Ай да Херенокт! Вот уж не думал, что и он настолько... гибким политиком окажется. Хотя, с другой стороны, кровавые дрязги Верховных мало того, что разоряют страну, так ещё и пробуждают у соседей всякие мысли нехорошие относительно принадлежности грэдского добра. Что у грэдов за соседи, человек двадцать лет командовавший войсками линии, знает прекрасно. Он, кстати, единственный из генералов, участник всех четырёх Войн Верховных. Тут уж от чистого сердца скажешь: Силён мужик! До таких лет даже дожить непросто, а он ещё здравый рассудок сохраняет и вполне способен в бой идти.
Жизнь у него — сюжет для десятков романов. Но пусть их другие пишут. Верховный — такая должность, где в конце останется только один. Так и Дина считает, и Херенокт. Грозный старик только к концу жизни стал осознавать, что ещё в молодости поставил не на того. Теперь уже не изменишь ничего. Великая Игра Югом проиграна. Что в долгосрочной перспективе только лучше для всех.
После поражения, Безглазый вызвал Херенокта. Многочисленные враги втайне надеялись, что для вручения приказа уйти из жизни. Но нет, при встрече Командарм Юг был подчёркнуто вежлив. О чём они говорили наедине, никто не знал. Неожиданно Херенокт получил должность заместителя Командарма. Во многие сердца вселилась надежда. Вражда Командармов больше всего била по тем, за чей счёт их армии кормились — населению провинций. Теперь шансы на победу Южан стали выше. По Югу гуляли многочисленные листовки Дины, где подробно разбирались характеристики генералов Юг. Делались неутешительные выводы: 'У вас не генералы, а собачье говно. Любого из них (можно и двоих зараз) со всеми их войсками даже моя дочь без труда разобьёт. Куда уж вам против меня!' Херенокта в этом списке не было.
Вежливость Безглазого вполне объяснима: если Херенокт потерпел поражение в тяжелом и кровопролитном бою, неприятно, но на войне всякое бывает, то сам Безглазый той осенью был всеобщим посмешищем как на Севере, так и на Юге. Умудрился потерять богатую провинцию. С формальной точки зрения, завоёванную Линком. Хотя, все знают, что произошло на самом деле. Безглазый почему-то решил, что на этом направлении будет действовать не меньше трети северян. Наместник докладывал, сил для обороны вполне достаточно. Стены крепки, гарнизоны многочисленны. Не докладывал, что уже давно ведёт тайные переговоры с Еггтами. Собственно, и на сторону Безглазого несколько лет назад и перешёл только потому, что главные силы армии Юг стояли слишком близко от его границ. Теперь южане далеко.
Собственно говоря, в нашем мире в 1812 году Австрийская империя, как союзник Наполеона объявила войну России, даже корпус к границе выдвинула. Война вроде идёт, но ни убитых, ни раненных нет. Наполеон сначала требовал активных действий. Потом ему стало не до того. Австрийцы кинули родственничка.
Здесь похоже. На границе обозначилось присутствие одной из 'армий' Дины под командованием её брата. То, что называвшееся 'армией' было численностью около пятисот человек, роли не играло. Наместник слал панические послания Безглазому , что войска Еггтов осаждают совершенно не имеющие средств к сопротивлению города. На деле, пред всадниками Линка просто открывали ворота. Переход на сторону Дины наместник решил обставить как военную кампанию. В этот год южан можно не опасаться, а если в будущем ситуация переменится — он же воевал, враг просто оказался сильнее.
Наместник обезопасил одну из своих границ. События этого года показали, в выборе он не ошибся.
Решил Безглазый прислушаться к советам опытного полководца, или просто хотел показать старому волку, как он уничтожит Дину, так и осталось неизвестным. Важно другое — Херенокт жив, Безглазый мёртв. Будь у нас время, можно и подождать несколько лет. Старик и так зажился. Ещё немного и он либо помрёт, либо станет недееспособным. Биология возьмёт свое. Но времени у нас нет. Да и старик стал неожиданно договороспособен. Видать, о происходящем за линией знает больше нашего. Еггты и армия Север остались единственными, способными туда прогуляться. Враг моего врага... Друзьями не бывать, союзниками стать придётся.
