёрнулся. — Всем нечеловекам въезд в Эменнай запрещён под страхом смерти, перемены любые тоже запрещены, в каждом селении, даже самом захудалом — гарнизон Серой Стражи. Пусть крохотный, на три рыла, но есть. И за порядком следят неустанно. И оружие у них вполне есть — копья, кинжалы, всё такое.
— А как же они нелюдов тогда отгоняют? Раз рядом с ними все тупеют?
Вайми усмехнулся.
— А там Шепчущие Монолиты есть.
— Что?
— Ну, обелиски такие, из серого непонятно чего, высотой шагов по сто. Стоят по всему Эменнаю, так, что от одного другие видно. Кто и когда их поставил — неизвестно, ясно лишь, что очень давно. Разрушить их нельзя — разве что магией какой попробовать. Как строить новые — никто тоже, правда, не знает.
— А почему Шепчущие? — спросил Максим.
— А потому, что каждый, кто подходит к ним близко, слышит голоса, шепчущие на множестве неизвестных никому языков. А совсем близко подходить нельзя — можно свихнуться с концами. Говорят, что в каждом Монолите заперт легион проклятых душ из времён незапамятных.
Мальчишку передёрнуло.
— Бр-р-р! Зачем они вообще нужны?
Вайми усмехнулся.
— А через них Серые Маги вызывают Призраков.
— Кого?
Вайми вздохнул.
— Такие штуки, вроде как из воздуха, почти прозрачные. Но силы безграничной. И неуязвимые. В смысле, вообще ни для чего, даже для магии. Размера любого могут быть — хоть с человека, хоть с большое дерево. Вызывать их, правда, можно только там, где виден хотя бы один Шепчущий Монолит. И только на время — пока заклинание работает. Зато призвать их можно много, хоть несколько тысяч сразу. Серые Маги их призывают для отражения вторжений и подавления мятежей. Эти, понятно, в Эменнае случаются исключительно редко. Чаще-то всего их вызывают для всяких работ — землю там рыть, всё такое. Или грузы перетаскивать даже. А вот магия в Эменнае запрещена, орден Серых Магов лишь управляет Шепчущими Монолитами.
— А что за маги-то?
Вайми вновь хмыкнул.
— Жреческий орден такой, для управления Монолитами. Чтобы пробудить Монолит, нужен круг из дюжины Серых Магов. Своей магией они не владеют, да оно им и не надо. Серые они потому, что носят серые мантии с капюшонами, одинаковые. Серый цвет в Эменнае вообще очень уважают. Правит им Серый Совет, из дюжины самых сильных магов, флаги тоже серые. Даже стражники носят серые туники.
— А правит-то там кто? Кроме Совета?
— Да жрецы и правят. Как хотят, так и правят. В смысле, вообще как хотят. Власть их в Эменнае абсолютная, потому что кто запретит-то? Членство в ордене, правда, не наследственное. Жрецы сами отбирают кандидатов, способных управлять Монолитами, которые, впрочем, всегда рождаются в нужном для Ордена числе, не больше и не меньше.
— Да уж, дела... — Максим вздохнул. Ему в этот Эменнай точно не хотелось. — Кто там ещё у вас, котолюды?
— Ага, — Вайми зевнул. — Живут в северных горах. Похожи на людей, только коренастые, вполовину ниже и покрыты пятнистым мехом. При всём этом более сильные и ловкие. Живут опять же племенами, как правило, в пещерах. Единой власти нет. В основном, занимаются разбоем. Нападают, как правило, ночью, к счастью, небольшими шайками, рыл на три-пять, семейными такими. Тем не менее, прекрасные кузнецы, часто носят стальные доспехи. В рукопашной дерутся так хорошо, что обычным оружием брезгуют. Зато выдвижные стальные когти в доспехи встроить, на руках и ногах — это запросто. Магией у них мало кто владеет, но магия у котолюдов огненная — на небольшом расстоянии могут запросто поджечь противника. Или там железо добела нагреть. Характер у них тоже весьма горячий и вспыльчивый, так что общение с ними выходит довольно извилистым и непростым. Хорошо ещё, что не так много их, да и живут далеко...
— А что ж в Ойкумене никто про всё это не знает?
— А потому, что фиг выйдешь из неё, — Вайми уже душераздирающе зевнул, лязгнув зубами. — Я ж тебе рассказывал уже. На юге — Море Птиц, которое фиг переплывёшь, потому что роботы Хозяев караулят. На севере — Драконьи Горы. Будешь к ним идти — забудешь, зачем шел, сам не заметишь, как повернёшь назад. На западе опять же горы, через которые фиг перелезешь — очень уж высоки и круты. На востоке пустыня, а потом степь с собакинами. И всё.
