— Заметят...
— Кто?
— Я хотя бы.
— Убил ты его зачем?
— Не убивал. Нож метнул, так чтобы рука отнялась. Хотел вязать. Он принял яд.
— Опять чёрная кровь?
— Да.
— Тревогу объявили? В замок послали кого? — встреваю в разговор я.
— Да. Скоро начнётся прочёсывание. В замок передадут огневой связью. Но опыт подсказывает — он был один.
Динка сидит на корточках возле трупа. Мертвецы уже давно не производят ни малейшего впечатления. У меня хмель начисто из башки выветрился. Неужто у Безглазого такая хорошая, и главное, верная шпионская сеть? Самого нет уже несколько месяцев, а стороннички рьяные всё пытаются с его врагами счёты свести. Или же кто-то другой за покушениями стоит?
— Убрать его надо.
— Ко мне несите.
Змей и слуга подхватывают тело. Остальные идут следом. В караулке большой стол. Старший змей сноровисто раздевает тело, тщательно прощупывая швы одежды и подкладку.
— Всё ношенное. Пару портных можно определить, но не думаю, что они свою работу вспомнят.
— Там поглядим! — Динка вытряхивает кошелек убийцы. Немного серебра и меди. Для повседневных расходов горожанину более чем.
Демонстрирует ключ.
— От комнаты в постоялом дворе. — сразу определяет Старший. Подзывает одного из своих. Дина отдаёт ключ.
— Ко второй страже найдём двор и возьмём владельца за жабры.
Обнажённый труп тоже на Динку никакого впечатления не производит. Наклоняется, стремясь высмотреть только ей ведомое. Кажется, чему-то из медицинских ухваток матери она всё-таки научилась.
— Татуировок нет. Этот шрам от чего?
— От стрелы. Старый, лет пять уже как.
— Уверен? Не от огня?
Змей уточняет.
— Огня или прижигания при посвящении?
— Прижигания.
— Нет, это точно стрела.
— Как он там оказался? Следил за мной?
— Караулил.
— Уверен, что именно меня, а не Рэдда, допустим?
— Уверен. Вы по этой улице часто ходите. Частенько — одна.
— Он знал, что я там буду!
Змей издаёт звук, призванный обозначать смешок.
— Полгорода знало, где вы собираетесь гулять.
Хм. Очевидно, я относился к другой половине, ибо не ожидал, что встречу её сегодня. Она снова наклоняется к телу.
— Мне кажется, я его сегодня видела. — поворачивает лицо убитого, — Не уверена. Света дайте!
Приносят ещё ламп. Дина серьёзна, но всё равно, головой мотает.
— Не могу вспомнить. Дай-ка ещё его тряпки посмотреть!
На улице шум да гам. Ну ясно всё: отряд Динки явился. Интересно, кто их вызвал? Смотрю по сторонам. Подходит управляющий. Киваю в сторону двери.
— Я туда послал одного из наших. Её людям следует быть при госпоже.
По местным законам, он прав. По мне — так лучше не поднимать шума. Но управляющий слишком ценит времена старого господина. Вваливаются всем скопом. Хм. Вместе с ними явился и хозяйский сын из того дома, где мы были. Кажется, мулаточка добилась своего. На мертвеца парень без выражения глянул. Вспомнил! Отец же говорил, он воевал уже, правда не в главной армии.
Динка и Змей роются в тряпках убитого. Теперь уже все подозрительные швы вспарывают. Правда, пока добычи только пара монет золотых.
На улице шумно. Посланцы Змея вывели из казарм городские войска — этакий аналог местной полиции, ОМОНа и пожарных команд в одном лице. Все прекрасно знающие все ходы-выходы в огромном городе.
Скоро должны и из Замка гости объявиться. Дина в городе ночевать не любит. Хотя, дворец имеется, причём не Еггов, а лично её.
Ну точно. Не вваливается, влетает. Первый, кого видит — живая и здоровая Динка. Уже успела накинуть поверх одеяния форменную мою накидку от дождя. Управляющий, наверное, принёс. Всё бы ничего, но покрой накидок здесь короткий, и, хоть и сшито на меня, ножки Дины всё равно доступны для обозрения.
