Возможно, мне не стоило вмешивать её во всё это. Но у людей должно быть хоть что-нибудь, во что они смогут верить, иначе чёрт знает, что они понапридумывают. Глупо чувствовать себя виноватым. Мне так кажется.
Вместе они достигли верхней ступеньки и вошли в кабинет, заполненный десятками странных предметов. В центре стоял большой стол и массивный трон за ним.
Минерва закрыла глаза и провела рукой над одним из предметов — тем, что с золотыми бормотушками. Затем она сняла Распределяющую шляпу и повесила её на вешалку, где уже висели три домашних тапочка на левую ногу. После чего она трансфигурировала массивный трон в простое мягкое кресло, а огромный стол — в круглый столик, вокруг которого выросли ещё четыре кресла.
У Гарри запершило в горле. Безо всяких объяснений он понимал, что смена стола и кресел должна была произойти более торжественно. Гораздо торжественнее, чем сейчас, ведь новая директриса впервые устраивалась в своём новом кабинете. Но, очевидно, времени на церемонии не было.
Минерва опустилась в кресло, которое раньше принадлежало Дамблдору, и взмахом палочки зажгла в камине огонь. Гарри молча занял одно из кресел у стола, слева от Минервы.
Почти сразу же пламя в камине ярко вспыхнуло изумрудным цветом, и из него вылетел вращающийся Аластор Хмури с уже поднятой палочкой. Скользнув взглядом по кабинету, он направил палочку точно на Гарри и произнёс: «Авада Кедавра».
Всё произошло так быстро и так неожиданно, что к тому моменту, когда Аластор Хмури договорил заклинание, Гарри разве что успел схватиться за палочку.
— Просто проверка, — сказал Аластор директрисе, которая уже целилась в него своей палочкой. Судя по выражению её лица, ей явно не хватало слов. — Если бы прошлой ночью Волди захватил тело мальчика, сейчас он бы попытался уклониться. И мне ещё нужно проверить Грейнджер.
Аластор Хмури сел справа от Минервы.
В ту долю секунды, когда Аластор начал произносить заклинание, первой реакцией Гарри было попробовать создать серебристый свет патронуса. Но он не успевал, совершенно не успевал поднять палочку достаточно быстро, чтобы у него появились хоть какие-то шансы.
М-да, если кое-кто воображал себя неуязвимым, то теперь с этим покончено. Спасибо за ценный урок, мистер Хмури.
Пламя камина снова вспыхнуло зелёным и выплюнуло ещё одного гостя. Настолько старой, угрюмой и грозной ведьмы Гарри никогда не видел. Она выглядела такой жёсткой и упёртой, что на ум приходило сравнение с грубой трёхногой табуреткой. Палочки в руках у старой ведьмы не было, но аура власти исходила от неё даже сильнее, чем от Дамблдора.
— Это директор Амелия Боунс, мистер Поттер, — сказала директриса МакГонагалл, вернувшая себе привычное самообладание. — И ещё мы ожидаем директора Крауча…
— Среди мёртвых Пожирателей Смерти было опознано тело Бартемиуса Крауча-младшего, — старая ведьма заговорила без какого-либо вступления, даже не дойдя до стола. — Для нас это стало полнейшей неожиданностью, и, боюсь, это оказалось жестоким ударом для Бартемиуса, причём двойным. Сегодня его с нами не будет.
У Гарри внутри что-то ёкнуло, но он сумел не показать этого.
Амелия Боунс заняла кресло справа от Хмури.
— Директриса МакГонагалл, — всё так же без колебаний и промедлений продолжила старая ведьма. — Дамблдор оставил меня хранителем Непрерывной Линии Мерлина, но она не отзывается на мою руку. Визенгамот должен получить Верховного чародея, которому можно доверять, причём немедленно. Ситуация в Британии очень быстро меняется. Мне нужно знать, что сделал Дамблдор, прямо сейчас!
— Дерьмо, — пробормотал Хмури. Его волшебный глаз дико вращался. — Это нехорошо, совсем нехорошо.