— А как ты тогда из неё выбрался? — хмыкнул Максим.
— А есть тут, на юго-западе самом, одна тропка. Через лес самый гиблый к горам, а в горах перевал, не перевал — расщелина такая, что не всякий взрослый протиснется. Я вот еле-еле пролезал. Но за ней, в неделе пути всего, на берегу Туманного Моря, стоит Цмук — городок небольшой, но корабли туда иногда заходят. А там уж куда хочешь плыви — хоть в Эменнай, хоть в Вольные Земли, хоть в саму Лахому. Если есть, чем за проезд заплатить. Но можно просто в моряки наняться. Или ещё кем, — Вайми фыркнул. — Или на юг, в Золотую Страну, а там опять же на корабль и к Вольным. Или, напротив, на восток можно двинуть, в Город Снов. Где Надир. Который Ось Мира. Он, говорят, всякие чудеса тут и творит. С воскрешениями и всем прочим. На собакинов они кстати тоже действуют, а на других вот нет. Поэтому Ойкумена на Норо слывёт землей баснословной и мифической. Да людям до неё и не добраться, через земли найриитов-то, а сами они в западные горы не лезут, там Зла немеряно же.
— И ты один тут такой... путешественник?
Вайми снова душераздирающе зевнул. Закат уже почти погас, лишь над западным горизонтом ещё пылала широкая полоса зеленого, совершенно неземного сияния, и на её фоне чернели бесконечно длинные, тонкие полоски облаков. На юге, где-то над морем Птиц, то и дело вспыхивали розовато-белые зарницы, но сюда не доносилось ни звука.
Вайми зевнул ещё раз и посмотрел вверх. Днем он прикрывал глаза и они казались просто длинными. Ночью же они широко открывались — громадные глаза сумеречного существа, впитывающие свет звезд. Максим уже знал, что Астер свободно ориентируется при звездном свете и очень точно определяет расстояния — жутко полезная штука в степи...
— Говорят, и другие из Ойкумены уходили, да только вот не вернулись... — буркнул Вайми. — Слушай, я спать уже хочу. Больших и интересных снов тебе...
Он вытащил из своей котомки что-то вроде шерстяного пледа, накрылся им, и, похоже, тут же задрых, мирно обнимая её. Из-под пледа виднелись лишь его лохмы и босые ноги. Тут же, под рукой, лежал неразлучный гарпун.
Вот же гад редкий, — зло подумал мальчишка, вытаскивая из рюкзака одеяло. Тоже китайское, кстати. Тёплое, не маркое, не изнашивается уже лет пять... — Всю душу мне перевернул — а сам удрых, словно так и надо...
Спать под небом, на земле, точнее, на траве, было не слишком-то удобно, но Максим уже привык. Заснуть, правда, никак не удавалось. Мысли в голове пересыпались, словно лотерейные билеты в барабане. Проще всего было счесть рассказ Вайми чистой воды враньём — за время похода мальчишка успел убедиться, что язык у Астера подвешен очень даже хорошо. Доказательств-то нет! Ни тебе кремнёвого пистоля, ни золотых дублонов, ни ещё каких сувениров. А верить Максим привык лишь тому, что видел своими глазами...
С другой стороны, подумал он, ворочаясь, нельзя ж такое выдумать — всех этих нелюдов, Шепчущие Монолиты... Мне бы такое в голову никогда не пришло. А тут, в конце концов, целая планета величиной с Землю. И за границами Ойкумены точно что-то есть. И драконы тоже тут есть, сам видел, между прочим. А на их фоне все эти котолюды с огненной магией — так, вполне обычная тут мелочь...
Мальчишка почувствовал, как в душе у него разгорается могучее любопытство. Пусть Вайми и всё врет — но вокруг же целый мир! Неизведанный, неизученный. И времени впереди — целая вечность...
Ёлочки зелёные, я же совсем возвращаться не хочу, вдруг с ужасом понял Максим. Я же с семи лет мечтал стать великим путешественником. Бредил эпохой великих географических открытий, затрепал до дыр все книжки о них, какие только нашлись в библиотеке. Только вот на Земле открывать уже нечего — всё давно открыто и на десять раз заснято из космоса. А тут... хоть Магелланом можно стать, хоть Колумбом. Новый материк открыть. Или два. И вообще...
Нет, конечно, ребят надо выручать, подумал он. Это без вопросов. И рабов надо освободить. Тоже без вопросов. Но вот потом... потом...
Потом будет потом, наконец сказал он себе. И заснул.
* * *