Дина сразу же порядок принялась наводить. На девок глянула — те вытянулись. Смотрится, если учесть, что некоторые пошатываются.
— Все в приёмный зал! Сидеть тихо. Ждать, пока не вызовем.
Несчастный влюблённый замешкался — не знает, куда. За мулаточкой, или на улицу. Дина-Старшая глазами делает жест в сторону двери, куда побежала его зазноба.
— Ты его узнала?
— Не знаю.
Теперь уже Дина проворно осматривает труп. У неё на кобуре, оказывается, кармашек, а там — самый натуральный скальпель. Несколько раз тыкает инструментом. Велит перевернуть тело. Делает какой-то разрез. Ворчит сквозь зубы.
— Хирургу, что его шил, я бы руки отрубила... Значит, штопал его когда-то либо совсем старик, либо тот, кто с нашей школой не знаком.
— Он ещё стрелой ранен был.
— Я видела. Наконечник был не нашего типа, плюс штопка эта дебильная... Гость, скорее всего, из-за линии. Кому ты там понадобилась?
Динка принимает весьма горделивую позу.
— Да, я такая! Где хочешь меня знают.
— Брось дурить, — устало бросает мать, — За линией не так много умеющих думать хотя бы на пять лет вперёд. Эта кампания — первая, где ты проявила себя. За линией ещё не знают о твоих похождениях. Кто бы это не был, он здесь давно... Твои может, получше тебя его рассмотрели?
Младшая пожимает плечами.
— Могли, наверное.
— Так! Это — убрать. Вызывать туда её подружек по одной. Пусть смотрят! Если что — сразу сюда. А мы тут поболтаем.
— Я его видела! — опять эта мулаточка. Вспомнил, как её зовут. Нет, не от рождения. Там ей дали какое-то сложное, длинное и совершенно непроизносимое имя. В переводе значит что-то вроде 'прекрасный водный цветок, цветущий ранней весной на тихом горном озере в полнолуние...' — только часть имени, что запомнил. Мулаточка на родном языке отца только имя своё и знает. Она же ещё в раннем детстве и додумалась сократить длиннющее имя до Лилия. Так её все и зовут.
Вопросительный взгляд Дины.
— Ну, мы и вчера были, где и сегодня. Он со служанкой разговаривал. Я думала, они парочка, хотя она такая дурочка.
— Как звать?
— Мы её Розочкой зовём. Только это не имя по-моему.
Дина поворачивается к одному из своих. Говорит чуть усмехаясь.
— Давай за этой Розочкой. Приведёшь сюда. Смотри, только не пугай сильно. Она пока только свидетель. К остальным слугам я чуть позже сама зайду. Поговорить...
'Мои соболезнования! Перепугает она там всех капитально'.
— Ты их в доме, или на улице видела?
— На улице.
— Только в тот день, или раньше?
Пожимает плечами.
— Да не помню я. Она того... Весёленькая. Я и с другими её видела. А может, с этим же самым. Не запомнила.
— Вспоминай хорошенько.
— Я только красивых помню. Уродов не запоминаю. Но этот. — снова пробегает взглядом. — Нет, один раз его видела, это точно. Он госпожу зарезать хотел?
— Застрелить.
— Ужас какой!
Она что, альтернативной скоростью мышления обладает? Вроде же, воевала уже, повидала кое-что. Ан не, режим дурочки тоже включается. Лишь бы ни за что отвечать не пришлось. Хотя, тут многое зависит от реальной степени подозрительности Дины. Я-то не только на свидетеля гожусь, если у неё и в самом деле паранойя. Что при покушениях в прошлом на неё саму, да последнем на дочь меньше часа назад, вовсе не удивительно.
— Ладно... Других после возвращения ты помнишь?
Лилия призадумывается.
— Нет, этот первый... Хотя. Один ещё был с десятку назад. Но того не рассмотрела. Со спины видела. Не узнаю.