— Понятно, — Минерва МакГонагалл выглядела встревоженной. — Я не могу сказать с уверенностью, но Альбус… скажем так, он точно предчувствовал, что может не пережить эту войну. Но, по-моему, он не ожидал, что через пару часов мисс Грейнджер вернётся из мёртвых и убьёт Волдеморта. Думаю, Альбус такого совсем не ожидал. Я не представляю, как теперь поведёт себя то, что он оставил…
Америя Боунс подскочила в кресле.
— Вы намекаете, что, возможно, эта Грейнджер унаследовала Непрерывную Линию Мерлина? Но это же катастрофа! Двенадцатилетняя девочка, непроверенная… Альбус не мог быть настолько безответственным, чтобы оставить Линию кому угодно, кто победит Волдеморта. Вообще кому угодно!
— Дело в том, — ответила Минерва, распрямляя пальцами документ, который она принесла с собой и который лежал теперь перед ней на столе, — что на самом деле Альбус считал, что знает, кто победит Волдеморта. Об этом было пророчество. Подтверждённое пророчество. Но, судя по всему, оно не сбылось, или… я просто не знаю, мадам Боунс! У меня с собой письмо мистеру Поттеру, которое я должна вручить ему в случае смерти или исчезновения Альбуса, и другое письмо, которое, по указанию Альбуса, мистер Поттер должен будет прочесть только после того, как он победит Волдеморта. Я не знаю, что мне делать с этим письмом теперь. Возможно, мисс Грейнджер сможет его открыть, а, возможно, открыть его теперь не сможет никто…
— Погодите, — сказал Шизоглаз Хмури. Он вытащил из мантии длинную узловатую палочку из серого дерева. Гарри узнал её: это была палочка Дамблдора, ни у кого больше в Хогвартсе не было похожей. Хмури положил её на стол. — Альбус оставил мне кое-какие инструкции. Прежде чем мы продолжим, возьми эту палочку, сынок.
Гарри на секунду задумался.
Альбус Дамблдор пожертвовал собой ради меня. Он доверял Хмури. Скорее всего, это не ловушка.
И Гарри потянулся к палочке.
Палочка подпрыгнула и пролетела над столом прямо в руку Гарри. В тот миг, когда пальцы мальчика сомкнулись на рукояти, он словно услышал песнь — гимн славе и битве, зазвучавший у него в голове. Из рукояти хлынула волна белого пламени, пронеслась по всей палочке, всё разрастаясь и разрастаясь, и вырвалась из кончика грандиозным снопом искр. Сквозь древесину Гарри почувствовал силу и сдерживаемую угрозу, словно от волка на цепи.
А ещё Гарри посетило отчётливое ощущение скептицизма, словно палочка в какой-то степени была разумной и удивлялась, как это её угораздило оказаться в руках первокурсника Хогвартса.
— Так и знал, — сказал Шизоглаз Хмури в ответ на озадаченные взгляды, — Значит, отнюдь не мисс Грейнжер победила Волди. Я и не сомневался.
— Что, — бесцветным голосом произнесла Амелия Боунс.
Шизоглаз Хмури ответил ей уважительным кивком.
— Альбус сказал, что эта палочка переходит к тому, кто победит её предыдущего владельца. Сам он забрал её у старины Гринди, да. Затем Волди победил Альбуса, вчера. Разъяснять дальше нужно?
Амелия Боунс с открытым ртом уставилась на Гарри.
— Возможно, дело не в этом, — сказал Гарри. На него накатил очередной приступ ужасной вины. — В смысле, Волдеморт взял меня в заложники, потому что я... я сглупил, и Дамблдор пожертвовал собой, чтобы спасти меня. Может, палочка посчитала это за победу над Дамблдором. Ну, впрочем, я в самом деле победил Волдеморта. Однако, думаю, лучше, если никто не узнает, что я там вообще был.
Бип. Тик. Уууу. Динь. Тыщ.