— На всеобщую амнистию я согласна. Но некоторые головы просто жажду получить.
Читаю список. Имена ничего не говорят. Несколько строчек пропущены. Кэретта вслух произносит имена.
— Они же из списка Аренкерта! Мертвецы... Забыла?
— Не-а! — злобно ухмыляется. Мне аж холоднее становится, да и Кэретта зябко ёжится.
— Ага! Состояние их трупонутости лично мной проверенно. Лежат в леднике. Один даже спиртом залитый. Сама знаешь, родственнички точно не озаботятся их погребением. Мне просто интересно, как Юг будет отбрёхиваться на мои требования 'Без этих голов мира не будет!'
— Пока что?
Кривая ухмылка.
— Ищут. Ну-ну, успехов!
— Думаешь, использовать как повод для новой войны?
— Нет. Если сумеют красиво отбрехаться, так всё и оставлю. Если не сумеют — золотишком возьму. Оно нам пригодится скоро.
— Так будешь тратить — хоть по их весу золотом бери, всё равно никаких денег не хватит.
Дина раскатисто хохочет. Кажется, с сестрицами ясно всё; если у одной главное 'Победителей не судят!', то для другой важнейшее 'Как мы завтра жить будем?' Но мне как-то неохота лезть в Еггтовскую свару. Интересуюсь.
— Что это за пустые графы?
Хохочут обе.
— Вместе же придумали!
— Не помню!
— Это те из них, кого я объявлю 'врагами Империи' только при заключении мира. Пусть трясутся пока.
— И они согласятся?
— Они уже согласились на этот пункт. Люди все таковы — пусть мне будет плохо, лишь бы соседу было ещё хуже. В список можешь попасть ты, но может и твой враг. Что может быть приятнее — враг от руки врага умирающий!
— Я так понимаю, принципиальная договорённость уже достигнута, и сейчас идёт согласование деталей?
— Где-то так. Им надо успеть осознать, что слухи о нашей жестокости несколько преувеличены. Тем более, они и между собой не больно-то ладят. Сейчас на Юге даже исполняющего обязанности Командарма нет, Двор же нового назначать не спешит. Тоже так тоненько намекают, что на перемирие надеются. Наедятся не вредно. Но и я ведь тоже не забыла, что Двор подбивали объявить нас вне закона.
— Так и мы тем же самым занимались, только в отношении Безглазого, — не вспомнил. Наугад бухнул. С логикой вроде, хорошо, а раз так, значит и посланцы Дины должны были интриговать при императорском дворе.
Никто и бровью не повёл.
— Ну, так и что с того? У них нет реальной силы, вот и выжидают.
— Но они есть сами-по-себе, — явно канцлер намекает на что-то опасное. Невиданное.
Не знаю, понял бы её Рэндэрд. В 'Дневниках' он слово двор упомянул пару раз, и то только из-за приглашения. Впрочем, он и там умудрялся служебные вопросы обсуждать, судя по записям. Кэретта намекает, очень осторожно намекает, что без императорского двора вполне можно обойтись. В сложившейся ситуации он просто излишен. В самом крайнем случае, можно ведь совместить не только должность Верховного и Командарма Север, но и некоторые другие...
Тишина. Как перед грозой. Кажется искры в воздухе от напряжения пробегают. Дина напрягается. Воздух словно дрожит. В такие моменты говорятся слова, меняющие историю мира... Или не происходит ничего. Иногда очень сложно решиться на невиданное.
— Рано... — выдыхает воительница.
Сталь голубых камней словно прожигает насквозь. Мы поняли друг друга. Никогда образцом решительности не был. Но тут риск не сулящий реальных выгод, кроме удовлетворения непомерного честолюбия. Может, и буду когда за это корить.
— Рано...
Кэретта недовольна, но зла не затаит. Дело такое, по-одиночке не ходят. Мысль отложена. Не забыта.