Следующей как раз блондинка наша платиновая оказывается. Эрия зовут. Труп увидала — сразу в сумочке принялась рыться. М-дя, предметик выглядит артефактом вполне из нашего мира. Маленькая, чёрной кожи на витом шнуре через плечо. И чего она там забыла, если на поясе кошель и кинжал имеются. Видимо, в моде не понимаю ничего. Ходит в юбке, чья длина устроит самого распоследнего ханжу в рясе. Да и взгляд словно не от мира сего. Взгляд абсолютно законченного ботаника. Какой-нибудь недорезанный святоша мог бы сказать взгляд блаженной. То есть, на человеческом языке — сумасшедшей. Что юбка такой длины — не удивлён. Не зажили как следует раны и остались шрамы. Да и взгляд. Не воин она, несмотря на кинжал и наверняка, неплохое умение другим оружием владеть.
Эрия наконец находит небольшой футлярчик. Вытаскивает из него раскладные очки и водружает на переносицу. Презабавный у неё теперь видок. Наклоняется прямо к лицу убитого. Зачем-то ощупывает.
— Чёрная кровь?
— Да.
— Хм. Странно. — поправляет очки. — Он ведь не похож на жителя тех мест, где эту дрянь делают.
Дина щурит левый глаз. Хм. Интересное кино! Мнение платиновой она, как минимум, выслушивает, замечал уже. Похоже, подросший вундеркинд. Причём, из тех, чьи способности в раннем возрасте заметили и не дали им пропасть.
— К тому же... — осматривает ладони, — Он никогда не занимался тяжёлой работой. Руки писца...
— Или жреца.
— Ну, да. Просто не люблю их вспоминать. Как вспомню Приграничье...
Дина хохочет.
— Да нет там уже ничего подобного! Или забыла, что он, — кивок в мою сторону, — Там наворотил?
— А я не видела! — сказано с совсем детской интонацией, хотя, она самая взрослая из этого цветника.
— Я сам не помню, что там делал. Причём, не помню, даже где именно.
Дина хохочет. Эрия улыбается. Явно из вежливости. Ибо не у всех чёрное чувство юмора. Особенно, если оно тебя как-то касается. Смеётся и маленькое чудовище. Похоже, она из разряда адреналиновых наркоманок, так же, как и мать.
— Ты что, забыл, как наместником второго ранга был? — осведомляется Динка.
— Да.
Теперь смешно уже всем, включая платиновую.
— Ты же её от смерти спас!
— О как! — не удержался. Хотя, с другой стороны, я явно делами своими её расположение заслужил.
— Извините, я сама почти ничего не помню. Только, как мне страшно было.
— Угу. Не спорю. Я с трудом смогла сделать, чтобы ты с ума не сошла.
— Я маму забыла, я вас так звала.
— Было дело. Мать в то время взялась порядок в стране вообще, и в дальних провинциях в частности, наводить. Святоши тогда в Приграничье обнаглели конкретно. Суды свои церковные вводить уже стали. Голову народу задурили, да и запугали многих. Ей наплевать было, как и мне, что кто-то имеет право на суд по диким обычаям. Закон в стране один! Статьи за колдовство там нет. Наказаний за рождение внебрачных детей — тоже. Её матушку считали чем-то вроде колдуньи. Побаивались. Ну, а её... Ну, видишь сам, какая она. Там светленьких нет. Вот попы и решили, что с такой внешностью она, несомненно, ребёнок демона. Причём установили это в результате устроенного по всем их мудацким правилам, суда. В ходе которого её матушка полностью спятила. Ибо Эрию приговорили сжечь.
Я ругнулся. Они все опять почему-то смеются. Дина вся такая довольная-предовольная.
— Это как проспавшемуся рассказываешь, что он вчера вытворял, только гораздо веселее. Эти же паразиты даже взаимоотношения со светской, как они выражаются, властью, наладили. Им, вроде как, кровь проливать нельзя. Их суд только заключение даёт, а приговор в исполнение светская власть приводит. Прошлого наместника мать повесила. В том числе, и за утверждение подобных приговоров. Но с этих идиотов сталось за санкцией к тебе обратиться! Ты — по коням! Благо, недалеко было, они к тебе за подписью какого-то совсем уж мелкого храмового служку прислали.