— Наверняка тебе пришлось приложить некоторые усилия, — сказал Шизоглаз. Человек в шрамах медленно склонил голову в жесте глубочайшего уважения. — Не вини себя слишком сильно за потерю Дамблдора, Дэвида и Фламеля, сынок. Неважно, насколько глупо ты себя вёл. В итоге ты победил. Мы, все вместе взятые, так и не смогли. Просто, на всякий случай, хочу уточнить, сынок: вы с Дэвидом уничтожили и крестраж Волди? И ты точно уверен, что это был настоящий крестраж?
Гарри помедлил. Взвесив вероятные последствия правдивого рассказа и возможные бедствия в результате молчания, мальчик покачал головой. Он всё равно планировал рассказать об этом хотя бы МакГонагалл, чтобы та знала, что именно теперь находится в её школе.
— На самом деле, у Волдеморта было… довольно много крестражей. Так что я просто стёр ему почти всю память, а затем трансфигурировал в это, — Гарри поднял руку и молча указал на изумруд в своём кольце.
Шмяк. Выу. Шмяк. Шмяк.
— Ха, — хмыкнул Хмури, откидываясь в кресле. — Если не возражаешь, сынок, мы с Минервой наложим на это твоё кольцо кое-какие сигнальные и охранные чары. На всякий случай — вдруг ты однажды забудешь поддержать трансфигурацию. И тебе теперь не стоит охотиться за другими Тёмными волшебниками. Правда не стоит, просто живи себе тихой и спокойной жизнью, — покрытый шрамами аврор достал носовой платок и вытер бусинки пота, проступившие у него на лбу. — Однако, парень, вы молодцы — и ты, и Дэвид, покойся он с миром. Полагаю, это была его идея? Отлично сработано.
— В самом деле, — Амелия Боунс, похоже, уже справилась со своими эмоциями. — Мы все в неоплатном долгу перед вами. Но, повторюсь, нам нужно срочно разобраться с Непрерывной Линией Мерлина.
— Я считаю, — медленно произнесла Минерва МакГонагалл, — что лучше всего будет прямо сейчас передать мистеру Поттеру письма Альбуса.
На верху её стопки бумаг теперь лежал конверт, а также свёрнутый в свиток пергамент, запечатанный серой лентой.
Сначала директриса передала Гарри конверт, и Гарри открыл его.
* * *
Гарри Поттер! Если ты читаешь эти строки, значит, я пал в борьбе с Волдемортом и миссия перешла в твои руки.
Возможно, тебя это поразит, но я всем сердцем желал именно такого конца. Ведь сейчас, когда я пишу это письмо, всё ещё не исключено, что Волдеморт погибнет от моей руки. И, значит, со временем я сам стану тьмой, которую ты должен будешь одолеть, чтобы обрести свою полную силу. Ибо однажды было предсказано, что, возможно, тебе придётся поднять руку на своего учителя, на того, кто создал тебя, на того, кого ты любил. Сказано, что, возможно, ты станешь моей погибелью. Если ты читаешь эти строки, значит, тому не суждено было случиться, и я рад, что так вышло.
Тем не менее, я бы хотел уберечь тебя от такой судьбы, я не хотел бы оставлять тебя сражаться с Волдемортом в одиночку. Сейчас, когда я пишу эти строки, я клянусь защищать тебя, пока у меня есть силы. Защищать любой ценой. Но, если я потерпел поражение, знай: я рад, пусть это и эгоистично.
Когда меня не станет, никто не сможет противостоять Волдеморту, как равный. Кроме тебя. Тень Волдеморта, длинная и страшная, падёт на Магическую Британию, повсюду воцарятся страдания и смерть. И тень эта исчезнет, лишь когда ты уничтожишь её источник, вычистишь самое её сердце. Как ты это сделаешь, я не знаю. Если Волдеморту неведома та сила, которой ты владеешь, то и мне она не известна. Тебе должно найти ту силу внутри себя, тебе должно научиться направлять её, тебе должно стать последним судьёй Волдеморта, и я умоляю тебя: не соверши ошибку, проявив к нему милосердие.