* * *
Сколько я уже у Ягров? Дней десять уже. Мог бы в город перебраться. Но банально неохота. Дом в городе есть. Но явно Рэндэрдом выстроенный только потому, что положение обязывало. Был там. Жить можно, но банально, крыша от одиночества едет. Только телохранители (Дина из Змей своих назначила, прежних-то в бою убили), да сменяющаяся стража у ворот. Три дня только и высидел. Сам уже хотел в замок съездить — Ярн в гости позвал. У Младшей Кэретты День Рождения, оказывается. Намекнул привезшему приглашение адъютанту (знаю, что по-другому должность называется, но автопереводчик именно это слово выдаёт) что понятия не имею, какой подарок тащить. Кажется, Ягры догадывались, о возможности подобного вопроса. Офицер совершенно спокойно сказал — подарок уже, оказывается, несколько месяцев готов как. Оказывается, мне ещё в прошлом году досталось несколько старинных камей. Я их сам почти сразу отдал Кэретте с условием подарить дочери, если меня убьют. С убьют не сложилось, но дарить всё равно казначей будет. Ленив слишком. Если за тебя что-то добровольно вызвались делать — так пусть делают! Только рад буду, какими бы не были при этом побудительные мотивы.
Ну, загремел на бал к полу-сказочной принцессе. Радоваться надо. Но предпочитаю стенку подпирать. Ибо натурально бегемотом в посудной лавке себя ощущаю. Красавиц всех возрастов тут пруд пруди, даже на мой неискушённый взгляд, возобновилось несколько старых романов, да закручиваются новые. Мне плевать.
Вспомнил тут, как незадолго до встречи с сосулькой со знакомой в магазине был. Зеркало во всю стенку. Стоим рядом. Нет, натуральная современная иллюстрация к сказке 'Красавица и чудовище'. Тоненькая, вся какая-то нереально воздушная, пусть и в зимнем пальто. И я рядом — медведь-медведем. Сюр полный, настолько несхожи.
Здесь тот же унреал будет, если кто со стороны на меня и кого из местных красавиц со стороны глянет. С обнажёнными плечами женщины тут ходить додумались уже. Личности вроде Динки не только плечи обнажают. У мужчин же покрой парадных одеяний таков, что я почти игроком в американский футбол себя ощущаю — таковы габариты наплечников. Ладно, хоть головные уборы тут не обязательны. В общем, на фоне прочих, и здесь себя чудовищем абсолютно чуждым и этому миру, себя ощущаю. Хотя, я тут не один, башня такая. Линк и Ярн не меньше будут. Ну, пусть и привлекают внимание.
М-да, а с привлечением внимания у них как бы не хуже, чем у меня. Хотя, мораль тут и не строгая, но до полного её отсутствия ещё весьма и весьма далеко. По крайней мере, никого не удивляет, что Линк всецело поглощён обществом своей жены, на мой взгляд, абсолютно бесцветной женщины. Ярну с Кэреттой тоже общество друг друга совсем не надоело.
Впрочем, пока в центре внимания, несомненно Дина. Обратного, в принципе, было бы глупо ожидать. Что бы ни праздновали формально, на деле-то сейчас продолжается демонстрация, кто отныне в стране хозяин. Она шутит, смеётся всё время. Кажется, может поддерживать беседу с парой десятков лиц, притом постоянно меняющихся, одновременно.
Они знают, что врут, ей-то и подавно всё известно. Обмен насквозь фальшивыми улыбочками. То искусство, которому, похоже, ни я, ни Рэндэрд так и не научились. Ну, и ладно. Башку не снесли — и то хорошо. Делать тоже ничего пока не надо. Вопрос выживания не стоит. Прогрессорства — тем более. Местному аналогу товарища Сталина мои откровения... Да примерно, как бред сумасшедшего, себе льстить нечего. Своего-то мира историю, может и знаешь, этого же — вовсе нет. Пока реально лучше всего не отсвечивать. И так уже гения местной медицины излишне интересует, что с моим черепом, точнее, с содержимым его, произошло. Ну как, решит с моими мозгами поближе ознакомится? Она гений, конечно, но сомневаюсь, что и в области нейрохирургии тоже. Даже если и так, проблему-то всё равно скальпелем не решить. Вот знать бы хотел, что за дрянь она мне давала пару раз. Причём, с глазу на глаз. Не то, чтобы так уж сильно плохо после приёма было. Просто жёсткая депрессия, как с сильного бодуна, накатывалась. Всё вокруг в таком мрачном свете виделось, что хоть себя убивай. Потом ничего, отпускало. Она на следующий день расспрашивала об ощущениях. Больше всего интересовалась, не вспомнил ли я чего. Врать не стал, правды тоже не сказал. После второго раза, прямо заявила: 'Если это не подействовало — то значит, лекарственными препаратами тебе память не восстановить. Будем думать!'