Уж и толпа собралась, и дрова приготовили. Бабьё местное, да и не только они, вполне искренне, недоумевали, чего это твоя матушка так убивается? У них у многих хорошо, если один из трёх детей выживал. Кстати, такая смертность отчасти попов заслуга. Если вспомнить, что они проповедуют... Мол, молодая, хотя и колдунья, может ещё себе мужика найти, да нормальных детей от него родить. Что, мол, об этой переживать, раз от рождения порченая?
Ты, Рэдд, когда мне рассказал, что увидел, она возле мёртвой матери сидит, зовёт её... Сердце у женщины не выдержало. Её ведь давно травили. Уж что-что, а травлю эти патлатые устраивать умеют.
Ну, ты им зрелище и устроил, велев схватить судей. Тут же их судил, и повесил. Кстати, даже законов никаких не нарушил. За покушение на убийство, тем более, ребёнка, вполне казнить могут. Ну, ты и казнил. Толпе наплевать было. Они на зрелище собрались. Без разницы — ребёнка жечь, или кого-то вешать. Зрелище ты обеспечил. А я на следующий день с инспекцией приехала. Ты, поросёнок, мне девочку и сбагрил. Сказал 'Я солдат, а не нянька!'
Похоже, угодила бы и в другом мире слишком умная девочка на костёр, если не ещё что похуже. И меч бы не помог. Не любили там таких нестандартных да умных. Интересно, скольких толпа растерзала? Навскидку, только Ипатию вспомнить могу, не поладившую с одним тупым и вроде бы, святым, патриархом.
Ещё в процессах над ведьмами играла роль материальная составляющая. Имущество обвинённых конфисковали. В случае, если 'расследование' начиналось после доноса, доносчику тоже кое-что перепадало.
Тут главные разборки с богомольцами местными ещё впереди. Не от них ли этот гость незваный? В том мире, откуда пришёл, мракобесы всех мастей всё активнее лезут в совершенно их не касающиеся сферы. Рясу нацепил — всё можно! Пробуждалось большевистское: 'Не всю контру добили!'
Ничего, девочка, мы уж постараемся, что бы ты тут осталась известной своими открытиями, а не обстоятельствами гибели.
— На её мать в этот суд церковный донёс кто-то, она хоть и ведьмой слыла, не бедствовала. Кто-то из родни глаз и положил. Ну, а мне-то? Я сама ведьма. Причём, дочь ведьмы и внучка тоже. Как тут о ребёнке другой ведьмы не позаботиться?
* * *
Совет в узком кругу. Трое Еггтов, я, Эрескерт. Совет внеочередной. Тематика — очевидна. Очередное покушение на Динку. Как говорится, кому выгодно, и кто виноват. Виновники — трупы как в прошлый раз. Дина, понятное дело, мрачна как туча. Кэрэтта тоже благодушием не светится. Линк тоже куда угрюмее обычного. Негр же от природы с невозмутимым лицом родился.
— Совсем старая стала! Глупеть начинаю. — вот так признание от великого полководца.
— В чём дело? — осведомляется Кэрэтта.
— Сейчас только сообразила: Кэрдин рыженькую знаешь? Ну так вот: я же из неё тот болт тащила. Видать, сама слишком на взводе была. Болт из самого мощного арбалета. Нашей, кстати, выделки. Вторым таким же убили под Динкой коня. Да и коня рыженькой тоже. Мне что-то кажется, что это не совпадение было. Причём, она мне говорила, что в тот бой пошла без шлема. Просто из дурного задора. Доспехи у неё не хуже, чем у моей. Стрелок или стрелки их наверняка перепутали. Кэрдин банально представительнее смотрелась. Но выцеливали командира отряда.
— Она свой флаг поднимала? — интересуюсь я.
— Разумеется. Но одно маленькое 'но' — я только накануне вечером решила, куда её поставлю. Она, между прочим, с тобой сперва, Рэдд, быть хотела. Ты тут же заявил, что своей властью арестуешь её и отправишь связанную в обоз. Основание для ареста придумаешь после боя.
— Я её пригрозил при всех за косы оттаскать, если вздумает у меня появиться, — добавил Линк.
— Вот и получается, что ничего хорошего не получается. Так кто это мог быть?