Я оставил Хмури на сохранение свою палочку. Не смей использовать её против Волдеморта. Ибо, когда хозяин этой палочки терпит поражение, она переходит к победителю. Когда ты одолеешь того, кто одолел меня, палочка подчинится тебе по-настоящему, но, если ты попытаешься обратить её против Волдеморта раньше, будь уверен, она предаст тебя. Любой ценой не дай ей попасть в руки Волдеморта. Я бы посоветовал тебе не пользоваться этой палочкой вовсе, но всё-таки это артефакт огромной силы, и он может тебе пригодиться в каких-то чрезвычайных обстоятельствах. Однако, если ты возьмёшь её в руки, помни: она может предать тебя в любой миг.
В моё отсутствие Визенгамотом неминуемо завладеет Малфой. Непрерывную Линию Мерлина я передаю тебе. Амелия Боунс станет регентом до твоего совершеннолетия или до тех пор, пока ты не обретёшь свою полную силу. Но она не сможет долго противостоять Малфою, когда меня не станет, а ему будет давать советы вернувшийся Волдеморт. Думаю, Министерство вскоре падёт, и Хогвартс останется последней крепостью. Ключи от замка я оставил Минерве, но повелителем замка будешь ты, и она окажет тебе любую посильную помощь.
Орден Феникса теперь возглавляет Аластор. Прислушивайся к его словам, к тому, что он советует, к тому, что он тебе сообщает. Едва ли я сожалею о чём-то сильнее, чем о том, что прислушивался к словам Аластора слишком мало или слишком поздно.
Не сомневаюсь, что в итоге ты победишь Волдеморта.
И эта победа станет лишь началом пути, который тебе предначертан. В этом я тоже уверен.
Когда ты уничтожишь Волдеморта, когда ты спасёшь нашу страну, тогда, надеюсь, ты сможешь посвятить себя истинному смыслу твоей жизни.
Поэтому поспеши начать.
Посмертно (или что там со мной произошло) твой,
Дамблдор.
P.S. Пароли, которые следует произносить в моем кабинете: «цена феникса», «судьба феникса» и «яйцо феникса». Минерва может передвинуть эти комнаты туда, где тебе будет удобней в них попадать.
* * *
Гарри свернул пергамент и, задумчиво нахмурившись, вложил его обратно в конверт. Затем он взял у директрисы свиток, запечатанный серой лентой. Гарри коснулся её длинной серой палочкой, и лента сразу же соскользнула. Мальчик развернул свиток и начал читать.
* * *
Дорогой Гарри Джеймс Поттер-Эванс-Веррес!
Если ты читаешь это письмо, значит ты победил Волдеморта.
Мои поздравления!
Надеюсь, ты успел отпраздновать свою победу раньше, чем открыл этот свиток, поскольку новости в нём не самые радостные.
Однажды во время Первой Войны Волшебников я осознал, что Волдеморт побеждает и вскоре всё окажется под его дланью.
В отчаянии я спустился в Отдел Тайн и назвал пароль, никогда в истории Непрерывной Линии Мерлина не произносившийся, совершил запретное, но всё-таки не абсолютно запретное.
Я прослушал каждое пророчество, что когда-либо было записано.
И так я узнал, что Волдеморт — это далеко не самая страшная моя беда.
Я обнаружил, что провидцы и прорицатели всё чаще и чаще предсказывают, что нашему миру суждено быть уничтоженным.
И ты, Гарри Джеймс Поттер-Эванс-Веррес, — один из тех, кому предначертано уничтожить его.
По правде говоря, мне следовало положить конец самой возможности такого течения событий. Я приложил все усилия, чтобы избавиться от всех остальных потенциальных угроз, о которых я узнал в тот день ужасных откровений. И тебе я был обязан даже не дать родиться.
Однако, когда пророчества апокалипсиса говорят о тебе — именно о тебе, а не о ком-то другом, — в них есть лазейки, хотя и почти незаметные.
Всегда «он — конец мира», но никогда «он — конец жизни».