Ага. Будем. Желательно, подольше.
Кажется, пока размышлизмам предавался, полуофициальная часть кончилась. Дина куда-то делась. Прочие о виновнице торжества вспомнить решили. Вон какое сейчас вокруг неё столпотворение. Впрочем, грозная матушка неподалёку. Сказал бы, коршуном смотрит, да не скажешь. Не может она по-другому смотреть. Хотя, девочка на самом деле, потрясающе красива... Или это уже выпитое начинает мир приукрашивать? Нет, она из того редчайшего типа, трезвым видишь в ней то, что в других только с помощью алкоголя рассмотреть можешь.
Что в переводе на русс... грэдский значит только одно — гляди и думай на кого-нибудь другого. Смазливеньких мордашек тут и без дочери канцлера предостаточно. Она не для тебя. И не потому что голову за неё оторвать могут, несмотря на старые заслуги. Просто, так правильно.
Ну, вот... Накаркал. Она сюда направляется. В сопровождении матушки. И...
Маленькое чудовище узнал с трудом. И то, в основном, по сердитым взглядам канцлера, бросаемым в её сторону. Проблема ещё и в том, что Кэретта не может не замечать, какими глазами на племянницу откровенно пялятся. Причём, что мужчины, что женщины — одинаково. Есть отчего. Эта вундеркиндер умудрилась вырядиться в стиле, в каком у нас очень часто изображают воительниц в фэнтези. То есть, неприкрытого одеждой куда больше, чем прикрытого. Плюс максимально возможное количество совершенно нефункционального оружия. В данном случае, ещё и зашкаливающее количество драгоценностей. Финальный номер — причёска. Длинный чёрный локон полностью скрывает левую половину лица. Зато, с каким задором смотрит правый глаз!
Кэретта-младшая тоже на сестрицу поглядывает. Только тут скорее любопытство, нежели осуждение.
Дочь канцлера вежливо улыбается мне. Что за наваждение! Откуда! Но миг был, и прошёл. Наваждение рассеивается. Это другой взгляд. Добрый, ласковый, чуть робкий, но абсолютно иной. Фамильная еггтовская зелень. Совершенно иная, чем у двоюродной сестрицы.
Кэретта-младшая говорит очень тихо. Даже чуть нагнуться пришлось, чтобы расслышать в окружающем шуме.
Церемониальные слова благодарности. Церемониальные-то, церемониальные, но в данном случае, от сердца идущие. Девочке на самом деле понравился мой, то есть, Рэндэрдовский, подарок. Поблагодарить решилась сама, а не матушка быть вежливой надоумила. Канцлер тут стоит исключительно для моральной поддержки. Робеет дочка от многолюдных сборищ. Да и с Рэндэрдом, учитывая его внешние данные, не так-то легко заговорить.
Невнятно бурчу что-то вежливое в ответ. Теперь уже девочка не знает, что полагается сказать, а я уж тем более. Канцлер выручила.
— Можешь идти.
В толпе исчезать Младшая не стала. Держится неподалёку. Ей просто неуютно далеко от матери даже у себя дома.
— Да, хоть в чём-то не переменился...
Динка пристраивается поближе. Вся в слух обращена. Кажется, даже не скрытое причёской ушко шевельнулось. Кэретта оч-ч-чень выразительно демонстрирует родственнице кулак. Скорчив обиженную гримаску, маленькое чудовище отправляется скрашивать одиночество сестрицы. Судя по взглядам, тут немало тех, кто с удовольствием помог бы им весело провести вечер, не вызвав при этом неудовольствия грозных матерей.
